***

Она сидела на пачке сигарет, лежащей на столе, и постукивала по ней пяточками, обтянутыми розовыми гольфиками.
 Выражение личика было обиженным и тревожным.

- Ты хочешь меня убить... - сказала она полувопросительным полуутверждающим тоном,
и из круглых зеленых глазищ потекли два соленых ручейка.
- Господи, маленькая, о чем ты? Я же тебя люблю. И, если не могу ничего сделать, то это не значит, что ты перестала быть важной и нужной.
- Тогда почему ты от меня отказалась?
- Ну, не совсем отказалась. Обстоятельства так сложились, что сейчас у меня нет сил тобой заниматься. Мне больно, я совсем запуталась и очень устала. Подожди немного - приду в себя, надеюсь, и мы снова попытаемся что-нибудь сделать вместе.
- Я не верю тебе, - продолжала она, шмыгая носом.
- Что тут сказать... Я сама себе уже не верю. Ты только прости меня, пожалуйста, если я сама смогу себя простить. Самое сложное - это простить себя. И нет ничего больнее, чем предать собственную душу, ссылаясь на обстоятельства.
- Я так хотела тебе помочь.
- Ты помогла. И не важно, что я не смогла принять твою помощь. Просто ты была со мной в очень трудный период. И я благодарна тебе за это...

Я уже поняла, что не смогу ее выгнать - пусть живет, среди всего этого бардака,
и попадается мне на глаза в самых неожиданных местах, среди разбросанных игрушек, гор посуды или книжных завалов.
Наверное, гуманнее было бы все-таки ее убить, но...
я твердо знаю - нельзя убивать Мечту.