Бездна. Глава 10-1. Вырваться из рая

     Мои руки ещё помнят дружеские пожатия туземцев. И остров долго будет виден по левому борту плота.

     Но я изведал волнующее томление странника! Я во власти будущих течений и приливов! Я у штурвала не моей — нашей! бригантины.

     Плот уже вверился воле океанского течения. Паруса наполнились мощью ветерка. К сожалению, встречного.

     Я быстро свернул паруса. Ольга лишь теперь попыталась заговорить о причинах побега.

     — Милый, я должна объяснить… Такие обстоятельства… Ты поймёшь, простишь… Не знаю, с чего… — пыталась Оленька начать разговор.

     Но я с восторгом смотрел на лунную дорожку на поверхности океана, на остров, что подарил бездну счастья, на девочек, самых лучших и добрых, и не было мне дела до таких мелочей. Я схватил девчонок в объятия и стал их целовать.

     — Любимые, родные, самые-самые… Верите или нет? Я счастлив, что вырвался из этого рая. Оленька, я не знаю причин спешки, и не хочу знать! Но я рад, что книги, магнитофон, все кассеты остались на берегу! Мы сами напишем книги, сочиним прекрасную музыку, сами придумаем счастье! Я рад, что мы будем плыть вместе, не зная куда. Зато мы свободны, и, главное, я вас люблю!

     Я погладил нежную поверхность океана, подставил мокрую ладонь ласковому встречному ветерку и снова обнял Оленьку. Девочка уткнулась милым личиком в грудь. Я водил бородой по её милому носику, вдыхал родной запах волос…

     — Скоро рассвет, а мы ни капельки не поспали… Представляете, решил, будто причастность к владычеству над островом и островитянами что-то значат?! Я даже начал строить безумные планы создания собственной цивилизации. Но это всё пустое! Пусть Бало-мото тешится властью. Мы — свободны! Главное — я вас люблю! — ещё раз повторил я заветные слова.

     Я хотел всех людей в мире приобщить к своему счастью. Но на плоту лишь трое — я, Оленька… Светланка безучастно сидела возле самого борта. Бедная, ночь заканчивается, а она не спала. Я подошёл к девочке, чтобы уложить её на диван…

     Только сейчас я заметил: она в слезах! Белочка, ты плачешь? Устала? — Нет!!! Оставить на острове подружек! Все обновы, всех кукол, с которыми даже не успела познакомиться… вольную жизнь… бананы и финики… дом, где была хозяйкой! Девочка судорожно дышала, готовая разразиться истерическим рыданием.

     Мне не хотелось терять остатки благодушия. Я повернулся в сторону лунной дорожки и вдохнул волнительный запах морского простора. Пусть Оленька разбирается со своей названной сестрёнкой.

     — Милая Белочка! Родная… — Оленька встала перед малышкой на колени. — Я так тебя люблю, я хоть все игрушки мира подарила бы тебе. Сестрёнка, не плачь, твою любимую куклу Машу я взяла. Я за неё оставила горстку жемчуга. Но… другие игрушки брать нельзя… Это кровавые игрушки! И будут они измазаны нашей кровью!

     Оленька попыталась обнять Светланку, но та отстранилась.

     — Белочка… Помнишь, мы ходили на ту сторону острова? Ты, конечно, видела черепа на кольях?

     Светланка насуплено молчала.

     — Так вот — наши черепа тоже будут там, если не убежим подальше от острова!

     Светланка опустила голову. Потом повернулась к Оленьке и сказала таким тоном, какой я не мог вообразить у младшей жёнушки:

     — Не ври!

     — Вы ничего не знаете! Они нас держат за свиней, за дичь! — Оленька готова была заплакать.

     Безмятежность окончательно оставила меня. Я волей главы семейства решил пресечь глупые раздоры.

     — Светланка, не ожидал от тебя такого! Вообще-то, Оленька, так шутить нельзя.

     Я попытался взять Оленёнка на руки, но девочка увернулась.

     — Шутить? Да знаете ли вы, сколько я вытерпела ради того, чтобы мы вырвались с острова!

     — Зачем?

     — Затем, что мы были в плену, и нас ждала верная смерть! Мучительная смерть!

     — Ну-ка, ну-ка… — я и сам для себя выискивал весомую причину, чтобы не было охоты вернуться на остров. Но такие резоны пока не умещались в сознание.

     — Нас… — но едва Оленька успела сказать слово, как она изменилось в лице: — Ах! Погоня!

     Я оглянулся. На светло-лунном горизонте показались лодки. Их было пять… шесть… или семь?

     Сердце моё сжалось. Я как-то сразу проникся осознанием непомерной угрозы.

     Что нам могут сделать они, наши друзья-туземцы? Но если червяк пришёл в себя, наверняка сразу побежал стучать о побеге вождю… Бало-мото найдёт способ запугать и подчинить несчастных туземцев.

     Олюшка бросилась в мои объятия.

     — Миленький, сделай что-нибудь!

     А что могу сделать? Бить вёслами по воде? С топором устроить кровавую бойню?

     Я положил топор рядом с собой, намереваясь сражаться за свою семью до последнего, если не удастся договориться о выкупе. Выкупе? — каком?! Разве что предать себя одного в руки вождя, лишь бы не трогали девчонок.

     Я приготовился к любым неожиданностям.

     Лодки приблизились на достаточно близкое расстояние.

     — Сана Лево, не бойся! — это был голос Могучего Дуба. — Нас послал Бало-мото, чтобы мы непременно вернули вас назад, на берег. Но мы очень любим тебя и твоих жён, и хотим, чтобы вы вернулись в свои морские глубины.

     В морские глубины… можно понять двояко. Не утопить ли вздумали нас?

     — Бало-мото сильно-сильно рассердился. Он кричал, чтобы мы вас догнали. Но мы только ещё раз обнимем вас и вернёмся назад. А Бало-мото скажем, что вы быстро-быстро уплыли в свои морские глубины.

     Коварство? Ложь?

     — Оленька, ты думаешь, они нас не предадут?

     Но девочка ничего не говорила. Только молилась. Наконец, она сказала:

     — Да будет воля твоя.

     — Чья?

     Но туземцы уже переходили на наш плот.

     — Когда мы вернулись на берег, Многоногий Червь уже убежал говорить Бало-мото о вашем побеге. Бало-мото и Бало-гуру сильно-сильно кричали. Потом Бало-гуру стал лечить Многоногого Червя, а Бало-мото опять закричал, что мы должны вас догнать. Мы не можем ослушаться Бало-мото. Мы вас догнали. Но выполнять его волю мы не можем. Вы должны уплыть в свои морские глубины.

     Я совсем успокоился. Морские глубины — это наш родной дом. Они просто нас отпускают из своего рая.