Профессия - пациент

В анкетах, в графе "Профессия" мне впору писать - "Пациент". Я - пациент всех возможных стационаров, направлений и ответвлений местного, не побоюсь этого слова, здравоохранения. Я знаю, что дают на ужин в кардиоцентре. Знаю, где склянки под кал выдают с широким горлышком, а где - из-под валериановых бутылочек, что, подозреваю, является одним из проявлений богатого чувства юмора главврача. Я лежала в платных палатах, где медсестра деликатно стучит в дверь и спрашивает что-то вроде: "Укольчик сейчас получить желаете или попозже зайти?". Лежала и в бесплатных - юдолях смертной печали - где белая разъяренная фурия врубает светильник на 300 тысяч ватт в 6 часов утра и тычет иголкой в твой непроснувшийся, а потому не могущий защитить себя организм...
Все эти годы я исправно делала все, что мне говорили врачи. Я верила, что они желают мне блага. Пациент должен верить и смотреть из серых больничных простыней преданно и чуть влажно. Я так и смотрела. Я безропотно пила все, что мне приказывали. Если бы мне авторитетно сообщили, что от моей болести помогает разведенное гавно, - я бы разводила и пила гавно. Даже неразведенное. Э, да что там! Я пила даже крысиный яд, открытый ветеринаром-патологоанатомом Френком Шофилдом из заплесневевшего силоса. Пытливый ветеринар обратил внимание, что поевшие этого силоса коровы мрут как мухи. И вывел формулу лекарства, которое теперь пью я. Крысиный яд назначил молодой доктор, очень секси. Я не могла ему отказать, как вы понимаете, несмотря на всю мою начитанность. Таким мужчинам не отказывают.
Мы с ним периодически встречаемся в приемном покое, когда меня привозят на тележке. А он дежурит. Я слабо машу ему рукой: мол, я еще жива. А он удивляется: "Еще жива? Нифига себе!". Как хорошо воспитанный человек, он этого не говорит. Это говорят его глаза. В них еще промелькивает нечто, что можно идентифицировать как пытливый интерес естествоиспытателя. Доктора Френка Шофилда, грозы и надежды всех окрестных коров.
Моя профессия пациента не принесла мне денег. Она расплачивается со мной нематериальными ценностями, среди которых самые ценные - смирение, терпение, зачитанный до дыр томик "Других берегов" и огрызок луны в больничном окне. Смирение пациента другой природы, не христианской. Пациент всегда очень хитер и скрытен. Не обманывайтесь его показной кротостью. Пациент всегда замысливает побег. Это его суть. Даже когда берет из ваших рук крысиный яд, он грезит цветущим канадским лугом с мирно пасущимися коровами. И не прекращая ни на минуту, роет и роет свой тайный лаз...