Психоз войны

«Война! Мы чувствуем очищение, освобождение, мы чувствуем великую надежду».

Томан Манн, ноябрь 1914.

Очищение к тому времени уже приняло такие формы:  немецкие войска сожгли средневековую библиотеку в Лувене (у нынешних дикарей из ИГ были достойные предшественники).  В Динане за один вечер расстреляли 674 жителя, включая трехмесячного младенца. Так реализовывался план Генерального штаба нанести непоправимый урон противнику на всех уровнях – военном, культурном, экономическом.

Я когда-то жил в тех краях. Жил в  Намюре, бегал по берегу до Динана по утрам.  Арденны, леса на склонах у Мёзы и Самбры...  Одно из самых красивых мест на земле. Пасторальное, со средневековыми городками у тихой воды,  с непременными готическими шпилями и каменными арками мостов. Но и спустя почти век в узких улочках этих валлонских городков  нет-нет да и настигнет смутное беспокойство. Будто бродят какие-то тени. Будто что-то звучит неслышимое. Не я один это там испытывал.

И вот Томас Манн чувствовал тогда очищение. А Шенберг впал в состояние, которое впоследствии очень точно определил: психоз войны.  Уже к тому времени сотни тысяч в землю легли, а все эти дела представлялись ему – в первую очередь – доказательством исторической предопределенности перехода к атональному музыкальному строю.

И Альбан Берг (который потом напишет отчаянно пацифистского «Воццека») с гордостью носил военную форму.   

Смотрю по сторонам,  все больше народу вокруг  (это в наших-то, основательно отдаленных и умиротворенных краях) впадает в психоз войны.