Том 2 Челночница -Наложница-Гарем -ЛюбовьРоман

 
"Святослава- Челночница -Наложница-Гарем - Любовь"
Эротический роман.

1 том Челночница -Наложница-Гарем" Роман
2 том Челночница -Наложница-Гарем - Любовь.
3 том С тобой мы одно целое

Святосава-Челночница -Наложница-Гарем -Любовь
Роман том 2- 1-1

1."Ощутить себя женщиной"
1."Одиночество"


Одиночество не украшает и не радует,
оно на подвиги подталкивает...

   Очень трудная жизнь в одиночестве, и её никогда не
поймёшь, ты сама её делаешь одинокой, когда он
попрощался с тобой... Самое страшное – почувствовать
одиночество... Почувствовать себя ненужным обществу...
Почувствовать к себе отношение сожаления... Почув-
ствовать, что ты не любима, а одна видимость... Почув-
ствовать иронию, на которую не можешь ты ответить...
Почувствовать боль за прожитые годы, оставаясь к ста-
рости одинокой...
Одиночество разрывало меня на части, особенно после
того, когда отдала младших дочерей Беллу и Гулю в кол-
ледж. Они учились далеко от нашего дома, и мне прихо-
дилось на целую неделю везти и оставлять там, и только
по воскресным дням разрешали встречаться с ними, и то
на три часа: с двенадцати часов до трёх. Они росли не по
дням, а по часам, очень были похожи на Аббаса, и когда
я смотрела на младшую Беллу (красавица), как две капли
была похожа на отца, а предпоследняя, Гуля (цветок), она
и правда была как цветок, такие сочные краски щёк и губ,
как будто бы навели макияж, она даже уже переросла и
меня в росте. Оба стройные, красивые и очень весёлые.
Они сильно отличались от всех остальных детей, может,
оттого, что были постоянно с нами в последнее время,
как маленькие, не хотелось их оставлять, и мы часто вы-
возили их с собой, даже по Европе.
На Кипре у меня никого не было, кроме Марии, мы
с ней перезванивались почти год и потом только встре-
чались где-нибудь в открытом ресторане на набережной,
выпить кофе или просто побеседовать. Чаще я выезжа-
ла за ней, но когда она купила себе маленькую машину,
могла самостоятельно встретиться со мной. Я была рада,
что она смогла вывести меня из такого состояния, когда
я терзала себя после смерти Аббаса. Мы порой часами
сидели за чашкой кофе, беседуя. Как-то я сказала:
– Мне не нравится, как охранники смотрят на меня
своими чёрными глазами, как угольки, готовые, словно
быки, забодать рогами, особенно когда я плаваю в бас-
сейне.
– Ничего здесь удивительного, ты так хорошо выгля-
дишь, намного моложе своих лет, и каждый мужчина
смотрит на тебя, как добытчик, – сказала Мария. Потом
я добавила:
– Кроме этого, никак не нашла здесь Спа-стилиста и
массажиста. А у меня так напряжены плечи, как будто
бы у меня камни там. Может, от стрессового состояния,
может быть, оттого, что давно не делала массаж. Если бы
ты знала, как мне не хватает восточной бани здесь, на
Кипре, которая была у нас там, когда меня обслуживали
женщины.
– Всё поправимо, – сказала мне Мария. – У нас около
нашего кондоминиума я видела Спа, сейчас узнаю номер
телефона и сразу же сделаю апойтмент (appointmate – на-
значенный визит в Спа, сейчас и в России говорят так,
сокращая...), и поедем туда.
Она была очень шустрая, и через несколько минут
мы уже направлялись к ней в кондоминиум, у неё был
паркинг на две машины внутри высотного здания. Мы
запарковались и спустились на лифте в фойе, а потом
вышли на улицу. Легко перебежали каменную мостовую,
немного прошли и оказались у дверей Спа-отель на Ки-
пре (Le Meridien Limassol Spa And Resort). Я останови-
лась и сказала Марии:
– Это же отель и Спа при нём?
– Да какая нам разница, лишь бы нас обслужили, я сама
давно не стриглась. И заодно покрашу себе волосы, – ска-
зала Мария, беря меня за руки и настойчиво чуть не таща
туда.
Мы вошли, к нам сразу же подошли в холле, Мария
сказала, что у нас апойтмент в Спа, она показала влево
рукой, а по-английский сказала: «Вам туда». Конечно,
подумала, что мы из Европы, посмотрев на нашу внеш-
ность. Когда мы свернули налево и увидели Спа, я успо-
коилась.
– Святослава, не разговаривай по-русски пожалуйста,
давай общаться по-английски или же по-арабски.
На то время Мария прекрасно разговаривала на араб-
ском, ведь столько времени она проработала у меня в
Центре по защите прав женщин, в Александрии. Я только
спросила: «Почему?»
– Здесь много приезжих, работающих в Спа, из быв-
шего Союза, не хочу, чтобы знали, кто мы! Иногда не-
известность покажет, и случайный разговор поможет
разобраться, что нам делать дальше здесь. Я понимаю,
как тебе трудно, пока единственное твоё занятие стихи
и проза, которые отвлекают от такого горя, как потеря
мужа, потеря прекрасного человека и отца твоих детей.
А главное – ты потеряла любовь и веру в жизнь. Ты как
корабль, который пришвартовался в последний раз к
причалу из-за того, что пришёл в негодность.
Мы немного посидели в маленькой комнате, потом за
нами пришли одновременно. Наши кресла стояли рядом.
Я посмотрела на Марию, подумав: «Сдала совсем...» –
и несмотря на такую разницу в годах, мне было с ней
интересно. Они сказали, что массажист сегодня занят
на целый день и завтра у него есть свободное место на
одиннадцать часов утра, и в то же самое время есть ещё
место для Марии. Я забронировала эти два места для
нас. Мне помыли мои длинные волосы, сделали массаж
головы под пушистой пеной, затем, промыв, завернули
в белое банное полотенце и посадили в кресло к мужчи-
не-стилисту. Молодой парень, лет тридцати пяти, нежно
взял мои волосы в руки. Меня как будто облило кипят-
ком. «Неужели так делают все мужчины», – думала я,
в эти минуты вспоминая Аббаса, как он ласкал меня за
мои волосы, накручивая себе на руку и нежно притяги-
вал к себе... и даже расчёсывал их, когда в порыве стра-
сти они становились запутанными. Аббас так игрался с
ними, что его только самые неожиданны прикосновения
заставляли меня краснеть. И сколько раз вызывал сти-
листов к нам в номер, где бы мы ни жили, – это была
женщина. Неужели он замечал, что от прикосновения
мужских рук я вскипаю в страсти?
Так и сейчас: он со мной говорит, а я не смогла выска-
зать ничего. Как вдруг рядом женщина-стилист говорит
ему по-русски:
– Начни, она, наверно, не понимает тебя, делай, как ты
считаешь лучше.
Мой волос – тяжёлый, длинный – он завернул опять в
маленькое мягкое полотенце и стал массировать затылок
и плечи, спинку. Не скажу, что мне не было приятно, за
всю жизнь впервые получила такой массаж мужских рук,
я плыла в неизвестность... Я чувствовала, каждое его дви-
жение вызывало поток ощущений в любви, я просто была
женщина. После того как он окончил небольшой массаж,
повёл меня к сушильной машине. По дороге он сказал:
– Ваши прекрасные волосы очень длинные, они дохо-
дят до колен, и если вы захотите, в следующий раз я их
немного подрежу и покрашу, вам очень подойдёт рыжий
цвет. И ещё завью немного по-модному, вы будете похожа
на кинозвезду.
Я вспомнила, как однажды стилист тоже окрасил мне
волосы в рыжий цвет, правда, употребляя хну, и как не
понравилось Аббасу, он заставил перекраситься и выпря-
мить волос. Только сейчас я поняла, что он меня ревновал
в последнее время. После недолгой сушки волос стилист
расчесал мои волосы, немного подрезал и, подняв наверх
всё, сделал прекрасную причёску. «С такой причёской
только в ресторан в нашем отеле сегодня, концерт, а затем
танцы», – сказал он, подумав, что мы из этого отеля. Я
заплатила за себя и за Марию, вышли, и только в дверях
Мария сказала:
– Брависсимо!!! Он тебе хорошо уложил волос, давай
пойдём на концерт в ресторан и останемся на танцы. Не
будешь же ложиться спать в такой причёске. Ты должна
понять, что жизнь продолжается.
– Но у меня неподходящее платье...
– Твоё любое простое платье, поверь, лучше, чем будут
одеты отдыхающие. Чем проще, тем лучше, не обязатель-
но покупать платье на один вечер за две тысячи баксов,
как это делал тебе Аббас, – я чуть-чуть не расплакалась,
вспомнив, как он мне надевал платье и как небрежно сни-
мал в страсти, когда мы только входили в спальню.


2. Не бойтесь – одиночество иллюзия

Не бойтесь – одиночество иллюзия.
Любовь! Не уголь она – пожар не тлеющий,
Когда в тебе пылает всё вокруг,
Ты дышишь только тем, о чём мечтаешь...
Встретится, увидеться ты хочешь,
Ждёшь каждой встречи с нетерпением,
Чтобы зажечься пламенем объятий.
Тебе не страшен тёмный покров ночи,
И ты бежишь к нему на встречи,
Чтоб только любоваться! Наслаждаться!
Минутами счастья!
Которое тебе даны все безвозмездно!

   Мария увидела, что я колеблюсь, и чтобы не услы-
шать «нет», сразу же позвонила и заказала столик
ближе к эстраде, и мне нечего было делать, как только
сдаться. Мы посидели на её балконе. Какая прелесть
– свысока наблюдать море в июне: тёплое море, безоб-
лачное небо, лёгкий морской бриз, доносившийся даже
до нас. Кипр со всех сторон омывается Средиземным
морем, но каждая часть Средиземного моря имеет своё
название, Кипрское (юг), Левантийское (запад) и Кили-
кийское (север) моря. И если я жила на Кипрском побере-
жье (юг) моря, то Мария жила на Левантийском (запад).
Я заметила здесь большее движение кораблей вдали, а
яхты, лодки, парусные лодки – словно чайки, разбросан-
ные по всему побережью. Я засмотрелась и не заметила,
как Мария подала кофе. Наслаждалась, даже подумала,
не купить ли мне здесь кондоминиум и быть поближе к
ней, мне этого хотелось. Не поймите меня неправильно,
я не лесбиянка, а просто хотела находиться рядом – как с
подругой, с которой мне интересно.
Но когда я ей об этом сказала, она ответила:
– Зачем здесь? Купи в Айа-Напа – это самый попу-
лярный курортный город Кипра, который расположен в
восточной части острова. Название же города Айя-Напа
произошло от от Венецианского монастыря Монастырь
Айя-Напа, расположенного на площади Sepheris, явля-
ется самым известным памятником в данной области и
имеет особое очарование. Кроме того, из всех крупных
городов Кипра это популярный курорт с бурной ночной
жизнью, здесь прекрасные трассы и даже ходят автобусы.
И у тебя есть возможность купить там недвижимость.
Она быстро позвонила риэлтору, и мы договорились о
встрече на завтра в два часа, так как на одиннадцать у нас
был массаж.
– Ну и хорошо, ты здесь всегда желанный гость, и мы
как-нибудь поместимся, если захотим допоздна остаться
в ресторане.
Время бежало быстро, и нам нужно было выходить.
Мы спустились вниз и через несколько минут были
уже в резорте отеля (Le Meridien Limassol Spa And Resort).
Нас провели до заказанного столика. Официант то и дело
подходил, предлагая соки и напитки. Мы взяли себе ещё
кофе-мороженое и сели. Представление началось. Я ни-
когда не была на таких курортах, на концертах и пред-
ставлениях. Аббас меня полностью оберегал от внешнего
мира, правда, с ним я посмотрела почти весь мир от Ев-
ропы до Азии, от Америки до Японии. Сначала под при-
крытием паранджи, затем под косыночкой и колпаком
своей любви. В молодости наш Советский Союз не очень
и пускал, особенно молодёжь, в капиталистические стра-
ны. И даже после развала страны всё же бы я не смогла
осилить – купить такую путёвку, и если я всё на свете и
увидела, я должна была благодарить своего Аббаса, кото-
рый по возможности открывал мне глаза с вышины бога-
того мира дорогих гостиниц и ресторанов. Он был моей
первой любовью, хотя и поздней.
Открылся занавес, началось представление, для меня
всё ново, я удивлялась, как они показывают в присутствии
зрителей почти интимную часть тела почти всё представ-
ление. Я стеснялась, смотрела по сторонам, не смотрит
ли кто-нибудь на меня. Меня охватывал тот ужас страсти,
которую я иногда срывала с Аббасом. Может быть, из-за
этого он меня никуда не водил, он читал с лица, когда
полностью удовлетворял меня, и лишь тогда засыпал.
После представления включили эстрадную музыку.
Артисты спрыгивали со сцены, приглашали танцевать, я
не успела опомнится, как ловким движением меня под-
хватил сильный черноволосый мужчина и увёл в середи-
ну танцплощадки ближе к сцене. Был быстрый танец, и
он крутил меня чуть не в своих объятиях. Но после танца
он не остановил своё движение, а продолжал дальше, как
будто знал, что сейчас будет ещё и ещё. Он просто дви-
жением рук полностью облапал моё тело, но поверьте,
мне не хотелось вырываться, бежать на своё место. Он
крутил меня в объятиях почти весь вечер, потом подвёл
к столику и исчез навсегда, больше я его здесь и не виде-
ла, хотя мы с Марией приезжали сюда уже часто. Мария
сказала, что я красиво танцую. Я же добавила, что у меня
был хороший партнёр.
– Останься у меня, и мы можем у бара немного вы-
пить, – сказала Мария.
– Я так давно ничего не пила, хочется обыкновенной
русской водки, – ответила я ей. Мы сели за барную стой-
ку. «Два «шат», потом ещё два «шат» русской водки», – так
командовала она. Мы не успели опомниться, как к нам
подсели двое мужчин среднего возраста и тоже присое-
динились к нам на дармовую, за что потом платила Ма-
рия – после того как они ушли якобы «отлить». Но мне
было приятно их общество, может, во мне опять откры-
лась та страсть, которую мы срывали по ночам с Аббасом
много-много лет подряд... «Если бы сейчас меня здесь
видел Аббас...» – промелькнула у меня мысль. Только
сейчас я поняла, как он мне нужен, не только как муж, но
и в женских прихотях, помня, как его поцелуи скользили
по моему телу, удовлетворяя полностью меня, разворачи-
вая вулкан до извержения. Я вспомнила его стихотворе-
ние-триолет, и мне стало сразу не по себе.
из Спа, который всё время, прижимаясь, водил как будто
бы специально по губам, делая мне макияж после уклад-
ки волос. И у меня крутились такие мысли... которые я
записала на салфетке утром...

Любимая рука очерчивает губы,
Сегодня он наносит яркие тона...
Я знаю, что мы разные, – далёки...
И он не позволит тронуть меня...
А я сижу в гримёрке и жду его...
Уложит волосы, пройдётся по лицу,
Ласковые, нежные руки нахожу...
Попробовать бы их прикосновение
к телу своему...

Когда Мария увидела, салфетку и прочла, она сказала:
– Так ты, милочка, влюбилась, но хочу тебе дать совет:
молодые люди альфонсы, вспомни моего Александра, я
понимаю, что ты в состоянии оплачивать, чтобы удовлет-
ворять себя, но я не ошибаюсь, он не тот, кого тебе надо.
Я думаю, на такую, как ты, скоро клюнет петух.
Она улыбнулась, но мне было не до смеха, мне нужен
был просто мужчина, и чем быстрее, тем лучше. Сейчас
я только понимала, почему у Аббаса была я одна-един-
ственная женщина, он хотел полностью меня удовлетво-
рять, заметив мою страсть.

Какое счастье нам любить!
Средь белых облаков летать.
Парить и обо всём забыть.
Какое счастье нам любить!
А ночью звёзды зажигать.
В стихах с луною говорить,
Какое счастье нам любить!

Средь белых облаков летать...
А ночью звёзды зажигать.
В стихах с луною говорить,
Под утро солнца луч искать.
А ночью звёзды зажигать.
Желанной быть и не страдать.
Тебя с полслова понимать,
А ночью звёзды зажигать.
В стихах с луною говорить...

     Я встала, попросила Марию, и мы направились к
выходу. Спокойно в ночь, никто тебя здесь не тронет,
если ты сама этого не захочешь. Я впервые в эту ночь
не спала дома, единственное, что сделала до рестора-
на, – позвонила главному из охранников, чтобы меня не
ждали, я перед ними не оправдывалась, но всё же в па-
мять Аббасу я пока делала всё, что надлежало сделать.
Хотя чувствовала, что сорвусь. Мария уступила свою
кровать, сама лежала на диване. Я всю ночь не могла за-
снуть, передо мной стоял этот молодой русский парень
из Спа, который всё время, прижимаясь, водил как будто
бы специально по губам, делая мне макияж после уклад-
ки волос. И у меня крутились такие мысли... которые я
записала на салфетке утром...

Любимая рука очерчивает губы,
Сегодня он наносит яркие тона...
Я знаю, что мы разные, – далёки...
И он не позволит тронуть меня...
А я сижу в гримёрке и жду его...
Уложит волосы, пройдётся по лицу,
Ласковые, нежные руки нахожу...
Попробовать бы их прикосновение
к телу своему...

Когда Мария увидела, салфетку и прочла, она сказала:
– Так ты, милочка, влюбилась, но хочу тебе дать совет:
молодые люди альфонсы, вспомни моего Александра, я
понимаю, что ты в состоянии оплачивать, чтобы удовлет-
ворять себя, но я не ошибаюсь, он не тот, кого тебе надо.
Я думаю, на такую, как ты, скоро клюнет петух.
Она улыбнулась, но мне было не до смеха, мне нужен
был просто мужчина, и чем быстрее, тем лучше. Сейчас
я только понимала, почему у Аббаса была я одна-един-
ственная женщина, он хотел полностью меня удовлетво-
рять, заметив мою страсть.

3. Мимолётный летний роман

Я сплю, а сердце моё бодрствует.
Ото сна не проснуться мне, наверно,
Как будто всё – как было до него...
Продолжения летнего отдыха шлейф.
Мимолётный летний роман окончен.
Но почему так защемило сердце,
Неужто день сменился давно в ночь,
А может, лето входит в сырую осень.

     Я сплю, а сердце моё бодрствует, неужели как дев-
чонка влюбилась в этого русского парня-стилиста?
Не может этого быть! Может, меня влечёт к нему как жен-
щину? Всю ночь не смогла уснуть, но наконец заснула. А
может, виной алкоголь, к которому я не привыкла? Так по-
думала, когда утром проснулась.
– Надо ещё выскочить и купить себе сарафан и мод-
ные босоножки на низком, не пойду же я в этом же, в чём
была вчера, на массаж, – сказала Марии, она согласилась,
и мы выехали вместе на моей машине в центр. Мария под-
сказывала, что мне купить, я же посмотрела на неё и по-
думала, что она взяла на себя заботы, которыми раньше
занимался Аббас, выбирая мне платье, потому что у меня
не было вкуса, а просто столько лет я прожила наложни-
цей, затворницей в гареме, что и мода поменялась. Было
выбрано много чего из одежды и обуви, не ходить же в
Спа нарядной. На одном сарафане остановились, что на-
дену сегодня, впереди закрыто до шеи, а спина вся откры-
та. Мне понравилось. Не заметил бы кто из знакомых... но
вспомнила, что знакомые не отдыхают в таких местах и
тем более – не вывозят своих жён...
Мы возвратились к Марии обратно, позавтракали там
же, на плазе. Немного посмотрели новости по телевизору
и поехали на машине Марии до Спа, потому что у нас
встреча была тоже в центре в два часа с реактором. Мы
подъехали к центральной части Спа (Le Meridien Limassol
Spa And Resort), к валет-паркингу, нашу машину забрали,
выдав номерок. И мы пошли в резорт, сразу повернули
влево, зная, где находится Спа. Нас уже ожидали, когда
мы подошли, Марию первую провели в массажный ка-
бинет, а мне пришлось ожидать, потом ко мне подошёл
парень, который мне делал вчера причёску, поздоровался,
назвав себя Саня, и сказал:
– Массажист опаздывает по уважительной причине, не
хотели бы вы, чтобы я сделал вам массаж? У меня сейчас
есть свободное время полтора часа. У меня тоже есть ли-
цензия массажиста.
Я согласилась и пошла за ним, вспоминая, как под дви-
жением его рук я обливалась вчера.
Он завёл меня в кабинет. Темно, только синий свет
лампочки давал что-нибудь увидеть, запах ароматизатора
был немного резковат. Он подал мне разовые трусики с
одной верёвочкой позади и скомандовал:
– Я зайду через пять минут, ложитесь на живот.
Я разделась полностью, надев трусики, слегка при-
крыла себя простынёй, когда же он зашёл, снял просты-
ню, сказав: «Вам будет жарко». И больше ничего за пол-
тора часа, нежная музыка с сопровождением бьющихся
о песок волн заставляла меня подчиняться его рукам и
командам. Он начал с самого мизинца ног, постепенно
двигаясь всё дальше и дальше, переминая каждую ко-
сточку моего тела. Точно как я получала массаж в гареме,
в бане, только от женщины. Он вплотную наклонялся ко
мне, когда обрабатывал мои бока, я же чувствовала его
раздражённость, которая на протяжении всего массажа
присутствовала: твёрдым наконечником то и дело водил
по телу. Я дрожала от страсти, не сорваться бы...
Вдруг он скомандовал: «Сейчас перевернитесь». Я
перевернулась и даже в темноте заметила, как из-под его
штанины выпирала длинная кувалда, которая смогла бы
в любую минуту тебя ударить. Но этого не произошло.
Он лёгкими движениями обработал мою верхнюю часть,
даже неоднократно массируя живот и грудь, потом на-
крыл меня простынёй и, выходя, сказал: «Всё, ваше вре-
мя истекло». Он вышел, включая опять голубой свет, я же
ещё лежала, как несолоно хлебавши.
– Я купила полную программу на завтра, куда всё
было включено на двоих. И не хочу сказать, что он меня
не удовлетворил, но я всё же ожидала большего, – так
сказала я Марии, когда с ней встретилась в холле.
– А ты хотела, чтобы он тебя здесь же изнасиловал?
Ты что, он же лишится лицензии или же места работы,
это грозит выдворением из страны, но ты посмотришь,
он тебе предложит встретиться, раз ты его возбуждаешь.
Мы поехали в центр, где должна была состояться
наша встреча с риэлтором, и я всё же решила купить ещё
одну студию поближе к Марии, но это не значит, что я не
буду рассматривать запасной вариант. Аббас оставил мне
столько, что я могла себе позволить покупать достаточно
недвижимости, где бы только я ни пожелала, чтобы вы-
езжать с южного побережья, где у нас дом и куда иногда
приезжают дети. Не хотела оставлять пятна, ведь у меня
с ними со всеми хорошие отношения, вскоре они тоже
поняли, что я сделала правильно, разделив состояние
отца между ними.
У нас было много времени, мы зашли выпить сок и
слегка перекусить. Я купила брошюру на греческом и на-
чала читать и переводить вслух Марии:
– На острове Кипре живут греки и турки – исторически
народы, которые боролись за Кипр. ... После разделения
подавляющее большинство греков-киприотов живёт на
юге, а турки-киприоты – на севере. Кипр многонациона-
лен, здесь на острове Кипр проживают турки, армяне, ара-
бы, англичане. Кроме этого, на Кипре живут мигранты из
Болгарии, Румынии, России, Украины и других бывших
республик Союза, очень много из нынешнего Евросоюза.
Расстояние от западного побережья (мыс Арнаути) до вос-
точного (мыс Андреас) – 230 км, с севера на юг – 96 км,
и легко передвигаться на машине. Кратчайшее расстояние
от берегов Кипра до Турции – 65 км, Сирии и Ливана – 110
км, Египта – 400 км. Название Кипра происходит от латин-
ского обозначения меди – cuprum: страна издавна была из-
вестна своими медными рудниками. Берега острова Кипр
преимущественно низменные, лишь на севере – крутые и
скалистые. Вдоль северного побережья почти на 150 км
тянется хребет Кирения (высота до 1023 м) и низкогорный
хребет Карпас (до 364 м) «Турецкой республики северного
Кипра» (ТРСК). Греки составляют 78% населения острова,
турки – 18%, армяне и представители других национально-
стей – 4%. Древний Кипр был одним из центров эгейской
культуры. Финикийцы колонизовали Кипр в 9 в. до н. э. В
кон. 8 в. до н. э. покорён Ассирией, затем был под властью
египетских фараонов, в 333–323 гг. до н. э. входил в со-
став Македонии (государства Александра Македонского).
В 1925 году Кипр был объявлен колонией британской ко-
роны. В 1960 году в результате четырёхлетней освободи-
тельной войны Кипр стал независимой республикой.
В дела Кипра постоянно вмешивались Великобритания,
Турция и Греция. В 1963–1967 годах на острове начались
межобщинные столкновения между греками-киприотами
и турками-киприотами. В июле 1974 года греческой воен-
ной хунтой был организован переворот, что дало Турции
предлог для вторжения на остров. Для прекращения кон-
фликта на остров были введены войска ООН. ... На юге
основу экономики составляют туризм, банковское дело
и сопутствующие им сферы услуг. Также здесь распо-
ложено несколько крупных морских портов, имеющих
важное экономическое значение. Кроме того, здесь раз-
вита горнодобывающая промышленность (железо, медь,
хром и др.). Выращивают пшеницу, ячмень, картофель,
табак, миндаль, оливковые деревья, грецкий орех, бахче-
вые культуры. Развиты виноградарство и шелководство,
в горах животноводство. В Средиземном море ведётся
лов рыбы и губок. Основу экономики северной части
острова составляет сельское хозяйство и местная про-
мышленность. Официальные языки Кипра – греческий
и турецкий. Широко распространён английский язык.
Увеличивается знание и использование французского и
немецкого языков. На Кипре достаточно большая рус-
ская община и русский язык становится всё популярнее.
Located in Limassol, St Raphael Resort is by the sea and
close to Amathus Ruins and Amathus Beach. Желательно
посмотреть «Ставровуни» – монастырь Кипра.
Мария остановила меня:
– А зачем тебе всё это надо?
– Как зачем, надо же знать место, где ты хочешь ку-
пить недвижимость.
Мария улыбнулась:
– Тебе, милочка, не недвижимость нужна, а место, где
ты будешь скрывать свои любовные похождения от знако-
мых и детей. Я заметила, как он на тебя смотрел в Спа, твой
Саня, смотри не ошибись, он вытрусит тебя – они такие.
К нам подошла риэлтор, она была гречанка и спроси-
ла, не мы ли её ожидаем. Я ответила вначале по-гречески:
«Да», – но вскоре мы перешли на английский, так как Ма-
рия не понимала, о чём мы разговариваем.

4. Мимолётный летний роман ли?
С риэлтором мы много объехали, посмотрели квар-
тиры в разных частях, она очень была удивлена,
когда я отказывалась от предложений показать мне что-
нибудь на южном побережье Кипра, не скажу же я, что
там у меня большой дом с собственным пляжем. В этот
день мы ничего не выбрали, и когда она нас довезла до
плазы обратно, назначила встречу на завтра на этом же
месте и в этот же час ушла. Тогда Мария сказала мне:
– Знаешь, Святослава, может быть, это некрасиво, что
я тебе предложу, но для временных интимных услуг я
тебе предоставлю пока мою квартиру. Я просто замечаю,
как это тебе необходимо, и если завтра он во время мас-
сажа тебе что-нибудь предложит, не отказывайся, толь-
ко заранее позвони мне, и я спущусь к бассейну или же
пройдусь к пляжу.
Она протянула мне запасной ключ и сказала код от
сигнализации. Я согласилась. Может, мне не было трид-
цать, но я просто чувствовала, как мне необходимо иметь
половую связь с мужчиной. Так как вела её активно трид-
цать лет подряд. За время проживания с Аббасом я доста-
точно сохранена ежедневными массажем, восточной ба-
ней, косметическими процедурами; вспоминаю, как меня
называл он иногда персиком... Упругость тела, груди, ни
одной морщинки на лице. «Надо бы покрасить завтра во-
лосы», – подумала я, взяв ключ у Марии.
– Спасибо, опять ты меня выручаешь, – прошепта-
ла я, немного стесняясь её. Приехав домой, всё же ре-
шили вернуться в Спа-отель, зайти в ресторан. Обычно
проживающих там окольцовывали разными цветными
кольцами в зависимости от того, за что было уплачено,
у нас же было кольцо жёлтого цвета в виде браслета на
левой руке, это давало право входа, но всё нужно опла-
чивать.
Мы сели в ресторане и заказали себе обед. Я заказала
рыбу с овощами, Мария – баранину и цветную капусту с
салатом. Во время ожидания принесли по маленькой бу-
тылочке каждой минеральной воды и стаканы с льдом.
А на первое подали французский суп из жареного лука
и сыра, как крышкой растопленного поверх кружки. Мы
ели, разговаривали, заметили Саню, сидевшего с каким-
то парнем за другим столом.
– Конечно, он сможет здесь питаться в этом ресто-
ране, получая такие большие чаевые только за массаж
и укладку твоих великолепных волос. Он даже к нам
не подойдёт, такие, как он, петушатся, заставляют нас,
женщин, страдать, – сказала мне Мария. И она была пра-
ва, он заметил нас, но лишь кивнул головой и не подо-
шёл. А когда они уходили, он издалека сказал: «Увидим-
ся завтра», – на ломаном английском. Как хорошо, что
меня Мария предупредила не разговаривать по-русски!
Сколько уже нового узнала об этом человеке, который
как мужчина притягивал меня, расставляя капкан, в ко-
торый я уже попалась.
На втором этаже был небольшой бар, и мы после обе-
да поднялись туда. Когда мы подошли, они сидели уже у
барной стойки. Мы присоединились, но заказали лишь
«Маргаритку», потому что Мария была за рулём, хотя и
близко, но здесь полицейские очень суровы к выпившим
водителям за рулём, особенно к женщинам. Мы с ней
разговаривали то на английском, то на арабском. Саня
удивлённо смотрел на нас и не мог понять, кто же мы
по национальности. Но ничего лишнего... они напились
водки по-русски, несколько раз опрокидывая стаканы по
две порции, и вышли из бара.
Мы же ещё даже потанцевали, Мария тоже была на-
расхват, нам это нравилось, и мы только за полночь вош-
ли к Марии в квартиру.
– Давай меняться, Мария, сегодня я сплю на диване, а
ты на кровати, – сказала я ей.
– Ты, милочка, уже в гареме забыла, что называется
гостеприимством? Нет, живи сколько хочешь и спи на
кровати, – ответила мне Мария.
– Я всё равно ещё останусь два дня, ведь у меня в вос-
кресенье встреча со своими дочерьми Гулей и Беллой.
Если хочешь, я тебя возьму с собой, они стали такими
большими и красивыми!
– Конечно, хочу! – залпом ответила мне Мария.
– Тогда несколько дней отдохнём у меня в доме на юге.
Я освежилась в душевой, не оберегая свою причёску,
зная, что завтра у нас большой «пекич» в Спа.
Долго крутилась в кровати, не могла уснуть. Руки сти-
листа Сани – чувствовала прикосновением, меня манили
они. Я уснула, но проснулась рано, на всю комнату ощу-
щался обворожительный запах кофе.
– Наконец проснулась! Поднимайся, нам через пят-
надцать минут бежать в Спа, – и подаёт мне шорты, май-
ку и шлёпанцы.
– Я не надену шорты, мне стыдно, я никогда их не но-
сила! – ответила я.
– Здесь будешь носить: это удобная одежда, ходить в
Спа и даже на пляж поверх купальника. И вообще, хватит
прятать то, что тебя украшает, у тебя такие стройные
ножки!
Я её послушалась, выпили кофе, переоделись, не ку-
паясь, я накрутила себе бублик из волос, высунув из него
конский хвост, и убежали в Спа.
Нам предстояло с восьми утра посетить все виды
обслуживания, начиная с душа шарко, сауны, таких же
тёрщиц, как у нас в восточных банях гарема, после кос-
метического кабинета (где мы принимали кислородные
маски) – педикюрный-маникюрный, потом повели, уку-
тав в банный халат, в массажный. Когда вошла, я подума-
ла, что у меня будет новый массажист, но я, наивная, ещё
ошибалась: кто отдаст лакомый кусок, который кормит!..
Саня был уже в кабинете в ожидании. Поздоровался, как
всегда, кивком, потом опять, как бы оправдываясь, что
и сегодня нет массажиста и он с удовольствием сделает
мне массаж, если я желаю. Я ему тоже кивнула. Опять всё
то же самое: подаёт мне разовые трусики и выходит. Во-
шёл, я лежала на животе, он так двигал руками, как будто
бы лепил, словно из пластилина, постоянно наклоняясь
ко мне и уже без стеснения упираясь им в ягодицы, затем
поднимаясь, руками чуть не притрагиваясь к верхним ча-
стям моих половых губ. Чувствуя, что я полностью ему
подвластна и не отталкиваю его, он всё глубже уходил
туда руками. Я стонала, он замечал мою активность, как я
помогала ему входить в себя большим пальцем, двигаясь
вперёд-назад, но не больше. Движениями имитировал
половой акт до того, пока я не потекла. Но его «кувалда»
из-под штанин до сих пор водила и упиралась в моё тело.
Видно было, что ему трудно, нужно было большее, и он
сказал мне: «Перевернитесь»
Когда я перевернулась, он продолжал массаж в ожи-
дании моего согласия, но его не было, как сегодня, так и
через несколько дней. Он меня удовлетворял полностью,
не входя «кувалдой» в меня, и этого пока было мне до-
статочно. Чтобы не потерять такую клиентку, как я, кото-
рая так щедро платит, он и не настаивал. После массажа
он мне немного поправил волосы, достаточно выровняв
концы, покрасил в рыжий цвет, накрутил мелкой завив-
кой, сделал мне макияж, постоянно водя своим пальцем
по моим губам, желающим целовать, раздражаясь заново.
Причёска очень подошла мне, я помолодела на двадцать
лет. Вернувшись домой позже, чем Мария, я рассказала,
что у нас было с ним в массажном кабинете.
– А у меня ДУБЛЬ-ПУСТО, меня опять обслужива-
ла женщина, – сказала Мария и позвонила в пиццерию,
заказала пиццу с пивом. Мы наслаждались на балконе,
и Мария постепенно выпытала, как же было сегодня, до
малейшей подробности. И всё же она потом добавила:
– Он там ничего себе не позволит, боясь потерять
работу.

5. Мимолётный летний
роман окончен?

Но у меня забронированы были два массажа – на
четверг и пятницу, – и я всё-таки пошла. Всё было
как обычно, никакого сближения не произошло, только
раздразнив меня. Всё больше и больше я мечтала о про-
должении, но всегда заходила в тупик. Когда, расплатив-
шись, я уходила, Саня сказал:
– У вас нет апойтмента на субботу?
Я ответила:
– Я до шести вечера очень занята.
Он с сожалением посмотрел на меня:
– А может, записать на воскресенье?
– Нет, только не на воскресенье, но если бы бы делали
массаж на дому, то я бы смогла принять массаж в субботу
в шесть.
Он как будто бы случайно посмотрел в своё расписа-
ние и сказал:
– Именно в шесть я свободен, оставьте адрес, и я при-
еду, телефон возьму из картотеки. У меня всегда в маши-
не портативный массажный кожаный стол.
– Ну и хорошо, договорились, – сказала я и вышла из
Спа. Я не спешила домой, хотя Мария уже с нетерпением
меня ожидала. Когда вошла, она спросила:
– В чём дело?
– Ты была права, он опять там себе не позволил.
– Ну, милочка, – так она меня называла постоянно ла-
скательно. – Если бы ты знала, сколько я таких альфон-
сов видела на своём пути... Ты успокойся, будет и у тебя
праздник.
Весь субботний день мы с утра провели с риэлтором,
она показывала одну за другой квартиру, но ни одна мне
не понравилась. Всё старое оборудование, и без ремон-
та. Более-менее понравилась одна в параллельном кон-
доминиуме с Марией, но и там нужен был капитальный
ремонт. Квартира была с видом на берег моря, с боль-
шим балконом, высотный этаж. Когда Мария заметила,
что месторасположение и паркинг на две машины мне
понравились, она сама мне предложила её полностью от-
ремонтировать.
– Тряхну я стариной, – сказала она.
Я согласилась. Подписали контракт, так как я знала
безупречную работу Марии в строительстве и полно-
стью полагалась на её вкус. Вторую квартиру времен-
но перестали искать, так как Мария будет занята с этой
пока одной.
– День перехода в мою квартиру будет в середине ав-
густа, там ещё ремонт, пускай месяц и у меня будет ря-
дом с тобой квартира.
Мы пообедали в городе и возвратились к пяти часам,
я освежилась, надела халат. Уже почти шесть, Мария вы-
шла в парк, я осталась одна. Через несколько минут зво-
нок в дверь, я быстро открыла, увидев, что он стоял внизу
с большой сумкой. Через несколько минут он уже звонил
в дверь. Он вошёл, поздоровался.
– А у вас ничего, красиво... а где можно раскрыть стол?
– Здесь же раскрывайте, – сказал я, посмотрев на бо-
лее свободное место около большой стеклянной двери на
балкон.
Он очень ловко раскрыл стол, подал мне разовые тру-
сики и сказал: «Ложитесь на живот...» Всё было так же,
без изменений, но до того, пока он не сказал мне:
– Перевернитесь. У вас достаточно жарко, можно я
тоже разденусь?..
Я перевернулась, сейчас я отчётливо видела, что он
был возбуждён. Он массировал грудь, живот, нажимая
им в тело, потом он меня полностью стал целовать с пят
небольшими укусами, словно змея, обвивая, наклоняясь
к мочкам ушей, легонько зажимая их зубами, тихонько
спросил: «Можно?» Не услышав ответа, взял меня на
руки, перенёс на кровать, натягивая на свой «нефрито-
вый стебель» «резиновый плащ» (презерватив – прим.
авт.) и полез к «нефритовым вратам». Я этого ожидала, и
хотелось получить удовольствие, но он так быстро спра-
вился со своей задачей, что я даже ни разу не выбросила
лаву. Мой вулкан закипал, но остался холодным и неиз-
вержимым. Он понёс меня опять на стол, зашёл в ванную
комнату обмыться и докончил массаж.
Вы спросите: а что же я чувствовала в эти минуты? –
ничего, кроме огорчения. В нём я не заметила для себя
партнёра. У меня было с кем и с чем сравнивать, я не
вчерашняя девчонка. Ни одного поцелуя в губы, ни по-
вторного раза за пять минут, а то и меньше весь акт... О
Господи, сколько раз мне придётся ещё сравнивать кого-
то с тобой, Аббас?.. он полностью подходил мне, во всех
параметрах, у него был самой благоприятной грибовид-
ной формы «нефритовый стебель» с большой боеголов-
кой, которую вводил сначала несколько раз, затем, уско-
ряя, не до конца и потом поглубже, иногда чуть-чуть не
доходило до матки, но до точки G полностью доходило,
он как будто бы считал, сколько раз это проходило, он
наслаждался и наслаждал меня, в обычной супружеской
позе – лицом к лицу, заглядывая мне в глаза, эффективно
стимулируя и массируя внутренние стенки «нефритовых
врат» и точки G – точки высшего удовольствия у жен-
щин. И если бы только раз! – несколько раз за вечер, но
больше всего он любил близость по утрам. Сексуальный
акт доставлял особое наслаждение мне, и я в полной мере
испывала оргазм.
Саня закончил массаж. Его «нефритовый стебель» на-
ходился в положении полшестого. Он берёт мою руку и
тянет к нему.
– Вы ошиблись, – сказала я ему, – я не занимаюсь раз-
нообразными позами, одевайтесь, я сейчас с вами распла-
чусь. Сколько я вам должна за массаж на дому?
– В два раза дороже, и за удовольствие нужно допла-
тить столько же.
Хотя я никакого удовольствия не получила, открыла
сумочку, он заметил полный кошелёк евро, я достала 400.
– Достаточно?
Он прямо чуть не вырвал их у меня из рук. Вдруг ему
позвонили.
– Сейчас я буду, запиши номер, я у старухи.
Мне стало обидно: никакого удовольствия, ещё и
оскорбления! Я опять сделала вид, что не понимаю, о чём
он говорит, захлопнула дверь за ним и пошла в ванную
комнату – смыть с себя его лобзания, сигарного-спиртно-
го перегара. Затем позвонила к Марии, и она зашла.
– Ну, рассказывай, – сказала мне.
«Я вычистил подушку и матрас и наполнил светиль-
ник драгоценными благовониями. Давай теперь запрём
двойные двери на золотой засов и зажжём лампу, что-
бы она наполнила комнату своим сиянием. Я снял с себя
одежды, смыл с лица краску и пудру и повесил свиток с
картиной с одной стороны подушки. Я возьму себе в на-
ставницы Светлую Девушку, и вместе мы испробуем все
разнообразные позы, те, которые редко видит обычный
муж, те, которым Тянь-Лао («Светлая девушка») обу-
чает Жёлтого Императора».
из стихотворения Цзэн Хы
(78–139 гг. до н. э.)

6. Идда после смерти мужа
и соблюдение траура

     Может ли выйти замуж мусульманка, если у неё
умер муж? – неожиданно спросила Мария, когда
отдышалась после прогулки по парку.
– Идда после смерти мужа означает, что женщине, у
которой умер муж, не разрешается выходить замуж до
истечения четырёх месяцев и десяти дней по лунному
календарю после смерти мужа. Соблюдала это я больше
года, ходила в чёрном одеянии, без макияжа, без единой
косметики и аромата духов. Арабское слово «хидад»
(траур) означает «запрещение, отказ», что указывает на
то, что женщина, находящаяся в трауре, должна отказать-
ся от многого из того, что ей было дозволено прежде. В
Шариате под словом «хидад» подразумевается период
времени (т. е. времени идды), в течение которого женщи-
на, у которой умер муж, избегает всего, что способствует
её новому замужеству и привлекает к ней внимание чу-
жих мужчин, а именно: не надевает нарядной одежды, не
использует благовоний и сурьмы, не выходит из дома без
необходимости.
Запрещалась яркая одежда, привлекающая взор посто-
ронних, также запрещалось красить хной то, что видно
из частей тела, таких, как лицо, руки, ноги... запрещается
носить любые украшения, будь то из золота или серебра,
даже кольца. Но я этого всего не желала, делала в память
Аббаса, для меня это была большая утрата.
– Так почему ты не выходишь замуж? Ведь ты ещё
молода, пятьдесят три – это не конец света, можешь
выйти замуж заново, и не надо будет тебе искать, с кем
бы переспать и провести ночь, утихомиришь свой жен-
ский пыл, – продолжала допытывать Мария.
– Я никогда не выйду замуж из-за детей, они знали,
как мы любили друг друга.
– Но это же хуже, если, не дай Бог, тебя кто-нибудь
увидит здесь? Или же в другом месте, сделают фото и
будут тебя шантажировать.
– Я уже ничего и никого не боюсь, дети все взрослые,
разбросаны по всему миру, замужем девочки и старшие
сыновья женились, а остальные учатся, но поверь, что и
им скоро я не буду нужна.
– Но всё же твоя пара не стилист, и я знаю, что он ста-
нет «голубым» – со временем.
– Забудем о нём.
– Нет, я всё же хочу знать подробности расстроенного
твоего настроения, когда встретила у дверей! – сказала
мне Мария.
– Ты знакома с китайской теорией о половом акте?
– Ещё в молодости я читала, когда была студенткой.
Зачем мне это было читать, ведь я всё прошла: Крым, Рим
и медные трубы, – сказала она и улыбнулась.
– Я же нет, мой первый мужчина был Аббас, который
полностью меня удовлетворял, мы с ним подходили по
всем критериям наших половых органов. Он очень боялся
нашей первой брачной ночи, рассказывая однажды. Имея
большой... я должна соответствовать ему. Значит, тоже
иметь выше среднего. Когда он женился на первой жене,
она имела нормальное... но так как у него был большой...
то упиралось прямо до боли, и с ней не было интересно
иметь интимную связь. То же самое и случилось со вто-
рой. Бедная Надежда ему подходила, но Бог не сжалился
над ней, и она умерла. Ты просто не понимаешь: когда со-
вместимость хорошая, удовлетворение получают оба... Я
хочу тебе сказать, что мне нужно достаточно перебрать,
чтобы остановиться на одном. Это всё равно, что най-
ти иголку в сене. И несмотря на то, что мы устраивали
сексуальные игры, наша единственная поза – миссионер-
ская, он был сверху, смотря мне в лицо, и потому, навер-
ное, я родила ему столько детей.
– Если мужчина и женщина искренне любят друг дру-
га, совершенно неважно, большие или маленькие у них
половые органы, толстые они или тонкие, и если половой
орган вводится с нежностью и осторожностью, если лю-
бящая чета живёт в гармонии, их сексуальные органы со
временем сумеют приспособиться друг к другу, – сказала
мне Мария. Я тоже об этом читала.
– Да, ты права, у нас произошёл половой акт с Саней,
я даже не успела опомниться, как он понёс меня на кро-
вать, и в ожидании удовлетворённости я получила как бы
пощёчину, он заранее натянул презерватив, насладился
для себя и вышел обмыться. Возвратившись, тянул мою
руку к его ... тихо шепнул: жми. Я нагрубила, может, если
бы я позволила, это произошло бы и второй раз, но ве-
ришь, что и первый раз для меня был достаточным, что-
бы понять, что мы друг другу не подходим, он никогда до
горячего не дойдёт.
– Бедная ты моя милочка, одевайся и пойдём немно-
го пройдёмся по парку, там прекрасная погода. Мне так
приятно с тобой общаться как с человеком умным, эруди-
рованным и как с врачом.
Я оделась – не сидеть же вечер дома, – платье шикар-
ное, из бутика; и мы решили пойти в бар Спа-отеля (Le
Meridien Limassol Spa And Resort) сразу на второй этаж.
Там уже заметили и Саньку, который сидел с какой-то де-
вушкой, наверное, с русской, с соломенными волосами.
Но я полностью вычеркнула его из своих списков. Я
была в этот вечер неотразима, меня постоянно пригла-
шали – то одни, то другие, но грек по национальности,
говоривший со мной на чистом греческом, не отходил ни
на минуту. Неудовлетворённая в постели днём, была как
растопленное масло в его объятиях вечером, так он меня
притягивал к себе. Я невольно посмотрела на большой
палец, он был похож немного на палец Аббаса. И что же
я постоянно сравниваю... но ведь по китайской теории
... должен походить на большой палец, и если верхуш-
ка у пальца толстая, такой мужчина тебя гарантированно
удовлетворит. Он сказал:
– Хочу продолжить танцы у себя в номере.
– Я не проститутка, – сказала я ему, сама желающая
получить большее, согласна была на всё, шепнула Марии,
чтобы та уходила сама домой, я же останусь у него на ночь.
– Ты с ума сошла, не зная человека, с первого раза в
постель! – шепнула она мне на ухо. Мы попрощались.
Это была незабываемая ночь. С такой нежностью он
снял с меня платье, обдавая моё тело шипучим шампан-
ским, затем покрывая жаркими поцелуями. Да, мы по-
дошли друг другу, учитывая его активность. Не спали всю
ночь. Он был, наверно, мой ровесник. Он то и дело жадно
целовал мне губы. Утром я встала рано, хотела убежать,
не попрощавшись, он меня остановил: неужели всё?
– Может быть, тебе на расходы нужно? – спросил он.
Я посмотрела на него.
– Ты всё испортил, я же тебе сказала – я не проститут-
ка. Сегодня воскресенье, я занята.
– Ты замужем и должна быть в воскресенье дома? –
спросил он.
– Нет, год как вдова.
– Значит, я правильно понял: поймал нерастраченные
силы любви сегодня, которыми ты одаривала ночью, ца-
рапая мне спину!
– Извини, мне надо уйти.
– И это всё? Не может быть! Я жду тебя здесь же в по-
недельник в два часа.
– Мне самой не хочется расставаться, поверь.
Я осмотрелась по сторонам, комната была большой и
светлой, балкон выходил на море, это не каждый смог бы
себе позволить, такой комфорт.
– Всё же у меня дела, – повторила я, но при выходе до-
бавила: – Я приду, мне было хорошо с тобой, – я выбежа-
ла из отеля и направилась к Марии, открыла дверь своим
ключом. Она, бедная, не спала всю ночь, думала об мне.
– Сейчас я быстро пополоскаюсь и оденусь, – доста-
вая платье, в чём приехала, и косыночку на голову; Мария
увидела, что я подвязалась, взяла себе тоже, сказав – под-
вяжет в машине. И мы уже летим по скоростной трассе
к детям в колледж, приехали вовремя. Как обычно, была
тёплая встреча, они знали Марию и очень обрадовались,
что я приехала не одна, время истекло быстро, мы по-
прощались и поехали к нам домой, как-то подозритель-
но на меня смотрел мой обслуживающий персонал. Но
увидели Марию, значит, есть оправдание. Мы пообеда-
ли, поплавали в бассейне, как в парном молоке. И под-
нялись на второй этаж, я заранее попросила нянечку под-
готовить комнату Марии. Мы зашли в мою спальню, я
достала большую сумку и начала туда складывать обувь
и в чемодан разные платья, купленные мне ещё Аббасом.
Утром слегла перекусили, я позвала охранника, чтобы
снёс вещи в машину.
– Вы опять уезжаете?
– Да, я опять вылетаю в Александрию по бизнесу, – мы
сели в машину и обратно по скоростной, я спешила. «Я не
должна пропустить это свидание», – думала я про себя.
– Ты очень быстро сдалась ему, – сказала мне Мария. –
Мужчины не очень это любят.
– Ты знаешь, в нём что-то есть, но что, сейчас я не
могу сказать, наверно, через несколько дней сама разбе-
русь, главное – он ночью меня полностью удовлетворил.

7. Нежданная вторая любовь

     Если бы год назад мне сказали, что я сломя голову
буду мчаться на машине к незнакомому мужчине,
я бы не поверила, мне должно быть стыдно после такой
нашей любви, на протяжении тридцати лет, кидаться на
мужчин, как ворона на падаль... но я чувствую в себе та-
кой прилив сил в сексуальной зависимости, что не могу
спать ночами, передо мной воспоминанием ласки рук и
жаркие поцелуи.
Что в нём не так? Чем он меня притягивает больше,
чем Аббас? Я вспомнила, как он вошёл в меня в ванной
комнате в душевой и как мы обливались страстью под
большим потоком воды. Этого не было у нас с Аббасом,
может, он считал, что неудобно заходить в ванную ком-
нату к женщине – жене? Правда, помню один случай, и
то утром, я получила тысячу извинений, хотя мне было
приятно, и мне хотелось, просто не позволила себе об
этом сказать или же позвать его во второй раз, когда-ни-
будь. Но здесь совсем друге дело, я почувствовала то, что
может чувствовать женщина в полном удовлетворении,
в отличие от индийской Камасутры, любовная игра под
стук и шелест воды являлась привлекательной и прино-
сила наслаждение обоим партнёрам.
– О том, как поворачивать сексуальную энергию и ор-
газм и возвращать их в мозг, он знает не понаслышке, а на
деле, – сказала я Марии.
– Так ты, моя милая, не поняла ещё сексуальную
жизнь, ты думала, что она заключается в рождении де-
тей в конечном итоге – нет, у меня была очень бурная
сексуальная жизнь, и если даже кто и подвернётся, я бы
с радостью продлила удовольствие и сейчас, – ответила,
улыбаясь, мне Мария...
– Мы желали погостить у меня несколько дней, но
видишь, не получилось, лечу к нему опять на встречу, –
продолжая оправдываться, я сама пылала от счастья. Не-
ужели полная сексуальная жизнь женщины доставляет
радость, счастье, настроение... в таких мыслях мы доеха-
ли до Марии. Поднялись, у меня было время успеть при-
вести себя в порядок.
– Ты со мной в Спа? – спросила я Марию.
– Да, если даже мне ничего не надо, я должна этому
петуху Саньке насолить.
– Не надо, я на десятом небе от счастья!..
Позвонили в Спа, забронировали место на все виды
услуг, там же за барной стойкой позавтракали...
Подбежал Саня:
– Извините, у меня не было времени сегодня на мас-
саж, надо бы звонить заранее, – сказал он на ломаном ан-
глийском. Я же ему ответила на русском:
– Мне совсем безразлично, кто будет делать массаж,
мне его надо сейчас, и я его сделаю, я за это хорошо плачу.
– Извините, если что не так, – добавил он по-русски.
Я не знаю, за что он извинялся, может, подумал, что это
произошло из-за согласия на близость в минуты моей
слабости, или же он понял, что не удовлетворил меня.
Мне было безразлично, зная, что через несколько ча-
сов я попаду на растерзание настоящего мужчины. Алек-
сис – в переводе с греческого означает «защитник». Так
я и думаю: только он сможет меня оградить от наважде-
ний, которые на меня набросились.
– Хорошо ты ему сказала! – поддержала меня Мария. –
Я уже ничего не добавлю, пускай знает, что потерял
цесарку, несущую золотые яйца, – когда мы уже были на
банных процедурах. Я сказала Марии:
– Своей неблагоприятной формой... он только меня
раздразнил.
И нас позвали в массажный кабинет. У меня была
массажистка женщина, я расслабилась и получала удо-
вольствие от массажа, про себя вспоминая ночь с Алекси-
сом, возбуждение и сексуальные игры, которых я не ис-
пытывала раньше, получая величайшее удовлетворение,
особенно когда он эффективно массировал внутренние
стенки «нефритовых врат», доходил до последней точки
G. И после чего наш сексуальный акт доставлял особое
наслаждение двоим. Не помню, я испытывала ли оргазм
с Аббасом, но здесь... это просто невозможно описать.
Хотя его «нефритовый стебель» казался первое время
не таким и большим, но это лишь первое время, потом
сильно увеличивался в размерах, что в порыве страсти
чуть не доходил до «сердца», заставляя стонать от боли и
удовольствия.
Массаж окончился, села в кресло к Сане, всё же он
хороший стилист. Он сделал мне причёску, макияж, уже
не позволяя себе трогать ничего лишнего, даже не при-
тронулся к губам. Мы закончили всё почти одновременно
с Марией и пошли к ней. Я оделась и без пятнадцати два
вышла из фойе Кондоминиума на улицу, прошла до Le
Meridien Limassol Spa And Resort. Он уже стоял у дверей
в ожидании.
– Ты хорошо выглядишь, – сказал он мне, поцеловав
ручку. Он заметил мой наряд и драгоценности, ничего не
сказав, повёл в ресторан, не сводя с меня глаз.
– Ты хорошо пахнешь, наверно, только из Спа, – ска-
зал он мне.
– Да, я привыкла к таким ежедневным шалостям.
Он посмотрел ещё раз, ничего не сказал, но я думаю,
что оставил себе, что добавить в его номере. Мы пообе-
дали, он наклонился ко мне:
– Ты не против, если мы сейчас же поднимемся ко
мне?
Я ответила:
– Не против.
И мы уже через полчаса занимались любовью. Он был
более осторожным, нежно снимая с меня платье и рас-
пуская мои волосы – только что сделанную причёску, за
которую я заплатила пятьдесят баксов.
– Ты моя Афродита Книдская, – так он сказал, когда я
оказалась перед ним с распущенными волосами полно-
стью раздетой. – Мне кажется, у тебя прекрасный свой
цвет волос, можешь ли ты для меня обратно перекрасить
в свой цвет?
Я согласилась, но в то же самое время постеснялась,
что даже не знала, о ком он говорит. Правда, слышала об
Афродите, но это всё не то, чтобы поддержать с ним раз-
говор, я увидела большой пробел между нами, как в про-
изведениях искусств, так и в знании древней истории. Он
заметил моё смятение. И добавил:
– Если ты не видела, это поправимо, я тебе покажу
всё, ты моя Афродита, – он уже полностью поменял моё
имя, даже не спросив. Для меня это уже не было принци-
пиальным, ведь не замуж же он зовёт? А сколько общего
у него с Аббасом! Он наслаждался моими волосами и так
же накручивая себе на руку, притягивал к себе, чтобы за-
вершить наслаждение завершающего акта. Он понимал,
что я новичок Камасутры, и не сразу, постепенно стал
обучать только в порыве страсти, вначале полностью
удовлетворив меня. Он был непобедимый, страстный
портнёр, который иногда заставлял сомневаться в его ис-
кренности, такой привязанности ко мне. Или же у него
была другая цель? Или же он так же, как и я, искал, с кем
можно провести своё время...
– Ты можешь остаться у меня сегодня на ночь?
Я ответила, что да.
– Тогда давай пройдёмся вечером по пляжу.
– У меня нет с собой соответствующего наряда.
– Это поправимо, такой наряд, как на тебе, здесь не
купишь, но для пляжа найдётся, пойдём в душевую осве-
жимся и выйдем подышать воздухом и бризом моря.
Я зашла в ванную комнату, и он за мной, под душем
мы ещё долго наслаждались любовью. Он постепенно
поднимал меня и усаживал на себя. Потом быстрым дви-
жением завершал акт, заглатывая воду с глубокими поце-
луями губ. Он вышел первым, я же в своих мыслях про-
мывала волосы от лака, который нанёс мне стилист Саня.
Я ничего не знала о Алексисе, но с ним было хорошо.
Если он расскажет о себе, будет хорошо, если нет, тоже
ничего. Он же не требует, чтобы я рассказывала о себе.
Мы разговаривали пока только на греческом, он даже не
мог представить себе, что я знаю так много языков, и он
тоже не пустышка, который ищет женщину, чтобы только
переспать. И кто же он?

8. Неделя в любви с Алексисом

    Пока я вышла из ванной комнаты, мне же надо было
ещё немного подсушить мои длинные волосы, на
кровати уже лежали шлёпанцы, сарафан пляжный, очень
открытый с двух сторон и не длинный, пляжная сумочка,
шикарные дорогие Gucci (Гуччи) – духи и очки – и новое
банное пляжное полотенце.
Если честно, мне стало приятно! Я переоделась, и мы
через несколько минут уже бродили по белоснежному
песку, а волны ударяли нас в ноги. По дороге он мне рас-
сказывал об Афродите:
– Афродита Книдская была самой знаменитой статуей
греческой богини любви. Пракситель (древнегреческий
скульптор IV века до н. э.) впервые изобразил её полно-
стью оголённую. Скульптору позировала его возлюблен-
ная, Фрина – натурщица... Она, увидев, что она всё же
красива и может сравниться с богиней, возомнила себя
богиней... И при всех оголилась на берегу, словно Аф-
родита, выходящая на берег, окутанная только морской
пеной. Из-за этого её хотели наказать. На суде защит-
ником был Гиперид. Он сбросил прикрытия с её тела, и
она оказалась оголённой во время суда. Красота её была
настолько велика! – что её не осудили. Обнажённую ста-
тую Фрины забрали жители острова Книда, и именно
там она стала более знаменитой, привлекала множество
паломников, торгуя собой, нажила большое состояние,
которое потратила на стену, разрушенную захватчиками
во время войны...
Я внимательно слушала его, перебирала в мыслях,
в чём же он сравнивал её со мной... Я не собираюсь
торговать своим телом... Но не успела ничего сказать,
как он притянул меня к себе и добавил:
– Я тебя сравниваю с её красотой, дорогая, ты просто
себе не знаешь цену.
«Цену себе уж точно знаю, – подумала я, – но как же
справиться с другими женскими прихотями?..»
Но вскоре он меня потянул в море, которое было не-
много прохладноватое, несмотря на летний сезон. Стали
плескаться, я заметила уходящий закат, ускользающий за
горизонт, почти темнело, и на пустынный пляж ложился
в вечерних сумерках туман. Видно, он хорошо знал вре-
мя обеда, и отдыхающих здесь в это время мало.
Я не испугалась за себя и даже за сумочку и драгоцен-
ности, что оставила в ней, документы, карточки разные
на тысячи и тысячи долларов, которые я оставила у него
в номере. Ведь Мария знала, что я с ним. Он же, всё про-
должая наслаждаться, как ребёнок, стягивал с меня уже
почти измокший сарафан. Одно движение – и я опять у
него в объятьях, он был очень сильным мужчиной, выше
среднего роста, и в любви лишь волны закрывали нас от
постороннего взгляда. Он что-то мне говорил, я же не по-
нимала, чувствовала лишь удовлетворённость от нашего
обоюдного окончания. Когда он успокоился, повторил
опять, ловко вытаскивая меня одной рукой на берег:
– Ты останешься со мной эту неделю?
– Да, останусь, но в воскресенье я занята.
– Я уже ревную, неужели у тебя кто-то есть?
– Нет, честно, у меня никого нет, – я не хотела перед
ним раскрывать всю подноготную и оправдываться.
– Нет, ты честно должна мне сказать, куда ты ездишь
по воскресеньям? Ты же знаешь, что мы, греки, ревнивы.
Я посмотрела в его больше чёрные глаза, будто только
заметила, какие они у него красивые, большие, с длин-
ными ресницами.
– Откровенность за откровенность! – ответила я ему.
– Хорошо, начнём с меня.
– Ты женат?
– Да, но моя жена уже три года в коме, у неё была
авария за рулём, она скатилась с машиной с обрыва и
уже три года живёт с помощью аппаратуры, которую я
не даю им отключить, оплачиваю полностью. Она была
очень похожа на тебя в молодости, но ничего не осталось
от былой красоты. Я её очень любил. Не хочу сказать,
что у меня не было больше женщин, но ты для меня что-
то большее, и не спрашивай никогда – почему. А сейчас я
спрошу тебя: куда ты ездишь каждое воскресенье?
– Я была замужем, мой муж умер, дети взрослые, рас-
сыпаны по миру в поиске счастья и бизнеса, а у меня
двое дочерей младшеньких. Они в колледже, и я каждое
воскресенье еду навестить их.
Он немного успокоился, но всё же сказал:
– Продолжай, ты что-то скрываешь? Где ты живёшь?
Мне хочется больше знать о тебе.
– Я неделю как приехала в эту часть Кипра, живу
у своей подруги Марии, ты её видел, купила здесь же
квартиру напротив Le Meridien Limassol Spa And Resort
в кондоминиуме, чтобы быть поближе к ней. Она же обе-
щала мне его привести в порядок и обставить.
– Уже теплее, правдоподобнее, но это не ты, что ты
скрываешь?
– Ты хочешь знать, что я скрываю, я тебе скажу, но
ты отвернёшься от меня, а я бы этого не хотела. Между
мной сегодняшней и вчерашней стена, и эта стена – па-
ранджа.
– Ты что, носила паранджу?
– Да, мой муж был араб, – я больше ничего не могла
добавить, слёзы выступили из моих глаз, он начал цело-
вать их, прижимая меня к себе.
– У каждого человека есть своё прошлое, не будем
больше его ворошить, люби меня, и я тебе покажу весь
мир.
Я вспомнила: и Аббас мне говорил так же, но он ушёл
так рано из жизни, я видела много с ним, но вслух ска-
зала:
– Покажи, я нуждаюсь в сильном плече, как у тебя.
Он поднял меня на руки, заметил, что мои шлёпанцы
уплыли, и донёс чуть ли не до дверей отеля. Там опять
наткнулись на Саню, вечно он стоит у меня на пути! Мы
поднялись в номер. Пока Алексис сидел на балконе и чи-
тал газету, я позвонила Марии.
– Ничего не буду тебе рассказывать по телефону,
встретимся у стилиста в Спа в 11 часов, – сказала я по-
английски.
– Ты знаешь английский? А какой ещё? – уже доно-
сится с балкона его голос.
– Секрет за секрет, – сказала я, улыбаясь, и вышла к
нему. Он перезвонил, говоря по-английски, и к нам за-
несли фрукты и хороший зелёный холодный чай с лимо-
ном со льдом.
– Тебе легче на английском общаться?
– Мне всё равно!
– А вообще, чем ты занимаешься? У тебя есть про-
фессия? Ты окончила высшее образование? – оставив
читать, забросал он меня вопросами.
– Откровенность за откровенность, – ответила я и вы-
рвала у него газету. Но там было стихотворение, которое
впервые на греческом прочитал наизусть мне Аббас. Я
его прочла вслух, тоже наизусть, с выражением. Алексис
удивлённо спросил:
– Ты пишущий поэт? Писатель?
Я молчала, и это молчание всё больше раздражало
его, он всё хотел обо мне знать и сейчас. Хотя сам был
скуп на рассказы, откровения, воспоминания из про-
шлого. Единственное, что он сказал, что у него взрос-
лые пять сыновей. Трое живут в Англии. А двое в Мо-
скве. Он заметил, как я вздрогнула, когда услышала
слово Москва, но больше ничего не спросил. И не было
возможности и времени расспрашивать, нас тянуло друг
к другу, и мы слились в одно целое. На Востоке сексу-
альные союзы рассматриваются как «подходящие» или
«неподходящие». И я вскоре поняла, что мы абсолютно
подходим друг к другу в полной гармонии.

9. Откровенность за откровенность

   Ещё даже не было одиннадцати часов, но мы уже
сближались несколько раз, он был чересчур ак-
тивный, и это радовало меня. Он поднялся с постели.
– Не могу уснуть, может, это зелёный чай? Ты ку-
ришь? – спросил он меня.
– Нет.
– Тогда я пойду на балкон покурю сигарету.
Он вышел, я набросила на себя большой банный ха-
лат и вышла за ним.
– Тебя что-то беспокоит?
– Нет, дорогая Афродита, я не услышал правды от
тебя, и я в в глубоких раздумьях.
– А что бы ты хотел, чтобы я тебе рассказала?
– Ты думаешь, что я не понимаю и не знаю цены тво-
ей одежды и драгоценностей? Одна твоя сумочка стои-
мостью квартиры, которую ты покупаешь! А ежеднев-
ные похождения в Спа, где ты запросто оставляешь по
500 Евро в день? Кто ты? Зачем ты её покупаешь и есть
ли у тебя вообще дом, твой родной дом, где ты жила с
мужем? Вот, например, я могу тебе сказать, что у меня
большой дом в Греции в городе Афины, я тебя когда-
нибудь повезу туда. Это... тоже моя комната в отеле Le
Meridien Limassol Spa And Resort, потому что я его хозя-
ин и это мой бизнес. И таких отелей у меня несколько.
Я хочу пригласить тебя даже в другие отели на недель-
ку поехать со мной со следующей недели. Моя жена ле-
жит здесь в госпитале. У меня свидание каждую среду,
я хочу... чтобы ты тоже со мной пошла и увидела, что я
говорю правду, и только правду. Я тебя впускаю в свой
мир, куда никого не впускал никогда. И ты же до конца
будь со мной откровенна. Не могу понять пока, неужели
я влюбился с первой встречи, но ты притягиваешь меня,
не говоря уже о том, что у нас полная совместимость в
половой жизни, что редко бывает.
Я стояла перед ним, как наказуемая девочка-ребёнок,
хорошо, что он меня в угол не поставил, думала я. Когда
он успокоился, подошла к нему.
– Потуши сигару, страшно не переношу сигарный дым
и запах. Ты хочешь знать?! Так слушай. Ты читал книгу
«С тобой мы одно целое» неизвестного писателя? Я её
переводила на греческий язык, она в интернете есть на
английском тоже, я сейчас же тебе найду – это моя – наша
жизнь с моим мужем, он был писатель и писал о нас, я
не знала, что он пишет о нас, и когда он умер... я только
опубликовала, получаю и сейчас большие гонорары от
издательства и имею право тратить на Спа, прочти – и ты
всё узнаешь.
Я подошла к компьютеру. Он назвал пароль, я вошла
на сайт.
– На каком ты хочешь языке читать?
– На английском, я окончил аспирантуру в Англии,
доктор исторических наук.
Я нашла на английском, оставила открытым.
– Утром поговорим, я тебе отвечу на все вопросы, – и
вернулась в спальню. Наблюдала издалека, в щёлку при-
открытой двери, как горел свет всю ночь, как он жадно
читал, как пил то кофе, то коньяк, он сидел всю ночь, и
даже ночи не хватило, чтобы почувствовать ту любовь,
которую имел Аббас ко мне. Он ревновал к уже ушедшему
мужу. Я же специально не поднималась рано утром, зная,
что у нас встреча в Спа в одиннадцать с Марией. А он
продолжал читать. Я поднялась, открыла гардероб, чтобы
достать своё платье, и была удивлена, когда это он успел?
Нашла полгардероба новой одежды, предназначенной
для Спа, моря, как говорится – повседневной. Я натянула
шорты и майку, подошла, поцеловала Алексиса в щёчку.
– Я убегаю в Спа, скоро возвращусь.
Он встал, подал мне запасной ключ.
– А тебе хорошо в шортах, не нужно больше кудряшек
на голове, скажи – пускай тебе выпрямят твой прекрас-
ный волос, и никакой лишней восточной косметики, ты
натуральная выглядишь намного лучше.
Он поцеловал меня, и я убежала. Там встретилась с
Марией, которая уже разговаривала с Саней. Она подо-
шла ко мне, и начались наши женские вопросы и ответы.
Но самое главное, она сказала, что пригрозила Саньке,
чтобы он не распространялся, а то во время массажа он
её изнасиловал, и едва что-то услышим, подадим заявле-
ние в полицию, я была свидетелем. И что-то резиновое
спрятала как вещественное доказательство. Нас скоро
позвали, Мария сидела на соседнем кресле, ей делали
причёску, я её называю «одуванчик». Её делает каждая
вторая бабушка – накручивают волосы на бигуди. Мне
же покрасили в красивый цвет тёмного шоколада и вы-
прямили волосы. Я не стала делать макияж и, попрощав-
шись с Марией, вернулась обратно. Когда Алексис меня
увидел, остолбенел от радости.
– Ты стала намного моложе выглядеть, излишний ма-
кияж портит внешность. Одевайся, пойдём пообедаем в
ресторан, пропустили завтрак – хотя бы успеть пообедать.
Я обратила внимание: на моей подушке были белые
розы. Аббас никогда мне не дарил цветов, он всегда ода-
ривал драгоценностями и своей щедростью не уступал
ни одному мужчине, но цветы – это было очень трога-
тельно для меня.
Я подошла, взяла цветы, понюхала и поставила в вазу.
Потом пошла в ванную комнату освежиться, чтобы пере-
одеться, он зашёл за мной, и мы ещё продлили там свою
любовь на полтора часа, он так мылил меня мочалкой
и смывал эту пену, что я подумала, что баня, если жить
вместе с ним, не нужна. Потом вытерлась полотенцем и
надела платье, змейка была такая длинная, что начина-
лась прямо с ягодиц. Он застегнул, и мы через несколь-
ко минут сидели в ресторане. Только сейчас я заметила,
с каким почтением персонал относится к нему. Но и от
меня не могли оторвать глаз уже все женщины и мужчи-
ны. После ресторана мы вышли и с валет-паркинга вы-
вели чёрную машину «Бентли». Я села и не сказала, что
моя машина такой же марки. Машина везла нас в центр
города.

10. Откровение за откровением

     Откровение за откровением были у нас вчера, но я
не рассказала главного: что я наследница огромно-
го состояния. И что бы он мне ни покупал, удивить меня
уже ничем не сможет. Единственное – конечно, приятно,
когда любимый человек внимателен к тебе, добр и хочет
от чистого сердца что-нибудь приобрести. Помню, как
это делал мне Аббас. Он никогда не говорил «пойдём», а
всегда добавлял «пожалуйста» или же «дорогая», значит,
я ещё для Алексиса не дорогая, значит... но я быстро ото-
гнала такие мысли, и кто же я ему? Женщина, с которой
познакомился в баре, всю ночь танцевали, и с первого же
раза затащил в койку, не отклонила его предложения под-
няться в его номер. Он, наверно, думает, что у Марии в
доме бордель, а она сутенёр... я же промышляю здесь в
его отеле?!.. Опять дурная мысль... Мне нужна нежность
и доверие по отношению к себе. А может, я многого хочу
и сразу. Мы знакомы несколько дней, нужно набраться
терпения. Вдруг мои мысли прервал Алексис:
– Святослава, как я понял, ты русская?
Я ожидала его вопросов, но что он начнёт с этого, не
думала.
– Да, я русская, из далёкой сибирской глубинки, за-
кончила Новосибирский государственный медицинский
университет ГБОУ ВПО НГМУ Минздрава России, по
специальности – врач-терапевт (семейный врач), а также
подрабатывала врачом неотложной помощи по ночам, не
хватало на жизнь. И что же? Ты только этим заинтересо-
вался, откуда я?
– Нет, не этим, мне понравилось, как к тебе относился
твой муж, и к твоему имени Святослава – свято хранящая
свою честь и славу. Кажется, так он расшифровывал?
– Ты прав, и я свято хранила свою девичью честь, пока
не отдала её своему мужу Аббасу.
– Я до конца не прочёл, не успел, хотя мне каждая
часть была интересна. Он пишет, что тебя очень любил
и никогда не изменял. Вот, у меня сразу появилось два
вопроса. Первый: как ты могла сохранить свою честь до
двадцати трёх лет? И как такой муж, как твой, имеющий
гарем, ни разу тебе не изменил за всю вашу жизнь? Спал
только в твоей спальне?
– На первый вопрос я тебе отвечу, что была занята учё-
бой, было не до ребят. Я приехала в Египет просто под-
работать, чтобы не умереть там с голода после развала
Союза, но уже чисто разговаривала на английском и по-
могла много его книг перевести.
Разговор наш прервался, он припарковал машину, мы
вышли. Я поняла, что он долго меня будет расспраши-
вать. Он взял меня под ручку и завёл на плазу, где было
много именных магазинов.
– Начнём с одежды.
Он повёл меня в сеть мультибрендовых бутиков и оста-
новился у магазина нижнего белья. Я посмотрела на него.
Обычно мне всё покупал Аббас, нам завозили домой, мы
вместе выбирали и отвозили обратно не выбранное, но
здесь был такой выбор, что у меня разбежались глаза! Я
смотрю на одно, он же предлагает другое, даже выбрал
мне трусики с верёвочкой между ягодицами, которые я
в жизни не надевала, лишь только разовые, и то здесь в
Спа, он же предлагает на каждый день. Но всё равно взя-
ли и то, и другое, чтобы его не обидеть.
Перешли рядом – роскошные вечерние наряды, одеж-
да на каждый день и для отдыха.
– Я думаю, что вечерних нарядов у тебя предостаточ-
но, нам нужна одежда на каждый день и отдых.
Продавцы забегались, я примеряла и примеряла, он
сидел, пил кофе, лишь кивал головой, если мне подходи-
ло. Моя одежда была в основном длинная, до пят, он же
выбирал до середины колен или немного ниже колен, или
же выше колен. Я удивлялась, какой он знаток женской
одежды. Перешли к обуви и аксессуарам, тоже выбира-
лось на каждый день. Ювелирный мы прошли:
– Я думаю, что в твоей коллекции гораздо лучше укра-
шения, чем можно купить здесь? – сказал он мне.
Мы вышли с большим количеством сумок и направи-
лись к машине. Он положил всё в багажник, и мы уже
повернули на трассу, чтобы возвратиться в отель Le
Meridien Limassol Spa And Resort, как вдруг он сворачи-
вает в другую сторону, ничего не говоря, а только взял в
рот сигарету, которую так и не закурил, пока мы не доеха-
ли. На повороте я заметила, что это госпиталь. Алексис
первый раз сказал мне:
– Пожалуйста, пойдём со мной.
Он открыл дверцу машины, я вышла, он взял меня под
руку и повёл до лифта. Мы поднялись высоко, я не запом-
нила, на какой он нажимал этаж. Мы оказались в длин-
ном коридоре. С двух сторон были палаты только для
таких больных, которые находятся в коме. Ещё не успев
войти, увидела портрет девушки на стене – как две кап-
ли воды похожа на меня. Я посмотрела на кровать, там
лежала измождённая старуха с открытыми глазами, про-
сящая у Бога смерть. Было очень трогательно. В палату
вошёл врач, и Алексис с ним разговаривал на английском
с британским акцентом. Врач посмотрел на меня.
– Это её дочь? – спросил он.
Алексис ничего не ответил, продолжал справляться о
здоровье её и будет ли улучшение. Врач ответил:
– Она живёт с помощью аппаратуры и аппаратов, ко-
торые вы оплачиваете. Но она мучается. Конечно, мы
имеем доход, но поверьте, ей лучше быть наверху и от-
туда смотреть на вас.
– Я сообщу своё решение, мне нужно согласовать со
всеми моими детьми.
Я вышла в коридор, слёзы лились ручьём. И я должна
быть недовольна своей жизнью? Не надо гневить Бога,
такое горе у людей бывает!..
Единственное хорошо, что Аббас скончался мгновенно,
я бы не позволила так над ним издеваться. А впрочем, ни-
кто ничего не знает, любовь на многое закрывает глаза...
Но когда он вышел, ничего не сказала, понимая, как ему
тяжело. Мы дошли до машины, он подошёл к ручке, дверь
по сканированию руки открылась, он включил машину,
чтобы не париться на жаре, заработал кондиционер, от-
крыл дверцу с моей стороны, я села. Он же минут десять
курил сигареты под пальмой. Всю дорогу никаких вопро-
сов, как будто бы меня не существовало рядом. Я его по-
нимала. Я тоже, когда получила извещение, что Аббас раз-
бился, была в таком же состоянии и даже думала наложить
руки на себя, так же хотела – на машине с обрыва... но вы-
держала всё из-за детей, всё для них, и, имея десять детей,
я одинока. Только телефонные звонки от них, и то вначале,
сейчас звонят, наверно, в месяц раз, и то, чтобы поставить
галочку в блокноте, что звонили. Я думала о своём, он о
своём. В своих мыслях, дорога показалась нам быстрее.
Он остановил около валет-паркинга машину, её увезли по-
сле того, как мы взяли сумки из багажника, но работник
подхватил их и донёс до дверей Алексиса. Мы вошли, не
знали, что сказать друг другу. Он подошёл ко мне.
– Ты знаешь, когда я читал о вашей первой ночи с Абба-
сом, я завидовал и ревновал к нему: почему это был не я?
Он повернул меня, расстёгивая змейку, одновременно
уводя в спальню.

2 Почувствовать себя вновь любимой
1. Любовь, что ты делаешь с нами?

     Любовь, что ты делаешь с нами... так я думала по-
сле бурной в любви ночи. Утром я смотрела в при-
открытую дверь, где Алексис сидел около компьютера
удобно в кресле, поставив около себя несколько бутылок
воды и взахлёб читал роман Аббаса, чтобы не отвлечься.
Неужели из-за меня? Он хотел понять меня?.. или же по-
нять нашу любовь, которая возникла случайно. Я поду-
мала: обязательно позвоню к Марии и напрошусь к ней
в гости, чтобы у него не было посторонних иллюзий по
поводу нашей дружбы с ней. Я понимаю, как неудобно,
когда ты читаешь, а тебя отвлекают, и поэтому долго ва-
лялась в постели. Наконец он повернул голову ко мне.
– Ты уже проснулась, дорогая? Быстро одевайся, про-
бежки трусцой по берегу ещё не отменили, – сказал он
мне, улыбаясь. – Нам нужна пробежка, – и уже, чуть не
смеясь, стаскивал меня с постели.
– У меня здесь нет спортивной обуви, и, как назло, я
забыла там их купить, а бегать без них мне неудобно, и я
вообще не помню, когда я бегала, только студенткой!
Он открыл вторую дверцу гардероба, там лежало всё
моего размера спортивное. Я быстренько оделась, и он
переоделся, и выбежали из номера. Много было бегаю-
щих, занимающихся спортом людей у моря. Даже уже с
утра играли волейбол прямо на песках, была натянутая
волейбольная сетка, и когда мы пробегали, кто-то позвал:
«Алексис, присоединяйся». Для меня было ново, мы с Аб-
басом никогда не бегали, не играли в волейбол, жили спо-
койной уравновешенной жизнью. У нас был тренажёрный
зал, Аббас был самбист, и я часто наблюдала его занятия
с сыновьями, он занимался фехтованием и прыгал с па-
рашютом, получая адреналин, но никогда меня не брал с
собой. А я как нежное существо при нём, только в спальне –
маленький коврик и упражнение из детства на память.
Мы бежали быстро, но так как я ненатренирована, бы-
стро устала. Он остановился: «Сейчас пройдёмся». Это
было так приятно – наблюдать рассвет... Сквозь небо
прорезались первые лучи, слегка царапая гребешки волн,
оставляя зайчики на поверхности.
– Я вижу, что ты устала, давай немного посидим? –
сказал мне Алексис. Мы уселись прямо у берега на мо-
крый песок, ощущая бриз и мелкие капельки от воды,
разбивающихся о песок волн.
– Святослава, дорогая, вчера ты спала, я позвонил де-
тям и переговорил с ними, они приезжают в это воскре-
сенье. Я бы хотел тебя с ними познакомить.
– Не надо торопить события, мы ещё не узнали друг
друга, ты читаешь роман, но до конца не прочёл. Я хочу,
чтобы ты полностью знал об мне.
– А что, разве у тебя есть что скрывать?
– Не люблю заглядывать вперёд паровоза, зная, что буду
раздавлена. Давай лучше пойдём к Марии, сегодня утром
на чай, она очень обрадуется. Я уловила твоё желание?
– Я тебе поражаюсь: читать чужие мысли на растоянии,
а может, у тебя есть что скрывать, и я об этом ещё не знаю?
– Успокойся, ничего важного, я просто хочу понять,
что нас так сильно притягивает?
– Святослава, Святослава, я уже полюбил твоё имя.
– Любить имя ничего не значит, надо любить человека
с этим именем, и я понимаю, что между нами бездна, где
находится пока твоя жена. И это знаю как врач, что у неё
остаются несколько дней жизни, зависящих от вас. Ты
случайно нас не сравниваешь? и я, может, тебя притяги-
ваю, так как в молодости её она была похожа на меня, или
наоборот, я похожа на неё... какая я сейчас? Ведь между
нами всегда будет эта полоса, ты должен понять, что её не
вернуть, и я никогда не заменю её. Я другая, понимаешь,
нутро другое, тебя будет раздражать моё спокойствие, по-
тому что она была активная. Тебя будет раздражать, что я
не курю, она курила. Тебя будет раздражать моя одежда,
обувь, парфюмерия. Я не смогу быстро измениться, хотя
хочу ради нас. Я пропахла сладостями и ароматами вос-
тока, гарема, так глубоко, что они будут долго тебе напо-
минать о них. Я привыкла к женским шалостям, чтобы
за мной ухаживали, купали, наряжали, любовались днём.
Активную жизнь по ночам, как глоток воды, я ко всему
привыкла, прожив с Аббасом, которого очень сильно лю-
била. Передо мной тоже всегда стоит в воспоминаниях
наша первая брачная ночь, где боль и радость сближения
слились в одно...
Он слушал меня и ни разу не перебил, потом, когда я
остановилась, он сказал:
– Пойдём обратно, слишком мы далеко отошли.
В каком смысле он мне это сказал?.. я не поняла, пото-
му что он давал мне понять этими словами: не забегай на-
перёд, надо притереться. Он взял меня за руку, я чувство-
вала лёгкую дрожь и его сердцебиение. Я остановилась,
дотянулась до него, поцеловала, как маленького ребёнка.
– Я всегда буду рядом, пока ты этого хочешь.
Он успокоился, повеселел, и мы, уже разговаривая на
другие темы, дошли до нашего номера. Так как я не взяла
телефон с собой, где был сохранён номер Марии, я по-
звонила сразу же и сказала:
– Мы зайдём на яичницу.
– Она оттуда, ты не шутишь?
– Нет, не шучу, так что готовься!
– Какая яичница, ты разве не знаешь, что у меня всегда
пусто в холодильнике, кроме минеральной воды и сока,
ничего нет. Я даже кофе себе не варю, выхожу в Старбакс.
– Ах ты моя щепетильная, ну хорошо, мы с собой что-
нибудь захватим, поставь чайник.
Когда я закончила разговаривать, он меня спросил:
– Ты пойдёшь сегодня в Спа купаться или же предпо-
читаешь со мной в душевой?
Он посмотрел на меня так лукаво, что я поняла, чего
ему не хватает для полной разминки.
– Только с тобой, ты мне доставляешь удовольствие.
Он схватил меня, и мы уже плескались, повторяли вче-
рашние изученные пируэты, чтобы закрепить. Потом он
укутал меня в банное полотенце, и мы уже продолжили
в постели, получая адреналин. Когда поднялись, было за
двенадцать.
– Сейчас я понял, как ты сжигала свои жиры, зачем
тебе бегать при таких скоростях? – улыбаясь, сказал Алек-
сис. – Хочешь я закажу что-нибудь в номер на завтрак?
– Закажи не в номер, а на выдачу... понесём к Марии, а то
она сказала, кроме соков у неё ничего нет в холодильнике.
Он заказал. Я досушивала свои волосы, он вошёл, стал
помогать их расчёсывать щёткой. Какие они оба одинако-
вые, подумала я, вспомнив, сколько раз Аббас играл, рас-
чёсывая мои волосы... неужели все мужчины одинаковы?
Или же потому что они такие длинные? Мы переоделись,
захватили из ресторана две сумки и вышли из отеля. Он
хотел вызвать машину.
– Не надо, у нас в гараже нет места для машины, там
стоит моя, а во дворе вечно занят паркинг. Это напротив.
И мы подошли к дому, к двери, я открыла ключом, за-
ранее три раза постучав, чтобы она знала, что это я.
– Я вас ждала утром, – сказала Мария, знакомясь с
Алексисом.
– У вас что, студия?
– Мне достаточно, у меня никого не бывает, и за год
первый раз перешагнул этот порог мужчина, с почином
вас, – сказала Мария и достала из пустого холодильника
сок и бутылочку шампанского. Добавляя, правда, с утра: –
За знакомство.
Мы разговаривали и завтракали на балконе, беседы
были на разные темы. Когда он понял, что она сдаёт в
аренду московскую квартиру, то даже обрадовался, ведь у
его детей заканчивалась аренда и надо было искать заново.
Она так обрадовалась, что даже предложила вторую,
которую она не сдавала в центре Москвы.
– Её уж точно не надо моим шалопаям, её я арендую
у вас, и будем мы со Святославой выезжать туда в гости,
когда она пожелает.
Я посмотрела на него вопросительно: он мне об этом
не говорил. Он решает сразу всё без меня, располагает
мной, точно как Аббас, ставя в известность в самый по-
следний день или час. Может быть, это черта восточного
мужчины? Но мне было приятно, что появился мужчина,
который не только позаботится обо мне, но и даже защи-
тит, если это будет необходимо.
– Совсем забыл, я же в городе что-то заказал, пойдём
возьмём мою машину и поедем опять в город.
– Зачем? Моя машина в гараже, – сказала я ему. Мы
спустились в гараж, я подошла к моей машине Бентли
белого цвета, она открылась. Он посмотрел на меня.
– Сколько в тебе такта, я восхищаюсь тобой. Можно я
сяду за руль?
– Садись.
Когда сели, он сказал:
– Новенькая, ещё пахнет свежей кожей!
– Ну да, посмотри на спидометр, недавно купила
Bentley.
– Самый дорогой автомобиль, – я не назвала сумму,
за сколько купила, но он-то знает, что она достаточно се-
рьёзный противник Порше и стоит почти 600 000 €.
Он сидел за рулём, мы доехали до той же плазы, в кото-
рой были вчера, зашли в ювелирный магазин, он спросил:
– Какой у тебя размер пальца?
– Не знаю, никогда себе не покупала.
Он посмотрел ласково.
– Надо померить, – обратилась продавец.
– Нет, у меня был здесь заказ, покажите на моё имя –
Алексис.
Она достаёт коробочку, а там четыре обручальных
кольца, он заказал, не зная даже моего размера. Она из-
мерила мой размер и достала одно из них, из платины об-
ручальное кольцо в бриллиантовой россыпи. Он оторвал
бирку и надел мне на безымянный палец.
– С сегодняшнего дня ты моя невеста, – поцеловал в
лобик. Я даже не успела опомниться, как он схватил меня
и понёс до машины.
Конечно, это радость, а если она приходит тогда, когда
её совсем не ждёшь, то радость вдвойне...
– Не знаю, что со мной, но я понял, что влюбился в
тебя, как мальчишка.
Мы вернулись в номер, он только сказал:
– Ты хочешь разделить со мной оставшуюся жизнь?
– Я мечтаю об этом, но ты не знаешь, что у меня де-
сять детей!
– Нет, уже не десять, а пятнадцать... я осилю, ты не
переживай, я очень богат, на всех хватит.
– Я не в этом плане, каждый обеспечен на три поколе-
ния вперёд, только тебя не смущает, что я мать десятерых
детей?!
– Меня уже ничего не смущает, я люблю тебя, и будем
учиться жить заново вместе, – целуя, умоляюще смотрел
он мне в глаза.
– Я даю согласие, – и я прильнула к его широкой груди.

2. Жизнь поменялась,
надо к ней привыкать

    –Жизнь поменялась, надо к ней привыкать, пой-
дём ещё раз к Марии, принесём твою сумку с
одеждой и перевезём машину сюда, в валет-паркинг, кото-
рый находится под землёй. Чтобы тебе было комфортно!
– А может, тебе? Ты просто хочешь, чтобы я всегда
была рядом?!
– Мечтаю об этом, – сказал он, смотря мне прямо в
глаза. – Пройдёмся.
Я посмотрела на кольцо на безымянном пальце моей
правой руки – очень красиво! У меня было много по-
дарков от Аббаса, и даже стоимостью моей машины, но
никогда он мне не дарил обручальное кольцо. Мне было
очень приятно получить его, каждая девушка мечтает об
этом, и хотя я перешла в мусульманскую веру, он даже
не намекнул, чтобы я консервировалась обратно в право-
славную. Он, видно, очень меня полюбил и не беспоко-
ился таким вопросом, хотя у Аббаса это было на первом
плане. Почему я всё сравниваю его с Аббасом? Неужели
это будет продолжаться до конца моих дней?..
По дороге он спросил:
– Не хотела бы ты перевести с сентября своих детей
сюда в колледж?
Но когда услышал, что одна заканчивает в этом году,
просто осталась летом с сестрой, а вторая на следующий,
даже обрадовался, потому что знал мои планы, о которых
я рассказывала, – что пошлю их учиться в Англию.
– Там мои сыновья, и они присмотрят за сёстрами.
Хотя я уверена, что они свою девственность отдадут
лишь в первую ночь своему мужу.
– Неужели ты так уверена в своих детях? Ведь на се-
годняшний день большая часть, даже восточных деву-
шек, теряет девственность в конце школы, или в коллед-
же, или же на первом курсе в университете.
– Во-первых, они учатся в женском колледже, а до это-
го у нас в гареме был свой колледж. А во-вторых, я про-
сто уверена в них.
– Ну да, после такого затворничества женского бата-
льона, как с корабля на бал...
– Успокойся, я тоже была новичок в сексуальной жиз-
ни. И Аббас даже не посылал меня на курсы по ублаже-
нию господина, которые проходили у нас в гареме. Он
меня учил нежно и терпеливо, шаг за шагом.
– А какой он был мужчина?
Мне трудно было объяснить ему прямо, и я пошла по
кругу, но он меня остановил:
– Он тебя удовлетворял?
– Да, и не один раз за ночь!
– Ты его сравниваешь со мной?
– Нет, у нас была с ним лишь супружеская поза, он
даже стеснялся заходить ко мне в душевую, когда я ку-
палась.
– Значит, ты ещё не поняла сексуальную жизнь и сто-
ишь лишь на первой ступеньке, я постепенно поведу за
собой до глубины познания половой жизни. Этот крите-
рий зависимости мужчины и женщины сближает на дол-
гое время.
– Ну хватит об этом, иначе нам нужно повернуть обрат-
но, ты меня раздразнила, – сказал он, заходя в лифт, под-
нимая юбку... вошёл в меня, упирая мою спину в стенку
лифта, легко вибрируя то вверх, то вниз... Успокоившись,
он опустил меня. Такой оргазм я не ощущала никогда! Что
от него можно ещё ожидать?! Он, как реактивная ракета,
зажигается и входит в атмосферу, поджигая всё на своём
пути... Уже стучали в лифте в дверь, и мы выскочили на
нужном этаже. Я отрыла дверь Марии, её не было дома,
и он опять потащил меня в ванную комнату, чтобы завер-
шить свою возбуждённость; усадив меня на косметиче-
ский стол, обхватил за спину, то и дело задвигая, скользя
по столу, на себя, вибрируя до извержения.
– Ты с ума сошёл, Мария может прийти в любую ми-
нуту! – взмолилась я. – Неудобно перед ней!
Он же переворачивает меня и продолжает заново.
– Извини, я утром не успел тебя порадовать, – сказал
он доходя до самой G... так, что мне оставалось только
визжать от удовольствия. – Зайдём освежимся. Где у неё
полотенце?
Я достала полотенце, и мы продолжали ещё и ещё
повторять пируэты. Нет, Аббас не был таким, этот меня
разорвёт на части... но когда мы обоюдно завершили,
успокоились, он спустил меня, словно с гвоздя, и вынес
из душевой.
– Кажется, Мария пришла, – сказала я.
– Пускай пришла, мне хочется сейчас, я такой, не
удивляйся.
Теперь я поняла, что он, наверно, может обладать мной
даже при посторонних, если этого пожелает, но я оши-
блась, потому что интимная жизнь возбуждала его только
в присутствии нас двоих, ему не нужны были посторон-
ние глаза, как некоторым, которые на людях словно пе-
тухи, а к жёнам не подходят, наверно, годами. Я надела
свой халат, вышла оправдаться перед Марией:
– Пока дошли, упарились на солнце, решили осве-
житься.
– Знаю я ваше молодое дело, что, сама не была моло-
дой, что ли?
Алексис вышел как будто ни в чём не бывало:
– Вы пообедаете с нами, Мария? Мы едем в город в
ресторан.
– С удовольствием, – ответила Мария.
Я вопросительно посмотрела на него и поняла, что он
очень активный и всё время меня будет удивлять, и не бу-
дешь знать, что он может выкинуть в следующую минуту.
– А завтра мы едем проведать дочек в колледж, не хо-
тите ли к нам присоединиться, Мария? Мне кажется, в
прошлое воскресенье вы были со Святославой.
Он меня проверяет? Или нет, он даже не говорил, что
мы завтра уезжаем проведать детей, но расписал уже все
мои дни, поменял привычный мой распорядок дня.
Я вопросительно подняла глаза. Он же продолжал:
– В воскресенье я знакомлю своих сыновей со Святос-
лавой как со своей будущей женой, и поэтому у нас не
будет времени навестить их, зато у нас найдётся время в
любой день, так как заведующая этого колледжа, где на-
ходятся наши дети, моя школьная подруга.
Когда он всё успевает? Я поражалась его настойчиво-
сти в решении всех проблем. Я отвернулась и начала со-
бирать свою одежду, бережно укладывая опять в чемодан
и в сумку.
– Недолго, пташка, ты здесь пела, – сказала Мария и
всё же пошла переодеваться. Увидев разбросанную пар-
фюмерию и флаконы духов на полу, добавила:
– Молодец, ай да мужчина, ей только такой и нужен
был, – она собрала всё, положила на место, пока я соби-
ралась. Он же не отрывал глаз от меня, но всё же вышел
на балкон и прикурил сигарету.


3. Слезою по стеклу стекает грусть...

Слезою по стеклу стекает грусть осеннего дождя,
я знаю, не вернёшь то, что потерял, а мне так хочется
обнять и тихим поцелуем в ухо тебя прижать,
но звук вдали мне эхом отвечает: «нет»,
                за что потерян

Миру свет, за что не видно мне выхода из туннеля,
ведь я любил и дорожил ею, как мать добро, берёг,
но шквал дождя, пронёсший над головою: «не сберёг
ту, о которой можно помечтать, любить,
                боготворить»...

А как мне жить, воспоминания всё душат,
а как любить, я не могу её сравнить,
и дни мне кажутся дождливы,
                о той любви, которую не смог сберечь,
о светлом образе пронесённом осталось вспоминать...

        Предполагаешь одно, а получается другое. После
того как мы посидели в ресторане в центре горо-
да, мы отвезли Марию домой, сами остановили машину
у валет-паркинга, Алексис достал мою сумку и чемодан,
отдал швейцару, мы налегке поднялись в номер. За сто-
лом, во время обеда, Мария случайно сказала, что она
нам строила дом на южном берегу Кипра, и даже сказа-
ла, в каком месте. Он вспомнил, что тоже хотел купить
этот участок, но ему сказали: «Купил его какой-то мил-
лионер». И он очень расстроился: тоже хотел там сделать
Спа-отель-резорт, а у нас одиночный шикарный дом с
собственным пляжем и только для нас. Почему я об этом
промолчала – я ожидала, когда он дочитает книгу, ведь
там это всё есть... Когда мы вошли, он мне сказал:
– От тебя как по чайной ложке тянуть надо, не расска-
жешь всё подряд.
– А что ты хотел ещё знать, ведь подробнее, поверь, я
не расскажу, как ты сам прочтёшь в книге.
– Прости, дорогая, – раздевшись, он натянул только
шорты, сел к компьютеру. – Подойди ко мне, я тебе по-
кажу, где остановился читать. Включи, пожалуйста, ком-
пьютер, пока я принесу воды.
На мне был уже домашний лёгкий китайский халатик,
и только трусики, разделяющие верёвочкой ягодицы.
Видно, он это заметил, когда я укладывала свою обувь в
сумку у Марии, ещё там видна была его возбуждённость.
Он возвратился, сел на кресло у компьютера и, двумя ру-
ками обхватив талию, осторожно посадил себе на колени,
уже целуя мне затылок, потом быстрее и быстрее, подни-
мая и опуская на него... я чувствовала, что скоро закричу
от удовольствия, учащённого движения, пока не расше-
велил вулкан и не потекла лава. Но он на этом не успоко-
ился, взял меня на постель, в ванную комнату, обмывая в
пенной воде. В горячих поцелуях понёс на кровать. Сам
же встал, совершенно спокойно, подошёл к компьютеру
и начал читать, как будто ничего не было... Что не так?
Почему он такой голодный в этом плане? Неужели он,
такой темпераментный мужчина, не имел женщину так
долго, пока болела жена?
Я лежала, не хотелось ему мешать, вспомнила опять
Аббаса, когда у нас были дни поэзии и как много мы
могли бы друг друга дополнять. Здесь же он всё знает
наперёд. С ним интересно, он не жадный, что я считаю
самым плохим качеством для мужчины. В таких мыслях
я стала засыпать, как вдруг к нам позвонили по телефону
в номер. Я слышала, как он взволнованно разговаривал с
врачом, его слова:
– Может быть, так лучше, что она сама ушла из этого
мира, не заставив нас сделать преступление... – он пове-
сил трубку, сел на кровать.
– Мне надо выехать в больницу, только что сообщили,
что моя жена Афродита умерла.
– А что, её звали Афродита?
– Да, так её назвала бабушка, когда заметила, что роди-
лась красивая девочка.
– Конечно, поезжай, не беспокойся, я буду ждать твое-
го звонка с сопереживанием.
– Может, она... – он хотел что-то добавить, но поцело-
вав в щёчку, пошёл одеваться и через пятнадцать минут
захлопнул дверь.
Я встала, не хотелось спать и до этого звонка, настоль-
ко он меня взбудоражил своими разнообразными сексу-
альными играми. Неужели, не познав их за тридцать лет,
я бы и дальше ничего бы не понимала, а видела лишь по
картинкам или в кинофильмах... Неужели об этом он мне
говорил, что в половой жизни нужна полная совмести-
мость? Я позвонила Марии:
– Ты не спишь?
– Нет, легла спать, а спать не хочется. Вот мы дали по-
русски сегодня, выпили бутылку водки на двоих, он же
не пил, так как был за рулём.
– Да, не пил, но зато меня так изнасиловал, что до сих
пор всё горит внутри.
– Привыкнешь, первое время всегда такая активность
бывает. Забыла, ты мне рассказывала, что Аббасу тоже не
хватило и он тебя вывез в гостиницу на отдых из гарема
на целую неделю, вы не выходили из койки.
– Ты права, но Алексис очень темпераментен! Он мо-
жет пять-шесть раз висеть на мне.
– Не может быть, чтобы такой мужчина висел на тебе,
а может, ты над ним, как мотылёк на зажжёной свече? – и
она стала смеяться прямо в телефонную трубку.
– Ты знаешь, только звонили из госпиталя, сообщили,
что его жена умерла. Он поехал туда – распорядиться и
попрощаться. И ещё новость: сегодня он мне сказал, что
его жену звали Афродита, так вот почему он в первое вре-
мя меня называл Афродитой, видно, очень любил её.
– Так вот в чём дело, ты его этим взяла. Он с тебя глаз
не сводил в баре, когда мы были там, помнишь, впервые,
и просто вынудил пройти с ним в номер.
– Не наговаривай на него, я этого хотела. Тогда даже не
думала, что это так обернётся. Как и что я скажу своим
детям? И когда это надо сказать, и как? И где?.. До сих
пор у меня открытый вопрос. Думала, начну с младших
завтра, подготовлю почву, но не получится, он будет вы-
зывать экстренно своих сыновей, в связи с новыми обсто-
ятельствами.
– Не спеши, само время покажет, как поступить. Пу-
скай приедут его дети, и ты пока с ними встретишься. Им
тоже нелегко: теряют мать и встречают новую жену.
Я повесила трубку и заметила, что Алексис возвра-
тился с поникшей головой. Он занёс письмо, которое она
оставила у адвоката.
– Хочешь почитать? – он протянул мне. Я не хотела
читать, сказала:
– Это слишком личное.
Он поцеловал меня в глаза.
– Я так устал, давай спать.
Я лежала на его плече, пока не заснёт...


4. Затишье после бурных дней

   Затишье после бурных дней, так я подумала, когда
утром провела рукой по подушке, а его не было. Я
встала и сразу не заметила его на балконе, посмотре-
ла – письмо там и лежало, на столе. Я вышла на балкон.
Полна пепельница окурков. Он дремал в кресле, склонив
голову. Но когда почувствовал меня, встал.
– Святослава, ты меня должна понять, ведь с этой
женщиной я прожил всю мою сознательную жизнь, была
любовь, были и разочарования, но память не сотрёшь, –
сказал он мне, сам притягивая и обнимая, как ребёнка.
Потом, посадив меня на колени, долго рассказывал о себе
и совместной жизни.
– Я переговорил с сыновьями, они сегодня приезжают.
– Алексис, может быть, мне уехать временно к Марии? –
спросила я. – А после похорон я возвращусь.
– Я всю ночь думал, как мне тебе об этом сказать, а ты
сама это сделала за меня, ты упрощаешь мою жизнь, и
это мне нравится. Но я не хочу, чтобы ты жила у Марии
в этой маленькой студии, поезжай домой. Ты, кажется,
хотела пригласить Марию к себе, так у тебя будет в этот
раз возможность, потому что мы больше с тобой никогда
не расстанемся. Я тебя там найду!
Мы позавтракали в номере, и после завтрака я стала
одеваться. Я даже не собрала свои вещи, чтобы он не по-
думал, что уезжаю навсегда, позвонила Марии, чтобы она
собралась в дорогу в гости ко мне. Он проводил меня до
паркинга, когда привезли машину, я села за руль, он на-
гнулся и через стекло чмокнул меня, никого не стесняясь.
Я заехала за Марией, по дороге зашла в магазин, купи-
ла для себя и Марии несколько светлых хиджабов (ко-
сынок), потому что забыла свои в гардеробе у Алексиса.
Через несколько часов мы были уже дома. Там все пере-
полошились, увидев хозяйку впервые без намёка на ма-
кияж. Нам помогли поднять чемодан Марии, и мы вышли
на балкон, выходящий из моей большой спальни прямо
на берег моря.
– Даже не верится, что я дома! – сказала я Марии.
– А мне казалось, что ты там с ним была как дома!
– С ним было хорошо, но он очень активный.
– Тебя не поймёшь, какого тебе надо, любая женщина по-
завидовала бы его активности! – улыбаясь, добавила Мария.
– Ты меня неправильно поняла. Мне, наоборот, нрави-
лось с ним проводить активно ночь, но я тебе не расска-
зала, что когда мы шли к тебе домой вчера, он взял меня
прямо в лифте!
– Трудно поверить, но когда мужчина хочет, и ещё
страстный, он потащит даже в кусты. В своей жизни пом-
ню одного такого, которому лишь повод дай, как он уже
«боец» тот ещё!
– Как хорошо, что ты есть у меня, есть с кем поделить-
ся... Давай переоденемся и спустимся к бассейну.
Там я немного успокоилась, проплавала почти час кро-
лем, это было моё любимое занятие в этом доме. В гаре-
ме бассейна не было, и мне не хватало его, так я любила
с детства плавать, была пловчиха, а здесь – красота!
Звонок по телефону, текстовое сообщение:
«Ты доехала, дорогая? Обещала позвонить! Я беспо-
коился за тебя! Люблю! Я звонил, трубку не взяла, я бес-
покоюсь, перезвони».
Я сразу же перезвонила:
– Дорогой, не надо было столько беспокоиться, я толь-
ко доехала, пришлось по дороге останавливаться в запра-
вочной, кое-что купить.
Сама же не разу не заправила машину, и даже когда её
завозят в гараж, сами работники подключают к батарее –
это не для меня, ничего не смыслю в технике. Мы с ним
немного поговорили, и он рассказал, что в письме Аф-
родита выразила желание быть захороненной в Греции и
что он дал уже распоряжение, чтобы её забальзамирова-
ли и перевезли в Афины. Ритуал похорон в воскресенье,
у нас в Греции не возбраняется производить отпевание
дома. Всё же это будет лучше в действующем монастыре
Кесариани в Афинах, куда он тоже уже позвонил.
– Но у меня уже есть билет обратно на среду... будь
готова, я заказал столик на пять часов вечера в ресторане,
там, где мы были с Марией, я хочу познакомить тебя со
своими сыновьями, а то у них времени в обрез, они долж-
ны вылететь обратно. Можешь пригласить на церемонию
обручения и Марию.
Я сияла от счастья, я всё же стала понимать, что моя
жизнь не окончена, она продолжается, пускай с шу-
стрым, активным человеком в любви, потому что я за-
метила, что через несколько часов нашей разлуки уже
притягивает друг к другу обратно. В воскресенье, как
обычно, поехали навестить дочерей в колледж, надев
хиджаб на голову.
Дома меня не узнавали мои служащие, я на всё давала
согласие, мы часто плавали в бассейне и загорали, так что
даже моя кожа стала красивой, молочно-шоколадной. Вы-
зывала на дом ежедневно массажиста-женщину из Спа...
здесь же она делала нам массаж, расстелив свой столик
прямо на балконе. Куда иногда дотягивались любопыт-
ные глаза моих охранников, но мне были они полностью
безразличны, меня ласкали слова Алексиса, который всю
ночь со мной разговаривал.
За эти дни разговоров я о нём узнала больше: там он
прямо не давал опомниться, как вскипал от соблазна быть
со мной в близости, здесь же, в спокойной обстановке, он
тысячу раз сказал, что меня любит. Также рассказал, что
собрал всех сыновей и объявил, что женится. Они были
в восторге, потому что понимали, как отцу было трудно
три года, пока Афродита находилась в коме. Также они,
переглянувшись, обсмеяли его, сказав, что они не дети и
сразу же заметили две зубные щёточки в ванной комнате
и дамскую одежду в гардеробе.
– Я счастлив, что встретил тебя, иначе мой день был
бы опять как пепел выгоревших дров. До встречи доро-
гая, я люблю тебя.
Он отключился, а я чувствовала, что моя душа пере-
полнена, еле-еле дотерпела до утра, чтобы не разбудить
ночью Марию и не рассказать всё.

5. Встреча в ресторане,тайная помолвка

   Всё же утром я разбудила Марию раньше обычно-
го и выхлестнула всё сразу. Рассказала, что в сре-
ду приглашены вместе в тот же ресторан, где обедали с
Алексисом. У нас будет там помолвка, и он приглашает
туда своих сыновей познакомиться со мной.
– Пойдём ко мне, Мария, выбери, что мне надеть в
этот торжественный день, я должна хорошо выглядеть.
Мы перешли в мою спальню, я открыла дверь в гар-
деробную – большая комната, больше спальни.
– Что только не висит здесь! – сказала мне Мария.
– Я не виновата, всё заказывал Аббас, – ответила я,
одну за другой открывая дверцы.
– А где то платье, которым ты так нас поразила? – с
украшениями, которые украли.
– Оно есть, и украшение тоже, нам их вернули, – не
хотелось рассказывать ей в подробностях.
– Надень сейчас же, я посмотрю: ты изменилась? Оно
на тебе сходится? Ты в нём была как высокая гордая
пава с узкой талией! Но, может быть, родив десятерых
детей, ты поправилась в талии? Хотя в бассейне я не за-
метила ни одной растяжки на коже, ни единой голубой
ниточки, сеточки вен.
Я разделась перед нею полностью, она прямо ахнула:
– Ты и правда Афродита! Не может быть, что он тебя
называл именем жены, это – за твою красоту! Я просто
восхищаюсь... кормя десятерых детей грудным молоком,
сохранить такую упругую грудь! Можно, я её потрогаю?
Ты случайно не делала липосакцию груди? – сказала она
после того, как притронулась. Я посмотрела на Марию,
сама крутя грудь, показывая, что нет ни единого шва от
операции. А когда я примерила платье и оно сидело так
же, без изменения, она сказала:
– Ну, вопрос с одеждой решён! А что ты будешь де-
лать с волосами?
– Алексису не нравились мои причёски, что мне де-
лал Саня. Помню, Аббасу всегда нравилось, когда я за-
кручивала бублик в виде гнезда и оттуда выпускала во-
лос в виде конского хвоста.
– Но это очень просто на такой торжественный день...
– Может, мне позвать в этот день стилиста домой и
рассказать, как хочу, и она мне сделает?
– Так и решили, давай сейчас опять в бассейн, ты
должна произвести фурор (от франц. faire fureur).
– Ты права, ты права, только шумный успех может ско-
сить пятерых сильных молодых ребят, – сказала Мария. – Я
думаю, что само платье тоже надо сделать немного ниже
колен, сейчас днём в ресторан в таких длинных не ходят,
просто Аббас прикрывал твои красивые ножки.
– Ты права, сейчас я перезвоню в ателье, пускай
сегодня же приедут и подрежут. Но в отличие от него
Алексис делает необычное, хотя и ревнив, заставляя
даже нижнее бельё покупать, которое я не носила ни-
когда – с ниточкой в попе, и в прошлый раз на пробежку
подал мне шорты, где половина ягодиц была наружу, без
лифа натянул майку, так что выделялись соски, и с боль-
шим декольте, чуть грудь не выступала.
– Привыкнешь, привыкнешь, милочка, к хорошему
быстро привыкаешь...
Позавтракали прямо у бассейна, я плавала, плеска-
лась, загорала, сегодня даже Мария не выдержала и за-
лезла в бассейн.
– Знаешь Мария, мне нужен такой человек, как ты,
который подскажет, откроет, что сейчас в моде. Я только
сейчас понимаю, что, находясь в царстве гарема, многое
упустила, хотя купалась в шелках и бриллиантах. Давай
поднимемся и будем смотреть мой гардероб, что мне
можно ещё перебрать? Ведь каждое платье стоимостью
в несколько тысяч долларов, а сейчас настолько всё про-
стое, что и выбрать не из чего.
Мы поднялись наверх опять в гардеробную, я только
сейчас заметила, что не брала с собой телефон к бас-
сейну. Снова пришло текстовое сообщение от Алекси-
са: «Любовь моя, перезвони, я соскучился по твоему
голосу, это расстояние сделало меня одиноким, мечтаю
о скорой встрече, целую».
– Ты представляешь!.. скорей звони, а то он сейчас
же вылетит, я таких мужиков ревнивых знаю, он будет
контролировать каждый твой шаг.
Я набрала номер:
– Алексис, не беспокойся, всё в порядке, и что со
мной может случиться, когда в доме шесть охранников,
и прислуга со мной, и Мария. Я просто забыла телефон
в спальне... не думала, что ты так рано позвонишь. Мы
спускались вниз к бассейну, люблю тебя.
– Хорошо, что ты позвонила, сейчас объявлена по-
садка в самолёт, лечу в Грецию, когда прилетим, пере-
звоню опять. Что ты сделала со мной? Всего день раз-
луки, а я не нахожу себе места!
– В воскресенье можешь не звонить... я поеду к до-
черям в колледж.
– Именно тогда, когда ты выезжаешь, мне страшно,
хочешь, я найму тебе водителя?
– Алексис, я вообще не пью, особенно когда я за ру-
лём. То, что было и ты увидел – мы выпили с Марией,
наверно за эти тридцать лет впервые.
– А я совсем не против, если ты выпьешь стаканчик-
два, а со мной можешь и больше, я люблю твоё настро-
ение, ты становишься непредсказуемой.
– Я сделала что-нибудь лишнее?
Он напоминал, как хорошо провели время ночью по-
сле ресторана, но посадка была объявлена, и он пошёл
к выходу.
– До скорой встречи, любовь моя, будь умница. Пока,
пока, люблю, – я отключила телефон.
– Он тебя заводит и по телефону, Святослава, будь с
ним осторожна, он, видно, очень ревнив. Посмотришь,
как только сойдёт с трапа, по какой-то либо причине по-
просит, чтобы ты мне передала трубку, я таких знаю!
Так и было: через полтора часа он позвонил, пока го-
ворил с мной, потом сказал:
– Передай трубку Марии, я хотя бы поздороваюсь с ней.
Мария, улыбаясь, взяла трубку.
– Как вы долетели?.. – короткий разговор, и ещё ми-
нут двадцать разговаривал со мной, слышны были гудки
машин и шум покрышек, значит, его везли домой.
– Я тебе перезвоню ночью, держи телефон рядом, –
сказал он и отключил телефон.
– Да, твои великолепные наряды нужно пересмотреть,
не всё трогать, ты должна себе оставить кое-что, и длин-
ные до пола, и длинные рукава, как надлежит носить
мусульманской женщине, не забудь, что тебя будут наве-
щать дети, внуки, если появятся, и сыновья с невестками.
Выбрали, что нужно укоротить, убрать длинные рукава,
если были. Но в целом больше всего понравилось – это
платье, которое мне очень походило. Пришли из ателье,
сделали примерку, сказав, что завтра завезут всё обрат-
но. Они ушли, мы же сели смотреть, какие новости сей-
час в мире и в России. Потом началась передача «Давай
поженимся».
– Выключи, или же переключи, слишком наигранно,
что эти девушки, с ума все посходили, им по двадцать
пять, а хотят выйти замуж за пятидесятилетних...


6. Новое знакомство. Помолвка

    Неужели несколько дней нашей встречи дали такую
привязанность, что я не могу уже быть без него: дни
стали длинными, а ночи бессонными. Он звонил, нас раз-
делял лишь провод, невидимая нить, но так притягиваю-
щая друг к другу. Я встала, брожу, не могу уснуть, знаю,
что сейчас будет звонить, как будто бы на расстоянии чув-
ствую его, и что сейчас он возьмёт телефон. Вспомнила:
когда-то мне мой Аббас, первый муж, рассказывал грузин-
ский анекдот. Умерла жена у грузина, и он идёт на клад-
бище после похорон, сидит и плачет, голову опустив, и
приговаривает: «Остался я на свете совсем один, совсем
один, совсем один... АССА!» – поднимает руки и начина-
ет танцевать. Как сейчас у нас: оставшиеся одни вдовец
и вдова нашли друг друга, и это в радость, может быть,
и горько, но хочется танцевать, петь, веселиться. Может
быть, потому и вспомнила его анекдот. А впрочем, жаль
того, кто уходит. Но во многих случаях уходят друг от
друга, чтобы создать новую семью. Разлюбили, надоело,
ищут что-то новое. Но я думаю, надо разобраться пока в
себе: а что надо?! В таких мыслях я бродила по спальне,
включила лишь ночник. Вспомнила, как нас встретили
хорошо мои дочери в воскресенье. Они никогда даже не
подумали бы: после такой любви и привязанности к их
отцу у матери новая, другая любовь, я настолько с ними
была добра и ласкова...
Звонок и опять ночной разговор с Алексисом.
Утро среды, всё готово, я жду встречи, как никогда.
Что он сделал со мной?! Если Аббас был уравновешен,
спокойным... порой мы встречались в кабинете, он си-
дел в тишине, писал поэмы, стихи, прозу, я же рядом
или переводила, или писала своё наблюдение о нём,
автобиографический роман, нам было хорошо, спокой-
но плечо к плечу, и если муха пролетала, можно было
услышать. Здесь же – ни на минуту он не останавли-
вается... у него всегда есть тема, о чём мне рассказать.
Много рассказывает о художниках и их картинах, много
о древней истории, особенно древней Греции, познава-
тельно, увлекательно. Я часами могла его слушать, мне
было интересно, ему приятно, что я слушаю его. Ещё
вчера я вызвала главного из охранников и предупреди-
ла, что уезжаем мы в круиз с Марией надолго. И если не
смогу случайно навестить детей в колледже по воскре-
сеньем, буду названивать, чтобы он вместе с нянечкой
посещал их, отвозили все сладости, которые я всегда
покупала для них. Как будто бы всё сделано. Мария по-
стучалась ко мне:
– Что-то не спалось сегодня, – сказала я ей.
– Всё будет хорошо, скоро встретитесь и никогда не
будете разлучаться.
– Я нервничаю, как девчонка, никогда такого не было
со мной.
– Успокойся, всё будет хорошо.
В бассейн мы сегодня не спускались, потому что там
хлорка и на коже долго остаётся запах серы. Я хочу пах-
нуть ароматом цветов и немного посидела в джакузи в
лепестках белой розы... привела себя в порядок, искупа-
лась, и уже ожидаем стилистку. Позвонили у ворот, я по-
смотрела – там стояла машина «Лимузин». Водитель пе-
редал, что он за нами, и через несколько минут позвонил
Алексис: «Я послал машину с водителем, чтобы ты не
устала в дороге за рулём, ты готова?»
Я сказала:
– Ещё рано, я ожидаю стилиста, с минуты на минуту
она подойдёт.
– Пускай водитель подождёт в машине, и когда вы бу-
дете готовы, приезжайте, я соскучился и умею ждать, лю-
блю, целую.
Подъехала другая маленькая машина, «Акура», и вы-
шла низкорослая женщина с большой сумочкой на колёси-
ках. Я позвонила охраннику и сказала, чтобы пропустили.
У нас внизу был как бы предбанник, где и располагалась
моя большая комната-салон: стояло педикюрное кресло,
стол и всё, что необходимо для стилиста. Она заново по-
мыла волос своим шампунем, посадила меня в сушку для
волос, накрыв голову мягкой шапочкой из хлопка, и очень
быстро накрутила волосы Марии. Я была в халатике, что-
бы легко было раздеться, не испортив причёску. Так как
маникюр и педикюр были сделаны вчера, она укладывала
только волос, как я объяснила. Видно было: она профес-
сионал, справилась очень быстро. Получилось хорошо, я
даже не ожидала.
– Вы хотите макияж?
Я ответила: «Нет», – но она сказала:
– Тонкая полоска сверху век только увеличит ваш раз-
рез глаз... – и она обвела и покрасила ресницы.
– Красиво! – сказала мне Мария.
Я расплатилась, стилист собрала свои принадлеж-
ности и спустилась к машине. Мы быстро поднялись, я
переоделась, Мария помогла застегнуть длинную змейку.
Собранный чемодан и сумку охранник отнёс в лимузин.
Я достала из сейфа украшения, взяла в руки сумочку, и
мы спустились вниз. Все чуть не ахнули, сами охранники
были греками, они никогда не видели, чтобы я выходи-
ла без хиджаба (косынки). А тут платье ниже колен, без
рукавов, на высоком каблучке, как светская европейская
женщина. И пока машина не уехала, даже не закрыли во-
рота – стояли, разинув рты. Что они думали, мне было
уже безразлично, ведь я еду навстречу своему любимому
и на свою помолвку.
Около дверей ресторана стояли пять высоких строй-
ных парней, прямо на одно лицо. Лимузин остановился,
водитель вышел и открыл нам дверь, сказав по-гречески:
– Хозяин предупредил, чтобы чемоданы отвёз в отель.
Мы с Марией прошли мимо парней. Кто-то сказал:
– Обратите внимание на эту женщину, какая она кра-
сивая. Мне кажется, у неё есть какое-то сходство с нашей
матерью.
Мы зашли, подошли к стойке.
– У нас забронирован столик на имя Алексис, на пять
часов.
Высокая девушка в чёрном костюме провела нас к
столу. Через несколько минут появился Алексис... с боль-
шим букетом полевых цветов, красиво оформленных.
– Извини за опоздание, с цветочной не успевали при-
везти цветы, пришлось самому ехать. Водитель отвёз
ваши вещи в отель? – не сводя глаз с меня, спросил он.
– Да, отвёз, – сказала я. И только он посмотрел на меня,
ахнул от неожиданности, как будто бы до этого была меж
нами пелена и он меня не замечал от счастья встречи.
– Вы хорошо выглядите, Мария, но Святослава сегод-
ня убёт наповал моих сыновей.
Но он даже не успел продолжить, как они все хором
сказали, что она уже всех убила. Смеясь, не сводили
взгляд с меня.
– Ну ты даёшь, отец, не думали, что ты в твои годы
сможешь найти большой бриллиант.
– Давайте знакомиться! Это Святослава, моя жена, но
я думаю, мы поправим, узаконим наш брак, пока у нас
гражданский. Это её лучшая подруга Мария. А это мои
сыновья: Адонис (возвышение), Байон (жизнь), Дракон
(дракон), Иоаннис (бог добрый), Никиас (победа).
Когда со всеми познакомились, сыновья сели напро-
тив нас и не сводили с меня глаз, я даже засмущалась.
Алексис встал, поцеловал меня и спросил громко, чтобы
все слышали:
– Ты согласна выйти за меня замуж?
Когда я ответила «да», то достал маленькую коробоч-
ку и к обручальному кольцу на безымянном пальце надел
ещё одно, с большим круглым бриллиантом. Только тогда
обратил внимание на моё украшение:
– Видел, видел это украшение в продаже, оно стоило
больше пяти миллионов.
– Не знаю стоимость – это подарок.
Он посмотрел на меня, сыновья переглянулись, он-то
понимал, от кого мог быть такой подарок, поправил мне
кресло, чтобы я удобно села рядом.


7. Помолвка

   Как приятно, когда ты находишь свою половину, с
кем хочешь до конца жизни прожить, – думала я,
когда Алексис представлял меня своим сыновьям. Он
заказал много выпивки, но почему-то все пили русскую
водку, сегодня пил даже и он. Никогда не видела его ещё
таким. Он всё время ближе и ближе придвигал ко мне
своё кресло.
– Ты уже сообщила своим детям о помолвке? – накло-
нившись ко моему уху, чуть не целуя, спросил Алексис.
– Нет, но я впервые вышла из дома без хиджаба и даже
не взяла с собой его в сумочку.
– Это уже достижение, но ты, видно, не уверена до сих
пор во мне и поэтому не сообщила им такую важную но-
вость. Я хочу, чтобы ты меня тоже познакомила со всеми
своими детьми, они такие же мои дети, как и твои, если
мы уже собираемся вместе жить.
– Я тебя познакомлю, но по частям будем знакомить, я
не смогу их собрать сразу всех, как сделал ты. Уж слиш-
ком всё попутано, у многих уже есть семьи.
– Живи просто, моя ты золотая! Люби меня, а осталь-
ное я возьму на себя, завтра же мы поедем в колледж к
дочкам. Познакомим с твоими младшими дочерьми и
моих сыновей.
Я посмотрела на него виновато.
– Ты прав, пока лето, надо позвать всех вместе, как это
сделал ты, и поставить перед фактом.
– Я уже горю желанием оказаться в нашем номере на-
едине, но не получится, наши дети не дадут так скоро нам
отделиться... Ты смотри, как эти шалуны смотрят на тебя!
Я уверен, мечтают встретить такую же красавицу, как ты.
– Хватит шептаться, удели им внимание!
Но вижу, что он всё ближе и ближе придвигается ко
мне, уже гладя рукой мои колени, и тянется всё выше и
выше... я встала.
– Хочу предложить тост за наших детей, – я говорила
на английском языке, они смотрели на меня, не понимая
ещё, какой же я национальности, недавно говорящая на
греческом, безупречный британский говор их сразил ещё
больше, а на английском я стала говорить, чтобы Марии
было понятно, ведь она не понимала по-гречески.
– Сейчас перед нами сидят дети Алексиса, но если бы
были и мои, пришлось бы добавить ещё два стола. Я лю-
блю своих детей и буду любить вас материнской любо-
вью, если от вас я буду получать взаимопонимание. Мо-
жет, это наваждение, что в нашем возрасте мы полюбили
и решились на такой шаг – снова начать с чистого листа
нашу жизнь. С нашими возможностями и с сегодняшним
непростым миром, где столько лжи и обмана, я нашла че-
ловека, которого можно полюбить. И в присутствии вас
хочу сказать, что у меня нет заинтересованности мате-
риальной, как это происходит сейчас на каждом углу. Я
вполне самодостаточная и очень богатая женщина, и за-
ранее хочу сказать вам, чтобы вы знали: будет написан
и опубликован контракт, где я полностью отказываюсь
от его состояния, как будущая жена, ибо всё это должно
принадлежать в будущем вам. У меня десять детей, и все
они также стоят на высокой планке обеспеченных, бога-
тых людей мира. Я не хочу, чтобы с первого раза вам по-
казалось, что я полюбила вашего отца за то, что он имеет
огромное состояние. Извините, мои дети ещё не знают,
я им сегодня же сообщу. Я просто сама не представляла,
что нас так глубоко затянет друг к другу. Несколько дней
нашей разлуки дали понять мне... как я люблю его. Да! я
люблю вашего отца!
Меня никто не перебивал, я рада, что в первый день
нашла силы высказать им всё. Потом встал старший сын
Адонис:
– Нет, наоборот, мы восхищаемся вами. Такую женщи-
ну найти здесь на Кипре?! Мы только приветствуем отца.
Услышала – и на русском сын Дракон говорил Иоаннису:
– Мы и в Москве не видели тоже таких красавиц.
Тогда я на русском добавила:
– Осторожно с русской речью, я сама русская.
Они были удивлены полностью: отец ничего им не
рассказывал обо мне. Они все выперли глаза на меня.
– Чем вы ещё нас можете удивить? – сказал младший.
– Только поэзией, мои вы родные, – я сказала на рус-
ском и перешла на английский. Иоаннис спросил: «А вы
знаете поэзию и на греческом?» – Я знаю на нескольких
языках, но лучше я прочту вам своё на русском.
Мне жаль,
года-вёсны меня покинули...
Прошло лето знойное уже,
и осень за горами...
А мне так хочется любви!
Хотя встречаюсь
уж я... с зимою...
Ах бурные,
весенние года прошли,
И жар
тепла от летних поцелуев,
Осеннее лобзание!
в них не было конца,
А встреча! Закат!
в любви необыкновенный...

  Потом я его прочла на английском, на греческом... я
хотела этим стихотворением выразить мою вновь от-
крывшуюся любовь к Алексису.
– Отец, ты счастливый человек, сейчас мы за тебя спо-
койны! – сказал Никиас. Все встали, хлопая в ладоши.
Алексис встал, поцеловал меня.
– Как ты читаешь! Никогда не слышал твоих стихов,
в ним завуалирована вся твоя жизнь – в этих нескольких
строчках.
Мария тоже поднялась, добавила пару слов. Уже
было поздно – пора, а нам так было приятно находиться
в этой тёплой атмосфере его детей. Подъехал лимузин
и всех нас повёз к отелю, заранее остановив у дома Ма-
рии, чтобы она вышла. У нас долго ещё оставались дети
в номере, радуясь, что отец наконец нашёл себе жену-
любовь. Оказалось – это самая большая проблема была
в их семье. Только после трёх часов ночи они перешли
в свой номер.
Алексис подошёл ко мне, целуя и расстёгивая змейку.
– Ты меня сегодня покорила ещё больше, я тебя буду
изучать, смаковать по капле мёда, чтобы никогда у нас не
закончилось время любить.
Помог снять платье, бережно стал разматывать при-
чёску.
– Ты была в ней обворожительна, наконец я увидел то,
что хотел видеть в тебе...
Я прошла за пеньюаром, он не сдержался:
– Ты моя Афродита! Как тебе подошёл этот молочно-
шоколадный загар, – он взял из рук пеньюар и бросил на
постель. Подняв на руки меня и занёс в душевую. – Давай
освежимся... – шептал он; но я-то чувствую, что... Да, он
хотел меня, набросившись, жаждущий, давно не пивший
воду, большими глотками поглощал, поглощал, поглощал
и затих, затем с особенным рвением поднял меня опять и
опять... отнёс на постель, и слышны были только скрип
кровати и нежный стон от каждого удара. Поток ручья
уже не остановить... И, обессиленный, заснул.

8. Прекрасное продолжение

Утро, стук в дверь.
– Вставайте, молодожёны, хватит спать! – будили сы-
новья.
– Мы на пробежку, пойдёмте с нами играть в волей-
бол, – сказал один из сыновей, и потом всё утихло. Я хо-
тела подняться, Алексис удержал меня за руку.
– А с добрым утром?
– Надо всегда совмещать приятное с полезным, мне
это особенно нравится по утрам.
Хотя я этого не замечала, он был страстный и ловил
меня уже везде, не считаясь ни со временем, ни с удоб-
ством. А когда встали, быстро освежились, он был одет,
а для меня сам достал и подготовил шорты, маечку, спор-
тивную обувь.
– Ты с ума сошёл, Алексис, как я в таких шортиках
буду в присутствии твоих сыновей играть?
– Я же тебя просил быть проще, здесь курортный го-
род, и тем более резорт, здесь все ходят так!
Он уложил меня на постель и сам стал натягивать
шорты.
– Хорошо, хорошо, я сама, хотя бы майку дай поскром-
нее, а то подумают, что я тебя этим взяла.
– А я не отказываюсь, именно этим, моя ты дорогая,
пойдём же скорее, потому что, видно, они проголодались,
обычно мы вместе завтракали.
Он положил все украшения в сейф, сказал мне код и
ещё добавил:
– Днём отвезём в банк положим в сейф-бакс, там более
надёжно. «Сколько общего с Аббасом!» – подумала я, но
ответила:
– Ты прав.
Когда мы бежали по дорожке у моря, наши ребята
играли в волейбол.
– Присоединяйтесь, в нашей команде как раз не хвата-
ет двух игроков.
Давно не играла в волейбол и получила огромное удо-
вольствие, я одна была из женщин, представляю, как все
мужчины получали удовольствие от моей фигуры: напо-
ловину выставленные упругие круглые ягодицы и грудь,
постоянно вываливающаяся из-под декольте майки, кото-
рую он на меня натянул без лифа. Но я уже не обращала
внимания, я играла, а Алексис наслаждался мною.
Если всю свою жизнь я была сдержанной, можно ска-
зать – скромной, никогда не демонстрируя свои досто-
инства, и даже после того, как стала жить с Аббасом, он
тоже этого не любил, он был захватчиком, но в пределах
разумного, наслаждаясь мною лишь наедине...
А он, Алексис, желал выставлять напоказ своё досто-
яние, чтобы видели и любовались все, но владел сам. К
тому же – я не понимала его! – был очень ревнив, когда
его не было рядом. Неужели он думает, что я бы могла
ему изменить? При такой его-то активности...
Закончили игру с победой, видно, за мной наблюдали
и из другого поля, даже потом поплавали в тёплом море
у берега и возвратились в отель. Алексис сказал детям,
чтобы после душа сразу же спустились в ресторан, за де-
сятый стол, он его забронировал на время присутствия
сыновей. Мы тоже зашли в душевую, но...
– Ты очень страстный, – сказала я ему, когда уже вы-
ходили из номера.
Пока спустились, дети уже заканчивали запоздалый
завтрак.
– Что тебе заказать? – спросил он. – Надеюсь, в омлете
больше не нуждаешься, – улыбаясь посмотрел на детей,
те же – ржать... видно, всегда он был таков, и мне нужно
привыкать к его шуткам, к жизни, в которую он меня пой-
мал во время моего повышеннобалльного сексуального
шторма. Он заказал нам обоим овсянку, даже не спросив,
люблю ли я её, много нарезанных фруктов с воздушной
кремовой пенкой, а когда их положили около меня, опять
лукаво посмотрел на меня, чуть не лаская ими мои губы.
И чёрный турецкий кофе с натуральным соком апельси-
на. Он совсем не стесняется своих детей... А как будет с
моими? Целый год после смерти Аббаса я их не видела...
Я поняла: будет всегда так, он не только будет следить,
что мне надевать, но и за тем, чем я питаюсь. Не знаю,
как вам? Не странно ли? Но мне понравилось чрезмерное
внимание, потому что было с чем сравнивать. Когда отец
приходил с работы, мать наливала ему борщ с мясом, ни-
когда себе не положив ни кусочка, он никогда даже не
спрашивал: а ты ела мясо? Не говоря о другом: сколько
раз она плакала, когда он завёл себе любовницу – не ду-
мал даже: а как она? нужна ли ей половая связь... Потому
она так быстро постарела.

Женщина – как цветок, который нуждается, чтобы его
поливали. Сыновья наблюдали, как я ем, думали, что за
столом я не разговариваю, я же утопала в своих воспо-
минаниях из детства, где была так обижена моя мать и
лишь в конце, когда любовница пнула отца под зад но-
гой, он возвратился беспомощно больным... и мама его
приняла.
– Чем займёмся после завтрака, отец? – спросил Дра-
кон, его средний сын.
– Я же вам сказал: поедем знакомиться с сёстрами, а я
с дочками, у вас их нет, так вот: они совсем рядом. Оде-
вайтесь поскромнее, я-то вас знаю, ведь едем в женский
колледж.
Мы поднялись вместе, прошли по холлу, поднялись на
лифте, оказалось, что они тоже на нашем этаже.
– Что-то не спалось ночью, ты не слышал земле-
трясение, Никиас? – спросил Иоаннис, тот улыбнулся,
отец тоже, и только в номере он рассказал, к чему кло-
нит его сын.
– Встретимся через полчаса в холле, я вызову лимузин.
Я стала переодеваться.
– А у тебя изменился гардероб, – сказал он мне.
– Нет, у меня изменилась жизнь, – я сама подошла к
нему и поцеловала нежно в губы. Он был уже одет, до-
стал драгоценности, опять надел мне обручальные коль-
ца на безымянный палец правой руки.
– Никогда не снимай, днём и ночью, чтобы я чувство-
вал, что ты только моя, – остальное достал и положил в
коробку: – А это завезём по дороге в банк.
Так и сделали – по дороге остановились в банке, я от-
крыла себе счёт, он положил туда энную сумму в евро,
так как я не была в этом банке, и нам сразу же дали ячей-
ку в сейф-баксе. И мы поехали дальше в колледж. Все
смотрели на нас и были поражены красотой моих детей.
Алексис переговорил со своей бывшей однокурсницей,
и нам разрешили забрать их до восьми часов вечера –
дочерей Гулю и Беллу – пообедать в ресторан.
Во время обеда я официально познакомила их с моим
мужем и его сыновьями. Они пока были опечалены такой
быстрой изменой отцу, но понимая, что он ушёл и не вер-
нуть, они разговорились, даже улыбались. Разговор был
на английском языке, хотя мои дочери знали почти все
языки Востока, на которых общался с ними отец. Ког-
да отвезли дочерей в колледж, случайно услышала, как
младший сын шептался с отцом: ему очень приглянулась
моя младшая дочь Белла, а старший добавил, что он влю-
бился в Гулю и всё сделает, лишь бы она обратила на него
внимание.
Я же думала: интересно, можно ли у них, у греков,
вступать в брак с не кровными братьями и сёстрами, если
отец и мать женаты и у них дети от другого брака? Они
же православные, могут ли жениться дети на своих свод-
ных братьях и сёстрах? Нельзя, наверно, лишать ребёнка
любви. Время покажет. Насколько это возможно, нужно
постараться сохранить нормальные отношения, уже на-
делав огромное количество ошибок – в том числе и в се-
мейной жизни. Не надо спешить, всё станет своим чере-
дом и по местам. Мне надо срочно перезвонить детям,
пока они не услышали это от младших...
В таких мыслях я сидела с Алексисом на одном сиде-
нии лимузина, а напротив сыновья притихли, как будто
бы что-то их озадачило, наблюдая за нами, даже не зашли
к нам в номер, сказали, что ещё хотят посидеть в баре и
выпить пива.

9. Молчание, молчание... и только ты

Молчание, молчание... и только ты,
Тебя я чувствую везде, милая моя...
Твои разбросанные вещи обнимая,
Целую их, и вспоминал я встречи...

Где могли бродить босиком часами
По пляжу, обрызганные водой волны
Бежать, догонять друг друга в любви,
Прикрываться брызгами её пузырей...

Любил я наблюдать, как нежишься ты, –
Лучи солнца освещали твоё тело...
Как жмуришься ты на рассвете...
Любил, волчком переворачивалась, любил.

Любил смотреть, как одевалась, но
Трепетнее становилось, когда раздевалась...
Любил распущенные волосы, ветром колышимые...
Смотреть, когда в душевой льёт вода на тебя,
любить.

    Детям всем перезвонила, через несколько дней в
субботу приедут все. «Как у Алексиса всё просто,
дети понимают его с одного взгляда, а я должна всё обго-
ворить заранее, а сейчас сразу же всё сказать. Поймут ли
они меня? Его дети, узнав, что мои сыновья и остальные
дочери с зятьями прилетают, решили остаться и познако-
миться с ними. Я волнуюсь. Особенно за старшего сына
Александра, который практически должен был стать
наследником всего состояния и гарема отца, но в заве-
щании было написано – на моё усмотрение, и я разру-
шила его планы, не допустила вражды между братьями
и разделила всё поровну на всех, оставив мне лишь то,
что завещал Аббас: дом на Кипре и большой счёт в бан-
ке, все подарки, что он дарил, как за первую брачную
ночь, так и за все последующие, одаривая меня брил-
лиантами и изумрудами. Это ему доставляло удоволь-
ствие: когда я просыпалась, на тумбочке в маленькой
пиалочке лежал мне подарок. Он меня берёг, как самое
дорогое, нежно ухаживая за мной. Но эти все подарки
настолько велики в цене, что моё состояние далеко за-
ходит за миллиарды долларов. Как я посмотрю своим
дочерям в глаза и их зятьям, и без хиджаба, в коротком
платье без рукавов», – думала я, пока Алексис вышел из
номера встретиться с сыновьями.
Возвратившись, он принёс мне известие, что они уле-
тают в следующую среду, решили уважить отца и немно-
го побыть с нами.
– Как тебе просто! – сказала я немного с грустью.
– Положись на меня, мы зарезервируем стол там же в
ресторане, в отдельной кабине, и там встретимся – сна-
чала только я с сыновьями, а когда они все соберутся,
зайдёшь ты и Мария. Но до этого мы познакомимся с
ними как гости, а ты должна осилить и представить
меня, пока гражданским мужем, и моих сыновей, и день
назначенной свадьбы – на сентябрь, пятнадцатое, как
раз выпадает на воскресенье, все будут знать и заранее
подготовятся.
– Какой ты находчивый – то, что я решаю часами, ты
решаешь за одну минуту.
– Я такой, ты меня ещё узнаешь!
– А разве мы с тобой уже обговорили день свадьбы?
– Давно всё обговорено, ты в минуты слабости вчера
дала согласие!
– Я не помню, я была немного пьяна, а ты всё время
подливал и подливал водку в ресторане...
– Я люблю, когда ты немного пьяна и в настроении, в
эти минуты твоя любовь пополняет полный колодец! Я
принёс из бара одну бутылочку шампанского и шоколад,
пока оно холодное, немного посидим на балконе и выпьем.
Я даже не заметила, когда он принёс всё на балкон, на-
верно, была в душевой. Там стояли в вазе цветы... опять
белые розы, шампанское в бочонке со льдом, фрукты и
два фужера. Разливал стоя, потом посадил меня себе на
колено, которое упёрлось прямо между ног, разлил шам-
панское, и мы медленно, один бокал за другим, смакова-
ли его вместе с шоколадом.
Море было совсем чёрным, без единого огня, звёзд нет
и луны, просто чернота. Наверно, сейчас хлынет дождь...
Так и было: через несколько минут пошёл тёплый дождь,
вымокли полностью, но не хотелось заходить, вода текла
с нас, вызывая чувства к сближению. Поцелуи усилива-
ются, и тут ещё шампанское даёт о себе знать. Он крутит
над своим острым коленом, как будто бы над теннисным
мячом... о Господи, будто в первый раз... в любви сгорать
и чувствовать, как он ползёт в тебя, целуя грудь, одним
движением руки прижав к себе, другим фужер держа,
проливая на тебя, желая разорвать стену препятствия в
любви. Замолкли все слова, и трудно говорить, его всо-
сало в водяной поток и тащит за собой, он в сток, взасос
целуя язычок, потом опять, опять, движением ты стала
помогать... взорвало всё, что можно было взять.
Поднял на руки – и в кровать.
– Ты этого желала, Святослава? Ты темпераментна
больше, чем я ожидал: не остановить, не разорвать в
сближении опять, стон один подать, услышать уже имею
страсть, потом заснуть, неужто в этом смысл жизни всей...
Уже далеко за полночь, но он не успокоился, всё кру-
тит... Видно, подействовала на него водка и вечернее
шампанское. Я уже почти засыпаю, он хочет всё опять,
опять, стягивая покрывало, и начинает целовать с мизин-
ца всё выше и выше... Не оставляя время в страсти на
раздумывание. Наконец он успокоился и уснул. Да, вид-
но, нельзя столько пить, наверно, с сыновьями пива на-
мешал, а водка подняла тонус. Страсть, разыгравшаяся
на многочасовой пробег.
Утром он встал как ни в чём не бывало, мне же было
больновато, как будто бы после первой брачной ночи.
– Я тебя не обидел вчера?
– Нет, дорогой, всё было по первому разряду!
– Давай оденемся, пойдём на пробежку.
– Давай, сейчас я ополоснусь...
– Я с тобой! – и он опять заходит со мной в душевую.
«Что не так?.. может, он был «голодным» уже как три
года или же пока мы только сошлись, «молодожёны», –
так я думала, пока не попала под душ, который меня бы-
стро привёл в порядок, и его ласка и поцелуи заставляли
меня забыть вчерашний вечер, где почти полночи он кру-
тил меня, как волчок.
Быстро справившись, как обычно, высушил меня, на-
крыв полотенцем, и пошёл выбирать, что надеть на про-
бежку, потом достал две теннисные ракетки, положил
в сумку вместе с мячами и несколько бутылочек воды,
подал мне теннисный костюм с маленькой юбочкой и
сказал:
– Да ну её на фиг, эту пробежку, на сегодня, мы её за
ночь пробежали, пойдём играть в теннис.
«С ним не соскучишься, – подумала я, – тридцать лет
не держала в руках большую ракетку...»
Он перезвонил сыновьям и сказал:
– Найдёте нас на теннисных кортах.
Я закрутила в бублик свои волосы, продела конским
хвостиком изнутри. Он посмотрел – как-то не так, не-
обычно – и ничего не сказал... единственное, когда меня
увидели с этой причёской его сыновья, то услышала, как
они говорили между собой, что и их мать носила такую
же причёску, и я очень похожа на неё.

10. С ним я забываю, сколько мне лет

    –С ним я забываю, сколько мне лет, он очень ак-
тивный, ты представляешь, Мария, вчера меня
крутил полночи, а утром носились по теннисному корту
два часа, я так давно не играла в теннис, а там пришлось
играть и с его сыновьями, – позвонив, сказала я Марии.
– Привыкай. Если бы меня пригласили на теннисные
корты, я даже не знала бы, как держать ракетку! Сейчас
это популярно, и все богатые люди нанимают тренера,
чтобы научиться.
– А вчера играла в волейбол, вспомнила молодость, хо-
рошо, что в детстве занималась спортом и была активной.
– Ну хорошо, время не теряешь.
– Я забронировала нас в Спа, пока он уделяет вре-
мя сыновьям, так что через полчаса встретимся, я тебе
должна рассказать новости!
– Мне уже не терпится узнать, – сказала мне Мария.
И мы встретились в Спа, искупались, принимая все
прелести водных процедур, приняли массаж и фейшел...
привели в порядок мне бикини, убрали нежелательные
волосы, подправили брови.
– А почему ты назвала фейшелистке бразильское би-
кини? – спросила Мария, когда мы уже переодевались.
– Мне стыдно тебе сказать это... Он, зная, что я на-
правлялась в Спа, сказал: «Чтобы они тебе сделали бра-
зильское бикини!»
– Тогда показывай, я даже не слышала о таких.
Я задрала сарафан, а там голо, только маленькая под-
стриженная полоска в ширину два сантиметра и несколь-
ко закрученных волос, спускающихся вниз.
– Тебе, наверно, было больно?
– Ещё как больно! А ну выдержи: на живое намазали
горячим ваксом, приклеив специальную бумагу, ободра-
ли, как козу. Но потом приложили что-то холодное, и сра-
зу же боль прошла. Видно, такая мода?!
– Ну, ты попала, следит, чтобы везде было в порядке, –
улыбаясь сказала она. – А насчёт детей – он прав, надо
сразу всё сказать, лучше горькая правда, чем ложь. А на-
счёт платья не переживай, подберём тебе что-нибудь ори-
гинальное, как, например, однотонный светлый костюм,
здесь будут «и волки сыты, и овцы целы».
– Как это понимать?
– Так и понимать, костюм не бывает без длинных ру-
кавов, уже плюс, юбку подберём так, чтобы была длин-
нее колен. Это небольшой минус, но... На костюм при-
стегнёшь самую дорогую античную брошь, что тебе
подарила мать Аббаса, ты мне её показывала, после того,
как ты родила первенца сына Александра. Когда дорогая,
красивая брошь, вряд ли кто-нибудь посмотрит на юбку,
все сосредоточатся лишь на тебе и на броши. Под ворот-
ничок костюма найдём лёгкий шарфик – как хотят, так
пускай считают: хотят – шарфиком, хотят – хиджабом. В
такую жару могла бы ты и снять его, тем более – все свои.
Ещё снимешь костюм, если будет жарко, останешься в
прекрасной кофточке, что будет радовать Алексиса!
– Что бы я без тебя делала, Мария! Надо позвонить до-
мой, чтобы привели дом в порядок, дети будут съезжать-
ся к субботе. И сказать, чтобы на воскресенье открыли
большой тент прямо у бассейна. Я хочу всех пригласить
к нам домой, сыновей с Алексисом.
Она усмехнулась.
– Почему ты смеёшься, Мария?
– Такой мужчина, как Алексис, тебя туда возьмёт се-
годня или же завтра, чтобы, когда приехали дети, он знал,
где что лежит и находится. Ты что, не замечаешь, что он
властный, он всегда будет делать всё по-своему.
– Ничего не замечаю, я его люблю!
– Моя милочка, я не уверена, что он и сейчас не явится
за тобой, он сильно ревнив! Он всегда будет рядом и кон-
тролировать каждый твой шаг!
– Не думаю, – не успела я выговорить, как в дверях
появился Алексис.
– Ох и долго протянулось ваше Спа сегодня, я уже
скучаю.
– Мы только закончили.
– Пришёл сообщить, что выезжаем в город обедать,
не хотели ли бы вы, Мария, присоединиться к нам? За-
хватите пару вещей переодеться и купальник, поедем к
нам домой, поплаваем в бассейне, мне очень понравился
загар Святославы, пускай останется таким же до приезда
детей, заодно проведаем детей в колледже.
– Конечно, конечно, мне всегда с вами интересно об-
щаться! – и она пулей выскочила домой. Мы поднялись
на лифте в квартиру.
– Ты непредсказуемый, ты даже не говорил сегодня
утром, что собираемся домой.
– Ты права, всё решаю мгновенно, но это лучший ва-
риант, что можно на сегодня придумать. Во-первых, я по-
смотрю, где будем жить, во-вторых, надо осмотреться:
может, что надо завезти домой, приезжают наши дети,
и нужны напитки, воды, соки в большем количестве.
В-третьих, заберём наших девочек из колледжа, им про-
сто необходимо выйти из этого женского монастыря, ведь
они даже с мужчиной не общались, кроме как с отцом?
Как ты хочешь в сентябре послать нашу дочь Гулю в Ан-
глию? Что – на растерзание львам? Её, наивную, там и
обманут – это Европа.
– Я же не посылаю её одну, её встретят мои сыновья –
Александр, Фарис. Они более свободны, окончили аспи-
рантуру в Лондоне и там же работают на кафедре.
– А жёны чем занимаются?
– Не знаю, но когда они приедут, узнаем вместе.
– А у Гули есть права (водительское удостоверение),
водить машину?
– Нет, я думала, что ей не нужно, этим всем занимался
мой муж Абасс... помню, что первая Азиль, вторая Ами-
на, третья Аттика... проходили классы по вождению.
– Не переживай, это всё поправимо, я всё это буду ду-
мать за тебя, ты только люби меня, – он так посмотрел на
меня, что мне пришлось его остановить:
– Мы же спешим, тем более – сыновья могут посту-
чаться в любую минуту.
– Они не постучатся, понимают, я сам им позвоню,
когда надо спускаться... Ты права, у нас сегодня уйма вре-
мени вечером дома.
Всё же подошёл и поцеловал. Мы быстро оделись и
выскочили к лифту. По дороге он позвонил детям.
– Как мне с тобой спокойно: все мои заботы ты берёшь
на себя.
Внизу нас ждало такси, он вызвал и свою машину, сел
за руль, сказав детям:
– Езжайте за мной на такси, мы должны заехать за Ма-
рией, потом в японский ресторан, по дороге заберём на-
ших дочерей из колледжа, пообедаем вместе.

3. В любви дорога без конца
1. О любви говорят, что сердца не имеет

О любви говорят, что сердца не имеет
И может ворваться стихией и стихнет,
Пожаром в груди и холодной водицей,
Днём палящее солнце, а ночью льдиной...

Но вы не верьте такой любви, не годится,
Она зайдёт в тебя и хочет потрудиться,
Остаться долго там, без ссор родиться,
Как аленький цветок, в весне стремиться.

      О любви говорят, что сердца не имеет, но это не-
правда. Год прожив одинокой вдовой, я и не дума-
ла, что встречу кого-нибудь, чтобы выйти замуж, зная,
что и молодым почти не хватает мужей... Чтобы быть
полностью счастливой, я искала уже через год кого-то, с
кем бы провести ночь, хотя бы в неделю раз, потому что
чувствовала половую потребность, но встретившись с
Алексисом, даже с ним я не думала сначала о серьёзных
отношениях. Случайное сходство с его первой любимой
женой и её смерть заставляют его взглянуть на меня со-
всем с другого ракурса: он влюбляется, как мальчишка,
в меня и решает во что бы то ни стало вымолить моё
согласие на помолвку. Выпив в минуты слабости в ре-
сторане, я даже не помнила, что в порыве страсти дала
согласие на брак, но мне приятно, как он ухаживает, ка-
кой внимательный, а самое главное, полностью отучая
меня рысью смотреть на мужчин, как на цель к половой
жизни. Он просто сидел на мне ночами, в любую мину-
ту мог сблизиться со мной, чтобы я насытилась после
года холостых дней, заставляя стонать в страсти, выть
от удовольствия.
Так я думала, сидя рядом с ним, когда он был за ру-
лём и мы двигались по широкому Хайвею в сторону Юга
Кипра, где должны были забрать моих дочерей из кол-
леджа и здесь же в центре пообедать. Мне уже было без-
различно, кто встретит нас вместе, потому что с каждым
днём привязанность к нему росла. Неужели это возмож-
но – после такой прекрасной первой любви полюбить
второго, не думая о последствиях... Не люблю отвлекать
на трассе, он же несколько раз смотрел на меня, включил
музыку «Сиртаки», и у меня поднялось настроение...
Мы скоро доезжаем, я обернулась назад. Мария задре-
мала, а сквозь заднее окно видно было двигающееся за
нами такси. Остановились около колледжа, он вышел со
мной, и через полчаса наши дочери уже сидели на заднем
сидении с Марией. Она потянула с них хиджабы на пле-
чи, они вопросительно посмотрели на меня.
– Так надо, очень уж жарко в косыночках, – добави-
ла я им по-русски. Они прекрасно общались позади на
русском языке с Марией, и я могу отдать должное себе
как матери: все мои дети прекрасно говорят на русском, а
также пишут и читают.
Алексис припарковал машину у японского ресторана,
и все вышли.
– Мария, возьми, пожалуйста, у них хиджаб и спрячь
в сумочку, чтобы не запачкать.
И только сейчас Мария обратила внимание, какие
у них шикарные волосы и коса до пояса. Она сложила
косыночки, сыновья его сразу же поздоровались с Гулей
и Беллой, я обратила внимание на их пронзительный
взгляд. Нас позвали и провели в небольшой кабинет от-
дельно ото всех. Конечно, вспомнила, как не могла вла-
деть палочками, чтобы кушать японские суши (Sushi), и
поэтому своих детей я с детства приручала быть комиль-
фо. Они были довольны, впервые сняв хиджаб, почув-
ствовали себя совсем европейцами. Легко справились
с обедом и поехали дальше к нам домой. Видели бы вы
удивлённые лица охранников, когда я явилась с Марией и
с своими дочками в присутствии шести незнакомых му-
жиков! Но Алексис сразу показал, что он здесь хозяин,
позвал главного охранника, сказал по-гречески, чтобы
освободили багажник и поставили машину в гараж.
Я же с дочками и Марией проводили сыновей по вто-
рому этажу, показав каждому спальню. Гуля и Белла за-
бежали в свои, Мария уложила свою сумку в её комнате,
где она бывает в ночь, когда остаётся у меня. Алексис
поднялся тоже, как будто бы всю жизнь здесь прожил и
сказал:
– Я распорядился положить спиртное в холодильник
и в бар, я же помню, ты говорила, что вы с Аббасом вели
трезвый образ жизни, – сам посмотрел так лукаво, что
мне показалось, что он сейчас же потянет меня в постель.
– Я тебе не говорила, у нас полный бар, но он не при-
водил в дом чужих мужчин никогда и, ты прав, не увле-
кался выпивкой.
– Я тоже, поверь, не привожу чужих мужчин в дом.
Дом это моя крепость. Но я люблю пару стаканчиков
выпить за обедом – коньяка или же водки, очень люблю
ублажать жену, когда она немного навеселе... Пойдём
вниз к бассейну, такая жара, после длинной дороги надо
освежиться. Я видел – около бассейна душевая, нам сра-
зу надо туда, – и, открывая сумочку, достаёт мне яркий
оранжевый купальник и такой же халатик.
– Ты с ума сошёл, у меня есть нормальные купальни-
ки, здесь лишь верёвочка между ягодицами и полоска
одна тонкая на соски! Как я покажусь так при охраннике,
который вечно около бассейна, и при твоих взрослых сы-
новьях?
– Давай меняться, забудь, что было, я тебе покажу
жизнь, какую ты не видала до сих пор, не всё же в этом за-
ключается, чем бы прикрыться. Своё красивое тело надо,
Афродита, показывать, чтобы люди понимали, замечали
красоту. Тем более – здесь никого нет, как у нас у моря. Я
смотрю, у нас даже пляж собственный, и огорожен.
Он так говорил «у нас», как будто бы всю жизнь про-
жил здесь со мной...
– Хорошо, только позови, пожалуйста, Марию, она в
спальне под номером пять. Пускай она посмотрит, иначе
я не смогу там раздеться.
Он вышел и через несколько минут зашёл с Марией.
– Прелесть. Я хочу сказать, что такая редкость иметь
такую фигуру!!! – сказала мне Мария.
– И не стыдно так выйти к бассейну?
– Конечно, нет, ведь у тебя загар и ничего лишнего, всё
закрыто. Так, сейчас я поняла, зачем нужны были бики-
ни: чтобы убрать всё лишнее, вы, наверно, уже заранее
подготовили купальник.
– Вы правы, Мария, приятно иметь дело с такой жен-
щиной. Я не против, если вы даже переселитесь к нам
и будете управлять нашими делами по дому, чтобы не
беспокоить по таким мелочам Святославу, а мы будем с
ней путешествовать.
Мария посмотрела на нас и согласилась. Я послала её
за всеми детьми, чтобы спускались к бассейну, а сами с
Алексисом уже спускались вниз. Он был наполовину ого-
лён, только в шортах, босиком, а я в халатике. Он снял с
меня халат, мы пополоскались под душем на открытом
воздухе, затем прыгнули в бассейн. А тут и дети подош-
ли, разговаривая между собой, как будто знали они друг
друга годами, так легко у молодёжи.
Не оторвались с моей фигуры ни глаза охранников,
ни его сыновей, и даже Мария восхищалась моими со-
хранёнными прелестями, которые Алексис рассмотрел в
первую нашу ночь, ведь Аббас никогда на этом не ставил
акцент, а может, из-за своей скромности, любви и нежно-
сти ко мне, и никогда моей фигуры никто не видел.

2. Всё вокруг закопошилось, ожило!

Всё вокруг закопошилось, ожило! – когда, я замети-
ла, к воротам подъехала большая машина-трак. И
из неё стали выносить в больших горшках свежие моло-
дые пальмы, цветы, кустарники. Мы вышли из бассей-
на; надев халат, я легла у бассейна, где лежала Мария,
загорая.
Меня уже ничего не отвлекало, я стала привыкать к
щепетильности Алексиса, я только надела очки, натянула
шляпу на лицо, как будто меня ничего не касается. Из
машины вышли несколько рабочих и начали усаживать
новые пальмы около бассейна, цветы, кустарники, всё
сразу ожило. Хорошо, что дочери сразу поднялись, до их
приезда. Они боялись в первый день обгореть. Рабочие
всё подмели, вымыли за собой, увезли негодные кусты
и саженцы, помыли весь каменный двор вокруг бассей-
на прямо напорной водой и уехали. Через час приеха-
ла другая, такая же большая машина, привезли лежаки,
столики, новые зонтики от солнца, поменяли все наши
старые летние лежаки на новые, белого цвета и прекрас-
ного качества, с брезентовым покрытием матрасов рыже-
ватого цвета. Установили новый тент в свободном месте
между гаражом и бассейном. Старое погрузили и увезли,
опять убрав, помыв за собой. Я не сдвинулась с места,
пока Алексис не взял меня на руки и не переложил на уже
установленный новый лежак, прикрыв полотенцем. Ког-
да они уехали, привезли комнатные цветы и расставили
по всем вазам в доме. Потом новые постельные принад-
лежности и тысячу банных полотенец, которые отнесли
в предбанник, немного оставив на свободном лежаке.
Сыновья тоже не обращали внимания, видно, знали
отца. Потом приехала машина, и выгрузили соки, воды,
напитки. Когда он успел всё это заказать?! Правда, вчера
ночью я заметила, что он работал на компьютере. Я толь-
ко подняла глаза.
– Спасибо, Алексис, ты всю работу сделал за меня, я
даже не знала, как и куда звонить, всё это делал Аббас,
только, если честно, ему ничего не было нужно, главное,
чтобы я была рядом и сидела около него, он много ноча-
ми работал, вернее писал.
– А мне нужно всё, чтобы моя Афродита утопала в
цветах и роскоши, – сказал он и, схватив меня, бросил в
бассейн. – Давай освежимся.
Такая близость, что даже его взрослые дети в смуще-
нии сказали, что они лучше поднимутся в спальни и по-
говорят по скайпу с друзьями. Мария тоже встала:
– Пойду-ка и я к себе!
Бедный охранник отвернулся со стыда. А ему хоть бы
хны, не говорю, что он меня в бассейне ... но к этому шло.
– Ты с ума меня сведёшь! Девочки могут случайно по-
смотреть из окна.
– Пускай лучше смотрят на нас, чем кто-то позволит
их обмануть, – он так сказал, потом поднял меня из воды,
укутывая в новое полотенце. – Пойдём в спальню, ты ви-
дишь, все разошлись, и нам пора быть наедине.
– Что ты делаешь со мной?
– Ничего, я просто люблю, – и, невзирая на охранни-
ка, взял меня на руки и понёс на второй этаж по лестни-
це в спальню. Он был силён, спортивного телосложения
и мне напоминал киноактёра из картины «Спартак» – с
такой же ямочкой на подбородке и сильно накачанной
грудью. Обессиленные, мы уснули, проснулись – совсем
было темно, но очень хотелось воды. Он спустился вниз
в кухню, а там все дети собрались и кушают пиццу, сами
заказали себе.
– Ну вы и спите долго, – улыбнулся второй его сын
Байон. – А мы проголодались.
Но дальше он ничего не сказал, потому что здесь были
и Гуля с Беллой.
– Пойду подыму нашу мамочку и Марию, поиграем в
какую нибудь игру, что-то спать не хочется.
Когда мы спустились, его дети уже учили играть в кар-
ты моих дочерей. У нас никогда не играли в карты. Аббас
никогда меня не заводил в игральный дом или же в ка-
зино, и всё я слышала понаслышке, что многие играют,
выигрывая, а многие – проигрывая. Алексис сказал:
– Это поправимо, завтра же я возьму тебя в казино,
на Кипре есть даже в моём резорте, Отель Kaya Artemis
Resort & Casino 5 а. Правда, я не любитель проигрывать.
Гуля с Беллой останутся дома с Марией. Если мои сыно-
вья захотят поехать с нами, возьмём и их.
Они живо замахали головой, давая согласие.
Я посмотрела на него... он и правда хочет показать
мне весь мир! С благодарностью я подошла к нему и по-
целовала в щёчку на виду у всех, чтобы наши дети по-
няли, что он мне дорог, как и я ему. Играли долго, конеч-
но, оставались дураками наивные девочки. Я удивлялась
сначала, откуда такое знание, как я считала, русской игры
на картах у ребят, но быстро сообразила, что двое из Рос-
сии и живут в Москве, пускай акцент у них как у кав-
казцев, но они прекрасно говорят на русском и общались
с моими дочерьми на русском, даже Адонис пожалел,
почему он не знал языка, хотя бы несколькими словами
перебрасываться с Гулей, с которой не сводил глаз... Но
он с ней общался на греческом и английском и даже спро-
сил, в какой университет хочет она поступать в Лондоне,
намекая, что может всегда помочь ей. У девочек волосы
были распущены после душа и высыхали натурально, без
фена. Волосы доходили уже почти ниже попочки, шел-
ковистые, тяжёлые, с коричневым отливом. Глаза у них
были такого же цвета, немного миндалевидной формы, с
детскими, ещё неочищенными, не поправленными бро-
вями, почти соединяющимися на переносице.
– Надо вызвать завтра из Спа кого-нибудь, пока мы бу-
дем в казино, – шепнула я Марии, – чтобы моих красавиц
привели в порядок. Они стали уже девушками, а я всё
ещё думаю, что пока дети...
Играли долго, не хотелось спать. Может быть, не
столько из-за игры, а просто не хотелось расходиться, та-
кая семейная идиллия здесь создалась, что и поднявшись
наверх в спальню, мы долго не могли уснуть. Он тысячу
раз говорил, что любит и что я осчастливила его и де-
тей. Выходили на балкон, сидели, целовались, смотря на
море, на проходящие пароходы, издали лишь мигающие
огнями. Ветерок нежно ласкал мои волосы, то поднимая
их наверх, то укладывая вниз.
– Пора ложиться, дорогая, у нас вся ночь впереди, –
сказал он мне и потянул в спальню.

3. Я люблю тебя до слёз!

       –Я люблю тебя до слёз, – так он шептал мне на
рассвете. – Любовь моя, я спать не в силах,
прочёл слова из романа Аббаса, неужели у него были
враги и его могли убить? Завязать на узел его парашют, и
потому он не открылся?
Я встала, надела халат...
– Покажи, как будто бы я такое не помню, не читала...
чтобы писал он?!
И начала вслух читать...
«Прекрасная лирика, утопает в сновидениях, и было всё
уходящего времени, но жил не зря – оставил стопку книг,
пускай листают постранично, меж строк заметят смысл,
жизнь, пускай гора, пусть пирамида, куда отпущен лишь
билет... туда, ведь человек везде найдёт себя, куда б ни по-
падала его нога. Ты сильный, и в этом наша правда, когда
б солнце попадало в срок, и жить в темнице можно, когда
ты из рода поэт, когда ты пишешь, не догонит мышь ком-
пьютера, угнавшись, когда ломается карандаш, берёшься
ты за ручку, но и здесь облом, ты просто исписал чернила,
когда всё мысленно бежит, откуда взялась эта сила? Не
остановить уже её, не остановить движения рук, как буд-
то бы ты выпил кофе, горишь желанием раскрыться... Не
ставить точки никогда, ведь порох в пороховницах... зелё-
ною травой дорога обросла, и ты выходишь – отыскал тот
выход, который был единственный в пути, ты, побеждая
лабиринт, вспорхнул, как ястреб, ввысь... и здесь открыл
глаза. Так это сон, но как красив! – закончился и он. Под-
нявшись медленно, надеть халат, направился к окну –
и там, вдали, улетающий ястреб тебе помахал крылом,
что это было? Не поймёшь, но тихо хочется на кухню, вы-
пить снова кофе, пробудиться ото сна, от тех невзгод и
забыться. Да будет свет, и солнца луч уже к тебе подполз,
и начинаешь улыбаться...»
«Закроют дверь – пора зайти в окно, пускай смешон
поступок, но ротозеев здесь полно, когда упрёшь ты в пол
колено, когда ты молишься ему, Всевышнему, и просишь
милость, когда ты молишься, а они смеются тебе в спину,
больно слышать этот смех, ведь ты поэт и слышишь зако-
рючки, какой жестокий этот век, помилуй их... и подни-
маешь кверху ручки, – помилуй живших на земле. Зачем
навязывать идеи, зачем ходить по реке вброд, когда тун-
нель, когда шикарный мост сердец ты протянула миру, но
тут какой-нибудь подлец тебе подставил мину.
Когда поймала первый луч, согреться ты желаешь и
крутишь у себя в двух руках солнечный зайчик...
Ласкает, и тепло его идёт уже по телу, но кто же его
поймёт, ты распылила зверя, прокрался он уже к другим
и ласкою своею покроет полностью тебя и многостра-
дальную землю».
– Неужели он всё знал и потому заранее тебе всё на-
писал в завещании? Ведь он был совсем молодым ещё.
– Не знаю, в чём дело, но у нас, у поэтов, это как наваж-
дение – забегать вперёд... пускай в иллюзиях, писать, что
будет. Пойдём спать, ещё рано, ты разбудишь всех в доме.
Мы легли, впервые он положил мне на плечо голову,
как маленькое дитя, и сказал:
– Если я тебе не скажу, я с этим не смогу жить.
– А что, у тебя есть скелет в шкафу?
Он поднял свою и мою подушку и стал рассказывать...
– Я очень любил свою жену, она была хорошим пар-
тнёром в моём ночном увлечении, и мы очень подходи-
ли друг другу. Я же работал, а знаешь, что такое бизнес,
это постоянная гонка за обогащением. Итак, я, немного
угнавшись за евро, стал уезжать в командировки... стро-
ить и перепроверять резорты свои по всему миру. А дома
что-то упустил, находился всё меньше и меньше. Когда
наши дети были маленькими, она очень много уделяла
им внимание, но со временем я стал замечать ненужные
телефонные номера у неё в телефоне. Она стала мне изме-
нять. Наверно, я стал её не удовлетворять как мужчина, и
ей нужно было большее. Я не понимал и, как твой Аббас,
был с ней только в супружеской интимной половой связи.
Она же почувствовала свободу и разнообразие, и я заме-
тил, что её теряю. Она стала пить, и по-чёрному. Я мог бы
её найти с любым матросом позади таверны. Я привозил
обратно, обмывал, жалел, но этого ей всё равно не хвата-
ло. Она брала мою машину, выезжала за город и подце-
пляла всех, кто её остановит, чтобы здесь не светиться. Я
положил её в больницу, чтобы вылечить от алкогольной
зависимости, и не был в контакте с ней много лет. Однаж-
ды, убежав из больницы, выехав на поиски любви, она
взяла мою машину, напилась и разбилась, машина упала
с обрыва. В её судьбе я виню себя. И я тебе обещаю, что
никогда не позволю себе оставлять тебя одну, хотя бы на
один день. Да, я любил её, также и ненавидел.
Я обняла его, прижав к своей груди. «Какие иногда
сильные мужчины становятся слабыми», – подумала я.
– Усни, тебе будет спокойно, никогда я не позволю себе
такое. Ты даже выброси из головы эти мысли. А то, что
зашла в номер к тебе, это был единственный раз после
смерти своего мужа Аббаса, чтобы я перешагнула порог
двери мужчины. Забудем всё и начнём жить сначала. Не
открывай больше его роман, он любил, ты ж ревнуешь,
он жалел... ты благотворяешь... будем мы до конца вер-
ны друг другу. Обещай мне, как когда-то обещал Аббас и
своё слово сдержал.
Постепенно он успокоился... разбушевался, как шторм
в океане, уже забыл о своей слабости, поплакать у меня
на плече – любил, любил, любил...


4. Рассвет, что нам даст новый день!

Рассвет, что нам даст новый день?!
– Дорогая, давай немного поваляемся, я хочу немно-
го поговорить с тобой, узнать о тебе больше, я никак не
могу понять: ты говоришь, что у тебя десять детей, а я
насчитал восемь...
– Ты прав, но я двоих детей Надежды тоже удочерила,
это её дочь первая Алсу и вторая, дочь Аббаса и Надеж-
ды, – Гульнара, она просила перед смертью не оставлять
их, потом я родила первого сына, назвали Александр, за-
тем, родился второй Фарис, затем пошли дочери: первая
Азиль, вторая Амина, третья Аттика, затем родила я тре-
тьего сына Владимира, потом мои младшие дочери Гуля
и Белла.
– Так значит, у тебя родных восемь и двоих ты удоче-
рила?
– Нет, для меня они все родные, я так считала до сих
пор и буду так считать... Все дети у меня устроены и по-
лучили большое состояние. Все женаты и замужем, кро-
ме Гули и Беллы. И все живут в разных частях света. Ког-
да приедут, я со всеми вас познакомлю.
С проходной позвонил охранник:
– У ворот машина, сказали – привезли заказ.
– Сейчас я спущусь, – он надел шорты и без майки
спустился вниз по лестнице. Я посмотрела, какие они
разные: Аббас всегда был в халате, никогда даже при
мужчине, водителе или же охраннике, не прошёлся так
обнажённым, а этому хоть бы хны, и не то, наверно,
увижу. Ревновал свою жену, а меня выносит напоказ: вот,
смотрите, какая у меня жена!
Через некоторое время он поднялся. Завезли разо-
вую посуду, разовые скатерти, салфетки. Я посмотрела
на него. Никогда не занималась этим вопросом, даже не
знаю, кто у нас занимался этим, но всегда было всего до-
статочно, просто с учётом того, что прилетают столько
детей... надо было бы принять экстренные меры, и он
похлопотал – наверно, потому хочет оставить здесь и
Марию, чтобы этим не заниматься. Он даже сказал, что
нужно добавить ей обслуживающий персонал, но так как
была я одна, мне не нужно было, тем более – я дома не
ем, а только в ресторане. Я ему сказала:
– Хочу выехать в город на торжественный день в суб-
боту, что-нибудь себе купить и девочкам, возьму с собой
Марию.
Он изменился в лице:
– Почему не меня?
– С ней легче, она подскажет, что купить. Но прежде
чем пойдём, пока займёмся и пересмотрим свой гарде-
роб. У меня есть эксклюзивная одежда, ещё с бирками, я
даже ещё не успела её поносить.
– Хорошо, займись сегодня одеждой, я же позвоню,
чтобы завезли завтрак, что ты хочешь?
– Наверно, то же, что и ты, помнишь, как ты выбирал
мне, не спросив, люблю ли я по утрам овсяную кашу?
Мы начали смеяться...
– Я пошутил, неужели ты думаешь, что я такой де-
спот? И всё же, что ты любишь на завтрак?
– Всё, что ты мне заказал в прошлый раз, только вме-
сто каши свежий творог.
– А что дочки наши любят?
– То же самое! И Марии тоже... а нашим мальчикам –
на твоё усмотрение, я не знаю, что они предпочитают по
утрам.
Он перезвонил, и каждому решили не портить стол
разнообразием, заказали всем одинаково, даже на обслу-
живающий персонал.
– Ну всё, больше нечего заказывать!
– Не надо, пойдём плавать, нам же надо поддерживать
себя в форме.
Опять подаёт мне купальник, примерно такой же, толь-
ко другого цвета.
– Ну держись, Алексис! – я надела купальник и боси-
ком, даже не накинув халат, сбежала с лестницы прямо в
бассейн. Он же за мной.
– Это уже по-моему! – он тоже запрыгнул в бассейн,
и через полчаса наш бассейн был полон детей, и даже
спустилась Мария. Наши девочки абсолютно не стесня-
лись мальчиков, единственное – поверх купальника у них
была надета майка, как они объяснили, чтобы не сгореть,
а я-то знаю причину.
Завтрак под зонтиками, бриз с моря... я никогда не за-
думывалась, полноценно ли мы отдыхали раньше здесь,
как-то этот дом в радости и в веселье был построен, мы
с Аббасом уединялись здесь, лишь бы любить друг друга
не в присутствии кого-нибудь, иногда днями пропадали
в спальне. Здесь же всё на виду, он даже не стесняется
никого, лаская, любит и говорит самые что ни на есть ла-
сковые слова. Я как-то спросила: а когда ты работаешь?
Он ответил: никогда, за меня работают, а сейчас самая
главная моя работа – находиться всегда с тобою рядом.
Подъехала машина, вошёл обслуживающий персонал
из Спа: две женщины со своими массажными столами,
развернули их у бассейна, и одна фейшелистка забрала
девочек в предбанник, в комнату, отведённую для Спа,
сделать им маникюр, педикюр, убрать ненужные волосы.
– Это надолго? – спросил Алексис.
– Я думаю, на два-три часа, потом я хочу, чтобы они
сделали им массаж.
Имея только сыновей, он не понимал, как можно столь-
ко уделять времени Спа.
– Тогда мы немного пройдём к морю, поплаваем в мор-
ской воде.
А я и Мария залезли на массажный стол – получать
удовольствие. Время очень быстро пробежало, мы по-
менялись... зашли в дом, а девочки принимали массаж.
Через час я расплатилась за работу из Спа. Поднялись
выбирать и смотреть кладовую с одеждой, которую я ещё
не надевала.
Мария нашла там костюм светло-голубого цвета, тон-
кая летняя ткань известной фирмы.
– Так, почему ты его не надевала?
– Юбка была недлинная, и я считала, что это непри-
лично, в то время.
– Примерь! Как будто сшито на тебя! Значит, костюм
у нас есть... Посмотрим сорочки, и это выбрали, значит,
здесь, моя дорогая, тебе и в магазин не надо будет хо-
дить... на всю жизнь запас сделал Аббас.
Мне стало по-человечески жаль его.
– Правда, он был хороший муж, любил меня, берёг,
одевал, дарил. Наша жизнь была словно река, несущаяся
по долинам, а сейчас я чувствую, что захватывает меня
горная река и тащит вниз по склонам, не раз буду уда-
ряться и о камни, – сказала я Марии.
– Зачем так ты нагоняешь страх на себя? Он хороший
и тебя любит, просто он не знает, что ещё сделать, чтобы
ты его так полюбила, как любила Аббаса, и даже он ушёл,
но Алексис к нему ревнует. Ты постоянно сравниваешь
и напоминаешь о нём... меньше говори о нём и вообще,
лучше не говорить о мёртвых.
Наши шумные мальчики возвратились с пляжа. Они,
точно как их отец, шастают по дому полуобнажёнными
и радуются жизни, а когда я сказала, что выбрали из кла-
довой новой одежды всё себе и нашим дочерям, он даже
обрадовался:
– Тогда поедем в казино, одевайся...
Я открыла опять дверь, и Мария предложила надеть
лёгкий брючный костюм молочного цвета. Я освежилась,
переоделась и спустилась по лестнице. Они все были в
восторге: я надела эксклюзивное дорогое украшение:
тройку из больших белых жемчугов, висевших будто из-
под купола, и такой же кулон; конечно, его обручальные
кольца. И взяла из сейфа доллары, зная, что буду играть,
положила в сумочку...
– Ты, словно солнышко, спускаешься с небес, – сказал
Алексис. Мы сели в машину, но все не поместились, надо
было выводить вторую машину, тогда Адонис сказал:
– Я останусь дома.
– И я тоже, – добавил Никиас.
– Закажите себе обед, мы же пообедаем в городе.
– Хорошо, папа.
Мы сели с тремя сыновьями и ухали в казино.

5. Новое увлечение! – казино (Casino)

    Зачем я сравниваю их? Неужели все мужчины, имея
вторую, а то и третью жену, сравнивают с первой
или же до неё? – так я думала, когда сидела рядом с ним
в машине, стараясь не отвлекать Алексиса. Понимая, что
могло бы быть с нами: ведь место гористое, много спу-
сков и подъёмов, особенно когда направляешься на север
Кипра. Аббас редко сам сидел за рулём, за всю жизнь не-
сколько раз, и то когда хотел меня перевезти из одного
дворца в другой, особенно это делал, когда заболела На-
дежда. В гареме же все наложницы, и даже я, передвига-
лись с одного места в другое по длинному коридору пеш-
ком. Они были как закрытые полностью, так и открытые
частично, которые вели в основном к искусственным са-
дам. Ходьба якобы сохраняет фигуру наложницы.
Но Алексис любил сам сидеть за рулём, он был очень
активный и живой, любил немного выпить, курил сигары,
сигареты, травку, любил кальян и даже иногда вдохнуть
белый порошок. Разговаривал громко, активно, с помо-
щью рук, что свойственно многим мужчинам Востока. И
при этом часто, когда беседовал, бросал руль на самотёк,
выражая разговор руками.
Я немного нервничала, потому и не заводила разговор
на длиной трассе, но, со всеми его шалостями и недостат-
ками, он меня любил и хотел всё сделать, чтобы я при-
выкла к нему, и создать крепкую семью. С одной сторо-
ны, не дозволял выходить одной куда-нибудь, а с другой
стороны – выставлял напоказ.
Машину он припарковал около Отеля-Казино. Помогая
мне выйти из машины, сказал:
– Это не то, что Лас-Вегас, но здесь тоже интересно.
Можно играть, не делай сразу большие ставки!
Я посмотрела на него. «Я впервые в казино и един-
ственное, что смогу сегодня – это дёрнуть «однорукого
бандита». Виден был его азарт. Усадив меня за машин-
ный аппарат, сказал: «Играй, а мы с мальчиками будем
совсем рядом, в соседнем зале, играть в покер».
Казино, изобилие напитков, к тебе всё подходят и под-
ходят, и подносят выпивку бесплатно, только клади на
поднос чаевые или же фишку, это тоже считается здесь
деньгами, можно обменять их здесь же в банке. Мне не
везло, уже несколько стодолларовых купюр я засунула в
машину – и ничего, никакого выигрыша, хотя бы на двад-
цать долларов!.. Перешла на другую машину – и там та-
кое же. А за третьей поняла: наверно, здесь так устроено,
чтобы все уходили домой в проигрыше. Я встала и пере-
шла в зал, где играют в покер.
Несмотря на то, что был хороший кондиционер, всё
было в тумане от сигарно-табачного дыма. Я их легко на-
шла, все сидели за одним столом, но я заметила, что сига-
ры курил лишь Алексис, видно, дети не курят. Это удобно
сейчас в Европе – не курить, так как нельзя в обществен-
ных местах, учреждениях и ресторанах. Дракон сразу же
отодвинул свободный стул и предложил сесть. Я села,
ставки делались большие, мне достаточно было посмо-
треть, как играют, и я сразу же сообразила. Алексис мне
улыбнулся, затем на долгое время забыл, что я существую.
Ему постоянно приносили «шат» водки, он был безот-
казным. Где ещё ты узнаешь человека, как не в казино за
игральным столом, когда азарт, ты не понимаешь, что ты
делаешь и как ты можешь обидеть человека. Он уже не по-
нимал, что ради меня сюда приехали. Несколько раз дети
говорили: «Отец, тебе сегодня не везёт, пойдём», – но он
продолжал ставить на кон тысячи и тысячи долларов. Он
был пьян. Как я возвращусь с таким выпившим в свой
дом в присутствии всех работников и своих дочерей?.. Я
попросила, чтобы остаться с ним здесь в отеле, пока он
отрезвеет. И Иоаннис позвонил, и сразу же дали нам но-
мер, так как отец был здесь хозяин. Практически трудно
найти номер на одну ночь, всё забито, особенно в летнее
время. А сыновьям я предложила вернуться домой, захва-
тить что-нибудь из китайского ресторана, зная, как любят
китайскую кухню мои дочери.
– Я же останусь здесь, и мы вызовем такси и приедем
обратно, когда он протрезвеет.
Его помогли поднять в номер с разными уговорами.
Когда завели и положили на кровать, прямо в одежде,
он не давался раздеть его. Я не трогала, сын снял с него
обувь, достал из кармана ключ от машины, и они выш-
ли. Как мне не сравнивать с Аббасом, когда он никогда
себе не позволял такого за тридцать лет! Во-первых, он
не пил, а если и было иногда, когда мы выезжали с ним,
то не больше двух стаканов красного вина или же, пом-
ню, бутылку шампанского на двоих. Вспомнила, сколько
женщин страдало, наших соседей в России, когда их му-
жья были пьяницы. Он немного отоспался, открыл глаза.
– Извини, я перебрал сегодня, – разделся полностью и
пошёл под холодный душ. Вышел, ему не хватало люб-
ви для полного счастья, и он стал раздевать постепенно
меня. Я не сопротивлялась, он ещё был пьян, и не знаю,
как могло бы быть дальше, он мог бы разорвать на мне
одежду в порыве страсти. Он страстный восточный муж-
чина, подумала я. Раздев полностью, стал покрывать
меня такой ласкою, что я визжала, забыла даже о недав-
них неприятностях.
Его тело было холодное от холодной воды, его сталь-
ная грудь так и манила меня, он поднимает, укладывая на
кровать... нелегко устоять женщине от напора таких ласк,
и я стала ему отвечать толчками пятибалльной системы,
потом сильней, сильней, и из вулкана льётся лава. Затем
опять, опять, его не остановить уже... Обессиленный, он
уснул. Я же не спала, во-первых был ещё вечер, я взяла
телефон, вышла на балкон, позвонила Марии: «Всё ли
дома нормально? Как дочери? Возвратились ли сыновья
домой?! Наверно, приедем утром, он потащил меня в от-
ель», – «Я знаю, кто кого тащил... ты просто не понимаешь,
если он пьёт – это полбеды, но если он пьёт и играет – это
беда. И пока не поздно, ты должна отказаться от него и
даже не показывать его старшим твоим детям», – «Мария,
недавно он просыпался, ты просто не представляешь, как
мне хорошо с ним, он такой ласковый, как вихрь в постели,
насколько было мне хорошо с Аббасом, но только с Алек-
сисом я почувствовала, что я женщина», – «Ну смотри, не
ошибись, ты ставишь жизнь взамен ночного увлечения, ты
состоятельная дама, уж наняла бы себе кого-нибудь для
этого, но соединять себя узами с пьяницей и с картёжни-
ком я тебе не посоветовала бы».
Она повесила трубку, очнулся Алексис, ища меня в по-
стели, протягивая руку. Вышел на балкон, уже темнело.
Он был почти трезв, падая на колени, стал извиняться,
опять оправдываться, что практически не пьёт и не игра-
ет, не знает, что с ним случилось днём в казино?! «Может,
что-то подсыпали в стакан? Я не помнил, как выклады-
вал деньги и что со мной». Конечно, я его простила. Он
же меня осыпал мелкими поцелуями, унося опять в по-
стель. А там можно ли было устоять против его напора
страсти, и я простила, обещала никогда не напоминать об
этом. Он поднял меня, понёс в душевую, как это делает
всегда после сближения, он был в этом плане аккуратист.
Когда мы освежились, сказал: «Одевайся, сейчас я вызо-
ву такси, дети не должны в такие предпраздничные дни
находиться одни дома». Мы подъехали домой, они опять
сидели в маленькой комнате для завтраков, за большим
круглым столом играли в карты, с ними сидела и Мария.


6. Скелет в шкафу –
skeleton in the closet

   За такой короткий срок знакомства столько впечатле-
ний, столько душевной радости, столько разочарований,
он как ветряная мельница, крутит своими жерновами,
исходя из случая сегодняшнего дня, исходя из набе-
жавшего ветра, а я же в его руках игрушка. Он за это
время столько носил-таскал меня на руках, как куклу,
может, оттого что у него не было дочерей. К моим доч-
кам он тоже сильно привязался, и с такой добротой и
лаской ко всем, как будто бы мы живём с ним много-
много лет. Завтра пятница, последний день до встречи
со всеми нашими детьми. Уже знаем, что все приезжают
утром в субботу, как будто договорились, хотя прилета-
ют с разных концов света. Мы немного посмотрели за
игрой детей и поднялись наверх в спальню. Я думала,
что он опять сейчас будет объясняться мне в любви или
же оправдываться о необдуманном поступке в казино.
Но он повёл меня в гардеробную комнату, открыл двер-
цу. Там висело платье для меня – на торжество надеть
в субботу. Я удивилась, когда он успел его заказать, ку-
пить, ведь всё же надо было примерить?
Оно было с глубоким мысом (V-образным вырезом),
без рукавов, приталенное, ниже колен, с золотым и
перламутровым отливом, украшенное сватовским хру-
сталём, и к нему длинный костюм, на два сантиметра
выше платья, с длинными рукавами, как раз по сезону
на прохладное лето. Бренды, представленные в бутике
на этот сезон: платье из новой ELISABETTA FRANCHI.
Collezione, обувь на высоком каблучке, сумочка, очки,
нижнее бельё, всё лежало в одной коробке. Там же ви-
сели платья для дочерей – скромнее, но абсолютно всё,
включая даже расчёски для волос, парфюмерию, духи и
зубные щётки. Даже Марии он подобрал платье. И как
я должна была поступить? Я подошла и поцеловала, но
это было не всё! Достаёт мне народное греческое платье
и заставляет переодеться, сам тоже переодевается в на-
циональный костюм, хватая меня, и по лестнице тащит
уже вниз.
– Не знаю, как вы, но мы уходим в ночной танцеваль-
ный клуб, вернёмся под утро... будем зажигать там под
музыку сиртаки.
Сколько в нём энергии?!
Пока охранники вывели машину из гаража, я подума-
ла, что он ещё будет не раз меня зажигать и удивлять.
В нём было столько энергии, как у сильного мужчины,
как у великолепного отца, желающего всех развеселить.
Мы сели в машину, не помню, когда я столько танцевала
и танцевала ли когда?.. У Аббасса никогда – это минус
тридцать лет... Помню, зажигались в танцах в обще-
житии, но мне было не до них, я всегда была с книгой.
Но слух у меня великолепный, голос хороший, значит,
смогу и танцевать. Мы долго ехали по трассе, потом он
остановил на паркинге, около небольшого двухэтажного
бара – зала танцев, прямо на улице уже звучала музыка,
и невозможно было устоять. И нас волною музыка за-
бросила вовнутрь, где было настолько всё зажигательно,
что мы не заметили, что уже рассветает.
– Ты знаешь, мы на половине пути к нам домой, или же
ко мне в номер, куда поедем?!
Я понимала, к чему он клонит, он не хочет посторонне-
го глаза охранников, и согласилась пойти с ним в номер.
Наши танцы продолжались уже в постели, он возгорался,
как фитиль, и, затухнув, опять возгорался.
Только к девяти часам утра, обессиленные, заснули. Но
не долго спали, проснулся он первым:
– Мне с тобой хорошо здесь... это напоминает первую
нашу ночь в любви с тобой.
Немного полежали, и он спросил:
– Ты знаешь уже всё обо мне, я же хочу услышать о
тебе, есть ли у тебя «Скелет в шкафу – skeleton in the
closet».
– Есть, но мне тебе стыдно рассказать.
– Ну если начала, расскажи, иначе Бог знает, что я могу
подумать о тебе?
– Ты меня вынуждаешь. Я всё же расскажу, чтобы в на-
ших отношениях была полная ясность... Живя в гареме, я
каждый день соблюдала для своего тела и лица надлежа-
щий соответствующий порядок, то есть все женские при-
хоти ухода за лицом и телом, массаж с самыми лучшими
маслами. Когда же я переехала жить на Кипр, мне не хва-
тала такого блага здесь, я просто не нашла такое Спа по-
близости в городе. И я сгорала от желания попасть в Спа,
плыть по привычному руслу. Может, ты думаешь, я ка-
призна, но нет, это мой атрибут, как почистить зубы. Мы
с Марией давно не общались, наконец встретились один
раз посередине трассы в ресторане, и я рассказала, с чем
я столкнулась здесь. А она как раз живёт напротив этого
Спа, где мы и познакомились с тобой. И она предлагает
приехать к ней и полностью посвятить день Спа. Я со-
брала сумку и поехала к ней в гости. И мы забронировали
место на целое утро в Спа, на все виды услуг. Массаж
мне делал ваш массажист Саня. Он делал это несколько
дней подряд, но я не смогла сделать массаж в пятницу,
ты же знаешь, мы искали квартиру с риэлтором. Он же
предложил вечером у нас дома, чтобы получить дополни-
тельный доход. Он принёс массажный стол, так он меня
размасажировал, что я допустила его к сближению. Это
было только один раз. Может, это была моя самая боль-
шая ошибка, а потом, когда он ушёл, Мария, чтобы успо-
коить меня, повела к вам в Спа-резорт бар, где ты меня
встретил и танцевал весь вечер со мной. Ты меня снял в
номер, как проститутку, но поверь – то был единствен-
ный случай в тот день – сначала с ним, потом с тобой.
Он посмотрел на меня немного со злостью и сказал:
– «Сучка не захочет – кобель не вскочит». Согласен
с пословицей, женщина является провокатором в этом
деле... Но я тебе верю. Хотя все знают, что он гей и любит
мужчин. Но у них тоже иногда стреляет. Надеюсь, что в
твоём шкафу ничего не осталось больше.
Постучали в дверь, занесли букет алых роз.
– Это тебе за твоё откровение, я знал, что ты мне рас-
скажешь.
– Когда ты всё успеваешь?
– Я люблю, и это главное, – ответил он, поднося мне
букет.


7. Он свалился как снег на голову!

    «Он свалился как снег на голову», – думала я, пока
возвращались обратно по длинной трассе до-
роги, домой, заранее прихватив из ресторана приготов-
ленный завтрак на всю нашу большую семью. Заказал
блины, правда, не такие, как русские блины, но они тоже
вкусные... и с разной начинкой... на завтрак!
– Почему ты молчишь, когда мы едем по трассе? –
вдруг неожиданно спросил он.
– Ты хочешь откровенности?
– Только и только, и во всём!
– Ты разговариваешь очень эмоционально, как любой,
наверно, восточный мужчина, и ты часто, разговаривая,
бросаешь руль. Можешь долго смотреть на меня, а не
вперёд на трассу, и мне немного страшно.
– Я водитель с большим стажем, и поверь, что дове-
ряю больше себе, чем водителю по найму.
Я больше ничего не ответила, он же усилил звук ра-
диоприёмника, и вчерашнее Сиртаки напоминало мне
вчерашние танцы всю ночь и головокружительное утро.
Он открыл все окна, был нежаркий день. Моя причёска
растрепалась, волосы развевались, словно флаг, из окна,
возвращаясь, подымались до потолка машины, немного
подхлёстывая по лицу – то его, то меня.
«Что тебе ещё надо? Жизнь уходит, и Бог тебе пода-
рил самых лучших людей – мужей – во всех отношениях.
Таких разных по характеру и таких любвеобильных», –
подумала я. И придвинулась к нему, поцеловав в накачан-
ную руку. Он был без сорочки, в майке.
– Давай не будем, а то придётся останавливаться где-
нибудь здесь, – сказал он мне и свернул с трассы, направ-
ляясь ближе к берегу в безлюдное место. Любовь в ма-
шине! Это ещё раз мне говорило, что с ним надо быть
осторожнее, каждый мой взгляд и поцелуй он восприни-
мает как желание быть с ним в интиме. С небольшого
обрыва мы спустились вниз к морю и ещё здесь кувыр-
кались в воде.
– Ты себя ведёшь как мальчишка!
– А я и есть мальчишка, я обещаю прожить с тобой
так, чтобы ты забыла об всём, в любви.
Несмотря на то, что мы возвратились домой поздно
и дети позавтракали, они с удовольствием набросились
на блины, сладости к ним, крем и фрукты. Потом мы ещё
несколько часов плескались в море на нашем пляже, по
волнам которого уже плавали лепестки от нашей азалии.
Не хотелось идти в дом. Немного посидели около бас-
сейна, где всё расцвело в разноцветных цветах недавно
посаженной азалии. Какая была красота! Поднявшись в
спальню освежиться после моря, Алексис сказал:
– Я с сыновьями после обеда возвращаюсь в наш отель,
встретимся в субботу в ресторане, я за вами пошлю три
лимузина, не садись за руль, не хочу, чтобы кто-нибудь нас
опередил и застал врасплох дома.
Немного посидели за столом за обедом, потом они все
откланялись и уехали. Мой дом как бы опустошился. Я
только что поняла, что мне нужна именно такая жизнь,
когда муж активный, а дети спокойные, и вокруг раздаёт-
ся их счастливый смех. К вечеру мы с дочками и с Мари-
ей пошли примерять обновки. Я не беспокоилась, будут
ли они впору или нет, потому что у нас был свой наряд
на всякий случай. Но всё, что он купил, оказалось впору.
Моё платье облегало всю фигуру – это то, что он хотел
видеть на мне, сам материал – ткань чулочного производ-
ства – обтянул тело, словно оно было в рыбьей чешуе. Я
стояла перед зеркалом как русалка без хвоста.
Потом дети и Мария залезли ко мне на большую широ-
кую кровать. И я им стала читать русские сказки. Несмо-
тря на то, что они были уже большими, но читать сказки
на русском перед сном осталось традицией по привыч-
ке... они заснули здесь же, у меня, а мы с Марией вышли
на балкон посекретничать. Постучалась няня, спросила:
– Постель всю менять?
– Да, поменяй всё на новое, что завёз Алексис на днях.
Только сейчас я поняла, почему он всё предусмотрел.
Марии же не терпелось всё узнать, и подробнее. Я
всё ей рассказала, не переводя дыхание, даже про мас-
сажиста.
– Ну и дура, сейчас он больше будет тебя ревновать!
Каждая женщина должна полностью не выкладываться!
А он молодец, настоящий мужчина, ты смотри, и розы
заказал... Знаешь, наверно, я в нём ошибалась, я дума-
ла, это ловелас, который втирается в доверие, чтобы тебя
полностью обобрать.
– Меня нелегко обобрать, у меня был такой хороший
учитель, как Аббас, и случай с драгоценностями... он же
знает, что я буду писать брачный контракт, и то, что его,
остаётся его детям, а то, что моё, останется моим.
– Ты такая наивная, как была, так и осталась, я уве-
рена, что он захочет иметь совместных детей! Ты же не
предохраняешься, и он тоже?!
– Я никогда с Аббасом не предохранялась, и сколько
Бог дал нам детей, все мои, и это радость, и если окажусь
беременной, рожу ещё, и наш дом пополнится счастьем,
детским лепетом и криком! Как я любила это время, ког-
да все дети были со мной рядом!
– А ты уверена, что он этого хочет? Ты что, не заме-
чаешь, какой он активный, не сидит и пять минут у теле-
визора?!
С проходной позвонил охранник:
– Ваши сыновья из Лондона приехали!
– Какая радость, целый год не видела Александра и
Фариса, и их жён!
Потом, через час, подъехали дочери Алсу и Гульнара –
Аббаса и Надежды, из Калифорнии со своими мужьями.
Потом мои дочери Азиль, Амина, Аттика из Австралии.
Мой третий сын Владимир прилетел один, без жены, из
Франции! Такая была радость, что я на время забыла,
зачем их звала!.. Разместились все, остались несколько
свободных спален, так как дочери Азиль, Амина, Аттика
захотели поместиться в одной и посплетничать немного,
позвав к себе Гулю и Беллу. Но они молчали: предупреж-
дены заранее, чтобы не открывали секрет.

8. Исповедь!

      После того как собрались все дети и успокоились,
побрели по своим спальням, я легла и не могла ус-
нуть. Подошла к компьютеру и решила исповедоваться
перед Аббасом, моим первым мужем, который так любил
меня!
«Дорогой Аббас, я никогда не думала, что выйду за-
муж вторично, после такой сладкой и бурной любви, что
была у нас. Но ты смотришь и видишь всё с небес, я не
могу устоять против чар Алексиса, и перед тобой я вино-
вата... Аббас, если можешь, прости и дай мне весть се-
годня ночью. Завтра в присутствии детей я должна дать
согласие человеку, которого мало знаю, но вошедшему в
мою жизнь как что-то главное, неизведанное и желанное.
Хотя бы приснись в ночь – и я бы поняла, что ты одобря-
ешь и благословляешь этот брак. Ты же знал, я была тем-
пераментна, как ты посмел рисковать нашей любовью?!
Ты понимал, что я не смогу остаться без мужской ласки и
ночной страсти, но он пополняет меня не только в ночь...
Вспомнила, как-то мы были с тобой в пустыне, ты пока-
зал, как два скорпиона присосались друг к другу в инти-
ме, и один, заметив нас, не бросил свою партнёршу, а в
такой же позе сближения уводил за собой всё дальше от
нас. А ты меня бросил здесь одну среди пустыни.
Так и он, Алексис, сам Скорпион по натуре, по знаку
зодиака, он независим, умён, проницателен, смел, прямо-
линейный, обладает незаурядными сексуальными спо-
собностями, доставляя удовлетворение обоим, любящий
комфорт во всём, уже давно вошёл в меня, и когда его нет
рядом, я чувствую его любовь, словно ползущую в меня
змею, ужалившую вначале несколько раз, и вползает до
боли, до самого конца G... вызывая оргазм. Ох, как я лю-
блю эти моменты, прости, что высказалась тебе, но лучше
скажу я сама, чем ты поймёшь, что я тебе изменяю, хотя
ты мёртвый, но ты останешься в памяти всегда у меня, ты
останешься в памяти детей наших, когда смотрю на них,
они как капля воды похожи на тебя, особенно сыновья».
Я писала до самого утра и только под утро поставила
точку, выключила компьютер и легла спать. Заснуть не
смогла, искала тёплое тело Алексиса, который по своей
привычке обвивал меня длинными ногами, как лоза под-
порку.
Проснулась от шума во дворе, вся семья уже в нашем
большом бассейне и джакузи. Надела халат и спустилась
к ним. Не узнала своих дочерей, будто бы попала на евро-
пейский пляж: купальники, наколки чуть ли не у каждой,
были они даже и у сыновей. Курили, запивали шампан-
ским. Потом, заметив, что я спускаюсь, вышли и побежа-
ли все в море. Уставшие, возвратились прямо на кухню,
где уже был доставлен завтрак из хорошего ресторана,
похлопотал Алексис, он такой, его почерк я уже узнаю...
Потом перезвонил, спросил, доставили ли.
– А цветы?
– Нет, ещё не завезли.
– Я горю желанием увидеться, но потерплю до пяти
вечера, пускай все выезжают на двух лимузинах, а ты с
Марией на третьем, через полчаса.
– Так я и сделаю, больше не могу говорить, дети под-
слушивают, им очень интересно, почему я их всех вы-
звала, и вместе.
Не успела поговорить, как подвезли цветы во все вазы,
свежие полевые в каждую вазу, отдельная композиция
для каждой и шарик-сердце «Люблю»...
«Что бы это могло значить?! – думают дети. – Никогда
не было в доме столько цветов, нашим родителям было
неинтересно, что делается вокруг, они переселялись в
свои романы и компьютер и писали, лишь бы находиться
рядом и слышать дыхание вдвоём, но особенное внима-
ние обращали они на ночь, где муж и жена воплощались
друг в друге... соединялись и сгорали без огня».
Я подошла к моим дочерям.
– Что же вы приехали без мужей, Азиль, Амина, Ат-
тика?!
– Мы не хотели тебя расстраивать, мы жили с ними в
гражданском браке, но уже поменяли троих. Ты просто
не представляешь, какая жизнь в Австралии: свободная
любовь, свободные нравы, бары до самого утра, зажига-
тельные танцы, а какие мужчины!
Я посмотрела на них... я-то сейчас понимаю: если бы
они мне сказали об этом год назад, у меня было совсем
другое понятие о жизни, о сексе и преданности мужу.
Сейчас я стою, с ними разговариваю, а сама не могу ды-
шать, меня переполняет страсть, движения его рук в объ-
ятии...
– Я вам не судья, каждый вправе решать свою жизнь,
тем более что она одна, думайте, но если вы уже опре-
делитесь и будете выходить замуж, не забудьте хотя бы
пригласить!
Я отошла, подошла к дочерям Надежды. Подъехав-
шие стилисты из Спа, несколько человек, укладывали
и подстригали ненужные волосы... хотела всем уделить
внимание, смотрела, как им всем делают, радовалась, что
они все собрались вместе и что сегодняшний день и се-
годняшний вечер подведёт черту в наших отношениях с
Алексисом, которого я люблю и от одного воспоминания
о котором жжёт у меня внутри желание сблизиться. Так
я подходила сначала к дочерям, потом к сыновьям, узна-
вала: на сколько они приехали? Многие приехали пого-
стить на две недели, так что наше бракосочетание тоже
будут здесь, и если бы даже уехали, они бы возвратились,
это мои дети, моё воспитание. Они меня уважают и будут
уважать и любить как мать, которая вывела их из гарема
и дала путь в самостоятельную жизнь. Не успели поза-
втракать, надо было пройти каждому в комнату выбрать,
что они наденут, тем более что я всех предупредила, что
надо быть в парадной форме.
Я посмотрела: невестки тоже с наколками на руке.
Мир тесен, но разнообразен, не будешь и не сможешь на-
вязывать свою историю и свои нравы своим детям, и ка-
кие нравы, когда ты?!.. «Как под каждым ей листком», –
имеешь интимную близость с ним. Ты не отталкиваешь,
не журишь, а наоборот, ты полностью отдаёшься ему, а
он крутит тебя в сексуальных играх, где только поймает,
как муха.
Все почти готовы, оделись, выглядят хорошо, даже
слишком.
– Какие вы у меня красивые! – подъехали три лимузи-
на, и я сказала: – Вы одеты, а я нет, не хочется опоздать, у
нас зарегистрирован столик на пять в ресторане...водите-
ли знают, где. Я бы хотела, чтобы вы выехали туда рань-
ше, а мы с Марией подъедем через пятнадцать минут.
Все, шумно стуча каблуками о паркет, спустились
вниз по лестнице, вышли со двора и уехали. Остались я
и Мария. Мне сделали причёску, небольшой нежный ма-
кияж, что нравился Алексису. Я переоделась, на костюм
пристегнула античную брошь, даже забыла шарфик. И
мы через полчаса направлялись уже по трассе в ресторан.
«Неужели я смогу отодвинуть занавес между прошлым и
будущим?» – так думала я.

С тобою, и лишь с тобою, мне весело живётся,
С тобою мне годами жить не безразлично...
С тобою, как в песне, весело поётся... пьётся,
С тобою, и лишь с тобою, мне весело живётся,
С тобою жизнь потратить в согласии готова,
С тобою дорога с любовью вперёд рвётся...
С тобою, и лишь с тобою, мне весело живётся,
С тобою мне годами жить не безразлично...

9. Молва цветов влюблённой:
«Ты единственный»

Молва цветов влюблённой: «Ты единственный».
С ирисами – вера, надежда, обещание на будущее,
С ландышами добьюсь покорности и смирения.
Молва цветов влюблённой: «Ты единственный».
С совершенством орхидей ясно – утончённость.
Белой лилией заслужу чистоту в отношении.
Молва цветов влюблённой: «Ты единственный».
С ирисами – вера, надежда, обещание на будущее,
Совершенство орхидей ясно – утончённость.
Белой лилией заслужить чистоту в отношении.
С магнолией не потерять достоинство в любви...
Совершенство орхидей ясно – утончённость.
Синие незабудки – одаривать в настоящей любви.
Жёлтые нарциссы – добиться уважения,
Совершенство орхидей ясно – утончённость.
Белой лилией заслужить чистоту в отношении.

     Ещё не успели мы подъехать к ресторану, Алексис
позвонил мне на сотовый: «Успокойся, дорогая,
оказалось, что мы знаем твоих старших сыновей Алек-
сандра и Фариса. Байон и Дракон близкие друзья их и
часто встречаются в кафе «Восток» в Лондоне, дружат
несколько лет, я тоже их знал, встречался там в Англии, а
с остальными познакомились, только тебя не хватает. Не
беспокойся, я выйду встречать».
Лимузин парковался, Алексис подошёл, открыл двер-
цу, увидел меня в его платье и несколько минут... не мог
ничего сказать. Наконец выпалил: «Как точно подобран
размер и цвет, и тебе очень подошло!» Взял нас обеих
под руки, и перед нами открылась дверь в ресторан. Про-
стиралась красная ковровая дорожка, усыпанная лепест-
ками роз, до самой отдельной комнаты, откуда уже доно-
сились голоса слегка выпивших детей. Дверь открылась,
я как будто бы попала в оранжерею цветов. Чуть ли не с
потолка спускались разноцветные и разновидные цветы
украшенных композицией художественной натуры, и на
столах украшение цветами дополняли красные свечи.
Я поздоровалась со всеми, не села... Алексис стоял ря-
дом, и я произнесла:
– Вы хотели узнать, почему я вас созвала всех вместе,
так слушайте, только меня не перебивайте. Можете по-
знакомиться ещё раз: Алексис, мой гражданский муж,
и пятнадцатого сентября мы узаконим это своим брако-
сочетанием. Не знаю, одобрите вы или же не одобрите
этот союз, но я хочу вам сказать, что полюбила этого
человека и буду с ним до конца жизни, а если кто из
вас... не одобряет этот союз, не высказывайтесь сегодня,
в этот праздничный день для меня, а скажете мне от-
дельно, и ваши мотивации.
Алексис достал из кармана небольшую коробочку и от-
крыл, положив на стол. Вся комната наполнилась зайчи-
ками от блеска камней и бриллианта. Он достал оттуда
колье, снял с меня костюм, повесив на мягкий стул, и обо-
шёл меня, чтобы застегнуть. «Я скучал по тебе», – шептал
он мне на ухо. Твёрдая «кубышка» впивается в ягодицу...
вздёрнулась несколько раз. «Успокойся, ты с ума сошёл».
Он ответил громче, чтобы все слышали: «Я минуты счи-
тал», – повернулся к лицу, надел на меня серьги и по-
целовал. Дети стояли, просто опешив, не зная, что и ска-
зать. Я выглядела так красиво, что за всю жизнь они меня
не видели такой. Хиджабы были только у младших, и то
они опустили их на свои плечи позже, когда стало жарко.
Первым меня поддержал Александр:
– Ты достойно любила отца, желаем тебе счастья, ма-
мочка, ты молода и должна любить, жизнь продолжается.
Дочки тоже поддержали меня, невестки и зятья мол-
чали. «Что они должны сказать, когда поставлены перед
фактом, – подумала я. – Никакого поздравления от них, а
жаль. «Сколько волка ни корми, всё равно на стадо смо-
трит» – так и они, получив бездонное богатство, наде-
ялись, может быть, от сегодняшней встречи получить до-
полнительно, потому так быстро сбежались?!»
Но постепенно вино, водка, коньяк, шампанское всем
развязали языки, даже невесткам и зятьям. Я ничего не
сказала о брачном контракте. И зачем, я сама знала, как
буду распоряжаться своим состоянием. Единственное – я
сказала Алексису на ушко:
– Если бы не ты, я бы не справилась с такой трудной
задачей.
Говорили на разные темы, знакомились друг с другом.
Дочка Амина поднялась, произнесла тост:
– Ты сделала правильный выбор, лично я привет-
ствую. Конечно, лучше, когда с тобою рядом такой силь-
ный мужчина – наш второй папочка, чем тебе находиться
в одиночестве. Будем уважать... я лично приветствую вы-
бор! – повторила опять.
Мне было приятно, что каждый вставал и вставлял
свои «пять копеек» в разговор, который был для меня не-
обходимой поддержкой в этот день. Все решили остать-
ся до пятнадцатого сентября у нас дома и познакомиться
лучше друг с другом. Фарис только сказал, что у него уже
запланированная поездка в США на несколько дней, и
потом он вернётся, но свою жену он оставит с нами.
Время пробежало быстро, пора уходить. Алексис сказал:
– Вызвал лимузины, но поедем здесь поблизости в го-
стиницу, чтобы не мчаться по трассе час.
От него можно ожидать всё! Я постепенно стала при-
выкать к его неоднообразной жизни! Он накинул на меня
костюм, только дети заметили моё укороченное платье,
дочери улыбнулись, ведь их наряд не уступал моему.
Зарегистрировались в гостиницу быстро, как будто
бы у него было всё схвачено везде. У нас был шикарный
люкс прямо под небом на самом высоком этаже, с от-
крытым балконом под звёздами... он осторожно снимал
с меня украшения, потом стягивал платье – так нежно,
как будто бы чулки с ног, я уже чувствовала его поцелуи,
ползущие по плечам и телу.
– Ты зачем нас не повёз домой, мы же там всё подгото-
вили и на всех...
Он не отвечал, молчал, чувство любви задушило его, и
только успокоившись, он ответил:
– Я бы не вытерпел час, что ты делаешь со мной, какая
ты была сегодня обворожительная, я смотрел и бесился от
ревности, когда официант разливал около тебя шампанское.
– Так ты же не ревнив?!
– Нет, ревнив, я собственник, моё хочу иметь при себе.

Огни любви, ночная тьма и высота!
«Люблю я всё, что связано с тобою»,
Бледнеет ночь, утро, тает темнота,
Огни любви, ночная тьма и высота!
Ты стала горькой болью неземною,
Дыханьем сна наполнены твои уста.
Огни любви, ночная тьма и высота!
«Люблю я всё, что связано с тобою».

Наша кровать утопала в лепестках роз, которые он за-
ранее подготовил. «Как ты смотришь на это, если... я всех
приглашу к себе домой в Грецию на несколько дней, в
Афины?» Я подумала про себя: он будет ежедневно меня
огорошивать, озадачивать своими предложениями и ак-
тивностью! А вслух ответила: «Одним словом я хочу
сказать тебе, если ты поймёшь. Ты иголка – «Скорпион»,
я же нить – «Дева», и всегда буду идти за тобою в сча-
стье и в горести, но лучше не в горести». Он стал опять
целовать, и наши страсти продолжались долго. Потом он
встал к компьютеру и заказал на послезавтра билеты на
самолёт, на всю нашу семью до Афин. Затем написал и
отправил по компьютеру письмо в колледж, что Гуля, так
как окончила колледж, не будет больше посещать его, а
Беллу мы возвратим к началу учёбы к первому сентября.
«Как мне легко с тобой, ты решаешь все мои проблемы,
никогда не думала, что мне в жизни так повезёт». Я хоте-
ла сказать дважды, но передумала, не хотела ему больше
напоминать про первого мужа, особенно в этот день.

Какое счастье нам любить!
Средь белых облаков летать,
Парить и обо всём забыть...
Какое счастье нам любить!

А ночью звёзды зажигать,
В стихах с луною говорить,
Какое счастье нам любить!
Средь белых облаков летать...

А ночью звёзды зажигать,
В стихах с луною говорить,
Под утро солнца луч искать.
А ночью звёзды зажигать.

Желанной быть и не страдать.
Тебя с полслова понимать,
А ночью звёзды зажигать.
В стихах с луною говорить...

10. «И жить торопится,и чувствовать спешит...»

           «И жить торопится, и чувствовать спешит»1, не
успели даже опомниться, как оказались в Гре-
ции, в его доме, можно сказать – в своём доме, потому что
я так сильно вросла в него, что мы стали одно целое. Дом
в Греции был в три раза больше нашего, что на Кипре,
это ещё раз подчёркивает знак Скорпиона: всё иметь и
сразу, и самое лучшее. К жизни он никогда не относился
легкомысленно, презирал слабость, создавал необыкно-
венный рай на своей территории. Мы не успевали от-
крыть глаза, как нас ожидали новые экскурсии, новые
увлечения. Так же я оказалась в присутствии всей своей
родни в действующей Византийской церкви в Афинах,
где осуществлялся переход из ислама в православие.
Бог всё прощает, за исключением одного – отречения от
веры, и поэтому он сделал всё, чтобы я дала согласие. Он
из меня лепил новый образ, который хотел видеть рядом
и ночью, и днём. В Греции остались несколько дней, по-
смотрели все достопримечательности. За время поездки
мои и его дети сблизились. Слышала, как он разговари-
вал с сыновьями и предупредил, что Гуля и Белла – его
дочери, и чтобы они смотрели на них, как на сестёр: «По-
тому что чувствую такой большой прилив сил и не ис-
ключаю возможность, что сам скоро буду отцом». Меня
тоже это обрадовало, что он так уже заботится о моих
дочерях, как о своих.
Он был очень щепетильным и активным в сравнении с
детьми, каждую минуту можно было ожидать от него не-
ординарных решений; не давал вздохнуть, везде брал нас
всех – на теннис, гольф, на пробежку, на карнавал, на от-
крытие и закрытие сезона по большому теннису, на олим-
пиаду в Сочи, даже на несколько дней увёз всех в Альпы,
покататься на лыжах. Он был активен и не представлял
жизнь иначе. От гарема остались лишь воспоминания,
спокойствие, первая любовь и привычка утро проводить
в Спа. Потакая моим женским прихотям в Спа, заметил,
что это надолго, больше мне не мешал, я могла себе по-
зволить двухчасовую отлучку в Спа везде и каждый день,
если мы отдыхали где-нибудь, а дома приходили ко мне,
а он же в это время, наверно, работал, потому что в моём
присутствии он никогда ни с кем не разговаривал о биз-
несе. И даже не звонил, правда, открывая почту в интер-
нете изредка, когда я чем-то занята, бывало, и ночью, ког-
да, обессиленная, я уже засыпала.
Назначенная на пятнадцатое сентября церемония бра-
косочетания всё же состоялась в Кипрской Православной
Церкви и прошла великолепно! Не буду рассказывать,
объяснять, в каком была я платье! И он в костюме – это
нужно было посмотреть! Увидеть! Хочу сказать: всё на-
столько элегантно, красиво, богато, что любая молодая
пара могла бы позавидовать – только тому, как он кру-
жил меня, не опуская на землю, нёс до машины и занёс в
наш дом, в котором сделал необыкновенный банкетный
зал, прямо на берегу, на песках у моря, сверху на палатке,
осыпанной цветами длиной почти на весь берег нашего
пляжа. Подняв на метр деревянный пол на песке, попа-
даешь словно в ботанический парк. Звучала прекрасная
зажигательная музыка Сиртаки в исполнении оркестра в
отдельной палатке. Это всё было сделано, пока мы нахо-
дились вместе с ним в Греции и в Альпах. До свадебной
церемонии был составлен брачный контракт, где было
маленькими буквами написано, что при рождении новых
детей весь контракт пересматривается.
Через день дети стали разъезжаться, много было тё-
плых слов от них нам. Никто не высказывался отрица-
тельно. Александр, мой старший сын, увозил с собой се-
стру Гулю в Лондон учиться, уже был оплачен первый
семестр, она пожелала стать врачом, как и я когда-то.
Беллу повезли доучиваться в колледж... последний год.
Но это не значит, что мы с ними не встречались, мы были
их тенью, он меня отвозил то к его детям, то к своим. И
зачем я так говорю – к нашим детям, – потому что не раз
были уже в Калифорнии у Алсу и Гульнары, детей На-
дежды. Он хотел видеть всё, чем занимаются дети и чем
живут, он был необыкновенный любящий отец. Марию
же оставил у нас дома помощницей в организационных
вопросах. Свою и мою квартиру она сдавала в рент, полу-
чая небольшую прибыль на женские шалости, такие как
Спа... В дом он добавил работников и даже садовников,
и дом расцвёл всеми радугами цветов сезонно. Он мог
завозить тысячу тюльпанов из Европы и оригинальные
орхидеи из Японии, Китая, и разнообразные цветы со
всего света, лишь бы радовать меня. Но он ждал чего-то
большего и нового, и наконец – это свершилось.
Через несколько лет нашей бурной жизни мы отдыха-
ли в Африке на маленьком острове, где жило очень много
европейцев. Один раз он пригласил меня в общую баню.
Я подумала: кабина на двоих, как это было во многих ба-
нях, где мы уже побывали, – и знала, каким страстным
он становится именно там. Я зашла... на деревянном чи-
стом мокром полу... сидят множество мужчин и женщи-
ны. Все полностью обнажённые, Havana Vanille (Vanille
Absolument) – это аромат восточных гурманов прошёлся
вблизи меня... вспомнив гарем... я постеснялась войти, но
он шептал, уже стоял обнажённый и, нежно целуя заты-
лок, подталкивал вперёд: «Ты должна это сделать», – ста-
скивая с меня лёгкий сарафан.
Запаренные тела незнакомцев стали обвивать друг
друга в нашем присутствии, и когда я присмотрелась
ближе... многие имели секс... не стесняясь, не обращая
внимание на пополнение... в каждом углу, слегка прикры-
ваясь паром, силуэты в туманной страсти в разных по-
зах, он меня потащил за угол, уже ища дорогу к соблазну.
Я не понимала, что он делает, этот чужой секс в твоём
присутствии, и вскрики, стоны со всех сторон доставля-
ли уже удовольствие, я ослабла и подчинялась всем его
желаниям, мы остались здесь несколько часов, сгорая от
страсти и любви, прямо на полу занимались любовью,
а больше он крутил меня сверху, доводя до безумия. А
через неделю я поняла, что оказалась в положении. Это
можно отнести на этот день и случай или же нет? – не
знаю... Где мы только с ним не были, и в каких банях – в
Москве и в Сочи, в Сибири и в Казани, на Альпах па-
рились в парилках, в банях по-чёрному и имели сближе-
ния, это было одним из самых любимых его занятий, под
действием воды и горячего пара быть более активным в
любви... но забеременела именно здесь, в Африке.
Он не мог нарадоваться новости и, если честно, сильно
изменился, он как будто бы со мною вынашивал ребёнка.
И правду говорят, что детей мужчины должны иметь в
намного старшем возрасте, потому что они чересчур ста-
новятся щепетильными и нежными в сексе. Он стал осто-
рожен, как будто бы оберегал дитя, боясь притронуться
к головке. Девять месяцев пролетели быстро. Я родила
ему долгожданную дочь, назвали Афродита. Не в память
имени его первой жены, а за её необыкновенную красоту,
которая была видна с рождения. У нас в доме появилась
новая няня-кормилица, гувернантка, которая полностью
взяли обязанность по воспитанию девочки на себя – под
большим присмотром Марии. Беллочка уже окончила
колледж, она очень любила литературу. И её послали
учиться в Англию, получать журналистское образование.
Замуж дочки младшие не собираются, решили, что
ещё успеют. Мы же, несмотря на наш возраст, после по-
явления на свет нашей дочери Афродиты стали юными,
бодрыми. Было временное затишье после бури, рожде-
ния дочери. Вскоре закружил он меня опять волчком по-
старому. Он не давал мне прохода. И через год я ему дарю
сына, оставаясь такой же тоненькой и красивой. И всё же,
наверно, роды, не портят внешность, а делают её более
утончённой и нежной. Ежедневно я утопала в новых и
новых цветах, в самых эксклюзивных вещах... После
рождения сына, которого я навала Слава – Вячеслав, мы
полностью переписали брачный контракт, куда внесены
наши совместные дети. Гуля и Белла вышли замуж в Ан-
глии, не вернулись после учёбы. Выдала им право распо-
ряжаться своим состоянием, как свадебный подарок, но
опять был составлен и обговорён брачный контракт. Это
удобно и безопасно. Внуками дети долго нас не одаривали,
решили взять пример с нас и стали путешественниками.
Мы же часто стали разъезжать опять по миру – эта его
жизнь и стала моей тоже. Наша жизнь не заканчивалась,
а наоборот, взяла начало. Мы жили долго в любви и со-
гласии, время нас не изменило, открылось: «В любви до-
рога без конца!»
Хурмой уходит яркая заря...
Оранжевым потёком в небо.
На славные пейзажные поля
Хурмой уходит яркая заря...
Растаял снег, но ещё снежно.
С расщелин виднеется трава...
Хурмой уходит яркая заря...
Оранжевым потёком в небо.

Растаял снег, но ещё снежно.
С расщелин виднеется трава...
Подснежникa белые головки...
Растаял снег, но ещё снежно.
Расстлалась словно пелена.
Незабудки нежились, сестрёнки...
Растаял снег, но ещё снежно.
С расщелин виднеется трава...

1 Из стихотворения «Первый снег» (1819, опубл. 1822) Петра
Андреевича Вяземского (1792—1878):
«По жизни так скользит горячность молодая,
И жить торопится, и чувствовать спешит».

КОНЕЦ.

Полное название двухтомника "Святослава""Челночница -Наложница-Гарем - Любовь"
1 том"Челночница -Наложница-Гарем"Увлекательный Роман написан за 22 дня
(начат роман 30.01.2015 окончен 20.02.2015)
2 том "Челночница -Наложница-Гарем - Любовь""Увлекательный Роман написан за 10 дня
Роман второй том написан за десять дней
22.02.2015 08:09 окончен 03.03.2015 )

Весь роман написан почти за месяц.Читайте!!!

     Большое спасибо прекрасному человеку, Галине Римской, поэтессе, которая меня вдохновила на написание второго тома, потому что я хотела в первом томе поставить точку. Её слова-"Так нелепо закончился роман, оборвалась жизнь её любимого мужа, когда ей было всего 53, а он на 4 года её старше (когда познакомились, ей было 23, ему 27, я запомнила).Для твоей ЛГ начинается новая жизнь - без любимого.) "И эти строчки меня вдохновили написать дальше,читайте и пишите ваше мнение...

   
*Гаре;м, точнее харе;м[1] ( харам — запретное, священное место) или сера;ль (итал. seraglio — «огороженное место, зверинец») — закрытая и охраняемая жилая часть дворца или дома, в которой жили жёны мусульман. Посещение гарема дозволено только хозяину и его близким родственникам. Женщины при гареме назывались хура;м
**Главная героиня -Святослава - свято хранящая свою честь и славу. Ласк.: Света, Светик, Слава, Славочка.
Подруга героини -Надежда - верная, надежная. Ласк.: Надя, Наденька, Надюша.
Дочь подруги -Наташа- Наташенька... второе имя -Алсу
Султан -Аббас (Габбас /1/) (араб.) — хмурый, строгий, суровый; крутой
Абдулла- (араб.) — раб Божий...первый покровитель Надежды-подруги героини Святославы.
Первая дочь Аббаса и Надежды - Гульнара
Знакомые Мария и Александр
Александр, первый сын Аббаса и Святославы.
Фарис, второй сын Аббаса и Святославы
Дочери Аббаса и Святославы:  первая Азиль, вторая Амина, третья Аттика.
Третий сын Аббаса и Святославы Владимир
Младшие дочери Аббаса и Святославы Гуля и Белла.
Вторая любовь Святославы Алексис - (защитник )
Сыновья  Алексис:Адонис - (возвышение),Байон -( жизнь),Дракон - (дракон),Иоаннис - (бог добрый)Никиас -( победа).
Дети Святославы Алексис- дочь Афродита,сын, Вячеслав(Слава)