Мудрец. Исчезновение Любаруса, часть 8

Кабина пилота была предельно проста и аскетична - на правой панели приборов размещался трёхмерный компас, для ориентирования в пространстве относительно центра Галактики. Когда человечество сможет увеличить скорости и мощность летательных аппаратов, когда оно вырвется за пределы родного Млечного Пути -  придётся выбрать другой объект для ориентирования.

На месте автоматического блока управления был установлен обычный руль-джойстик и РУДы - рычаги управления двигателями. Отдельный блок РУДов был явно самодельным, и значился под табличкой "ДСдД" - "двигатели сверхдальнего действия"

В потёртом гидравлическом  кресле, под полусферой из индикаторов, датчиков и экранов, сидел Дмитрий Сергеевич и прочерчивал тонкую карандашную линию на карте звёздного неба. Это была "струна" - единственный, но верный путь для космического корабля.

Карта была расположена на шатком раскладном столике, который под напором железной руки прогнулся и слегка подрагивал.

- Дмитрий Сергеевич, - осторожно позвал Влас, отодвигая тонкую дверцу,- мне хотелось бы с вами поговорить. По душам.

- В самом деле? - отвлечённым тоном заметил пилот, сверяясь с компасом и вводя поправки в построитель траектории, - зачем?

- Затем, что ... - начал экскурсовод, собравшись с духом.

- Система, - произнёс пилот, заметив несоответствие между курсом на бумаге и линией построителя, - измени, пожалуйста, радиус разворота, слишком маленький участок для манёвра.

- Нет, ну нормальные люди? - буркнул Влас, - Дмитрий Сергеевич, я вас спрашиваю!

- Погодь ...

- На месте разворота недавно был зафиксирован мощный гамма-всплеск, - рапортовал "Любарус", -  Произошёл гравитационный коллапс, взрыв сверхновой, возможно, следует изменить курс во избежание бомбардировки частицами внешней оболочки и избыточного облучения.

- Понятно, - пилот почесал подбородок и принялся аккуратно подправлять ластиком карандашную линию, - Система, в таком случае обогнём  PSR B2115. Там петля большая, но легче маневрировать.

Влас взглянул через плечо пилота на карту.

- Это что, карта сокровищ? - усмехнулся он, - линии, крестики-нолики ...  А у  общественности, между прочим, требования.

Пилот удивлённо обернулся.

- Требования? Интересно, интересно ... И чего же вы так требуете?

- Мы хотим, - торжественно произнёс Влас, - чтобы вы относились к нам, как к полноправным пассажирам ... это во-первых.

- А как я к вам сейчас отношусь? - заинтересованно спросил пилот.

- Во-вторых,- продолжил Влас, решив не слезать с рельс заранее продуманной речи, - приглушите этот умный компьютер, чтобы он не орал по утрам, и вообще не трепал нервы ...  в-третьих, отведите молодожёнам отдельное спальное место - они имеют право на личное пространство ... и ещё - нам очень хочется помыться!

- Очень важные и нужные дела, - с той же иронией продолжил пилот, - особенно важные на борту космического корабля, который проходит через метеоритный пояс на окраине Галактики. И словарь уже выучен от корки до корки. Да?

- Мне плевать на ваш дурацкий корабль! - вскипел Влас, - Мне надо соблюсти моцион! Я не обязан учить дурацкие, непонятные мне слова! Я не школьник, я взрослый человек ...

Пилот рывком встал, аккуратно сложил карту и положил её в специальный целлулоидный чехол.

- А теперь слушай, умный человек. Пока ты на этом корабле, ты ДОЛЖЕН следовать его распорядку и правилам. Ты должен есть и спать по заведённому расписанию. Иначе выпущу в вакуум, без скафандра. Понятно?

- Что за диктаторские правила? Покажите мне хоть один пункт в правилах, где написано, что пилот - правитель в челноке? Этого не может быть!

- Пункт второй Закона о Трансгалактических Полётах требует соблюдения установленных на корабле распорядков и режима дня в согласии с планом, составленным администрацией, - проскрипел "Любарус"- Поскольку пилот - капитан этого корабля, он имеет право устанавливать вполне законное расписание.

Влас застыл с открытым ртом.

- Спасибо, Система, - поблагодарил пилот, снова занявшись компасом, - а насчёт моциона - после. Потом. Тут такие дела ...

Влас что-то тихо буркнул и ретировался - поднимать на бунт народные массы.

Молодожёны о чём-то перешёптывались в углу, от них толку было мало. Зато Даня имелся в открытом доступе - он доворачивал последние болты. Именно по нему экскурсовод решил ударить своим богатым словарным запасом.

- Как ты можешь терпеть такой произвол? - он театрально закатил глаза.

Даня потряс головой, словно отгоняя дурной сон.

- Чего?.. Отойди, свет загораживаешь.

- Нет, я серьёзно, - Влас присел на один из стульев, - мы должны страдать на этой развалюхе, без еды и питья, выполняя черновую работу.

И он поудобнее устроился на стуле, нога на ногу.

Но больше Влас ничего сказать не смог - потяжелевший стул прищемил Дане палец. Даня неистово заорал и накинулся на мучителя с гаечным ключом.

Экскурсовод понял, что здесь ему снова не рады, и укрылся в тёмном углу, под наполовину перегоревшей лампой.

Пилот, услышав крики, вздохнул - да и только. Команда набралась сама, волей случая, какая тут дисциплина?

- Система, - с грустной улыбкой спросил он, - проверь, все ли живы на борту?

- Существенных повреждений живых организмов не замечено, - ответил "Любарус".

- А мной замечено. Мозги у них повреждены, - заметил пилот, - основательно и давно. Система, перехожу на ручное управление.

Дмитрий Сергеевич положил руку на джойстик, уменьшил тягу курсовых сопел, включил двигатели поворота.

В визор пока была видна сплошная колыхающаяся остроугольная масса, состоящая из одних игл, разрядов и треугольников. Ни на чём нельзя сосредоточить взгляд - треугольники мелькали как молнии, продавливая корабль сквозь пространство. Это и было идеальное вещество - тёмная материя, которую нельзя увидеть в телескоп, нельзя пощупать и ощутить, но которая становится всё более нужной в космических полётах. Никакой двигатель не даст такой мощной тяги, которая создаётся сама собой в недрах "струны".

Эти "струны", всполохи и треугольники - подложка нашего физического мира. Их можно увидеть только на сверхвысоких скоростях. Эта подложка не разбросана по Вселенной, а находится в строгом геометрическом порядке. Она состоит из множества "ячеек", в которых - целые звёздные системы и галактики, промежутков между ячейками - "струн", сплошных "стенок", которые не мешают полётам кораблей, но существуют и оказывают влияние на соседние небесные тела.

Учёного, который выдвинул эту гипотезу, выдворили практически в шею с трибуны. Но осадок остался. Гипотеза прижилась.

Возможно, все эти "ячейки" находятся в ячейках более крупных, и параллельные вселенные - отнюдь не сказки. Но проверить это не удаётся - изъездить Вселенную из конца в конец невозможно при любых двигателях и скоростях.

Дмитрий Сергеевич пока собирался сделать вещь менее абсурдную, но тоже великую - выйти за пределы родной галактики, что тоже происходит не каждый день и не со всяким кораблём.

Корабль покинул "струну" и замедлил ход.

Вокруг простиралась пустошь. Редкие белые, красные карлики, отнюдь не карликовых размеров, обломки огромных астероидов, отжившие свой век кометы. Этакая вселенская свалка - мусор, который по ходу вращения галактики вынесло за её окраины. Между камней летали облака пыли и газа - отходы звёздного производства.

Вид у пустоши был довольно пёстрый, беспорядочный. Но рулить среди крупных и мелких булыжников, среди изменчивых гравитационных полей, было тяжело.

- Господа недовольные, - протянул пилот в микрофончик громкой связи, - только что мы с вами пересекли границы изученной Вселенной. Здесь никто до нас не был. 

Ирина захлопала в ладоши, Даня принялся отстукивать гаечным ключом бодрый роковый мотивчик.

- И зачем мы сюда притащились? - фыркнул экскурсовод, - сейчас врежемся, убьёмся, и никто нас даже не помянет. Спасибо вам большое.

Он картинно раскланялся. В руках держал блокнот - видно, решил не испытывать судьбу и слова-таки выучить.

- Система нас не подведёт, - заметил Дмитрий Сергеевич, - кстати, как будет "спасибо" на языке живых планет?

- Эйоэ ... в смысле, почему я должен учить эту непонятную лабуду? Это кому-нибудь надо?

- Тебе и надо, - ответил пилот, - в теперешней обстановке понадобятся знания языков.

- И зачем? - присвистнул экскурсовод, - сообщить этим эйо своё последнее желание?

- Не все эйо обезумели с голода. Некоторые - вполне себе нормальные существа. Умнее нас с вами в септильоны раз. Знают, помнят почти всё - и число пи до последней цифры, и  относительное ускорение частиц в чёрной дыре за горизонтом событий, и где чего образуется, и что куда попадает . Мне надо с ними посоветоваться, как быть дальше. Всё-таки, я человек, понятие об их народе имею скромное. А в данном случае речь идёт и о нашей судьбе, и об ихней.

Ирина опять хотела повести речь про грамотность, но промолчала - зачем слова тратить, если никто не слушает?

Внезапно динамик зашипел и затрещал.

- Доброго путешествия, Дмитрий Сергеевич, - протянул глубокий нереальный голос.

Влас ойкнул, воспоминания об эйо были ещё свежи, с неожиданной ловкостью подтянулся на руках и исчез за обшарпанным бортиком потолочной ниши.

Остальные, естественно, кроме пилота, теснясь, последовали за ним.

- Доброго времени суток Тйаойэоаойъэ, - без запинки выговорил пилот, - я прибыл по важному делу.

- Я знаю твоё дело - сказал, растягивая каждую букву, некто, - твой друг Александр хочет оживить все небесные тела. Он управляет эйо, отбирает у нас еду и заставляет следовать своим приказам.

- Как у таких громад можно что-нибудь отнять? - фыркнул Влас, - они нас чуть не сожрали.
 
- Даже самых сильных можно ослабить, - фыркнул пилот, - если их шантажировать и морить голодом. Вот они и сдались. Теперь управляются ... извне.

- Я убивать никого не хотел, и, пользуясь космическими течениями, отплыл подальше от суеты.

-  Я помню это, магистр. Я и Система остались живы благодаря вам. Но надо что-то делать с заградительными метеоритными полями.

- Это те, которые защищают звёздные пути от метеоритов? Неумная задумка. Легче использовать "струны". На них исключено попадание инородных частиц.

Постепенно эйо настраивался под нужную частоту, динамик перестал хрипеть, голос в нём стал обычным, человеческим. Но мужской он или женский - распознать было трудно.

Весь визор пилота застилало сплошное серое облако. Когда оно рассеялось, сквозь нагромождение скал и камней была видна галактика Млечный Путь. Прямо перед бронекамерой проносились её завихрения, звёздные диски , которые казались совсем маленькими и близкими - протяни руку да коснись.

Между галактикой и камнями находился маленький комочек рыжей пыли. Этот комочек был старее Солнца, старее Млечного Пути. Старее мира.

- Давным-давно, за миллиарды лет до появления человека, на моих просторах жила раса друидов. Они умели понимать живое и неживое, управлять вещами. И, однажды, они решили построить лестницу в небо. Несколько самых крупных деревьев на планете заставили расти вверх. Все друиды старались, собрались вокруг дерева и помогали друг другу. И вот, когда деревья выросли на высоту пяти километров и даже прорастили между собой перекладины, друиды принялись умирать один за другим - они забыли про сон, про еду, так увлеклись построением лестницы.

- Россказни, - тихонько фыркнул Влас.

- Я всего лишь клубок пыли, который выбрали командовать планетами. Я старик, и люблю рассказы. Тем более человечеству грозит то же, что и друидам.

- Деревья-переростки отнимут у нас еду и сон?

- Нет. Вы пошли на поводу у прихоти. Вы построили корабли и бомбы, изучили волны Хрусталёва. Теперь они работают против вас самих. Думайте о последствиях.

- Это не прихоти, это наука! - возмутился Стас.

- Всего лишь одно из названий. Вам надо знать, что нельзя действовать на нас силой. Надо не бояться вступать в переговоры. Если вы не отключите защитные поля, мои братья превратят всю Галактику в живое существо, а тогда не останется места людям.

- Байки, - скрежетнул снова экскурсовод.

- С вашего позволения, старейшина, - прервал пилот, грозя сквозь дверцу кабины кулаком, - мы хотели бы взять вас на борт. Вам опасно оставаться в такой глуши.

- Пожалуйста, Дмитрий Сергеевич, - разрешил старейшина, - нас ждут великие приключения.

- Геозонд выпущен - рапортовал "Любарус".

Геологический зонд, мерно качаясь на неотрегулированной тяге, выплыл из-под "Любаруса" и аккуратно поместил старейшину в небольшую коробочку.

- И помните - у вас ещё два дня ... потом процесс оживления будет не остановить ...