Бразилец в таджикских снегах

Бразилец в таджикских снегах. До первого поворота.

        Я всегда ценил встречи с коллегами на Кокосовской земле, просто за возможность общаться и послушать прикольные истории из опыта службы в интернациональном коллективе. Вот, что рассказал мне многоуважаемый Рахмон из прошлого миссии военных наблюдателей, в далекие 90-ые годы в Таджикистане.
- Представь себе, Маркус, что в нашу горную республику приезжали миротворцы со всего света, - рассказывал Рахмон. – Их жизненный и профессиональный опыт был весьма различен. Конечно, те кто прибыл с Южной Америки, снег видели только на картинках. Или высоко в горах. Как они могут водить машину в условиях снегопада или обледенения дороги?
- Сложный вопрос. Думаю, у этих ребят происходило много приключений?
- Не то слово. Слушай.

         Рахмон поведал мне историю по Сэма (назовем его так), жителя солнечной Бразилии, которого судьба закинула в небольшую республику пост – советского пространства.
         Сэм, как и многие военные, был очень самоуверенным парнем. Все они похожи, люди в погонах – что в России, что в Америке, что в Бразилии.  А потому, послушать советы бывалого местного жителя Таджикистана, принять их во внимание – совсем не принципиально. Кривая вывезет. «Авось, не бойсь и как-нибудь» - три друга – хранителя не только российского мужчины…
- Сэм, сегодня скользко. Снег выпал, - наставлял Рахмон доблестного бразильского миротворца. Смотри, езжай медленно – медленно. Иначе, твоей «Тойоте» капут.
Бразилец улыбался и пофигистично отвечал, типа, все будет О.К.

         Опыт не пропьешь. Рахмон вытирал руки ветошью и смотрел, как Сэм выезжает со двора полицейской станции. Другой иностранец – “administration officer” (в просторечье – «админ»), задумчиво курил на крыльце своего контейнера. Ему тоже не нравилась бравада бразильца. Дасс…
          Примерно через пол – часа окрестности ООНовского лагеря огласились громким скрежетом железа и натужным воем движка. Сэм возвращался с полей…. «Белая зима» нерадостно встретила его на горном серпантине. Конечно, он пытался выровнять руль и избежать аварии. Но не каждому дано быть успешным «драйвером»… Короче, машинка с буквами «UN» на борту радостно «улыбалась» окружающему миру разбитой «мордой» и помятым боком.
           Рахмон открыл рот, чтобы сказать сакраментальное «приветствие» водиле, но на крыльцо своего контейнера вылетел разъяренный «админ».
- Сээм, суукаа, тебе же говорили…!!! -  начал причитать administration officer .
          Бразилец распахнул дверь машины, и… принял нестандартную позу. Он нагнулся в позу буквы «Г» и таким образом, задом, как рак, начал пятиться в направлении админа.
          Тот на мгновение поперхнулся своими проклятиями. Из его горла вылетали нечленораздельные звуки, типа, «Сэм, ты чего, офуел?».
         Но бразилец продолжал поглядывать через плечо и пятиться, как рак, согнувшись, к крыльцу, типа «Ну, поимейте меня, тепленьким…».

         На лице “administration officer” отражалась, постепенно, вся гамма чувств. Он краснел, бледнел, терял дар речи… Еще бы? Ну, кто после аварии и повреждения служебной машины приезжал вот таким образом, молча? Не лебезил и не оправдывался виновато? Пока, только вот бразилец.
          Админ сплюнул через плечо, глядя на задницу бразильца в форменных брюках.
- Сэм, иди, пиши рапорт о дорожном происшествии. И чтоб я тебя больше не видел за рулем машины в условиях снегопада.
        Этого только нам и надо! Бразилец разогнулся, весело подмигнул Рахмону, наблюдавшего всю картинку со стороны, и снова забрался в изуродованную «Тойоту», чтобы загнать ее в ремонтный цех. Служба в миссии ООН в Таджикистане продолжалась.

Балканы, Косово, Миссия по делам ООН временной администрации в Косово, май 2001 года.

На фото: Мой сослуживец в местечке Липляны. 20 километров от Приштины.
Сам предпочитал больше фотографировать, чем позировать.