Глубина 1

                Глубина

   Теплой южной ночью, так прекрасно описанной Николаем Васильевичем Гоголем, у  круглосуточного магазина двое подвыпивших граждан Российской Федерации сосредоточенно пинали третьего.

   Продавщица в магазине уже задраила железную дверь и ставню, оставив лишь маленькую амбразуру с тревожной кнопкой. На улице кроме фонарей - никого. Николай поморщился: все это было не к месту. Взял бы бутылку и ушел. Все-таки их двое, хотя и пьяных, а он один.

   Но мужики после того, как один из них получил в челюсть, не стали усугублять обстановку и растворились во мраке. Побитый был жив, что-то бормотал и явно собирался подниматься. Николай взял что хотел и ушел бы домой, но...

   Рукав рубахи у пострадавшего оторвался, а на плече Николай увидел татуировку, такая же была у него самого. Такая, да не совсем.
   - Кракен? - удивленно спросил он.
   - Он самый, - пробурчал мужичок.
   На плече у него был изображен кальмар, а под ним десятка два звездочек.

   - Ты у кого такую картинку увидел?
   - А тебе что за дело?
   - Есть дело, есть.

   Николай закатал рукав: там был такой же кальмар, только звездочек было намного меньше, и картинка была намного аккуратнее.
   - Это ты дракона на заднице можешь изображать по собственному желанию, а за эту картинку, если не по чину, можно и на неприятности нарваться. Ты сколько себе звездочек нарисовал?

   - Сколько-сколько. Двадцать.
   - А ты знаешь, что их больше двенадцати быть не может? На зоне небось картинку слепили? Корявую такую?
   - А, тоже из наших. У нас тогда такие корявые и делали. А двадцать - они все мои.

   - Да ты хоть знаешь, что это за звездочки? - перехватило дыхание у Николая.
   - Я-то знаю. Если интересно... Вон дом за забором видишь? Помоги дойти - там и расскажу, откуда у меня эти отметки.

   Дом был маленький, далеко не новый, красного кирпича. Порядок в доме был такой, какой и положено иметь одинокому пьющему человеку: бардак.
   - Ну давай, что ли, познакомимся, - сказал хозяин.
   - Николай.
   - Василий. Ты, значит, тоже оттуда. На побывку?

   - Да нет. Полностью свое отслужил.
   - Все там же, в Приморье?
   - А где же еще? Океан, и тепло.
   - Да-а... Школа, школа. Начальник, наверное, новый.

   Николай замялся.
   - Что? Секретности боишься? А чего там, все равно никто не поверит. А если я никаких подписок не давал, то и скажу, что у нас начальником был Омельченко, щирый хохол.

   Николай задумался, очень уж все это походило на спектакль: случайная встреча, грубая татуировка. Но вот фамилию эту он слышал. Только было это очень уж давно.
   - И когда же ты там был?

   - А месяц назад двенадцать лет было. До сих пор не пойму, как меня туда взяли. Работал я в институте инженером. Мастерская у них большая, станков разных много, суда ремонтировать надо, оборудования разного до черта.

   И как-то подходит ко мне в общежитии незнакомый мужичок и предлагает пройти обследование. Мол, если подойду, то работу можно поменять, зарплата в несколько раз выше будет и льготы всякие. А я в Приморье за деньгами и ехал. Молодой еще был.
   А обследование странное: томография, анализы всякие - это понятно. Но больше времени мозги проверяли. Я сейчас всех проверок и не вспомню. А еще больше времени на психологов ушло. Ну, ты это тоже знать должен. И подошел я им.

   Василий опять задумался.
   - И вот она, школа.


                Школа

   - Ну что, студенты, учиться будем?
   Начальник школы, немолодой усатый мужичок лет сорока, прохаживался перед шеренгой, в которой было человек двадцать. Был там и Василий.

   Начальник задумчиво разглядывал строй, а Василий разглядывал школу. Уж больно непритязательно она выглядела. Небольшая площадка, вокруг нее несколько одно- и двухэтажных зданий. Может, конечно, все под землей. А океан - вот он, метрах в двухстах. Шумит.
   Начальник же думал, сколько в этом строю останется года через два.

   - Извините, товарищ начальник, - раздался голос из строя, - а какое у вас звание?
   - Звание? - растерялся начальник. - Сержант запаса. Нет у нас тут званий. Гражданские мы.

   - А как же к вам обращаться?
   - Очень просто: Петр Сергеевич. Сейчас разойдитесь по комнатам, осмотритесь. Занятия завтра. Инструкторов слушаться как родную мать вместе с отцом. Оценок у нас нет, занятия продолжаются до тех пор, пока инструктор не поставит зачет. Каждый из вас в любой момент может покинуть школу, но раз вас сюда отобрали, значит этого не будет.

   Комнаты были на двух человек. Конечно, больше, чем купе в железнодорожном вагоне, но ненамного. Соседом по комнате у Василия был рыжий веснушчатый парень лет двадцати.
   - Гриша.
   - Василий, то есть Вася.
   - Слушай, ты хоть знаешь, чему нас тут учить будут?

   - Мне как-то туманно объяснили. Глубоководные погружения и все.
   - Мне тоже. Это что-то вроде боевых пловцов?
   - Да не похоже. Видишь, и начальник гражданский. Чего гадать, увидим.
   Василий завалился на кровать и начал лениво перебирать телевизионные каналы. Гриша вздохнул и полез в Интернет.

   Первое занятие проходило в обычном классе, только что доска была современная, электронная.
   - Добрый день, господа курсанты. Меня зовут Василий Петрович, я ваш инструктор по выживанию.
   Василий Петрович был немного помоложе начальника, среднего роста, сухощавый, жилистый. Никак не похож на супермена.

   - Сейчас я вам подробно расскажу, чем вам предстоит заниматься. Про глубоководные погружения вам уже говорили. Если вы думаете про какие-нибудь уникальные скафандры, баллоны с дыхательной смесью и прочую фантастику - забудьте. Про Ихтиандра читали?

   Кто-то пробурчал:
   - Да кому нужно это старье?
   Василий Петрович никак не отреагировал на реплику и продолжал:
   - Ему жабры пересадили сразу на всю жизнь. Вам перед каждым погружением будут заполнять легкие активной пеной и на глубину, на сутки.

Учебные погружения короче. Глубины от километра до десяти. Практически глубже шести километров еще никто не был, что делается во впадинах - неясно. Вот вы и выясните.

   - А вы там бывали? - спросил кто-то из класса.
   - А как же. Двенадцать раз.
   - А почему...
   - Почему так мало? Это пилот на самолете может и двести, и триста раз слетать. А здесь глубина. И никому не нужно, чтобы у тебя там внезапно остановилось сердце, или что-нибудь еще приключилось.

   - А начальник наш там был?
   - Сергеевич? А как же. Десять раз. А десять потому, что был среди первых. Первым, ребятки, всегда труднее.

   Инструктор мысленно ушел в себя, потом встряхнул головой, отгоняя тяжелые мысли:
   - Хватит для начала. Сейчас у вас физическая подготовка, надо вас немного в форму привести, после обеда теоретическая подготовка.

   Спортзал был самый обыкновенный, и упражнения были самые обыкновенные: бег, подтягивания, отжимания. Все из армейского репертуара.
   Кто-то во время передышки спросил:
   - Василий Петрович, а боевая подготовка у нас будет?

   Тот заулыбался:
   - Ребятки, мы люди гражданские, наше дело - исследования. А если вы на километре или полутора встретите кашалота, вам ни рукопашный бой, ни какой-нибудь хитрый автомат не помогут. Впрочем, они нас добычей не считают. Как правило. Пару месяцев вы здесь посгоняете жирок, затем перейдем к тренажерам. Ну а сейчас перед обедом километровая пробежка.

   Преподавателем гидробиологии был высокий худой мужчина лет шестидесяти. Совершенно седой, в аккуратной тройке. Речь его несколько отличалась от речи Василия Петровича:
   - Позвольте представиться, Веретенников Юрий Петрович, буду преподавать вам гидробиологию.

   - У вас и звания есть? Степени разные? - спросил кто-то из класса.
   - Ну есть. Профессор, доктор, академик. Это не важно. Итак, мы будем говорить с вами о жизни на глубине. Должен сразу вам сказать: о том, что делается на большой глубине, мы не знаем ничего.

   Прибрежную фауну мы знаем достаточно хорошо. Сотни лет рыбаки рыбу ловят, сейчас толпы аквалангистов. Что-то знаем. Что-то знаем и о том, что делается в толще воды где-то на первых сотнях метров. Много рыбаков, много научных исследований.

   Но ваши рабочие глубины больше километра. Ловить особенно некого, несчастные донные траления, несколько батискафов по всему белу свету, которые погружаются далеко не каждый день, да и не каждый месяц. Ваши предшественники походили на глубину, но это - булавочные уколы.

   Океан огромен. Считалось, что кашалоты могут нырять на километр. А нет - просто до поры до времени никто их глубже не видел. Сейчас заканчивают подводную станцию, но об этом вам расскажут на занятиях по технической подготовке.

   Веретенников посмотрел в окно, за которым бушевал месяц май, и сказал:
   - А где-то с глубины тысяча триста свет не уловить и приборами. Фотосинтеза нет, планктона нет, рачки кое-какие да прочие позвоночные. Темнота. Рыбы коричневые и черные, многие со светящимися железами на брюхе, пятнами на боках, светящимися приманками. Но не надо думать, что там иллюминация, как в Москве.

   - А что же они едят?
   - Грубо говоря, трупоеды. Сверху опускаются остатки фауны, флоры, то есть водорослей. Ну и немного хищников. Рыба пропадает где-то на четырех с половиной, дальше - только придонная фауна. На предельных глубинах - черви, голотурии и погонофоры. Ну, пойдем по порядку: моллюски.

   И пошел день за днем. До обеда - физподготовка. Хоть Василий Петрович и обещал лишь немного привести в форму, но к обеду жизнь почти покидала измученные тела учащихся. После обеда - умные разговоры с Веретенниковым. Опистопрокты, удильщики, актинии, голотурии, погонофоры.

   Как-то вечером Григорий спросил:
   - Не пойму я что-то, Васек. Кого они из нас делают. Бегунов на длинные дистанции или научных сотрудников для Академии?
   Василий лишь пожал плечами:
   - Я и сам не пойму. Но должны ведь когда-то и с оборудованием знакомить.

   Знакомство началось где-то через неделю. После обеда всех отвели в незнакомый класс, и человек их там ждал незнакомый.
   - Добрый день, господа курсанты. Меня зовут Сергей Семенович, но это неважно, потому что я прочитаю вам лишь одну лекцию, а всю аппаратуру вы будете изучать под руководством наших инженеров, для практических занятий у вас есть инструкторы.

   Лектор немного помолчал, собираясь с мыслями.
   - Все вы видели, а кто-то и сам пробовал, как легко и быстро погружаются люди с аквалангами. Закрепили баллоны, загубник в рот и пошел.
   - Сейчас про Ихтиандра рассказывать будет, - шепнул Гриша.

   - Сначала вы дышите в кислородной атмосфере под большим давлением, чтобы насытить кровь кислородом, что даст вам возможность около двадцати минут не дышать.
   Гриша опять вмешался:
   - Во заливает. Пять-шесть минут, не больше, я сам читал.
   - Да помолчи ты, дай послушать.

   Лектор, не обращая внимания на шепот в аудитории, продолжал:
   - После этого вам вводят снотворное, и в дальнейшем вы находитесь в состоянии анабиоза. Вас помещают в герметичный контейнер с водой, где вы, как Ихтиандры...

   Гриша толкнул Василия в бок.
   - ...получаете жабры. А если отбросить в сторону литературщину, то легкие вам заполняются специальной пенистой субстанцией, которая даст вам возможность поглощать кислород из воды. Часть кислорода вы будете получать через кожу из внутреннего слоя вашего костюма, где  кислород находится в связанном состоянии, но будет постепенно высвобождаться при высоком давлении под действием катализатора.

   Чем глубже, тем меньше кислорода в воде, поэтому при погружении на большую глубину в активную массу в легких тоже вводится связанный кислород.
   Питательные инъекции, сделанные заранее, дают вам возможность вести активную жизнь  на глубине в течение двух суток, чего с запасом должно хватить на плановое погружение.

   Лектор опять помолчал, потом улыбнулся:
   - И счастливо вам, ребята. Теперь вопросы.

   На следующий день в том же классе курсантов встречал уже совершенно другой человек, не похожий ни на академика, ни на профессора. Лет тридцати, невысокий, с буйной шевелюрой, давно не знавшей расчески.
   - Проходите, будьте как дома, давно пора начать знакомство с оборудованием.

   Вдоль стен располагалось несколько рабочих мест, больше похожих на лежаки.
   - Что, несерьезно выглядит? - улыбнулся инструктор. - Ничего, ничего, скоро поймете, что все абсолютно серьезно.
   - Простите, а звать вас как?

   - Звать? - инструктор сбился с мысли и явно растерялся. - Ах да, звать, конечно. Николай Ильич. Для начала небольшая вводная часть. На тех глубинах, где вам предстоит работать, света сверху не остается. Полная темнота. А ваши искусственные органы зрения размещены в шлеме.

   На электронной доске появилось изображение пловца в черном костюме. Шлем на голове был абсолютно глухой.
   - Николай Ильич, - спросил кто-то из курсантов. - А почему никаких очков у шлема нет?

   - А зачем? - удивился тот. - Под водой не видно ни черта, подъем на поверхность невозможен. Сначала контейнер и реабилитация. На внутренней стенке шлема экран, куда после компьютерной обработки поступают сигналы от гидролокатора и тепловизора.

   Изображение не совсем похоже на привычное нам. Объект от метра и больше в виде пятна виден метров с двухсот, более-менее приличное изображение маленького объекта сантиметров в пять - метров с десяти. Гидролокатор и тепловизор работают постоянно.

   Если что-то появляется сзади, и вообще в непросматриваемой зоне - включается звуковой сигнал. По высоте звука можно определить направление на объект. Для подробного рассмотрения  чего-то поблизости можно включить подсветку. Дальность зрения с таким фонарем - метра три- четыре.

   На макушке у пловца загорелся огонек.
   - Но применять ее стоит лишь в крайних случаях.
   - А почему? - опять влез нетерпеливый.

   - Потому что светятся обычно хищники, подманивая всякую мелочь. Но вы на глубине рыбалкой заниматься не будете. В то же время свет может привлечь более крупных хищников, для которых добычей будете вы.
   В экстренных случаях вы можете включить фонарь на полную мощность, чтобы отпугнуть кого-нибудь. Но это помогает не всегда, потому что у жителей глубин, которые не поднимаются близко к поверхности, глаза отсутствуют.

   - Так ведь очков нет, зачем подсветка?
   - Я же сказал: изображение идет на экран. Да, я еще забыл упомянуть боковую линию, которая реагирует на изменение давления и дает вам необходимую информацию. Но все это в процессе обучения. А теперь посмотрим, как выглядит изображение на экране шлема.

   И понеслось: с утра та же физподготовка, после обеда тренажеры с подводным зрением, в промежутках занятия с Веретенниковым. Подводная фауна. Флоры там, правда, нет. Но есть разнообразная донная сволочь. Те же актинии, например. Костюм, правда, защищает. Пока целый.

   Недели через две Гриша жаловался Василию:
   - Ничего у меня, Васек, не получается. Только присмотришься - он уже близко. Тепловое зрение не спасает: они же почти все хладнокровные, только когда шевелиться начинают - температура повышается.

   Не успеваешь приглядеться - звук: сзади кто-то. Повернулся обратно - они уже перед тобой. Включил подсветку, не успел вовремя осмотреться - уже какая-то хищная сволочь рядом, прилетела на свет.

   - Разрывай дистанцию, - ответил Василий.
   - То есть смывайся? Так они же быстрее нас плавают. А для зачета надо десять объектов определить и самому целому остаться. Веришь - сниться начали все эти веретенниковские гады.
   - У меня то же самое. Давай спать.
   Засыпали они сейчас рано и быстро.

   Так прошло месяца два. С деревьев вокруг плаца уже осыпались разноцветные листья, но изменения погоды волновали Василия лишь потому, что с утра их ждали занятия на свежем воздухе. Ясно, пасмурно, ветер, дождь - не имело значения.

   Кроме Гриши Василий более-менее познакомился с парнями из соседней комнаты, но приятельствовать времени и не было: очень уж выматывались. В преферанс по выходным играли, да в настольный теннис изредка. Нагрузок хватало на занятиях. В город выйти желания не было, о женщинах и то Василий не думал. Хотя возраст обязывал. Вспоминал по выходным после отдыха, что бывают такие, и все. Без всякого эротического подтекста.

   Прошли в медчасти десятидневный курс каких-то инъекций. После этого в программе появились занятия с психологами. Двухчасовое занятие было последним, ближе к вечеру, после чего время до ужина проводили у себя в комнатах. Гриша спал, Василий смотрел передачи про животных, исключительно сухопутных.

   Занятия были совершенно непонятными: надев специальные шлемы, выполняли различные задачи. То в боевых действиях участвовали, то в цеху какие-то непонятные станки обслуживали, то хитрые конструкции собирали. И все это при постоянном потоке вводных. Команды, вспышки, укусы, ожоги, слабые электрические разряды.

   - Я раньше любил про киборгов читать, - заметил как-то Григорий. - В книжках оно интересно.
   - Я фантастику больше читать не буду, - отозвался Василий.

   И еще одно необычное занятие было у них. Как-то раз Василий Петрович после обычной утренней физической программы на свежем воздухе не пошел с ними в спортзал, а устроились они в учебном классе.

   - Ну что, ребятки, эту вводную лекцию перед обедом можете считать отдыхом. А скоро начнем занятия на тренажерах. Настоящих. Пока же я расскажу вам в общих чертах, как будет проходить цикл погружения. Принципы вам уже объяснили.

   Практически это будет выглядеть так: за сутки до погружения одеваете всю экипировку и сутки находитесь в контейнере. Дыхательная пена, питательные инъекции и выравнивание давления. Затем в том же контейнере вас переносят на рабочую глубину. Тут возможны варианты: на малую глубину...

   - Как на малую? - удивился кто-то в классе.
   - Ну километр, два. Туда контейнер будут опускать на тросе, затем все автоматически: шлюз открылся, вы выходите и выполняете рабочую программу.

   Затем по маячку находите контейнер, заходите, задраиваете, и опять автоматически: вы в легкий сон, контейнер всплывает (или поднимают, когда как), его находят, возвращают нам, затем сутки в том же контейнере восстановление, декомпрессия.
   Учебные погружения покороче, в паре со мной или с кем-нибудь из опытных. Рабочие - на сутки. Все просто и красиво.

   Помолчав, Василий Петрович продолжил:
   - Для больших глубин есть у нас лодка. Вы будете работать, она будет ждать вас на грунте. Обратно тоже в ней, но в контейнере.
   - Это как в гробу? - опять поинтересовался кто-то.

   - А вас насильно сюда никто не тянул, - неожиданно жестко ответил Петрович. - Дело новое и рисковое. Вы не первые, но одни из первых. Ну и напоследок добавлю. Последние испытания проходит глубоководная станция. Они там будут по две-три недели в обычной атмосфере, при обычном давлении. Работать на дне будут роботы. Будет у них и свой шлюзовый отсек. Может, и кому-то из вас придется там побывать.

   - А не по теме вопрос можно?
   - Ну конечно.
   - Наш начальник школы хромает. Это как-то связано...
   - Связано. О кашалота потерся. Костюм содрало, кусок мышцы вырвало. Срочно на поверхность, декомпрессия ускоренная, врачи как-то выкрутились. Но с погружениями пришлось закончить.

   Впрочем, тренажеры начались не сразу. Сначала в программе появилось подводное плавание с некоторыми специальными дополнениями: работа с ножом, с разрядником, подсветкой и всем тем, что до этого у них было в виртуальном мире.

   Появилось и что-то, напоминающее боковую линию у рыб (про нее Василий первый раз услышал от Веретенникова). Отчасти это воспринималось как звук.
   - Шкурой, шкурой чувствовать надо, - повторял Петрович.

   Вечером Василий лежал и вспоминал, что в детстве хотел стать шулером. Те, правда, тренируют чувствительность лишь у пальцев, но все равно какая-то аналогия.
   - Нет, надо было проситься где попроще, - оторвал его от раздумий Григорий. - Может, спасателем каким, народ из огня вытаскивать. Ты как думаешь, а?
   - Или в цирк, - отозвался Василий. - Под куполом по проволоке без страховки прыгать.

   На следующий день у Васи с Гришей зарядки не было, а отвели их в какой-то подвал, где и разделили.
   - Здорово, сынок, - встретил его новый инструктор.
   - Если ты мне папаша, то во сколько же ты меня заделал? - отстраненно подумал Василий.

   И то правда: был инструктор лет на десять старше Васи и никак не походил на бравого подводника. Невысокий, пузатый. Килограммов на тридцать больше нормы, и все в основном за счет пуза.

   - Звать меня Степаныч, как тебя зовут - я знаю, а сегодня мы начнем работать на подводном тренажере. Условно подводном. На самом деле это бассейн, где-то двести на двести, метров десять слой воды. Наденешь костюм, нацепишь все снаряжение, пройдешь ускоренную подготовку.

   - Что значит ускоренную?
   - Ну часа три. Для того, чтобы пеной тебя накачать - хватит. А давление выравнивать не надо. И на шесть часов в бассейн. Найдешь по порядку десять точек по звуковому сигналу...

   Степаныч неожиданно мелодично напел пять или шесть нот.
   - В каждой - забор пробы воды. Если подошел близко ко дну, потолку или стенкам - другой сигнал.
   На этот раз было всего две ноты.

   - Уткнулся куда-нибудь - штрафные очки.
   - И все? - удивился Василий.
   - Вводные будут, не от меня. Какие - сам должен будешь понимать. А я снаружи понаблюдаю, вмешаюсь, если что. Чтобы случаев несчастных не было.

   - А что, могут быть?
   - Не дурак - не будут, - хохотнул Степаныч. - Иди в контейнер.

   Василий выплыл из контейнера. И правда, не видно ни черта. Заиграл знакомый сигнал. Ага, сзади стенка. Немного отплыть. Где же первая точка?
   - Не суетись, - вспомнил он наставления Степаныча.
   Василий замер и прислушался. Тишина. Чуть слева какой-то свет. Свет? Похоже на удильщика.

   Это не страшно, он по мелкой рыбешке специалист. Почему же гидролокатор ничего не показывает? Ну да, все искусственное, ослабленное. А может, источник сигнала еще не вбросили. Ладно, пойдем пока по спирали вдоль стенок.

   С этим Василий справился довольно быстро: и с расстоянием до стенки, и с направлением. Сложнее было с вертикалью: дно и потолок. Боковая линия тут не помогала: движения не было, когда звук от стенки и потолка накладывался, в голове начинался сумбур.

   Пару раз натыкался на стенки, один раз упирался в потолок. Но за полчаса освоился. Вдруг заиграла знакомая мелодия. Василий повернулся в сторону сигнала - она, цель. Небольшой шарик, совсем недалеко. Так дальше и пошло: вторая, третья. Стало интересно. Еще пару раз удильщиков видел, один раз акулку колючую, маленькую.

   Боковая линия работала исправно, один раз предупредила о стайке каких-то рыбок, вроде анчоусов, но не светятся. Туда Василий не полез: задание совсем другое. Опять вспомнил Степаныча:
   - Делай только то, что в задании. Ну и внештатные ситуации.
   Это был явно не тот случай. А вот с последней целью.

   Оставалось еще полчаса, появилась последняя цель... и вдруг исчезла. Василий увидел на экране что-то знакомое по очертаниям, огромное и... теплое? Кашалот?! Он вспомнил уже Василия Петровича:
   - Кашалот формально не опасен, но держаться о него надо подальше. И никаких попыток поплавать рядом, это не кино. Шевельнется чуть в сторону - никакой костюм не поможет. В общем, сразу уматывайте. Он вас за еду не считает. Вроде бы...

   Так Василий и поступил. А когда кашалот исчез на экране - и сигнал от цели пропал. И время вышло.

   Впрочем, на следующий день Степаныч его успокаивал:
   - Все нормально, все делал правильно. А с первого раза никто задание не выполняет. Главное, что с кашалотом поступил правильно: смылся. Задание заданием, а с реальной глубины мог и не вернуться.

   У Гриши все пошло не так удачно. Четыре точки, пять. Но что пять, что восемь - все одно. Надо-то десять. А десять не получалось. Второе погружение, третье...
   На четвертом Василий вдруг увидел на экране знакомый силуэт. Белая? И так близко? Он и сообразить еще ничего не успел, а уже включил вспышку.

   На следующем занятии Степаныч ему говорил:
   - Проверяющий доволен тем, как ты на кархародона среагировал (Степаныч любил блеснуть эрудицией).
   - А на самом деле это поможет?
   - Да как тебе сказать... Статистика маленькая. Двоим, вроде, помогло. А которые не вернулись - они же уже не расскажут, почему.

   Но рано или поздно все заканчивается. После шестого погружения Степаныч сказал:
   - Ну что, Васек, закончился твой бассейн. Зачет.
   - И что теперь?
   - А теперь все будет по-настоящему. Два учебных погружения.
   - С вами?
   - Нет, я свое отходил. Другой будет у тебя инструктор, он же напарник.

   Через несколько дней утром Василий Петрович сказал:
   - А у тебя, Стрижов (фамилия у Васи такая была) занятий сегодня не будет. Пойдем мы с тобой, братец, к погружению готовиться.
   - С вами, что ли?
   - Именно. Дали мне медики добро еще на несколько раз. Вот я тебя и поднатаскаю. Пошли для начала в класс.

   В классе Петрович сказал:
   - Для начала сходим мы с тобой, Вася, в пелагиаль.
   Немного подумал и добавил:
   - В афотическую пелагиаль.
   Вася поднапряг память и вспомнил, что рассказывал Веретенников: это зона, где света нет.

   - Инструктаж будет короткий, - продолжал Петрович. - Делай как я. Держись рядом, метрах в двух. На экране меня видно хорошо, в районе пояса мигает огонек-датчик. Разговоры лишь в случае крайней необходимости. Глубина километр, немного. Здесь есть свои плюсы и свои минусы.

   Плюсы: на верхней границе, выше которой подниматься уже нельзя, заметно тусклое свечение сверху. Это в дополнение к приборам. Ну и обитатели изучены довольно хорошо, неожиданностей быть не должно. Минусы: на этой глубине живности еще довольно много.

   То есть не пугаться заранее, и не расслабляться. Ясно?
   - Ну да.
   - Тогда пошли по контейнерам.

            Продолжение следует