История еще одного медицинского преступления

У меня умер муж. Со дня смерти прошло три недели. Завтра у нас бы была 39 годовщина семейной жизни.
Не буду перечислять достоинства мужа и нашей семьи. Каждый человек уникален и неповторим, а тем самым бесценен. Речь о другом.


С ПОНЕДЕЛЬНИКА 2-го ФЕВРАЛЯ
муж стал себя неважно чувствовать. Ничего особенно не болело, но, как говорят, был не в своей тарелке, что-то беспокоило, не находил себе места. Я пыталась его развлечь, готовила его любимую еду. Но аппетит у него испортился. Стала мучить бессонница, хотя всегда он быстро засыпал и любил поспать подолгу.

Так в беспокойстве прошли три дня.


В СРЕДУ 4-го ФЕВРАЛЯ
он ходил на рынок за покупками, а потом мы гуляли у моря.
Но ночью его продолжала мучить бессонница. Не находил себе места, постоянно переходил из одной комнаты в другую.


В ЧЕТВЕРГ 5-го ФЕВРАЛЯ
к вечеру ему стало трудно ходить - слабели ноги, голос осип. Он перестал есть, потому что трудно было проглотить пищу.


В ПЯТНИЦУ 6-го ФЕВРАЛЯ УТРОМ
МУЖ ПОШЕЛ и сдал все жизненно важные анализы крови, мочи, кардиограмму. Вечером они были готовы, и оказалось, что все в норме. Муж уже передвигался только опираясь на наши с дочкой плечи. Однако в тот же день мы посетили врача, который посоветовал обратиться к ведущим неврологам в Махачкале и назвал к кому именно. Но в тот день этих специалистов на работе мы не застали, поэтому пригласили домой каспийского невролога, женщину, практикующую в частной поликлинике. Она смогла прийти только вечером.

Невролог рекомендовала госпитализацию с подозрением на заболевание синдрома Гийена Барре.


В СУББОТУ 7-го ФЕВРАЛЯ УТРОМ
мы положили мужа в неврологическое отделение больницы №2 города Махачкалы, которое считается ведущим в этой области в республике Дагестан.
О том, как это происходило, отдельный разговор, потому что это оказалось непросто. Хочу только отметить, что жалобы мужа слушали с недоверием, и даже проскользнула фраза "симуляция". Так же подозрительно косились на его седую бороду. К нему, известному в научных кругах Дагестана человеку, имеющему десятки патентов и научных работ, в приемных покоях больницы обращались на «ты»! Командовали:"Ты, подними руки!"

При госпитализации мужу сделали рентген грудной клетки и КТ головного мозга, которые, как нам сказали, были без отклонений.
В палату мужа привезли уже на каталке. Тут же обнаружили переполненный мочевой пузырь, т.к. муж, оказывается, его не чувствовал. Поставили катетер.

Артериальное давление было 160/90. И мужу начали вливать магнезию, после чего ему резко стало плохо, и он начал задыхаться.
Т.к. в отделении неврологии был только один аппарат искусственного дыхания и тот был занят, то мужа срочно перевели в общее реанимационное отделение больницы, дали кислород. Он перестал задыхаться.
Перевозка из отделения в отделение происходила по улице. А там было прохладно и моросило. Мужа закутали в одеяло и везли на кресле-каталке.

ПОСЛЕ ЭТОГО В ОТДЕЛЕНИИ НЕВРОЛОГИИ О МОЕМ МУЖЕ ЗАБЫЛИ.
 
Шли выходные дни: вторая половина субботы, воскресенье – 7-е и 8-е февраля. Врачи, как обычные люди, отдыхали от трудовых будней.
Мужу становилось хуже и хуже. Стали отказывать руки, начались галлюцинации, он не мог глотать, нарушилась речь, но ему продолжали вливать магнезию, на которую он жаловался, и продолжали ждать начала трудовой недели.


В ВОСКРЕСЕНЬЕ 8-го ФЕВРАЛЯ УТРОМ И ДНЕМ
мы старались дозвониться до ведущего в неврологии врача. Но что можем мы, обыкновенные смертные, перед бездушием эскулапов! Врач, которая могла нам помочь, отключила на выходные свой мобильник и домашний телефон. Дежурный врач реанимации также безуспешно пытался дозвониться до нее, желая оказать хоть какую-то посильную "неврологическую" помощь угасающему пациенту.

Закончились выходные, а диагноз так и не был установлен.

В ВОСКРЕСЕНЬЕ 8-го ФЕВРАЛЯ ДНЕМ
мы напомнили дежурному реанимации, что у мужа заполнен кишечник, и ему сделали клизму, которая не дала результата.
Попросили нас купить лекарство для очистки кишечника, которое дается на ночь, и мы тут же его принесли. Но лекарство по какой-то причине мужу не дали.


В ПОНЕДЕЛЬНИК 9-го ФЕВРАЛЯ В 10 ЧАСОВ УТРА
в реанимацию к мужу пришла толпа консилиума. Они полтора часа задавали ему вопросы и разошлись, разводя руками. Врач – невролог сказала нам, что диагноз установить трудно, то ли миелополинейропатия, то ли синдром Гийена Барре. Нужно сделать МРТ шейного отдела. Невролог и врач общей реанимации вроде пытались по отдельности вписать мужа "в больничную очередь на МРТ в понедельник" но безуспешно, очередь была расписана еще с прошлой недели.
– Что поделать, у вас же дело неспешное, – сказали нам, – надо подождать.

В ПОНЕДЕЛЬНИК 9-го ФЕВРАЛЯ ПОСЛЕ ОБЕДА
состояние мужа резко ухудшилось. Ему сделали КТ грудной клетки и УЗИ внутренних органов, которые показали, что в одном из легких уже скопилась жидкость.
Это всего за двое суток! В день приема ведь был сделан рентген, и он показал чистые легкие!
Дочь акцентировала внимание врачей на появление воды в легких, и они уверили ее, что примут меры, вызовут специалистов и жидкость откачают.
Но… никаких мер при этом предпринято не было.

В ПОНЕДЕЛЬНИК 9-го ФЕВРАЛЯ в 14.00 ДНЯ
было решено переводить мужа в отделение неврологии. т.к. общая реанимация не может заниматься лечением неврологического больного. Но в отделении неврологии  не оказалось свободных мест.
У дежурного врача отделения реанимации случилась истерика, он кричал на нас, чтобы мы срочно убирали мужа из его отделения.

В ПОНЕДЕЛЬНИК 9-го ФЕВРАЛЯ ПОСЛЕ ОБЕДА
ведущий врач неврологии позвонила моей дочери и сказала, что мужу необходимо сделать электронейромиографию, но дело это платное, поэтому мы должны сами договориться со специалистом, и нам дали нужный телефон. Однако, в тот день специалист не мог приехать, и мы договорились на вторник на 11.30. Т.е. дочь привозит специалиста в больницу, а потом отвозит его назад.

В ПОНЕДЕЛЬНИК 9-го ФЕВРАЛЯ В ПОЛОВИНЕ ПЯТОГО ВЕЧЕРА
в неврологии освободилось место, и мужа повезли в реанимацию неврологического отделения.
Снова его везли по улице, уже на каталке и с открытой головой. Шапку ему мы натягивали уже на ходу на улице.
Врачи отделения реанимации заверили дочь, что при необходимости они передадут свой аппарат искусственного дыхания в реанимацию неврологии.

Но рабочий день закончился, и врачи разошлись по домам. Назначения и осмотр отложили на следующий день.


ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 8 ЧАСОВ УТРА
я уже была у дверей реанимации отделения неврологии. Напомнила врачу, что у мужа жидкость в легких, что он не переносит магнезию, что у него забит кишечник, что его мучают галлюцинации, что он не может глотать, на что она ответила, что все учтет и примет соответствующие меры.
И все это оказалось просто пустым звуком!

Там же, пока я ждала врача, я была свидетельницей, как беспардонно средний и младший медперсонал обращались к мужу, называя его между собой "бомжем". Кричали на него. Почему? Им не нравилась его борода или не нравилось, что он русский?
И чему было удивляться? Если к больному абсолютно равнодушны лечащие врачи, то зачем с ним церемониться медсестрам и санитаркам!

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 10 ЧАСОВ УТРА
был созван новый консилиум. Нам сказали, что МРТ необходимо, но для этого нужно вызвать знакомых мужчин, потому что медперсонал не в силах перекладывать больного с койки на носилки, затем на стол МРТ и обратно. Мы позвали друзей, которые на пронзительно морозном ветру простояли три часа. Но врачи что-то медлили.

Дочь предложила лечащему врачу поговорить с врачом неврологом, который осматривал отца на ранних стадиях заболевания, т.е. в пятницу. На что лечащий врач ответила, что ей совершенно нет необходимости с кем-то там разговаривать.

Уже после смерти мужа мы узнали, что с 11 часов дня он уже был без сознания.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 11.30 ДНЯ
дочка привезла в больницу специалиста по электронейромиографии.

После диагностирования наконец пришли к выводу, что у мужа редкое заболевание, которым болеют 2 человека из 100 тысяч - синдром Гийена Барре. Т.е. установили диагноз, который ЕЩЕ 6-го ФЕВРАЛЯ В ЧЕТВЕРГ прошедшей недели предполагала каспийский врач-невролог!
По сведениям интернета это заболевание обратимо, и 80% заболевших возвращаются к полноценной жизни. Необходим только квалифицированный медицинский уход, своевременная искусственная вентиляция легких и вовремя принятые меры лечения.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 13 ЧАСОВ ДНЯ
нас вызвала к себе врач неврологического отделения городской махачкалинской больницы №2. "Теперь, после того, как установлен диагноз, - сказала она, - жизнь больного в руках его родственников. Возможны два способа лечения – плазмаферез и лекарство. Оба дорогие. Поэтому мы решили предложить вам начать с лекарства"
Плазмаферез – это процедура забора крови, очистки ее через плазму и возвращения в кровоток больного.
Лекарство – это Октагам, человеческий имунноглобулин. По расчетам оказалось, что спасти мужа могут 2 литра этого лекарства, которое надо вводить по 300 миллилитров два раза в день в течении трех дней без перерыва.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 13.15 ДНЯ
мы срочно бросились на поиски лекарства, ведь врачи выбрали этот способ.
Выяснилось, что лекарства в городе мало и стоит оно действительно недешево. Поэтому дочь позвонила врачу и предложила начать делать плазмаферез, чтобы не терять времени пока достанем лекарство. Врач пообещала, что начнут с плазмафереза, но нужно найти специалиста.
В поисках специалиста по плазмаферезу мы наткнулись на огромные трудности.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 14.30 ДНЯ
в больнице выяснилось, что врача – специалиста по плазмаферезу нет, т.к. она болеет и выйти на работу не может.
Нам предложили поехать в Республиканскую станцию переливания крови.
В Республиканской станции переливания крови сказали, что временно не выезжают к больным т.к. у них,
во-первых, идет "согласование цены услуг в Минздраве";
во-вторых, их аппараты не тянут лежачих больных, которые "не могут сами помогать аппарату качать кровь сжимая-разжимая кулак".
На вопрос – неужели в городе Махачкале, столице Республики!!! нет выездного специалиста с аппаратом для тяжелых больных, дочери предложили еще один вариант: обратиться в одно из отделений Центральной больницы.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 15 ЧАСОВ ДНЯ
времени почти не оставалось, чтобы застать врачей на рабочем месте.
Но все же,
ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 18:00 ВЕЧЕРА
дочери удалось найти врача, договориться и записаться на выездную процедуру на следующий день, среду 11 февраля.

С Октагамом дело решалось более успешно.
Благодаря друзьям и знакомым, мы обзвонили все аптеки Махачкалы, склады и спецхранилища. Во всей Махачкале нашлось только 290 миллилитров лекарства, причем в мелкой фасовке. В махачкалинских аптеках пузырек в 20 миллилитров Октагама стоил чуть более 5 тысяч.
Мы обратились за материальной помощью к родным и друзьям, дети написали в соцсети. Оказалось, что в нашей стране и на нашей земле МНОГО ДОБРЫХ И ОТЗЫВЧИВЫХ ЛЮДЕЙ, которые тут же откликнулись.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 17 ЧАСОВ ВЕЧЕРА
290 миллилитров Октагама были доставлены в больницу.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ в 19 ЧАСОВ ВЕЧЕРА
мужу начали капать первую дозу, 290 мл Октагама.
Было установлено, что у него нет аллергии на лекарство.

ВО ВТОРНИК 10-го ФЕВРАЛЯ В ТЕЧЕНИИ ВЕЧЕРА И НОЧИ БЫЛИ СОБРАНЫ ДЕНЬГИ
на остальное лекарство, а ночью в Москве куплен еще Октагам в объеме 1 литр. Мы не стали брать сразу все, т.к. были неуверенны, что пропустят в салон самолета более 1 литра жидкости.
Через друзей договорились с пассажиром ближайшего рейса самолета из Москвы, который согласился доставить и передать нам лекарство. Машина ждала его в аэропорту утром, НО …


В СРЕДУ 11-го ФЕВРАЛЯ в 4 ЧАСА УТРА
сердце мужа остановилось.
По заверениям медперсонала, они делали все, чтобы его вернуть к жизни, но безуспешно.

Когда мы забирали труп из больницы, ведущая врач, соболезнуя, обняла меня за плечи и сказала: "Мы сделали все возможное..."

А я бы добавила: "...все возможное, ЧТОБЫ ОН УМЕР..."


3 марта 2015 года