Мумиё

                "Лучше гор могут быть только горы,
                На которых ещё не бывал".
                В.Высоцкий

  К нашим друзьям приехали их друзья провести отпуск в экзотическом крае. Не сидеть же гостям в жаркой, душной квартире?  За экзотикой надо ехать в горы. Серега Миронов, к которому гости-то и приехали, обещал им легкое, приятное и интересное времяпрепровождение, к тому же, вполне впечатляющее. Пригласили нас в помощь Сереге, как любителей горных путешествий.

 Поскольку наши гости в горах никогда не были, то решили так: доходим до какого-нибудь озера, находим хорошее место и отдыхаем, пока не надоест. Потом, либо ищем ещё что-то, либо возвращаемся. То есть, поход без напряга, в удовольствие. Мы решили воспользоваться тем, что поход обещает быть не очень тяжелым  и взяли с собой Сашу.

   Итак, собралась группа: Коля Горохов – номенклатурный работник – советник по строительству при правительстве республики, веселый, надежный товарищ, с соответствующим номенклатурным брюшком, по горам никогда не ходил; Серега Миронов - наш предводитель, тоже веселый человек, шубутной, склонный к авантюризму, заядлый охотник, бегающий по горам, как архар; его жена Валя - врач-терапевт; Юра – гость, приехавший из волжского города Саратова - товарищ, не лишенный некоторых амбиций, его жена –Валентина –милая, покладистая женщина и наше семейство во главе с Сережей и примкнувшими к нему: женой в моем лице, всюду следующей за своим мужем, преодолевая сердечную недостаточность и другие недостатки; старшим сыном Андреем 15-ти лет и Сашей -10-ти лет. Вот такая компашка!

   Из всей этой компании только мы с Сергеем ходили в серьезные и длительные походы. Дети наши – привычные к полевой жизни, хотя ходили только в одно - и двухдневные походы. Эта вылазка планировалась дней на 12. Нас поставили в известность буквально за пару дней до отъезда. Серега, привыкший бегать в одиночку по горам, может сутки прожить на одной банке тушенки. При своем несерьезном отношении к жизни вообще, к продуктам для такого путешествия отнесся в соответствии со своим характером.

 Были закуплены продукты в основном в консервах: Мясной тушенки банок 25, столько же рыбных, а так же овощные. Это очень тяжело. А добавить сгущенку, постное масло, сахар, хлеб, макаронные изделия, лук и еще многое?! Мы обычно жарили мясо в жире. Два мешочка хватало на 12 человек на 12 дней. Хлеб брали в виде сухарей: часть белых – к чаю, часть - черных.

 Сгущенки брали немного: часть для угощения детишек, когда на пути попадались хошары – стойбища пастухов; часть оставляли себе, чтоб побаловаться мороженным, получаемым из брикета киселя, растертого со снегом и сгущенкой - туристский деликатес на перевалах. Серега взял у друзей – альпинистов напрокат палатку и спальники. От рюкзаков они отказались, ибо Юра категорически заявил, что солдатские вещмешки гораздо удобнее.

 Рэна Горохова – сестра Сереги – большая мастерица по части пошива, сшила им из брезента по вещмешку. Разложили продукты пропорционально возможностям: Валентины – дамы; им поменьше. Лариса – не женщина. Она - Сережина жена, ей можно побольше. В Сашин рюкзачок аккурат поместилось 10кг сахара-рафинада.

 Серега к своему пуховику прибавил чей-то спальник: рюкзак получился объемный, но не тяжелый. Зато у него было ружье, и он обещал закормить нас куропатками и уларами. А пока вся надежда на тушенку. Сережа плюс к общественным продуктам, которые с Колей поделили примерно поровну, взял ещё общественную посуду: закопченные кастрюли и чайник, поварешку, сковородку, топор и многое другое.

  Андрюшке досталась наша палатка, спальник и определенная часть продуктов. Ну, и у каждого свои личные вещи, личная посуда, гигиена и пр.
   Итак, у меня 28кг, у Сергея 34кг, у Саши 10кг, у Андрея16-17кг. Мы с Сергеем свои рюкзаки поднять не могли: ни - с земли, ни -  со стола. Только с посторонней помощью. Но…надо –значит надо. Таков наш девиз. Но в душе было обидно, что сил может и не хватить по чьей -то глупости. Валентины подготовились основательно: головы (как они думали) мыть будет негде, поэтому они постриглись под  «мальчика с чубчиком»; купили кепки с большими козырьками, «наносники» на резинке. Ну, всё – готовы.

 Серега договорился с альпинистами о машине, которая довезет нас до определенного кишлака, а дальше по карте, по намеченному маршруту. Машина пришла рано утром, погрузились и поехали. Ну, с Богом! Вперед!

    Первая остановка, по заведенной традиции, у нарзанного источника. Полезли, напились, набрали во фляжки Серегину и Колину, да в пару бутылок. К сожалению, больше не во что: это теперь пластиковые бутылки – и легкие, и подлежат уничтожению за ненадобностью. А я вот всегда удивлялась ( да и не одна я): почему не облагородить подступы к источнику, или, хотя бы, маленький участочек непосредственно у выхода воды, а главное: почему не разливать воду и не пускать в аптечную или магазинную продажу? Ведь качество воды – очень высокое. Оказывается, проще возить с Кавказа. Интересно, а как теперь, в новом Таджикском государстве? Научились ли ценить природные богатства? Думаю, что - нет.

    Вторая остановка – Анзобский перевал. 3200метров над уровнем моря. Здесь всегда холодный ветер. Но надо сфотографироваться, отметиться: не каждый день на такой высоте находишься. Ну и, главное, надо дать волжанам передохнуть. Путь на перевал по крутым горным серпантинам, когда с одной стороны - скала, с другой – пропасть. Навстречу идут машины, и мы чуть - ли не скребем скалу, а внизу лежит сверзившаяся неудачница, с разбросанным вокруг грузом. Так, что ехали несколько часов со страхом в организме, прижимаясь друг к другу, ойкая и айкая. Так, что самое время расслабиться.
 
   Поехали дальше. Следующая достопримечательность, которую всегда показывают гостям республики, это – Равадский завал. Мимо не проезжает ни одна машина. Остановка здесь обязательна – не писаный закон. Люди идут на смотровую площадку, поклоняться бурным водам завала и едут дальше. Вот и мы остановились. Как образовался этот уникальный завал? Много лет назад на правом берегу речки среди скалистых гор ютился кишлак Равад. Во время мощного землетрясения огромная скала оторвалась от основного массива, накрыла кишлак.

 Из жителей кишлака остался в живых лишь один чабан: он пас отару овец далеко от своего родного кишлака. Да, до сих пор жив петух, так и не задохнувшийся под грудой камней. До сих пор он каждое утро в 4часа своим петушиным криком приветствует рождение нового дня из глубины каменного завала. Каждое утро! Не верите? Легко проверить: поднимитесь по камням до скального разлома, лягте на них, прижмите ухо, и, если  вы успели к 4-ем часам утра, то обязательно услышите петушиный крик. Ну, а, если не услышите, значит: легенда врет, чего вообще-то не бывает.

 Отколовшаяся скала разбилась на валуны, которые скатились и перекрыли русло реки. Завал из камней и валунов образовал гряду выше уровня дороги. Начала скапливаться вода, образовавшееся озеро стало подмывать дорогу. Но, как говорит народная мудрость: «вода дырочку найдет», или «вода камень точит». Все вместе сработало: вода нашла вертикальную дырочку, расширила её, образовался как бы колодец. Где-то на глубине вода проточила расщелину под всем завалом и вышла небольшим родником из-под завала в прежнее русло реки  несколькими километрами дальше по течению.

  Озеро исчезло, а завал остался и до сих пор представляет собой ни с чем не сравнимое зрелище. Представьте себе: течет бурная горная река и, вдруг, вся разом проваливается вниз, в преисподнюю. Падает с мощным ревом, разбиваясь о камни, обдавая всех, кто решился приблизиться, дождем из крупных, мелких и мельчайших брызг. Впечатление от завала зависит напрямую от времени года и вашего настроения, как ни странно.

 Летом, когда ливневые дожди в горах прекратились, и грязь с берегов ручейков и речушек уже смыта, вода в реке чистая, даже с голубинкой, завал – очень красивый. Вода мощным хрустальным потоком низвергается куда-то в глубину, вызывая уважение к мощности стихии. Фонтанирующие брызги, да ещё иногда и с радугой, вызывают восхищение. Многим хочется приблизиться к мощному потоку, ощутить его силу, послушать вой воды поближе. Летом такая возможность есть.

 Уровень воды ниже, берег свободен. Осторожно от камешка к камешку (камешки размерами со стол, табуретку и т.п.) можно спуститься насколько позволит мужество. Чем ниже сможешь спуститься, тем более сильное впечатление увезешь с собой. Однако, рисковать не стоит – чувство меры ещё никто не отменял.

 Рассказывают, что альпинисты, которые не из робкого десятка, пытались спуститься поближе к воде. Их спускали, непосредственно над бушующей бездной, сидящими на специальной дощечке, крепко привязанными, со страховкой. Они должны были спуститься до воды, которая предположительно должна  засасывать в водоворот по типу воронки. И, не один из них этого уровня не достиг. Стоит спуститься на несколько метров, как вода своим гулом, ревом и ещё чем-то необъяснимым, начинает так действовать на психику, что видавшие виды ребята, начинают судорожно дергать за веревку, чтоб их скорее вытащили.

   Осенью и весной картина совсем иная. Река полноводная. Вода идет с большой скоростью, и, разбиваясь о камни, буквально гудит. Вода грязная. Цвет её напоминает цвет кофе с молоком: какой – то тревожный цвет. Этот поток падает вниз с перебоями. На фоне обычного грозного падения, мощный поток как бы ещё дополнительно набирает последнюю «каплю» и теперь уже со всей ужасной мощью, со страшной силой и скоростью ухает в бездну, сотрясая все вокруг. 3 -4 минуты и, снова этот грохочущий рывок. В эту минуту непроизвольно отшатываешься от поручней смотровой площадки. Камни, на которых ты стоишь, дрожат, как будто ты стоишь на виброплощадке.

 Осенью никто не отваживается спускаться к воде за дополнительными эмоциями: их хватает при взгляде сверху. Смотришь на этот кипящий, бушующий, завораживающий поток, и он кажется живым. Он что-то говорит, на что–то жалуется, стонет, угрожает, кричит с душевным надрывом. Жутко на него смотреть, но и оторвать взгляд трудно.

Сейчас было лето, и завал был вполне впечатляющий: мощный, немного страшный, но и красивый. Шофер зовет, пора ехать. Через несколько километров остановились посмотреть выход воды из – под завала. Мы уговорили гостей не спускаться ради экономии времени. С дороги тоже видно, что во-о-н вода вытекает. Ну и хватит. Поехали дальше.
 
   Часа через два наша машина останавливается. Приехали. Шофер объясняет, что по ту сторону речки будет кишлак. Его надо пройти, и от него начнется наш маршрут без цивилизации. Сравнили с картой, нашли этот кишлак, сориентировались, попрощались с шофером, нагрузились и пошли по шаткому мостику на противоположную сторону. Рюкзаки показались еще тяжелее, чем дома. Ноги дрожат: присиделись за 8часов езды. Ну, ничего, помаленьку разойдутся.

  Вошли в сай – небольшое ущелье. Тропа широкая. Явно по ней на ишаках дрова возят. Вязанки кладут поперек ишака, и, если дорога узкая, сучья будут цепляться за скалу. Идем, идем. Что-то быстро стали уставать. Кто-то предложил: пока тропа не высоко, ручей вполне досягаем, попить горной водички с сахарком, можно даже с печеньицем и пилить до места ночлега. Отлично.

 Спустились к воде, достали у Саши пачку сахару ( к его величайшему удовольствию), раздали по паре кусочков, зачерпнули воды, а она – белая. Только, что была прозрачная. Я понюхала – мылом пахнет. И на ощупь:  мыльная. Понятно, выше по течению кишлак, и там какая-то апушка стирает. Что делать? Ждать? Во-первых – она, видимо, только начала. Во-вторых - переждем, а там кто-нибудь, что-нибудь ещё выльет. Решили идти дальше. Примерно минут через 20 нашего неспешного хода показался кишлак. Через ручеек к нему ведет такой же шаткий мостик.

 Это сейчас ручеек, а весной потоком воды и его, и часть кишлака может снести: как русло повернет. Мостики эти каждый год подновляют, а то и заново строят, т.к. их сносит селевой водой, т.е. водой с грязью, камнями, деревцами.
   Из кишлака к нам прибежали мальчишки:
  - Сгущёнка давай, курсак касал, ота кас касал (живот болит, у отца голова болит).
   
    Все, как обычно при встрече с местными аксакалами или со стойбищем. Дали банку сгущенки, анальгин и пирамидон, купленные специально для таких случаев. Сашка, который шел последним, стал раздавать им по кусочку сахара. Они бежали за ним и бежали, пока он им не показал пустые карманы. Он отметил, что на целый кг рюкзачок стал легче.
 
   Тропа шла все выше, спускаться становилось все сложнее, и мы решили идти дальше, не останавливаясь, пока не найдем местечко более или менее ровное, чтобы можно было неподалеку друг от друга поставить две палатки, ну и чтоб можно было проще добираться до воды. Примерно через час хода мы такое место нашли. Валентины сняли свои вещмешки, легли на землю, подняли на них ноги, и уже ничто не могло заставить их встать, даже желание кушать. Серега помчался сразу в горы добывать уларов. Я переобулась в кеды, т.к. ноги в вибрамах устают, да и у меня в этот раз сильно болел палец. Распух, покраснел. Валя сказала, что это – подагра, так что это надолго, если не навсегда.

 К сожалению, она оказалась права, и надо запасаться терпением. Мы с Сашей стали собирать дрова. Сережа предложил с женщинами отдохнуть, но я знаю, что потом встать намного труднее. Они с Андреем занялись костром, Коля с Юрой установкой палатки – это не просто, потому, что навыка нет. Вода закипела, затворили кисель, поставили его в воду остужаться и стали готовить ужин.

  Теперь кашеварил Коля, а мы с Сергеем устанавливали свою палатку. Вообще группа, как говорится, не притертая, но у нас все получалось пока слаженно. Юра постелил дамам спальники и, они перебрались в палатку. Ужин готов! Вот и Серега появился. Говорит: «не похоже, чтоб здесь было много дичи». Макароны с тушенкой так аппетитно пахнут, но наши дамы не в силах их есть. Сережка говорит: «дай им сначала киселя – он уже остыл». И впрямь, после киселя они и макарошек поели, и чайку попили. Отошли немного.

  Я их обслуживаю, а сама думаю: «это, если они за час пути, да ещё вечером, да ещё по хорошей тропе так измотались, то как же они дойдут до озера? Может потихоньку втянутся, если не будут нытиками». Утром подогрели вчерашние макароны: почему-то вечером мало поели, хотя весь день ехали практически голодными. Нда! Аппетит ещё не нагуляли. Собирались долго: почему-то те же спальники,  те же палатки, а как - будто разбухли. В те же мешки не лезут. 40 раз пришлось разворачивать и сворачивать. Ну, наконец-то все пораспихали.

 Саша потихоньку пораспихал по карманам сахар, чтоб по дороге потихоньку его сосать, облегчая себе ношу. Ну, все. В путь. За день нужно дойти до перевала, перевалить его и выйти к озеру Алаудин, и там заночевать. Это – программа максимум, а там, как получится.

   Тропа все та же, только чуть уже, и выше. Речушка – все ниже. Идем уже довольно долго, сосредоточенно, старясь держать интервал. Сначала впереди шел Серега. Но он идет неравномерно: то быстрее рванет, то, изучая окрестности на предмет возможного наличия куропаток или уларов (дикие индюки), почти останавливается. Поэтому Сергей послал его вперед, чтоб шел, как ему удобно, а сам возглавил нашу группу, так как очень важно держать правильный темп. Я обычно не хожу последней: отставать почему-то начинаю.

 А тут пришлось идти последней. Скалы справа стали высокими, с  очень гладкими стенками. Просто, как отполированные. Идем уже довольно долго. Неплохо идем. Наши попутчики втянулись, вошли в ритм. На нас падает ещё тень от скалы, поэтому не очень жарко. Вдруг из скал послышался лай собаки. Из скалы, из внутри. К нему присоединился лай другой собаки. Мы остановились, огляделись. Тишина. Никаких собак нет. Пошли. Тут же лай. Лай неспешный, не очень злобный, но сильный. Ощущение, что в скале есть полость, и там сидят собаки, охраняют что-то вроде огнива, и предупредительно лают.

 Когда что-то непонятное – оно всегда пугает. А тут вообще – мистика. Началась какая-то игра в прятки: пока стоим  - тишина; пошли – лай из преисподней. Уже лают три собаки, которых нет. Во всяком случае, мы их нигде не видим. Что за чертовщина? И что делать? Пошли. Опять лай, да такой гулкий. Может быть, внутри скалы что-то вроде пещеры? Сидят там бедные собачки, мимо их территории кто-то идет, вот они её и защищают.

 А вдруг сейчас выскочат? Серега взял винтовку наперевес и полез вверх, посмотреть есть ли какие входы в скалу с другой стороны. Ждем его. Все тихо. Возвращается Серега. Нет, скала вросла в гору, и её вообще не обойти. Решили идти дальше, не обращая внимания на лай. Сказать легко. Идем, озираемся по сторонам. Вдруг Коля говорит: «вон собаки где: на той стороне». И правда, поверху на той стороне сая сидят собаки – кавказские овчарки.

 Огромные волкодавы, охраняющие стада. Им обычно пастухи обрезают хвосты и уши, чтоб в борьбе с волками, последние не могли им причинить боль. Уши и хвосты у них – типа ахиллесовой пяты. У этих вроде все на месте. Сколько их – не понять: то ни одной не видно, то две видны, то все три. Мы пойдем – они побегут. Забегут чуть вперед нас и лают, пока мы с ними не сравняемся.

 Видимо, там стояла отара, теперь она снялась с места и ушла. Пастухи с собой взяли часть собак, самых умных, самых обученных работать со стадом. Остальных оставили, чтоб не кормить лишние рты. Так, что это уже, наверно, одичавшие, голодные собаки, и хорошо, что они далеко. Пошли дальше спокойнее все, кроме меня. А у меня в спине тревога какая-то. Оглядываюсь (делать это с таким грузом трудно и опасно): за мной, на расстоянии 2х-3х метров идут две собаки.

 Ужас! Они вот-вот вцепятся в мои ягодицы. А если кинутся на спину, то я просто слечу вместе с ними вниз, а это уже и очень глубоко, и берег достаточно крут. Ну, это для меня, крут, а они привыкли бегать по горам, и пока мы разбирались: откуда такие необычные звуки исходят, они перебрались на нашу сторону. Они как раз опасны тем, что тихонько подкрадываются сзади, нападают без предупредительного лая. Нападают достаточно редко, их можно отогнать камнями. Но это относится к собакам отарным, сытым, охраняющим территорию. А эти – то скорее всего одичавшие. Вопрос: давно ли? Короче, я сильно струхнула. Кричать нельзя, чтоб кто-нибудь резко не повернулся.

 Мне не нагнуться, чтоб взять камень.  Я периодически осторожно поворачиваюсь, делаю вид, что их не боюсь и начинаю уговаривать.
 - «Идите домой: у меня ничего нет, чтоб вас угостить. – Потом громче—домой, назад!
 Саша оглядывается: «Мам, ты что?» 
 - Саша, - говорю я. - Мне нужны камни: сзади  - собаки.
 - А камней нет. Тропа чистая. Хоть из скалы выковыривай. Не выковыриваются.

 Я наклоняюсь с риском, что рюкзак перекинется через голову, делаю вид, что беру камень и швыряю в них какую-нибудь гальку. Они немного отскакивают, останавливаются. Постепенно весть о преследовании собак по цепочке докатилась до Сереги, и, он прямо вырос рядом со мной. Нацелился в них ружьем, но собаки оказались не пуганые: про ружье ничего не знали. Остановились. Мы пошли, они - за нами. Тогда Серега выстрелил в воздух. Выстрел вошел в скалу, многократно усилился, и мощным эхом вырвался оттуда. Жуть. Впечатление такое, что скала задрожала. Зато, собаки убежали. Эхо раздавалось довольно долго, наконец, затихло. Собак по ту сторону, мы больше тоже не видели.

    До подножия перевала дошли без особых приключений, но шли долго. Жара. Хочется пить. Перекусить бы, но спускаться к воде сложно. Серега бегает, как горный козел. Он принес две фляжки воды. Попили с сахарком и печеньем. Воды маловато. После сладкого еще сильнее хочется пить. Жаль, что в то время не было пластиковых канистр. Поднялись немного на перевал. Он каменистый, идем без видимой тропы. Устали. Время к закату. Вдруг попалась лужайка зеленая, немного сыро. Давай искать родничок. О! Нашли. Ура! Сразу порешили: будем тут ночевать, торопиться некуда, договаривались, что поход будет прогулочным.

 К тому же скоро сумерки: до темноты перевал явно не пройдем, а будет ли выше такое местечко? Скорее – нет. Все эти доводы высказывались Сереге, потому, что только он – торопыга - рвался вперед. Уговорили. Дровишки среди камней не валялись. Готовить не на чем. Пришлось обходить большую площадь, чтоб найти несколько сучьев. Вдруг идет торжествующий Юра, волочит целое сухое дерево. Мальчишки побежали ему помогать. Ужин, а может и завтрак, нам обеспечены.

 Вечер оказался длинным. Хоть и устали, но спать не хотелось. Долго вспоминали громогласный лай из скал, удивлялись природе. Сколько чудес! Наступила ночь!  Черное небо опустилось на нас низко-низко. Вспыхнули звезды, да так близко, что кажется можно рукой достать. Стали искать, кто какие созвездия знает. Я, кроме медведиц легко находила Кассиопею, и, реже, Лебедя. Всегда очень сожалела, что близорука. Коля нашел больше всех. Пока рассматривали звезды, кто -то обратил внимание на мигающую звезду.

 Кто-то предположил, что это самолет. Нет, там и огоньки другие и, вообще они здесь не летают. Спутник! Спутник! Это – точно. Но, пока мы разбирались, он ушел. Потом мы каждый вечер часами смотрели на небо, в надежде увидеть спутник, но не пришлось. В палатки залезать, с небом расставаться не хотелось. Сереге хорошо: он в своем пуховике всегда спал под открытым небом.

   Утром Серега вскочил ни свет, ни заря. Подогрел оставшееся с вечера ( а в этот раз – немного), накипятил чаю, всех поднял, растормошил.
  - Обедать будем на озере. Пошли быстрее, пока не жарко. Я тропу нашел – быстро доберемся.
   Собрались в этот раз уже быстрее. Обнаружили, что у Саши быстро уменьшился рюкзачок, пожурили, ибо без сахара будет несладко, и в наказание, сунули ему топорик.

   Тропа действительно была пока четкая. Если она терялась, надо было не тыкаться никуда, а внимательно оглядеться. Вон пирамида, сложенная из камней. Это – турик. Это заботливые туристы дают знать, где проходимые места. Тропа то находится, то теряется меж камней. Турики – это просто спасение. Так от камня к камню, от валуна к валуну, от тура к туру, мы продвигались вперед. Сначала казалось: да вот он – перевал, вот она - седловина. Совсем близко, да и не высоко. А как пойдешь, то чем дольше идешь, тем дальше кажется цель.

 Оптический обман. Но все же перешли перевал, ещё пара завалов (в горах почти все озера завальные) и, вот оно - озеро Алаудин. Но еще с полчаса пришлось пройти, чтоб дойти до воды. Озеро красивое, больше напоминающее российское. Берега в зелени. Собственно берегов то и нет. Растут из воды деревья: арча, березы, но не стройненькие, а кривые. Кустарник меж камней. Ближе к суше попадаются кусты черной смородины, дикой вишни (как здешняя  войлочная). Еще какие-то деревья: я в них не разбираюсь. Т.е. подступы к воде заросшие зеленью, и обложенные камнями. Время – чуть за полдень. На озере штиль.

 Вода густо голубая, почти синяя. В воде отражаются скалы какие-то серебряные, а у самой воды – зелень деревьев вперемежку с камнями. Красота! Жара – надо искупаться, отметиться. Немножко страшно: вода холодная, градусов 5 всего.

   Нашли приличный спуск: с плоского камня хочешь: прыгай, ныряй; хочешь – сползай, держась за ветки. Спустишься в воду - обжигает, наверно как в проруби. Вылезешь – тело горит, все в мельчайших пузырьках. Окунулись по паре раз, и уж больше не хочется. А Юра все плавает. Кряхтит от удовольствия. На все призывы вылезать – вода холодная, с ней шутки плохи – неизменно отвечал:
   - Ерунда—эти ваши озера. Я Волгу переплывал.

   Наконец, вылез синий, зубы стучат. Но твердит: «я Волгу переплывал», да и только. Нашли хорошую полянку, быстро приготовили что-то вроде манной каши с тушенкой, поели и, готовы идти дальше. Наши новички уже заразились горами, уже влекут их новые дали. На этом озере разбивать лагерь не стоит – хотелось бы отдыхать с комфортом: чтоб было, где поплавать. Сергеи говорят, что надо идти до озера Куликалон. Оно достаточно теплое. Вот и пошли: хоть полдороги пройдем – уже будем к нему ближе. Резонно. Опять в путь.
    
    Преодолели завалы, вышли на относительно равнинное пространство. Дорога идет неуклонно вверх, но не круто. Кругом простор! Уже привыкли идти по узким тропкам, зажатым с одной стороны скалой, с другой пропастью, а тут – почти равнина. Травка, цветы, кусты и кустики, деревья и деревца. Дорога пошла круче. Опять стали попадаться камни. Все больше и больше, крупнее и крупнее – значит, приближаемся к цели. Впереди – перевал Кули-Колон. Высота, наверно, не более 3000м. За ним должно быть озеро Кули-Колон (Куль- озеро, колон - большой). Отдохнули, перекусили перед рывком: решили-таки добраться до озера и там обосноваться. О! Уже - азарт появляется у наших дебютантов. Отлично! Вот только наш Юра что-то присмирел.
 
   Что значит – природа! Вот идешь по тропе, ведущей круто вверх. Тропа наклонная в сторону обрыва, присыпана гравием или галькой, которая может выскользнуть из-под ноги, идешь с напряжением, тупо глядя под ноги. Остановишься на минутку, чтоб передохнуть и оглядеться. Кровь стучит в висках. В глазах то темные круги, то красные – темно-красные. Кто-то, кто повыносливей, скажет: «Глядите! Какая красота!» А ты равнодушно оглядишь все, как-то больше разумом, чем сердцем, согласишься с восторженным попутчиком, и снова впадаешь в  тягостное полузабытьё.  Час такого пути кажется вечностью.

 А сейчас—другое дело! Идем то - цепочкой, то - просто группой. Чуть-чуть задыхаясь, обсуждаем окрестности.     - Ах, смотрите, какая снежная вершина! Как она сверкает! Да как близко! Может, изменим маршрут?
 Смех, шутки.
 - А вон –ледник. Что это?
   Где-то Серега говорил название горы, где-то Сергей. Смотрели по карте. Это – перевал «Двойной». Его высота 4,700м.  Почти 5-ти тысячник. Мы с Сергеем хвастливо говорим, что мы его прошли с нашими гостями из Польши. Рассказали пару небольших баек. И, конечно, про эдельвейсы, что там растут.

 Так, за разговорами, любованием окружающего ландшафта как-то легко и быстро дошли до завалов, окружающих озеро. Но и здесь меж камней шла хорошая тропа. Озеро пользуется большой популярностью у туристов, и дорожка к нему хорошо протоптана. Так, что в сумерки мы уже были на озере. Берега каменистые, покрытые арчёвником, но у самой кромки воды есть достаточно большие гравийно-песчаные площадки. Мы остановились на первой попавшейся, т.к. было уже почти темно. Стали располагаться. Здесь с дровами проблем нет.

 Неподалеку стояла группа туристов. Слышался разговор, смех. Потом полились песни. Я очень люблю туристские песни, особенно лирического плана. Ну и веселые хороши. Обычно у костра начинают с веселых песен, а кончают - нежными, лирическими.

   Когда к ночлегу все было готово, наши дамы пошли к туристам. Там уже тоже собирались укладываться спать. Оказывается, они здесь уже три дня – акклиматизировались. А завтра с утра они пойдут покорять перевал Тавасанг—3600м. Утром, наши соседи быстро и сосредоточенно собрались, попрощались с нами и отправились. Восхождение начиналось с противоположного берега озера. Воздух чист и прозрачен. Видимость не просто идеальная, а, как в телескопе, приближающая. Пока мы завтракали, осматривались, о, увидели их уже на той стороне огромного озера. Я-то близорукая, но мои попутчики утверждали, что даже выражение лиц можно было рассмотреть. Они выстроились в цепочку и начали восхождение. Ну, решили мы, через часок – другой будут на вершине.

   А пока мы разбрелись по берегу, осматривая окрестности. Нам здесь очень понравилось. Озеро, как все озера высокогорья, имеет свой колорит. Оно не очень глубокое. Вода в нем в целом голубая, даже немного белёсая. При этом - разноцветная. Это она в центре голубая, но по мере приближения к берегу, цвет её начинает меняться от зеленоватого к коричневому, а на берег выплескивается желтого цвета. Здесь дул слабый ветерок со стороны перевала в нашу сторону. Поэтому, мы долго сидели на берегу, глядя, как бежит к нам голубая волна.

   Потом, она становится - зеленоватой; потом - с коричневой прицветкой, легко-коричневой, густо-коричневой, потом - с желтинкой, потом вода становится совсем желтой и выплескивается светло-желтой. Зрелище – завораживающее. У Андрея был альбом и акварельные краски. Он сразу взобрался на огромную арчу, выбрал живописнейший кусочек и приступил к творчеству. Молодо – зелено. Так хотелось эту красоту запечатлеть, так хотелось! И, казалось: не так это и сложно. Вот и взялся. Глаза смотрят, а руки не делают.

   Вернее делают, да - не то. Все – не то!. Начинает, бросает, но надежды не теряет. Кажется: вот, уже понял, как надо. Нет, опять не то. Бедный Андрей совсем измучился. А я удивилась его настойчивости. Обычно, после 2-х, максимум 3-х неудачных попыток, он злится, всё рвёт, швыряет. А здесь – цель что ли поставил: во что бы то ни стало запечатлеть это дивное великолепие. Думаю, что это и маститому художнику не по зубам. Если только - Айвазовскому.

   Гуляя, купаясь, развлекаясь, мы, тем не мене, не выпускали из виду туристскую группу, штурмующую перевал. Спустя примерно час, как  начали подъем, они продвинулись совсем не намного. Поднялись совсем на чуть-чуть. Вот только сами они немного уменьшились. Еще часа через два они уже прошли половину пути. Цепочка то растягивается, то снова группируется. Еще два часа, они уже значительно выше середины. Были люди, потом –людишки, потом гномики, вот уже ползут по горе муравьишки. Да и те скоро в букашек превратятся.

 Только часам к 3-ём они были почти на вершине. Сергей вставил в фотоаппарат телеобъектив и, только через него мы увидели их крошечные фигурки у вершины. Потом они исчезли.
 
   Гора не казалась такой уж высокой. Тропа, как оказалась, идет почти всю дорогу траверсой примерно под углом 40-45 градусов к горизонтали. Видимо, были и небольшие серпантины, раз мы их иногда теряли из виду. Но в целом тропа шла почти по прямой линии. И путь по этой прямой занял у наших предшественников более 4-х часов. Ого-го! Есть над чем подумать. Так, как завтракали поздно, нежились утром долго: торопиться-то было некуда, в обед чайком обошлись, то ужинать решили пораньше. Наши соседи, уходя, подарили нам остатки картошки и несколько давленых помидоров.

 Коля сварганил потрясающий по вкусу и запаху соус: поджарил много лука с помидорами и с тушенкой. И на этой заправке сварил картошку с добавлением вермишели для объема. Сережка всегда брал с собой перцы разные, лаврушку, зеленушку сушеную. Это теперь продают, а тогда мы все сами сушили. Коля очень умело все это использует: не много и не мало – в самый раз. Соус был в меру жидким, что немаловажно для наших желудков.

   Пока Коля готовил ужин, мы гуляли по окрестностям. Какая красота! Как природа умеет творить! Вот будь на берегах только арча, они были бы темными, невеселыми. А здесь среди темной арчевой хвои вдруг серебрится своими длинненькими трепещущими листочками огромная ива, или маленький ивовый куст. А то где-то как бы выстреливает ровненький тополек с листочками, дрожащими, как у осины. И почему он ровный, прямой? Вон ведь арчу закрутило винтом.

   Значит, ветры бывают сильные. Сережа нашел кусок арчевого дерева. Если смотреть сбоку, как бы в профиль, то очень похоже на девушку, с копной волос. Только лицо в нижней части несколько вытянуто вперед. А так - все есть: нос, глаз. А главное –запах. Вместе с этой деревяшкой мы увезли с собой запах арчи и храним его до сих пор. Когда кто-то приходил, то всегда возникал вопрос, глядя на эту штуковину, висящую на дверях. «Что это?» И Сергей сразу начинал спрашивать: «А на что похоже?» Люди приглядывались: «на девушку вроде, только маленько странную». Сергей был доволен,  отламывал небольшой кусочек и давал нюхать. Но тут сказать никто ничего не мог, т.к. никогда не нюхал арчу.
 
 - Ну, как? Нравится запах? Это—арча. Это – как бы высокогорный можжевельник.
   К вечеру вода в озере подернулась рябью или забью. Уж и не знаю, как правильней. Если днем вода расходилась как от брошенного в центре большого камня, кругами, то теперь поверхность этих кругов покрывала рябь, в которой играли пробивающиеся последние лучики солнца, создавая впечатление серебристых искорок. Сказочная красота! На этом озере берега пологие, и ничто не отражается в этой разноцветной воде.

   Вот и ужин! Праздник у нас, только вот Юра совсем не весел. У него после купания в холодной воде разболелся зуб. Анальгин кончился. Курящих  нет, чтоб никотином боль заглушить хоть не надолго. Водки, и той нет. Правда у Вали есть немного спирта. Она делает ему турундочки, чтоб он засунул их в дырку больного зуба или просто положил на зуб. Но это на какое-то время вызывает усиление боли, а он этого терпеть не хочет. Днем организм разогревается, да и солнышко прогревает – ему легче, а ночи в горах холодные, и хоть мы держали для него постоянно теплую воду, и он укутывал голову: все это мало помогало.

   Он стал не просто угрюмый, а капризный: всё – не так. Потом и злиться стал на всех. Серега – весельчак предложил выход из положения: к зубу привязывается нитка, женщины во главе с Колей держат его, а он с Сергеем наклоняют дерево, к нему привязывают другой конец нитки и резко отпускают. Дерево резко выпрямляется, и зуб остается в качестве елочного украшения. Под общий хохот идея нашла одобрение, но Юре было не до юмора и, он посчитал себя оскорбленным. А я так думаю, что идея отнюдь не плохая была. Мне бабушка все молочные зубы так повытаскивала, только нитку привязывала к двери. А пока Юра почти ничего не ест, всю ночь бегает вокруг палатки и всех во всем обвиняет. Эх ты - моряк!
 
   После ужина устроили совещание. Мы предложили, как было намечено изначально: Мироновым с друзьями отдохнуть здесь денька два и возвращаться домой. Дорога назад теперь известна, так что пройдут её легко. А мы с Колей пойдем через этот перевал к основной цели нашего путешествия: показать детям и Коле Маргузорские озёра. Тут Валентины прямо взбеленились.
   - Что тут делать? Одним будет скучно. Загорать не хочется: не море. Хотим тоже на Маргузоры.
  - Вы видели, как шли туристы? 4 часа по жаре. Молодые.
  - Ничего. Пусть мы будем идти 5 часов. Кстати, они почти все впервые в горах. А мы уже немного натренировались, к тому же молодые менее выносливые.

    Что касается меня, то я очень боялась этого восхождения. Сердечко у меня слабенькое, и хожу я на голом энтузиазме. Поддерживает меня природная тяга ко всему новому и красивому, а так же желание не потерять мужа, быть с ним рядом, вместо молодых девиц. К тому же я убедилась, что мои спутницы ходят лучше, чем я, ибо они значительно здоровее и моложе меня. Так, что я их поддержала. Серега чуть не прыгал от радости. Он хоть и не собирался сидеть тут с Валентинами, а намеревался побегать по горам за дичью, но сходить на озера, где он тоже не был и, о которых он много слышал – это великолепно!

   Юра мычал какие -то возражения, но все решили: а какая разница, где ему страдать. Кстати, по ту сторону перевала проходит большак и можно на попутке вернуться.

  Все. Решено. Встаем пораньше и вперед: на восхитительные Маргузорские озёра. А тут неожиданно и как-то неестественно пошел снег. Сюрприз! Ещё не снег, а снежные мушки. Такие лёгкие, нежные, теплые. Уже густые сумерки, почти - ночь, но, почему-то светло. Вода сквозь снежинки, какая - то таинственная. Кажется: вот сейчас выплывут лебеди, и зазвучит музыка Чайковского. А вокруг: тишина, тишина. Не хотелось её нарушать.

   Все вокруг какое-то волшебное. Вдруг откуда-то стал доносится странный шум, шелест, шорох. И….. посыпалась снежная крупа. Разом, неожиданно, густо. Скорей по палаткам. Серегу прикрыли пленкой типа теперешней. И под шорох крупы, шуршащей по крыше нашей маленькой, волшебной палаточки, мы уснули сладким сном. Даже я уснула быстро и спала, как ребенок.
      
    Утром встали, а снега нет. Что за чудеса! А был ли он? Был! Только в ямках между камней, да там, где густая тень сохранились кучки снега. А в основном, падая на теплую землю, он тут же и таял. Да, нашим гостям повезло – таких чудес понасмотрелись за несколько дней отпуска. Будет, что вспомнить и рассказать.

    Быстро позавтракали, собрались и пошли. Обошли озеро. Обнаружили, что наш берег был пологий. Озеро - мелкое. Чтоб поплавать – надо было довольно далеко идти. А с этой стороны – озеро глубокое от самого берега. Купающиеся в основном прыгают или ныряют с камней, которые, как будто специально для этого подготовлены, т.е. сверху у них - почти горизонтальная площадка.

    Подошли к самому подножью. Стали выстраиваться в цепочку. Валентины засучили штаны выше колен, чтоб и ноги загорали и, им казалось, так идти будет легче – нет трения штанины об штанину. Коля вызвался идти первым и предложил Сергею взять у него фотоаппараты: он будет чуть забегать вперед и фотографировать на все три аппарата панораму сверху. «Будут исключительные снимки» - подытожил он. А, кто б спорил. Так, на его круглом брюшке стали болтаться три фотоаппарата: «Зоркий», «ФЭД» и широкоугольный. Следующим - Серега, потом - Валентины, следом - Юра, Сергей, Саша, я.  Замыкающим – Андрей. Андрею тоже идти последним не понравилось и, они с отцом потом поменялись. Сразу взяли медленный темп, чтоб потихоньку втянуться. Отлично.

 «Тише едешь – дальше будешь» (от того места, куда едешь – это уже современная интерпретация). Идем час, другой. Глянули вниз: красиво, но озеро все такое же огромное. Что? Неужели так мало поднялись? Но темп уже не прибавишь. Сказать, что идти тяжело – это ничего не сказать. Идти неимоверно трудно: сверху нещадно палит солнце, снизу, сбоку, спереди и сзади пышет земля. Идешь, как в сауне. Рот пересыхает, слюны – нет. У нас две маленькие походные фляжки с водой: Серегина - для Мироновых и Колина –для остальных.

 Коля, как служивый в армии говорит: «пить не надо, смочите рот и выплюньте». Правильно говорил. Сначала хотелось глотнуть, а потом и не хотелось. Вода во рту становилась сразу теплой и густой. Идем, идем. Уже руки висят тяжелыми плетями. Коля уже ничего не фотографирует. Ему хуже: он не может безвольно опустить руки: ему надо придерживать аппараты, катающиеся по животу. А вот камень будто, специально подготовленный для усталых туристов.

   Он на определенной высоте имеет неглубокую ложбинку. Встаёшь спиной к камню и, рюкзак точно ложится в эту ложбинку и, можно пару минут передохнуть, что мы и сделали. Глянули вниз, а там не озеро, а озерцо. Ага! Значит, уже неплохо поднялись. Пошли дальше, воспрянув духом. Часа через полтора пути – опять камень. Теперь уже большой настолько, что в его тени могут расположиться несколько человек, притулившись к нему, чтоб хоть чуть-чуть снять вес. К этому времени наша цепочка сильно растянулась: почему-то неуклонно увеличивается расстояние между идущими. Необъяснимо. Теперь все подтянулись. Одни потихоньку пошли, другие - остановились передохнуть.

   Природа все рассчитала: спасительные камни стали появляться в самое необходимое время, причем располагались они со стороны откоса, затененной, прохладной стороной к тропе. Миновали несколько небольших серпантинчиков – тоже передышка. Солнце уже светит больше в затылок. Озеро – уже с блюдце. Кажется, уже видна вершина перевала - седловина. «Ещё немного – ещё чуть-чуть. Последний  метр – он трудный самый». В голове вместо пустоты, теперь - свинец. Шея не держит голову. А-а-а! Ура! Пришли. Потихоньку, друг за другом вползли на перевал. Сбросили рюкзаки. А-а-а-х! Как здорово!

  Вы никогда сами по себе не отрывались от земли? Взлетали? Не высоко, а так - слегка, не воспаряли? Тогда обязательно попробуйте. Это очень просто, но не пожалеете, ибо останется это мгновение с вами на всю жизнь, как самое приятное. Итак, нагружаете себя как можно тяжелее, максимально и идете куда-нибудь в лес, лучше, если дорога идет а горку. Часик, можно – больше. Идете, останавливаетесь и быстро снимаете рюкзак. И вас потянет вверх. Поднимите руки, и вы… почти в полете! Ощущение такое! Кажется, взмахни руками и полетишь, полетишь! Жаль, что это чудное мгновение так коротко.
 
     Немного отдышались, стали оглядывать окрестности. Какая красота! Живописная, заросшая арчовником, долина раскинулась внизу. Открывается великолепная панорама горного ландшафта. Крутые высокие горные пики, покрытые вечным снегом и «крохотными ледничками» окружают перевал со всех сторон. На западе вознеслась в голубое небо вершина Тильбатага (4631м), а еще дальше виден гигантский обрыв горы Хазрет (4985м), На востоке стеной встают исполины Фанских гор: Чимтарга (5489м.), Энергия  (5110м.0, Сахарная голова (4970м.) и другие, несущие снежные шапки, ледяные панцири. К слову сказать, Сережа, когда был моложе, покорял Чимтаргу и Хазрет. На юге долина ограничена скально-ледовым обрывом вершины гиссарского Казнока. Перевал Казнок и Двойной мы с ним вместе прошли, когда водили наших гостей из Польши на те же Маргузорские озера, но другим маршрутом.

   Любоваться долго не пришлось: холодно. Мы - потные, а тут ветер подул, пронизывающий, пронизывающий до костей. Быстрее все, что было – на себя.
До живописной долины надо еще спуститься по снежнику. Да! По другую сторону перевала–снег. Да не то, чтоб земля припорошена, а толстый слой снега. Серега попытался воткнуть ружьё, так оно чуть всё не ушло под снег. Шли мы действительно 5 часов. «Мороженое» делать не стали. Нашли тур, вытащили записку от наших предшественников, заложили свою. Пососали сахар со снежком и стали соображать, как нам лучше спуститься.

   Все бы ничего, да во многих местах под снегом камни и, их не видно. Опасно, если на скорости напорешься на них. Почему на скорости? Потому, что самое естественное было бы сесть на пятую точку и…. уже внизу. Тем не менее, попробовали. Серега, конечно. Только покатился, хоп – попа провалилась, голова – тоже. Торчат только ноги и, чуть- чуть, руки. Хорошо, что еще не круто. Сергей с Колей, взявшись за руки, подкатились к нему лежа, а не сидя. Разгребли снег, чтоб дышать мог. Только начнет Серега шевелиться, как тут же начинает ползти вниз. А ружье нельзя терять – потом не найдешь. Пока соображали, как лучше спускаться, Саша аккуратно спустил свой рюкзачок.

   Смотрим, он только в конце запрыгал, а так катился достаточно ровно. Тогда Сашка улегся на спину, оттолкнулся и поехал. Сначала ехал ровненько, потом его куда-то отбросило, и он стал кувыркаться. Но он уже раз летел с крутой горы – опыт пригодился: он быстренько перевернулся на живот и распластался. Скорость спуска резко уменьшилась. Он попытался перевернуться на спину, как его опять понесло, как камень. Он снова распластался и, с комфортом дополз до конца снежника. Все начали спускать свои рюкзаки.

   Только Юра попытался съехать, или сбежать вместе с рюкзаком, как покатился, увлекая за собой все больше снега. Образовалась снежная лавина. В итоге он всё же докатился до конца вполне благополучно, но пришлось лезть за рюкзаком – его отшвырнуло в сторону и, там он застрял. Все осмелели и, с криком, смехом, иногда с воплями ужаса, спустились вниз. Вверх лезли 5 часов, а спустились за 40 минут. Сразу за снежником открылась нам равнина, зеленая, призеленая. Трава - по колено, ярко-зеленая.

  В траве -  всюду цветы: огромные колокольчики, некрупные ромашки, желтые, типа нераспустившихся тюльпанчиков, что-то похожее на ирисы, какие-то метелочки, маки, правда, уже отцветающие. В общем: пестрый, красивый луг. После такого утомительного перехода мы почувствовали себя очень бодрыми, как – будто в снегу оставили всю усталость. Хотели сбежать по травке вниз, но тут же кто-то сел на копчик: скользкая трава. Пошли траверсой вдоль границы снежника и увидели тропу. Тропа шла зигзагами, но все равно, было крутовато.

  Мы шли  «ухающим» шагом: ух- ух; одна нога – другая. Потом, пошла тропа все положе и уперлась в большой камень, за ним - другой. Опять завал. Тропка резко свернула в сторону, а мы остались здесь на ночлег. Место – райский уголок. Вот только среди цветов нет дров, и нам пришлось лазить меж камней.

  Вот теперь усталость дала о себе знать. Легли, и встать – нет сил. Хорошо, что  Серега Миронов совершенно неутомимый. Он быстро насобирал дров, вот уж и костер готов, сварили гречневой каши побольше, чтоб утром только разогреть, стали укладываться спать, и тут, обнаружилось, что у Валентин сгорели правые ноги. Ноги красные, распухшие, и уже кое-где пузырьки выскакивают. Штанины не опустить, а вечер холодный. Шерстяные шапочки, что одевали на ночь, тоже не одеть: уши, будучи открытыми для солнца, радиации, идущей от горы, тоже обожжены. У Коли обожжены кисти рук: он ими придерживал все время фотоаппараты, так, что он помогать ставить палатку не смог.
   Крем от загара никто взять не догадался, да и других кремов не было, так, что и смазать-то оказалось нечем. Зато у Юры наметилось некоторое облегчение после такого прогрева. К сожалению, он опять не послушался и не укутал зуб шарфом. Поэтому, утром у него разнесло щёку – флюс. Наконец, улеглись, утихомирились. Серега мгновенно уснул и через часок встал, сказал Коле, что пошел поохотиться: не зря же ружьё таскал – престиж охотника под угрозой.

  К завтраку обещал вернуться. Однако к завтраку он не вернулся. Решили его не ждать: придет – быстро сам поест, пока мы будем собираться. Подогрели кашу, стали есть. Вдруг Коля говорит: «что-то странное хрустит на зубах». Присмотрелись, а там какие -то твари, похожие на тараканов. Тьфу, тьфу. Бррр! Кто-то побежал в кусты, корчится там. Кто -то хохочет. Кто -то смотрит в кашу в надежде, что это только случайно Коле единичная козявка попалась.

  Не тут-то было. В каше больше этих тварей, чем гречки. Что было – передать не берусь. Сережка всех утешал: «чего вы расстраиваетесь? Каша с натуральным мясом. Чем плохо? Китайцы с удовольствием едят саранчу».

 На него зацыкали, чуть не побили. 
Коля говорит:
  - Да это - же уховёртки! Теперь надо всё перетряхнуть, чтоб в одежде и постели их не было. Опасно. Недаром же их уховёртками зовут. Расстелили Сергееву пленку, все перетряхнули: приличное количество получилось. Всё удивлялись: как это ни к кому в ухо не одна не залезла? Отнесли подальше в кусты, вытряхнули.

  А что с завтраком? Кто-то хорошо поел «калорийную» кашу и больше не хочет - сыт. Кто-то все вырвал – теперь хочет заесть. Кто-то завозился и такую удивительную кашу не успел попробовать. Так или иначе, пока Сереги нет, надо что-то другое сварить: манку, например. Сварили манку с тушенкой, поели, собрались, а нашего охотника все нет. Жена стала волноваться, мы - тоже.

  Коля успокаивает, что Сергей заблудиться, потеряться не мог. Профессионал. Ну, наконец -то. Вот и он, только идет, опираясь на ружьё, хромает. Усадили, разрезали штанину, так как нога сильно распухла, и вся в синяках. Да и сам кое-где с синяками. Камешек выскользнул из- под ноги, он не удержался и упал.

  Ну, его и потащило кувырком под откос по камням, пока не попался большой камень, в который он и уперся. А мы ему рассказали про уховёрток. Он так хохотал, как представит, что его Валя с хрустом кашу поедала. Валя прощупала ногу, решила, что на перелом похоже. Что делать?

    Смотрим, бегут таджичата. Мы не заметили, что вдалеке расположился кишлак. Да, действительно, странно было бы, если б люди не использовали такой уголок под жильё. Мы-то кишлак не заметили, ребята увидели нас. Выдержали приличия и теперь явились просить сгущенку и таблетки. Дали им сэкономленную банку сгущенки, а таблеток нет. Серега умудрился, используя свой скудный, запас слов, смог выяснить, что, если пойти в том-то направлении, то выйдем на «рохи калон», на большую дорогу.

  Там на машине можно доехать до Самарканда, или, если в обратную сторону, то – до Душанбе. А идти – то он не может. Палок и то нет. Стали потихоньку собираться. Нашли пару коротких палок, использовали их вместо шин, забинтовали эластичным бинтом, сделали подобие лангетки. Теперь коленка не сгибается; нога вроде культи. Пацаны, получив сгущенку, сразу убежали.

  Пока мы возились, примерялись, подъезжает к нам таджик на ишаке, качает сочувственно головой, цокает. –
  - Геолог?
  - Геолог, геолог.
  Они к геологам относятся очень уважительно: «Трудный работ». А вот что такое туристы – понять не могут.  «Какой отдых? Вай – вай. Жара - трудно». Таджик  предлагает ишака напрокат.
  - На дорог придешь – ишак домой пойдет. Ну, что ж это – выход.

  Поблагодарили его, усадили Серегу и пошли. Дошли до горушки, пошли по тропке вверх, да вот ишачок по нашей тропке не пошел. У него своя – напрямик в гору. Уклон приличный. Ишачок прёт шустренько. Горушка стала круче. Серега вопит, пытается остановить ишака, а тот - свое дело знает туго: прёт вверх и прёт. Сергей вот—вот опрокинется через его зад, сделает сальто и снова покатится, теперь ещё и с рюкзаком, который сейчас как раз назад и тянет. На зад, на зад, который с хвостом.
   
   Сережка побежал к нему на выручку. Наконец удалось остановить ишачка. Серега ругается, мы смеемся. Да, что немаловажно: таджик дал нам хорошую палку – посох. Сняли Серегу с ишака, который тут же повернул обратно, пошел домой. Сняли с Сереги рюкзак, раскидали по другим его содержимое. Личные вещи Серёги переложили в Сашин рюкзачок и дали ему, а Серегин -  вместе с пуховиком и Сашиными вещами повесили на Сашу. Андрею вручили ружьё и продолжили путь.

   Горушка небольшая, тропа хорошая, идет серпантином, так, что часам к двум вышли на большак. Перебинтовали ногу, потому, что опухоль увеличилась, и теперь бинт давит. Возвращаться и он, и Юра отказались: т.к. уже почти у цели. Помазали постным маслом Колины руки и тоже забинтовали. Перевязали Юрин флюс. Пошли по дороге, может быть, кто-нибудь подвезет. Машин нет и нет. Стоит на дороге группа людей: молодые ребята и пожилой мужчина.

  По мере нашего приближения мужчина начинает нас фотографировать. Подошли, поздоровались. Мужчина и говорит:
  - Вы не возражаете, я вас на кинопленку снял?—Улыбается.—Такая живописная группа, я не удержался. Первый раз такое вижу. Можно, вы вот так встанете, я вас еще сниму. Так. А теперь пройдите немного. Хорошо. Спасибо. Я пошлю пленку на конкурс любительских фильмов и наверняка выиграю приз.

  Мы посмотрели на себя как бы со стороны. И такой нас разобрал хохот, что не передать. Действительно, группа потрясающе живописная.
   Первым шел Серега с маленьким рюкзачком, с перебинтованной ногой, опираясь на посох; следом - Коля с тремя фотоаппаратами на кругленьком пузе и забинтованными руками;  сзади две женщины с красными опухшими, как у Чебурашки ушами, с наносником, да ещё одна штанина опущена, а другая подвернута выше колена; потом - мужчина с ярко-рыжей бородой, с кастрюлей, чайником, громыхающими над рюкзаком; следом -малыш с огромным рюкзаком; потом подросток с ружьём и замыкает шествие мужчина с перевязанным флюсом. Ну и картинка – нарочно не придумаешь.

   Оказалось – это группа студентов-биологов под руководством своего преподавателя – профессора Самаркандского университета возвращается с практики. Профессор – травник. Они набрали несколько мешков травы и ждут попутную машину на Самарканд. Мы предложили Сереге ехать с ними, но он и на этот раз отказался. Мы рассказали профессору о цели нашего путешествия. Он одобрил наше желание, выразив свое восхищение этими озерами.

  - Вы слышали что-нибудь о мумиё? – спросил он. И, получив отрицательный ответ, стал рассказывать нам о его уникальных целебных свойствах.
 Он показал нам камень с тонким слоем вонючей пленки.
- Источник этого налета пока неизвестен. Промышленной добычи для аптек тоже пока не ведется, все ещё пока в процессе, но результаты исследований просто потрясающие. У меня есть немного этого драгоценного лекарства, и я вам его подарю. Только, чур! Не кичиться, отнестись с доверием и аккуратностью.

   И даёт Сереге пакетик, где в пленку упакована подушечка из черного мягкого вещества, напоминающего пластилин. И такой же пакетик – Юре. Сереге объяснил, что надо растворить погуще и аккуратно смазать ногу, т.е. отнестись экономно.

  Юре  - сделать горошину, положить на зуб, предварительно смазать десну, щёку густым раствором. Женщинам тоже из-за экономии развести пожиже немного мумиё и смазать уши и, если хватит, ноги. Объяснил, что из-за сухости кожи, пузырьки,  лопаясь, будут образовывать струпья, которые сами потом будут лопаться. А под мумиё кожа будет эластичной, и этих неприятностей удастся избежать. Мы поблагодарили, а тут и машина подвернулась.

  Он порекомендовал не тащиться по дороге, а подъехать немного. Мы погрузились вместе с ребятами в кузов и поехали. Как хорошо ехать! Ветерок! Сидим, отдыхаем – это не то, что топать. Кайфуем! Но вот уж машина и остановилась. Слезли. Профессор толково объяснил, куда лучше идти и предупредил, чтоб ночевали, не доходя до верха очередного перевальчика, т.к. до озер воды не будет. Показал по карте, где искать родник.

 - Придется вам здесь переночевать. Гора достаточно крутая, но как-нибудь приспособитесь. Раньше надо было выходить. Успехов вам!
  Еще раз поблагодарили, помахали на прощанье. Серега тут же развязал ногу, смазал её, как было сказано. С аппетитом тщательно облизал пальцы. Валя перевязала страшную синюю опухшую ногу. Ворчит, что надо бы уехать – ведь явный перелом. Сережи стали искать тропу, разойдясь в разные стороны. Серёге повезло. Он первым нашел тропу и пошел, опираясь на свою палку.

  Юра попытался заложить мумиё в зуб, но начал плеваться, ругаться: «лучше сдохнуть, чем это дерьмо в рот совать». Действительно, запах тот ещё. Птичьим пометом пахнет или, правильней, - воняет. Ему резонно заметили: «значит, не приперло. Вон как Серега облизывался». Валентины смазали свои уши, ноги. Всё! Готовы. Пошли догонять Сергея. Прошли часа два, Серега начал Валю ругать, что плохо перебинтовала: бинт сполз. Сняли бинт, а опухоль - то уменьшилась. Кое – где появилась желтизна вместо синяков. Ай да, профессор! Ай да, мумиё!

  Фантастика! Сергей говорит, что Лора -мастер по перевязкам. Пусть она перевяжет. Бинт эластичный удобный. Перевязала потуже. Родник, хоть и не сразу, но нашли. А более или менее горизонтальных площадок найти оказалось намного труднее. Бинт у Сереги опять свалился. Опухоль совсем спала. Он просто воспрянул духом. Снова намазал. Боль уменьшилась. А у Юры, как обычно, к ночи боль усилилась, но брезгливость ещё побеждает. Спать было сложно.

  Мы, например, нашли местечко такое, чтоб ноги упирались в камень и дерево, дабы не сползать. Ребятам в ноги положили рюкзаки для упора. Зато встали рано. Быстро собрались, перемахнули через небольшой перевал, опять завалы, тропа видна пока хорошо, перемахнули завалы и… вот оно – долгожданное озеро!. Вышли к самому верхнему, самому глубокому, холодному и очень красивому озеру. С этого берега к озеру не подступиться. Не меньше часа шли по завалу на другую сторону. Вышли как раз к началу озера, к горе «Хазор чашма» - тысяча родников. Из горы бьет, наверно, действительно не меньше тысячи родников, которые объединяясь, внизу образуют голубую, резвую речку.

  Вообще – то: чашма – глаза. По легенде было 7 сестер. Не помню, что за трагедия с ними случилась, связанная с баем или с ханом, его домогательствами, и вот теперь старшая сестра льет слезы, которые и вытекают в виде родников. А сама она превратилась в это вот изумительное озеро. Пришли мы сюда рано. До вечера времени много. Перекусили и решили подняться к началу озера. Озеро безумно красивое. Вода иссиня голубая. Чистый ультрамарин. Вокруг скалистое обрамление. Сейчас полдень, солнце в зените и, несмотря на высоту скал, отражения мало.

  Когда солнце пойдет к закату, скалы начнут отражаться в воде. Скалы – сказочные: мрамор розоватый и дымчатый с прожилками слюды. Слюда искрится, и скалы кажутся сверкающими. Тропа идет над водой на расстоянии 1,5-2-х метров. Тропа – это уже сама по себе экзотика и, впечатление оставляет незабываемое.

   Тропа называется: «овринг»-овринговая. Из скалы, из расщелин её, торчат горизонтально стволы арчи. Росли ли так деревья или их каким-то образом вбили туда – неясно. Поверх уложены вдоль и поперек прутья и ветки. Сверху насыпан песок, гравий, щебень. Получилась широкая тропа, почти  - дорога. Наступить на неё страшно: такой непрочной кажется. Но вот едет навстречу таджик на ишаке, нагруженным большой вязанкой дров, да ещё висят два мешка, перекинутые через круп животного. Едет, лупит в бока ногами и мурлычет песенку.

  Кстати, как нам рассказали местные жители, песни у них незатейливые, белым стихом. Смысл таков: «Я еду на ишаке. Солнышко греет землю и меня. Мне хорошо. Вода  - рядом, скала - рядом. Ишак бежит. Я сижу. Мне хорошо. Дерево растет. Мне хорошо».

   Вдохновленные его настроением, его спокойствием, нашими уверениями в прочности тропы (мы – то тут были уже дважды), наши спутники вступили на тропу, по которой к сожалению никогда больше не придется ходить (перестройка, черт бы её побрал). Сначала наступали на это висячее сооружение осторожно, пытались даже попрыгать: прочно, не трясется даже. Пошли уверенно. Можно и по сторонам смотреть, наслаждаться красотой. Мы предупредили, чтоб на воду под ногами не смотрели. Смотрели только вторым зрением. Но интересно же: почему запрещают? Поэтому, начали пробовать. О! Уже ахнул кто-то. А! Вот уже ещё кто-то ойкает. Все дело в том, что происходит какая-то странная вещь: если посмотреть под овринг на воду, то, через несколько мгновений тянет в воду.

  Просто, хочется туда прыгнуть. Через несколько секунд желание становится настолько сильным, что трудно удержаться, и только человеческий страх останавливает.  Быстро прижимаешься к скале, ждешь, когда эта тяга пройдет. Так, что лучше не рисковать, а то в прошлый раз Анджей чуть не свалился, еле успели поймать: у него то - ли защитного чувства страха не возникло, то –ли он его подавил, чтоб показать, что он не трус. Каждый идет и думает, что только ему хочется в воду, только его тянет. И потому ничего не говорит до поры, до времени. А потом оказывается, что все это чувство испытали.

  Кроме Сереги. Этот шел и смотрел на скалы, оценивая их с точки зрения пригодности для охоты. Шли часа полтора: хоть полого, но тропа поднимается вверх – быстро не пойдешь. Дошли до конца. Здесь опять большое ровное зеленое пространство: много деревьев – почти лес. Дров много. Видимо зимой, под снегом сучья, ветки ломаются, а за лето высыхают.

  Полюбовались на воду вблизи, с берега. Все удивлялись этой густой синеве. Вода идеально чистая, но оценить глубину невозможно, как будто она не прозрачная. Очень пожалели, что нет возможности окунуться. Тропа обрывается и дальше берег совершенно вертикальный. Отдохнули, хотели здесь заночевать, но подумали и пошли обратно. Серега пошел верхом, по скалам. Ну, ну! Посмотрим, чем в этот раз дело кончится. Обратная дорога в удовольствие: тропа полого идёт вниз. Роскошь. Дошли быстро, дрова с собой притащили.

  Только стали сооружать печурку, глядь: Серега тут, как тут, да с целой вязанкой кегликов. Ура! Доволен наш охотник, так, что и нога не болит. Наконец – то он нас накормит дичью. Разделал он их в одно мгновение – профессионал. Вода у нас уже закипала, бросили птичек, лук, травку, кроме лаврового листа, чтоб не отбил запах. Наконец – то суп на настоящем бульоне, так надоела тушенка. Часть кегликов или куропаточек замариновали из расчета по половинке на каждого.

  Это на утро. Аппетит приходит во время еды. Птички такие маленькие, что мы решили устроить банкет и съесть их сегодня же – на закуску. Так и сделали. Все веселы - пир горой, а Юра со своим флюсом бульончик попил, а мяско - не смог. Как он бесился! Больше всех, конечно, досталось жене. Придирался ко всему необоснованно. Наконец, другая Валя как понесла его:
  - Не мужик ты, а тряпка мокрая. Нежности телячьи. Кусочек мумие он, видите ли, брезгует взять в рот. Такое везенье не использовал, а теперь на нас зло срываешь? Мы за Валю тебе бойкот объявляем. Иди, готовь себе сам. К нашему столу не приближайся больше. Не порть аппетит.

  Он отошел в сторону, сделал себе очаг, сварил себе кашу. Сережи, как бы втихаря от женщин, дали ему бульону (все не на воде). Он поел, забрался в палатку и не вылезал. Оказывается, он там, наконец – то,  засунул мумиё в зуб, и дёсны смазал. Лежал и тихо стонал, потому, что в начале будет усиление боли, говорил профессор. А мы сидели у нашего маленького очага допоздна: завтра – день отдыха, будем - балдеть.

  Ночью Юра все ходил около палатки, потом подогревал воду, наливал во флягу. Под утро утихомирился. Утром он долго не вставал. Мы решили, что это из-за бойкота и не тревожили его. Позавтракали без него. Нашли неплохой сход к воде. Вода холодная, как обычно, но окунуться и даже немного поплавать можно. Раздвигаешь синюю воду – интересно. Плаваешь, как простыня в воде с синькой.

  К полудню вылез из палатки Юра. Только это –совсем другой Юра. Веселый, шутит, делает вид, что ничего про бойкот не помнит. Мы даже растерялись. Снимает повязку, а от флюса - ни следа. Рассказывает, что вечером все же решился, положил мумиё: зуб начало рвать, боль усилилась. Он подогрел воду, привязал флягу и вдруг почувствовал что-то во рту. Это прорвался флюс.

  Сразу стало легче. Он выполоскал, как следует, рот, заложил мумиё и лёг спать, и вот, проспал до обеда. Ещё бы! Сколько суток он почти не спал. Ему был оставлен шашлык из птички, кою он и съел с большой благодарностью. А вкус и запах мумиё оказались совсем не противные: просто надо было чуть-чуть привыкнуть.
 
   Серёга разохотился, вдохновленный первым успехом, и сразу после завтрака помчался в горы. Вернулся довольно быстро и опять с добычей. Есть особенно не хотелось, но по половинке на костре пожарили. Остальное - оставили на утро. Делать нечего, дров мало, даже у костра не посидишь. Решили пораньше лечь спать, соответственно пораньше пойти дальше, чтоб до вечера пройти всю цепь Маргузорских озер. Уже что-то и домой захотелось.

   Утром пошли вниз по левому берегу реки. Опять через череду каменных глыб вышли в широкую огромную котловину, со всех сторон окруженную высокими скалами, среди которых выделяется снежный зазубренный массив Еркин (3900м.). Над ним всегда висят либо тёмные грозовые, либо ослепительно-белые облака, как в нашем случае. Котловина заполнена нежно-голубой водой.

  Это озеро Маргузор – самое большое озеро в системе этих озер. Оно не очень глубокое и не очень холодное. Посреди воды мы увидели островок – очень большой плоский камень. Посидели на нем, поплавали вокруг него немного, так как было еще не жарко и купаться не хотелось.

    Дальше дорога переходит на правый берег. Тропа идет между двух скал: большой скальный массив справа и маленькая скала – всего метра 2-2,5 – слева. Идешь как по туннелю. Тропка идет круто вверх и так же круто спускается вниз. Неожиданно левая скала кончается и перед нами снова открывается долина, но не такая широкая как прежняя. Долина как бы зажата скалистыми стенами. Здесь расположено озеро Нафин с зеленоватой, как-будто болотистой мутноватой водой.

  Озеро протяженное, напоминающее реку. Вообще между реками Маргузор и Нафин есть еще озеро, но его с нашей тропы не было видно. В устьях всех саев, выходящих в долины, ютятся кишлаки, представляя собой зеленые оазисы среды голых скал, где жители умудряются разводить даже сады. На выходе из туннеля мы как раз попали в устье сая. Чуть выше к скалам уютно прилепился кишлачок, а совсем близко от нас в начале сая, мы увидели замечательное деревце, увешанное какими-то плодами. Когда подошли ближе, оказалось, что  это райские яблочки – «ранетки» - маленькие с красными бочками, почти спелые.

   Набрали во все карманы, клапаны рюкзаков. Могли бы и полный рюкзак набрать, но совесть не позволила. И на том спасибо людям и богу. Дальше опять по завалу из груды скальных глыб, перешли на левый берег реки, идущей где-то под завалом. Здесь начинается цивилизация: идет дорога до самого крайнего поселка Шинг – конец нашего пешего маршрута. Но до него еще идти и идти.

   Дорога идет от поселка Шинг, известного как поселок геологов, когда -то здесь располагавшихся, почти до озера Нафин - зеленого озера. Основные скалы, окружающие Маргузорское ущелье –мраморные, между ними есть
и известняковые скалистые вкрапления. Кстати, на них встречаются и наскальные рисунки первобытных аборигенов. Мрамор же дымчатого цвета у строителей г. Душанбе называется «итальянским» т.к. его для отделки уникальных зданий, таких, например, как дом Политпросвещения выписывали из Италии.

  Оказывается, в Таджикистане есть свой мрамор, подобный итальянскому. Для того, чтоб добывать его нужна дорога. Когда геологи исследовали скалы, они бурили маленькие дырочки, определенным образом, направленно закладывали заряды и, получали отличные куски цельного мрамора. А дорогу прокладывали дорожники. У них план – пятилетка в три года. У них свои взрывники: не первый раз делают горную дорогу.

  Заложили взрывчатку, ахнули, что есть мочи: о, готово, вывози камень. И, что? А, ничего. Дорога есть, а мрамора – «нету». Взрывы были такой мощи, что теперь этот мрамор годен только на мраморную крошку, добавляемую в бетон, потому, что вся скала неизвестно на какую толщину в мельчайших трещинах, и шлифовке не подлежит. А планировалось делать дорогу медленно, постепенно расширяя и продлевая ее за счет выбираемого мрамора.

  По другую сторону ущелья тоже мрамор, но он со слюдой: большие куски монолитного мрамора не добыть. Да и дороги там нет и не будет. Так что идем дальше по мраморной дороге: один поворот, другой и….вот оно – озеро Соя. Младшая сестра, самая красивая была – это бесспорно, если она превратилась в такое потрясающе красивое озеро. Озерцо маленькое. С одной стороны – дорога, о которой я только, что писала. С противоположной стороны скалы выходят из самой воды. Скала совершенно отвесная с множеством трещин, прожилок из слюды, иногда достаточно широких. За счет мелких слюдяных вкраплений скала кажется искрящейся то солнечных лучей. На Сою надо смотреть в разное время суток.

  Нам с мужем повезло: мы были там неоднократно и попадали как раз в  разные часы, как до полудня, так и после. Сказать, когда озеро лучше, невозможно: оно всегда прекрасно, только немного по-разному. Утром солнце светит со стороны растущей из воды скалы, и она отражается в воде своей серебристой поверхностью. В воде. В какой воде!? Вода-то в озере разноцветная. Я все время не устаю повторять, что это озеро – жемчужина с системе этих озер.

  Я думаю: оно единственное в мире. Что значит: разноцветная вода? А то  значит, что вода в озере (как бы это нагляднее описать?), состоит из отдельных цветных пятен. Можно себе представить такое: на белый лист бумаги вылить ложку голубой краски; рядом, так, чтоб  соприкасались ложку зеленоватой, ложку голубой, ложку сиреневой, ложку светло-фиолетовой красок. По контуру пойдут: рыжеватая, коричневатая, а совсем по краям – желтая краски. Все эти краски между собой никак не смешиваются. Чудо какое-то!

  Мы были после полудня. Солнце било в скалу, и она вся искрилась. Отражения не было, зато ничто не мешало наслаждаться искрами на воде. Казалось, что и в глубине вода искрится. В одну из поездок наш архитектор  пытался фотографировать под водой, изобретя предварительно водонепроницаемый кожух. Искр не получилось, зато видно, что вода определенного цвета распространяется на всю глубину. Вода, хоть и холодная, но вполне терпимая, особенно, если учесть, что время послеполуденное. Так, что купались в свое удовольствие.

  Старались не прыгать, боясь, что цвета смешаются. Плывешь аккуратно брасом, в синем участке, раздвигаешь руками синюю воду, переплываешь в сиреневый участок – раздвигаешь сиреневую воду. Ну, где такое можно увидеть?! Чудо! И все тут. Интересно, что на слайдах это видно, особенно хороши искры на разноцветной воде, а вот в компьютере они выглядят просто как белые пятнышки. Много раз снимали воду Сои. Нет того впечатления, что в натуре.

  На дне много консервных банок и первое впечатление – это досада на туристов, которые захламляют озеро. Но, присмотревшись, видишь, что эти банки излучают снизу какой-то лунный свет, причем с той прицветкой, в какого цвета воду они брошены. Некоторая борьба с совестью, и мы берем банку, отдираем наклейку и кидаем в фиолетовую воду. Банка сначала кажется сама фиолетовой, потом, опускаясь, начинает сверкать, искриться и, наконец, опустившись на дно, излучать какой-то неповторимый свет.
 
   Ну, что ж, всему приходит конец. Жаль расставаться с эдакой красотой. Тот, кто побывал там раз, будет стараться снова и снова насладиться чудесами природы. В этом плане нам с мужем очень повезло. И, если бы не перестройка, все наши невестки, внуки и друзья непременно бы там побывали. Тем более, что на автомобиле через Пенджикент проехать несложно, а дальше уже и дорога пробита. Вот только вместе с дорогой пробит и доступ к озеру сильных мира сего, которые стали выезжать туда на пикники с водкой, шашлыками, девицами, арбузами и дынями, корки от которых, по их мнению лучше всего бросать в изумительную воду Сои.

   А мне не дает покоя вот какой вопрос: почему озера, нанизанные на одну и ту же речку с голубой водой одинаковой на различных участках, такие разные? Ну, хорошо: предположим, что голубое озеро не такое синее, как верхнее за счет глубины, а зеленое, а Соя? Для меня – загадка, а ученые, наверно, её давно разгадали.
 
    Ну, все, все. Вперед к цивилизации. По дороге мы долго идти не смогли – больно по камням топать. Началась равнина, зеленая, травянистая. Мы свернули на неё. Пошли к речке, протекающей через все озера то под завалами, то между ними. Сейчас эта голубая речка разлилась, течет спокойно, камней мало. Вдоль речки идет отличная тропа: раньше только по ней и ходили. Где-то по ту сторону речки сохранилась маленькая электростанция, построенная когда-то, может до Советской власти, англичанами, которые добывали где-то в верховьях этого озерного каскада руду. Плановым туристам инструкторы предлагают взять на память кусок тяжеленного железистого камня. Думаю: вряд ли кто донес до дому этот образец – ведь впереди у них по два, а то и по три перевала, причем достаточно сложных.

   Ну, а мы поздним вечером добрались, наконец, до Шинга. Все в поселке уже спят: в домах даже света нет. Работает только чайхана. И та вот-вот закроется. Мы голодные как волки зимой. Нам вскипятили чай, продали лепешки и пичак (конфеты такие мучнистые: в России назывались «парварда»).
    - Ну, Юра, доставай свою тушенку, пришло её время. Сейчас с лепешечкой и поужинаем.
    - А, я её зарыл на последней стоянке - заявил Юра, несколько сконфуженно.
    - Зачем? Юра!
  - А, что, я должен с ними таскаться? Ни у кого нет, а я буду эту тяжесть таскать? Поход - то окончен. Говорил: «давайте макароны по-флотски сделаем, так не захотели». Зато, может, каким туристам пригодятся.

  - Дурак ты, Юрка, - говорит Валя. - Мне б отдал, раз тебе тяжело. Да по одной бы раздал мужикам, ведь три штуки всего оставалось. Эх, Юрка, Юрка, стыдоба-то какая!
   Валю стали успокаивать. Коля что-то очень кстати юмористическое рассказал. Всё утряслось. Стали расспрашивать у чайханщика, будут ли машины. Увы, никакой надежды.
   - Хай, ложись тут и спи. Никто не тронет - предложил гостеприимный чайханщик.

   Мы поблагодарили и уж стали раскладываться, как вдруг откуда-то появилась грузовая машина. Шофер - русский мужчина наших лет купил лепешек и стал уходить. Чайханщик говорит: «попросите его – хороший человек». Мы к шоферу: говорим, что вот наши друзья с Волги приехали, а теперь у них кончается отпуск, а мы в горах заплутали, не рассчитали своих возможностей, помогите Христа ради.
 
  - Сочувствую, сочувствую, но не могу ничем помочь. Во - первых, я собирался здесь ночевать, во-вторых, я не имею права возить людей, в третьих, вы сами не поедете на моей машине, т. к. я вожу на ней уголь. Вот и сейчас только разгрузился.

   Нутром мы почуяли, что, если поднажать, то уговорить можно. «Хороший человек», одним словом. Так и сделали. Каждый по слову и уговорили, пообещав вычистить машину. Шофер согласился, дал нам веник, тряпку, ведро и пошел предупредить, что ночевать не останется.      Мы тщательно вымели угольную пыль из кузова. Хотя насколько тщательно, трудно сказать - темно ведь. Мыть не стали, чтоб не сидеть на мокром, но протерли мокрой тряпкой, а то пыль в нос лезет, а как поедем, что будет? Шофер пришел, принес несколько мешков.

  Один или два постелили у кабины и сложили мешки и рюкзаки. Он порекомендовал передвинуть их в угол. Около кабины постелили остальные и уселись на них, прижавшись друг к другу. Шофер велел при подъезде к Пенджикенту лечь на дно. То же самое при подъезде к Самарканду, ибо «гаишники любят быть бдительными именно по ночам, и в этом они правы».   
 - Так, что я сильно рискую из-за вас - подытожил он. Ну…..поехали.

  Ага, сидеть невозможно, трясет по разухабистой дороге, ягодицы сходу отбили. Пришлось встать, и ехать, держась за кабину. Да, рюкзаки бы нам помешали. Вот и город. Повалились друг на друга –«куча мала». Проехали, встали. Стоять трудно – крепко держимся вместе. Он гонит машину, как угорелый. Вон и город на горизонте. «Ложись!» Шофер остановил машину практически в городе. Кругом какие-то строения.
 
   - Вылезайте, приехали. Мы почти в городе, но вот тут какие-то кусты, может немного отдохнете до утра.
  - Не знаем, как вас и благодарить. Сколько с нас?
  - Да, это я должен вас благодарить: машину помыли, да ночевать буду дома на радость жене. Ну, бывайте, да нас не забывайте.

  Махнул рукой и был таков. Ну и весельчак нам попался. Зашли поглубже в кусты, расстелили палатки и легли на них: здесь не горы, здесь тепло. День был насыщенный, и мы уснули без задних ног.

   Утром разбудил нас пес. Огромная псина – кавказская овчарка подошла к нам, обошла всех, тщательно обнюхивая, и ушла. Надо скорее смываться: неровен час - вернется. Огляделись. Батюшки -матушки! Мы в чужом винограднике. Так, быстренько все в охапку: за пределами виноградника разберемся. Винограду по кисточке прихватили, хотя он совсем еще зеленый, кислый. Но, ничего: откусить побольше лепешки, положить в рот ягодку, а то и две, и - вполне приятная еда.

  Выбрались из виноградника, огляделись. Ха, ха, ха! «Не кочегары мы….», «ну а сажа, сажа даже на носу у них была». Сложили палатки, положили верхнюю одежду глубже в рюкзаки и пошли искать воду. Остановились у ближайшего строения. Там уже кто-то шевелится. А, это столовая, и уборщица моет посуду в арыке, протекающем мимо. Все. В столовых кушать не будем. Апа - женщина смотрит на нас, и смеется, закрывая рот рукой, и что-то пытается объяснить.

  Ага! Вроде поняли: недалеко есть колонка. Действительно, очень быстро нашли. Воду надо качать. Один качает, остальные пытаются мыться. Это – сложновато: вода течет огромной струей при большом напоре. Она просто отскакивает от рук. Сережа всегда что-нибудь придумает. «У нас же есть чайник!» Набрали воды – теперь замечательно: один поливает, остальные моются.

  Только, что это за уголь такой: холодной водой не отмывается. Теперь Коля помог: достал носок, хорошо его намылил и… дело пошло. Более или менее отмылись, одели, что поприличнее и совсем цивильные пошли искать, где бы поесть (все работает с 10-ти часов, а сейчас только 8 с небольшим), потом на вокзал за билетами на поезд. В зависимости от этого будем решать, насколько полно сможем осмотреть достопримечательности Самарканда.

  Оказалось, что у нас больше чем полдня свободного времени. Так, что мы успели осмотреть все мавзолеи: Биби -Ханым, Рухабад, Абди - Дарун и другие. А также мавзолей и обсерваторию Улугбека, самый известный некрополь Шахи - Зинда, состоящий из одиннадцати мавзолеев 14-го и 15-го веков. Многие из них сильно разрушены, некоторые неплохо сохранились. Часть зданий Шахи Зинда с голубыми узорчатыми каменными сводами и изразцовыми украшениями уже реставрированы.

  На закуску оставили  мавзолей Гур-Эмир, где похоронен Тимур, два его сына, внуки и великий астроном Улугбек. Величие архитектурного сооружения, богатство разноцветной мозаики, ребристый купол, покрытый голубой глазурью -все это сделало мавзолей уникальным памятником средне-азиатского зодчества. Во всех мавзолеях, мечетях много интересного и красивого, но все это надо просто видеть.

  А для нас мавзолей Тимура был еще привлекателен тем, что мы уставшие и голодные нигде не смогли найти места, чтоб и отдохнуть, и перекусить. А здесь предприимчивый бизнесмен по-теперешнему, огородил небольшое пространство, поставил 4 столика и угощает желающих шашлыком и чайком. Сервис! Мы заказали по порции шашлыка, смотрим на купол, ждем. Шашлык готов! Расплачиваться! А он как загнул цену!

   - Вы, что? Это же в три раза дороже, чем в городе!
   - Вай, вай! А фон?! Вы кушаете шашлык и любуетесь мавзолеем! Шашлык с видом!
   - А, если мы с женой спиной сидим, за что же платить? - говорит Серега.
  В общем, взяли мы по одной палочке (слюнки-то уже текут), т.е. три порции вместо восьми. Пошли в город, купили в национальной закусочной  по тарелке со здоровенной горой отличного плова. Уф! Наконец-то наелись от души. Запили зеленым чаем с конфетами. Пора на поезд. Вперед к трудовым будням. Уезжаем, увозя с собой в сердце и в памяти все увиденное: прекрасное и незабываемое!


===================