Помощник Деда Мороза

«Какая тоска, двести второе – и все о том же: смартфон, ноутбук… Лучше уж велосипед или абонемент в бассейн», — размышлял Дед Мороз, разбирая очередной ящик писем. На сегодня это был третий. Двадцать тюков из мешковины еще ждали своей очереди. Но старичку было невесело. Последние лет 20 предновогодняя Почта не приносила радость. Грусть посещала и в канун Рождества, ведь писем меньше не становилось, скучных, однообразных. И с каждой новой «такой» просьбой прибавлялась лишняя морщинка на лбу. Дед Мороз  уже год как носил новый колпак-униформу, который отлично прикрывал эти бесчисленные, не красящие лицо, бороздки. Да, не справлялся он один, а помощников не было. Так же, как и энтузиазма.

Помнил Дед Мороз былые счастливые годы, добрые письма, сердечные пожелания. И чем дальше читал послания типа «хочу новомодный квардрацикл», становился мрачней. Потом и вовсе стал относиться к своей знаменитой Почте несколько формально. Снеговики наблюдали и лишь головой качали: нельзя к новогодним чудесам относиться формально!

Дед Мороз только вздыхал: мальчики и девочки нынче не те. Не те.

— Как думаешь,  может, разослать каждому ребенку по кульку конфет, и забыть про праздник, спать лечь пораньше? – Спросил Дед Мороз у Снеговика в канун Рождества. – А что, Новый год вроде как прошел, пусть объедятся сладкого и всю ночь свои ужасные мультики смотрят?

— А как же чудо? Большое Рождественское чудо? – Загрустил Снеговик.

— Какое чудо! О нем давно все забыли, перестали мечтать. Все на курорты хотят и новые эти…гаджеты…Слово-то какое! – И Дед Мороз мрачно погрозил пальцем, куда-то в темноту морозного неба.

— Морозыч, я думаю, ты все-таки ошибаешься, — начал Снеговик. – Ей-богу ошибаешься, превратиться мне в лужу!

— Вот смотри,  — старик подошел к огромному зеркалу на стене, развел руками, и хрустальный экран стал показывать картинки, как телевизор.

***

С утра Петя вел себя неподобающе: постель не заправил, испортил маме настроение за завтраком, наступил кошке на хвост, от чего та пронзительно завизжала, кинулась на трюмо и столкнула дорогую вазу, подарок папы на юбилей. Мама рассердилась, оставила Петю без сладкого, пригрозив, что вечером они с папой отправятся на рождественский ужин к Дроздовым без него. Для Пети это означало, что он не только просидит праздник дома, но и не встретится с самой закадычной подругой — Леночкой Дроздовой, единственной дочкой родительских приятелей, чудной девочкой с большими ресницами над не менее большими фиалковыми глазами. А это было пострашней самой ужасной кары. Вообще-то Петя никому бы и под пытками не признался, что немного (а может быть и много) влюблен в Леночку, поэтому при одноклассниках и прочих «компанейских», называл ее «прикольная Ленка». Ведь именно она могла без затей и жеманностей вечера напролет играть с ним в «Танки онлайн». Но только Леночка знала, как, при необходимости, заставить Петю подготовиться к школьному диктанту. Или написать контрольную по математике на твердую «четверку».

Стоит ли говорить, что дружбой с Леночкой Петя очень дорожил. Долго планировал, что подарить ей на Рождество. И что теперь, все отменяется?

— Ну, мама! Это нечестно! – возмутился мальчик, но Ольга Ивановна была непреклонна.

— Научишься себя вести, тогда посмотрим. Но сегодня посидишь дома. Кстати, новый телефон тоже придется пока у тебя забрать!

— Ненавижу! – Петя орал так, будто какой-то невидимый воздушный шар распирал его изнутри. – Ненавижу тебя! И отца! Вы плохие!

— Вон! – Ольга Ивановна сердито зыркнула и указала пальцем на дверь.

— Ну и…- Петя хотел еще что-то выкрикнуть, но вместо этого он выбежал, вытирая предательские слезы.

Забежав к себе в комнату, пнул несчастную кошку, не вовремя оказавшуюся на его пути, да так, что та снова громко визгнула. Подбежал к украшенной елке, силой дернув с нее мишуру. Елка накренилась, сбросив пару больших красивых шаров. Стеклянные украшения дзинкнули и рассыпались на множества мелких осколков.

Один из осколков вонзился в палец руки, и кровь тонкой струйкой просочилась на новую рубашку. Мальчик разозлился, вытер слезы и пошел в ванную. Открыл кран и стал промывать руку от осколков. Глянул в зеркало напротив и вдруг отпрянул.

— Что это? – Только и промямлил Петя. Из зеркала на него смотрел седой старик, с бородой и странным колпаком, прикрывавшим лоб аж до самых глаз.

***

— Где я? – Петя озирался в незнакомой обстановке, было немного холодновато.

— Ну, здравствуй, мальчик Петя! Чего буяним, с самого утра? – Странное существо, похожее на снеговика, только величиной с человеческий рост и говорящее, смотрело на Петю и даже улыбалось.

— Не пугай ребенка, — вздохнул Дед Мороз, наблюдавший со стороны, по-прежнему мрачный. – Он, поди, от страха итак в штаны наложил. Шутка ли, живого Снеговика перед собой видеть! Поди, кроме черепах с саблями и непонятных человечков, вообще никого в мультиках и не видывал!

Теперь уже Петя рассматривал странного старичка с бородой, и чем дольше, тем дальше чувство страха отходило.

— Дед Мороз, что ли? – совсем осмелев, кинул мальчик.

— Хоть дерзкий, а признал, — впервые за вечер Мороз улыбнулся, но лишь на мгновенье.

— Так твой портрет над кроватью сеструхи моей висит. Малышня, все в сказки верит! – Петя вдруг вспомнил про мамино наказание, и грубые нотки в голосе к нему вернулись.

— А ты, стало быть, взрослый? – вступил в диалог Снеговик. – Все вы взрослые, как мамам грубить, да в комнатах игрушки ломать! Елка-то чем провинилась?

Петя опустил глаза, вдруг снова захотелось плакать:

— Я Лену сегодня уже не увижу, – и слеза все-таки капнула на белоснежный сказочный ковер, оставив скромную талую точку на холодном полотне. Он только сейчас осознал, что вокруг нестерпимо холодно от заснеженных покровов. «Наверное, то же самое чувствовал Кай в плену у Снежной Королевы», — подумалось мальчику.

— Ты смотри-ка, — обратился старик к снеговику, — Он даже и эту сказку знает!

— Зачем вы читаете мои мысли? – Петя еще не решил, заплакать ему или нет.

— Профессия у нас такая, — рассмеялся Снеговик. – Нам ведь желания детские надо угадывать в канун праздников, не все ведь теперь любят письма писать.

— Я не люблю, — заключил Петя, когда плакать все-таки передумал. – Точней, раньше очень любил, но пустое это. Все равно получаешь то, на что родительских денег хватит, так зачем себе мысли рвать?

— Надо же, «мысли рвать», слова-то какие! Небось, из своих дурацких мультиков почерпнул! – Дед Мороз попытался пошутить, но вышло грустно.

— Это он от Леночки своей нахватался, оба фантазеры, и часто предоставлены сами себе. – Вздохнул Снеговик. – У их родителей, видите ли, бизнес!

— Не смей, противный кусок снега! – вспыхнул Петя. – Да что вы про нас всех знаете? Сидите тут, в зеркальце свое дурацкое смотритесь! Аж заледенели! Даже мысли читать умеете, а толку? Думаете, сунем им всем по шоколадке, и пусть отстанут! А чтоб спуститься со своих дворцов, да послушать наши истинные желания? Не хватает? Чего, сил? Желания не хватает!

Петя от волнения и крика задохнулся. На секунду замолчал, отдышался, смахнул остатки слез, но тот гнев, что порывом вылился из маленького тельца, было уже не унять. И Петя снова закричал Деду Морозу в лицо:

— Ты – взрослый, а значит – такой же, как они! И мои родители – они такие же! – Петя начал громко всхлипывать, он уже не мог кричать, и просто плакал, но продолжал свой странный монолог. – Мама раньше всегда меня слушала, обнимала часто. А по вечерам она садилась на край моей кровати и рассказывала истории. Про птиц и зверей, про добрых фей и волшебников. Мы вместе мечтали. Она всегда знала, что мне бы хотелось получить в подарок. Раньше мы жили небогато, у нас не было дорогих игрушек. Но мы были одной командой…

— Одной командой? – Снеговик поднял брови.

— Одной командой, ну, это как в «Мушкетерах», помните: «Один за всех…», и все такое…

— Мальчик читал Дюма, ты понимаешь? – первая искренняя улыбка посетила Деда Мороза.

— Нет, не я, я тогда еще не умел читать, но мне читал его папа, — Петя сам не понял, что вдруг заулыбался, куда-то внутрь себя. – У него не такая развитая фантазия, как у мамы, поэтому он просто читал мне чужие истории. Вслух. Иногда так и засыпал, рядом со мной, с открытой книжкой в руках. Наутро мама приносила нам фруктовый пирог и какао, и смеялась, кто кого усыпил?

Петя какое-то мгновение продолжал улыбаться, но скоро взгляд его вновь стал мрачным.

— А потом папа удачно провел сделку на работе, его повысили, потом еще, потом еще. Потом родилась моя сестра, и наша семья переехала в роскошный особняк. Как я радовался, болван!

— Ну-ну, что я слышу? Вопли сытого бездельника? – нарочито грубо кинул Снеговик, уж больно ему не хотелось терять лирическую ниточку повествования истории Пети.

— Я думал, что все останется по-прежнему, только теперь мы могли бы желать многое: вместе всей семьей гулять в каких-нибудь сказочных местах, теперь, когда мои родители могут себе позволить любые поездки. – Мальчик усмехнулся. – Но нет! Отец сутками  пропадает на работе последние года четыре, мама — вечно уставшая, ей не до нас с Катькой. Благотворительность важней! Они покупают нам дорогие модные подарки, а самих вечно нет дома.

— Но ведь ты же сам заказываешь себе эти подарки? – Дед Мороз захотел снова рассердиться, но что-то в этом мальчике его восхищало.

— Должна же быть хоть какая-то компенсация за их вечное отсутствие!

— Айфон пятый – ничего так компенсация, губа не дура! И ведь потерял же через два месяца, и я смотрю – никаких сожалений! – Снеговик махнул рукой, пытаясь устыдить оболтуса.

— Эх вы, волшебники! – Петя понял, что и тут ему скучно. – Все можете…и ничего в итоге не можете! Я тот телефон Митьке Спонжику отдал, чтобы тот до отца в Америку дозвонился.

— Спонжику? – И Дед Мороз удивленно повернулся к Снеговику. – Ты что-нибудь понимаешь?

— Это кличка его, — пояснил Петя. – У Митьки вечно лохматая волосня на башке, как мочало, вот мы его Спонжиком и прозвали. А на самом деле он – хороший. Только несчастный. Отец бросил их, когда Мите лет пять было. Говорят, укатил в Америку «деньгу зашибать». Вот у Спонжика мечта была – достать мощный аппарат, чтобы до него дозвониться. Ну, мне не жалко, я телефон ему отдал, а предкам сказал, что потерял. Ну поорал отец, но все быстро забылось…

— А зачем ты на прошлой неделе пожелал, чтобы твоя сестра заболела? – Вдруг выпалил Снеговик?

Петя потупился, но быстро поднял глаза и внимательно посмотрел на своих странных собеседников.

— А как еще я бы оставил родителей дома в Новый год? Чтобы как раньше, мы бы за одним столом, чтоб оливье и мандарины, и елка эта проклятая… — Петя снова хлюпнул носом, — А так они опять увезли нас на бал к одному местному депутату, или чиновнику, не помню. Нас весь вечер кормили какой-то дорогущей дрянью, а сами обсуждали «важные взрослые вопросы», даже когда Катька расплакалась, быстрей их няня прибежала, чем мама…

— Так уж и дрянью? – лукаво глянул старичок.

— Ну, может, и нет, но это все равно не как раньше, дома у мамы…

— А ты все-таки капризный…И куда же твои мысли рвутся дальше?

Петя насупился и замолк. Была бы его воля, тотчас умчался прочь из Снежного царства Деда Мороза, но мальчик не знал, как.

— Ах, да, бедненький, тебя же лишили компании Леночки Дроздовой!

— Не смей! – еще немного и Петя бы кинулся драться. – Мы…мы…она…замечательная…

Лицо Пети залилось краской, а Снеговик громко захохотал.

— Видите ли, Морозыч, у них есть свой секрет. Целый план секретный! – Прищурился Снеговик. – Накопить денег и втроем, с этим Митей Спонжиком, улететь в Америку! У родителей этой самой Леночки там есть дом…

— Это тут ни при чем! – рассердился Петя. – Мы пойдем работать и найдем, где жить!

Тут уже оба жителя Снежного замка смеялись, схватившись за животы. Даже странный колпак старичка сполз на бок. И, — о, чудеса! – морщинки одна за другой стали исчезать с его лба, на глазах изумленного Пети.

— Эх, вы… — и мальчик побрел в сторону, где он предполагал, может оказаться дверь. – А еще волшебники!

Сказочные герои замолчали, вокруг все словно стихло, замерло, и слышно было даже, как опускаются наземь, словно хвастаясь друг перед другом белыми кружевными нарядами, снежинки.

— Один совет… — Петя вдруг развернулся и серьезно глянул на Деда Мороза. – Когда какой-нибудь очередной мальчик будет просить у вас очередной компьютер, приглядитесь, может, он просто одинок или не знает, что вокруг много интересного.

Когда дубовая дверь затворилась, два силуэта остались сидеть неподвижно, словно в порыве колдовства невзначай сами себя приморозили к полу.

***

Дверь стукнула где-то отдаленно, но получилось так громко, что Петя вздрогнул и открыл глаза. Раненный палец все еще ныл, но кровь уже не сочилась.

«Я что, заснул?» — Подумал Петя, вставая с пола, где он только что лежал, прямо под елкой, добрая часть мишуры с которой была сброшена. – «Приснится же такое!».

Петя поднялся, но вдруг спохватившись, выбежал в зал. Дом был пуст, очевидно, родители уже уехали в гости. Без него, как и предупреждали. Тоска и отчаяние охватили мальчика, ведь даже позвонить туда, Леночке Дроздовой, он не мог, телефон остался у папы в кабинете. Тяжело вздохнув, поплелся назад в комнату.

Елка выглядела уныло после утренней экзекуции, и Петя даже усовестился. Молча он собирал растрепавшуюся мишуру, уцелевшие игрушки и вешал их по своим местам, на ароматные веточки.

— С Рождеством, елка! – усмехнулся Петя вслух, не то дереву, не то себе, отводя печальный взгляд. – Вот мы и одни, как обычно.

Хотел было Петя отойти, как вдруг среди ветвей, почти у самого ствола увидел незнакомый предмет. Прикрывая раненный палец, мальчик аккуратно раздвинул ветки, придерживая переливающийся дождик.

— Конверт? – снова вслух удивился Петя. – Кто-то мне письмо написал?

Мальчик невольно съежился, только теперь он заметил, как от куска картона тянуло холодом. Пока разрывал сургутную печать, руки совсем заледенели. Белый, как снежное полотно, перед ним лежал просторный лист бумаги, мелко исписанный каллиграфическим почерком, таким сейчас не пишут, с завитушками, торжественными подводками.

«Дорогой мальчик Петя!

Ну, посмешил ты старика от души! Спасибо, такое не каждому удается, особенно последние лет двадцать. Мы, конечно, не показались тебе такими уж волшебниками, увы, упущение наше. Так ведь и ты сначала показался не самым послушным ребенком.

Но ты заставил нас вспомнить, что время идет, все меняется, в том числе дети. Вы – другие, но это не значит, что стали хуже, и вот за это открытие тебе огромная наша волшебная благодарность.

А чтобы ты и дальше смог проявить себя, свой ум и энергию, приглашаем тебя стать нашим главным помощником. Стар я стал, силы не те. Вот ты нам и поможешь, будешь составлять списки желаний для детских подарков. Как тебе такое – ответственное – поручение? Слабо, выражаясь твоим языком? Каждый ребенок по-своему волшебник, не так ли?

Приступать можно уже завтра. Для этого прими в дар кое-что еще: пользуйся, вся связь через нее…».

Здесь Петя прервался, так как его взору предстала интересная картина: беспорядок на его столе, который с утра мозолил глаз, вдруг на глазах рассеялся. Ручки, тетради, карандаши и учебники, будто сами собой оказались на своих местах. А в центре появился нежно-голубой блокнот, расписанный серебряными снежинками. И необычно-красивый карандаш в виде гусиного перышка рядом. Петя приоткрыл первую страничку, серебряная надпись гласила: «Книга записей новогодних пожеланий готова к работе».

Петя удивленно глазел, то на блокнот, то на странное письмо, которое, впрочем, он так и не дочитал:

«P.S. Но поскольку твоя официальная работа Помощником Деда Мороза начнется только с завтрашнего дня, сегодня мы решили авансом исполнить твое заветное желание! Иди и отмечай самое лучшее свое Рождество!

Дед Мороз и Снеговик».

Петя, сам не понимая, зачем, вдруг открыл шкаф и надел самую лучшую свою рубашку, с галстуком. Вышел в зал и не успел ни о чем подумать, как входная дверь скрипнула, и радостный смех наполнил прихожую. Домой вошли, почти ввалились, родители, а за ними еще толпа. Не успел Петя и рта раскрыть, как сквозь гул и смех вошедших он услышал знакомый голос. Леночка Дроздова! И она была здесь!

— Мы тут подумали с папой и решили, что давно не отмечали этот праздник по-семейному, дома, — начала было раскрасневшаяся от улицы Ольга Ивановна, но сын не дал ей договорить, со всей силы бросившись в объятия.

— Мамочка, прости, я так ужасно вел себя утром, – затараторил Петя носом в подол маминой юбки. – А вазу я тебе не хуже подарю, обещаю!

— Вазу? Какую вазу? – Мама изумленно потрепала сына по затылку. И только теперь Петя заметил, что та самая ваза, которую утром опрокинула несчастная кошка, как ни в чем не бывало, стоит на своем привычном месте, целехонькая.

«Вот это волшебники!» — ликуя, подумал мальчик. И широко улыбнулся. Всем присутствующим.

— А знаешь, — услышал вдруг рядом голос Леночки Дроздовой, — Митька-то улетел!

— Куда улетел? — все никак не мог прийти в себя Петя.

— Ты не в курсе? В Америку, к отцу! Представляешь, ему вызов пришел, отец захотел провести с ним остаток каникул, он ведь ему заранее все документы сделал! Неожиданно, правда?

Но Петя уже не удивлялся. Рождественские чудеса накрыли с головой, погрузив в какой-то особенный, удивительный мир.

— Пошли танцевать, — он схватил за руку Леночку и потащил в центр залы, родители к тому времени зажгли все фонарики и свечи в доме, а повсюду играла музыка. – Завтра у меня начинается очень ответственный день.

© Татьяна Уварова, 2015