Грань

Она всегда была из тех дамочек, что содержат свой маникюр в идеальном состоянии, не переносят дурных запахов и до ужаса боятся жизни за пределами бетонного города. Ее будни – это чаепития в обществе таких же дамочек, как и она сама, которые любят обсуждать чужие разводы и успехи собственных мужей, улыбаясь своим «подругам» белоснежной улыбкой, которую получили благодаря стоматологу. К слову, одному из самых дорогих в этом районе. Престиж и всё такое. Еще вчера Дженнифер отдавала распоряжения горничной (что приходила пару раз в неделю), собираясь везти своих дочерей-близняшек на балет и после – начать планировать ужин с родителями мужа. А уже сегодня, сгорбившись посреди дороги и стоя на четвереньках, пытается напиться из грязной лужи. Черные обтягивающие брюки разодраны на коленях, брендовая блузка цвета слоновой кости испачкана в крови, а ее ворот разорван на левой ключице. Темные волосы взлохмачены, спускаются по плечам сосульками, а сама Дженнифер постоянно оглядывается по сторонам, ожидая новой угрозы.
Рассвет поднялся над пригородом едва ли как пару часов, но облегчения молодой женщине это не принесло. Казалось, ночной кошмар закончится, как только солнце поднимется в небо и разгонит тьму, но он только еще крепче вцепился в реальность, сокрушая оставшихся в живых людей. Если кроме Дженнифер Хэтчер еще кто-то вообще остался.
Она медленно поднялась с колен, больше не пытаясь отряхнуться от грязи, и повернула голову назад. Крыши идеальных домиков скрылись за горизонтом, вероятно, уже давно, а впереди была такая же неизвестность. Все шоссе было заставлено заглохшими автомобилями с раскрытыми дверями. Кое-где еще в ярко-синее небо поднимался дым, а Дженни медленно брела сквозь кладбище железных скакунов. Тишину нарушал только треск кузнечика, который, казалось, преследовал ее все утро. Хэтчер запнулась босой ногой о что-то и глухо воскликнула, сразу же закрыв свой рот ладонью, словно опасаясь, что из горла вновь вырвется вопль. Она запнулась о труп, торчащий из под машины, и не желая вглядываться в него больше секунды, быстрее зашагала вперед, так и зажимая рот ладонью. Воспоминания о том, как она переехала на машине собственных дочерей, уже не казались ей такими страшными. Семилетние девочки, начавшие хрипеть и щелкать зубами, в нестерпимом желании впиться в теплую плоть, больше не вызывали в ней материнских инстинктов. В момент, когда она поняла, что девочки с запавшими ярко-голубыми глазами, изо ртов которых капала черная жижа, так похожие на ее дочерей, хотят сожрать её, Дженни захлопнула дверь своего фольксвагена и переехала детей, вдавив педаль газа до упора. Она ехала из города до тех пор, пока не попала в затор на шоссе: перепуганные и кричащие люди пытались бежать, собрав свои пожитки. Долго в машине она не оставалась, зная, что следом за ней идут восставшие из мертвых, такие же, как и ее девочки, и щелкают зубами, издавая нечеловеческие хрипы. Она просто не могла стоять и ждать, когда пробка рассосется. Дженнифер буквально вылетела из машины и стала пробираться пешком, мимо стоящих и отчаянно сигналивших машин, мимо орущих друг на друга людей.
Но это было все вчера. Сегодня все они мертвы, и она уже почти сутки не видела живого человека. Может быть, их вообще уже нет, и она осталась одна.
Дженни Хэтчер остановилась, заметив патрульную машину, и резко кинулась к ней; дернула ручку двери, залезла внутрь и схватила рацию, пытаясь поймать волну.
- Прием, прием! – отчаянно прохрипела женщина, сжимая худыми пальцами с засохшей под ногтями кровью аппарат, - Это Дженнифер Хэтчер из южного Хэмптона. Вы слышите меня?...
Она почти готова была разрыдаться, ком подкатил к горлу, и Дженни начала хныкать как ребенок, но замерла, услышав помехи в рации. Отчаянье вновь сменилось надеждой и она вцепилась в рацию с новой силой, почти закричав:
- Прием! Это Дженнифер Хэтчер из южного Хэмптона! Нам нужна помощь! Здесь что-то происх… Прием? Алло?
Ей показалось, что она слышит женский голос сквозь помехи. Дженни тяжело дышала, ощущая, что задыхается от давящих слез, которые никак не идут наружу. Нутро скрутило судорогой, что она забывала дышать, а затем делала судорожный сиплый вдох, до боли прикусывая нижнюю губу.
- Алло! Это Дженнифер! Вы слышите меня?... Мне нужна помощь! Алло!
Снова помехи и молчание. Женщина замолчала, с минуту вглядываясь в мертвую рацию, а затем с силой швырнула рацию в салон полицейской машины. Ею овладела ярость, гнев, испепеляющая изнутри злоба, способная выжигать, и не найдя выхода, она превратилась в отчаянные слезы. Дженнифер разрыдалась, с силой ударяя по рулю автомобиля, сиденью, приборной панели. Она почти кричала и рычала, а не плакала, но все равно ощущала горячие слезы, стекающие по щекам. Истерика вновь охватила ее с новой силой, и все, что оставалось в Дженни – это всепоглощающее отчаянье, затмившее всю боль, страх и ужас, терзающие её душу на протяжении всей ночи. Она с силой ударила по рулю, разорвав тишину продолжительным гудком автомобиля, и замолчала, словно это отрезвило ее. Хэтчер больше не рыдала. Она вытерла ладонью покрасневшие глаза, стирая с щек крупные слезы, и огляделась в салоне. Где-то должно быть оружие, обязательно. Это же полицейская машина. Женщина открыла бардачок, порылась среди бумаг и мелочи в поисках пистолета, но нашла только зажигалку зиппо. Металл приятно холодил кожу пальцев; она поднесла ее к глазам, чтобы лучше рассмотреть, и заметила выгравированные инициалы. Наверное, это зажигалка офицера. Возможно, это был подарок от его невесты или подружки. Она еще не знает, что ее мужчина, скорее всего, мертв. А может быть они оба мертвы.
Дженнифер сунула зажигалку в карман своих брюк, и заглянула под приборную панель, вновь ища какое-то оружие. Пошарила рукой под сиденьем водителя и пассажира, заглянула назад. Что-то блеснуло, она прищурилась. Любопытство или предчувствие заставило ее повернуться, встать коленями на водительское и переднее пассажирское сиденье, и перегнуться глубже в салон авто, чтобы достать предмет, привлекший ее внимание. За задним сиденьем, где обычно валяется аптечка или забытый блейзер, она увидела небольшой армейский нож, и схватилась за него, как за спасательный кнут. Теперь у нее было оружие. Она сможет защитить себя. Не понятно, как маленький кусок заточенного металла мог спасти её от потрясший мир катастрофы, но Дженнифер вдруг почувствовала себя невероятно счастливой. Удивительно, как за короткое время человек может ощутить весь спектр эмоций, от бесконечного отчаянья до откровенного счастья за столь короткое время, если он не знает, проживет ли еще хотя бы час.
Женщина вернулась на водительское кресло, продолжая безумно улыбаться своей находке, с блестящими от слез щеками. Вспыхнувшая в ней надежда так ослепила, что она не сразу ощутила боль от зубов, вонзившихся в плечо. Дженнифер закричала, выронив спасительный нож и вцепилась в мертвеца, который щелкал зубами и вновь тянулся к ней, желая вкусить живой плоти. Мертвецы, привлеченные гудком автомобиля во время ее истерики, стали возвращаться, лишая женщину шансов на выживание. А про нож сама Дженни забыла, как только зубы ожившего трупа снова вонзились в ее шею, отрывая часть плоти.

Адам обернулся, крепче сжимая лямку рюкзака, на своем плече. Ему показалось, что он услышал женский крик. Мужчина едва заметно щурился, вглядываясь в выгоревшие сосны. Уже как часа три они свернули с шоссе, уходя вглубь леса, но он постоянно оглядывался, ожидая, что за ними кто-то идет.
- Ты что встал? – спросил один из выживших, который шел последним, - Идем, нужно торопиться.
- Да. Мне… Мм. Просто показалось… Наверное, - Адам нахмурился, вглядываясь в обуглившиеся стволы, сквозь которые просачивался свет утреннего солнца.
Их было семеро. Двое мужчин, парень-подросток, пожилая пара, Адам и девочка десяти лет, которая молчала всю дорогу, после того как выплакала все слезы. Адам был одет в полицейскую форму, поэтому-то все и пошли за ним в лес. Ему пришлось бросить автомобиль, забрав только пистолет и дробовик, и почти всю дорогу жалел, что забыл в машине нож полицейского. Как странно. В этом новом мире даже убийца вроде Адама может выдать себя за хранителя порядка, всего лишь надев форму офицера, которого сам же и зарезал.
- Идем. Нужно уйти в глушь, - сказал Адам, перешагивая упавшее бревно и выше подтягивая лямку рюкзака, - Подальше от людей. Живых или мертвых.


Продолжение следует. Может быть.