Сломанная

Она запрокидывает голову и приоткрывает рот, выпуская в морозный воздух струйку серого сигаретного дыма, смешанную с белым паром, который вырывается с выдохом из груди девушки. Захлебываясь клубами курильного газа, Энн чувствует, как он волнами ворочается в ее груди, оседая на легких. Кашлянув по старой привычке, она облокачивается на стену из бледно-желтого кирпича.

Вновь прижимая к губам сигарету, девушка ощущает, как по горлу катится дым. На щеках девушки засохли слезы. Прозрачная, словно созданная из чистейшего хрусталя, капелька скапливается в уголке глаза и срывается вниз. Энн тихо и хрипло всхлипывает, сползая вниз, чувствуя, как слабеют ноги.

Перед глазами расплываются очертания затянутого молочной дымкой неба, подоконников над ней и маленького кусочка крыши. Короткие стоны рвутся из груди девушки. От них не становится легче - это горе, ставшее частью ее самой, постоянно подпитывает сиплые рыдания. Серые глаза потухли, словно осенний листок, который, кружась в вальсе без мелодии, оседает на жесткий асфальт.

Обида от несправедливости давит на девушку, как стальной пресс, прижимает к земле, ломает кости, ее душу, мечты, ее мир... У нее больше нет сил выносить все это...

Сигарета вновь прижимается к губам Энн, согревая окоченевшие пальцы сквозь плотную бумагу. Зима, а она без пальто, в одном гольфе и джинсах, которые не защищают от мороза. Плевать. Если на это плевать всем, то почему должно быть не наплевать ей?

Она ведь так устала от этого проклятого мира... Энн ведь уже давно тонет в собственном горе, которое плескается в ее душе, захлебывается им...

Девушка докуривает сигарету и вытаскивает из пачки другую.