Волчица глава 22

 
      
       (фото из интернета)


       Глава 22. ВЕСТОЧКА

 

       Виктор весь извелся. Мало того, что постоянно трезвонили в отдел родители Митьки, требуя, чтобы он немедленно отправлял племянника  обратно в Москву, решив, что парень задумал  бросить учебу и начать работать в милиции вместе с дядькой. Виктор был старше Митьки всего на семь лет.  Они очень хорошо ладили между собой, и  сестра решила, что брат  собрался  оставить его при себе. Про то, что  их сын шастает с молодой девицей по тайге и, может, вообще  где-то   затерялся,  Виктор  сообщать родителям не торопился.  Все надеялся на то, что сможет их  найти.  А про то, что  собственными руками отправил  парня в такую переделку,   ему  и самому-то  вспоминать  не хотелось… Что они только не делали, и прочесывали тайгу, привлекая, стоявшие неподалеку военные части,  и  на вертолете  облетали  труднодоступные районы. Ничего! Ни следа.  Собака тоже след не взяла.  Вокруг  сгоревшей заимки все было облито каким-то веществом, от которого служебная овчарка несколько раз чихнула, и,  подойдя к своему инструктору села, показывая всем своим собачьи видом, что в таких условиях работать отказывается. Потом   уже, кто-то из оперативников нашел  перечный баллончик. Пустой, но с пальчиками. И опять это были пальцы Ржавого.  Потом пошел обложной дождь,  и ни о какой собаке речи быть уже не могло. Да и Ржавый, как сквозь землю провалился. Пропал. 

   Виктора очень интересовал тот преступник, что был  в ботинках.  Кто он Виктор даже не догадывался.  Поджигателей было двое. Одного Виктор знал хорошо, а вот тот второй… Но удача все же улыбнулась ему. На полуобгоревшей канистре были обнаружены еще одни пальцы, которые не принадлежали ни Федору, ни Ржавому. Но  проштудировав  всю картотеку, таких отпечатков он не нашел. Выходит, этот человек не  состоял на их учете, а,   значит,  никогда не  имел никаких дел с правоохранительными органами. 
Во время очередного рейда по тайге, оперативники нашли сгоревшую избушку.  Избушка прогорела почти полностью, да и тайга обгорела метров на сто вокруг. Видно,  помог неожиданно поливший, и довольно   сильный  дождь,  не дав разгореться пожару еще сильней.  Вокруг были разбросаны какие-то  вещи - остатки металлических предметов, чайник,  котелок,  покореженная печь-буржуйка, и больше ничего. Никаких подозрительных предметов и тем более останков людей обнаружено не было. 

   Виктор  сидел в доме матери в деревне, у которой теперь жил, приехав из города. Став участковым в родной деревне, где ему был знаком каждый человек, каждое дерево, каждая травинка, он не мог понять, как могло случиться, что все люди, помнящие  его с детства, не хотят ему помочь в раскрытии двух страшных преступлений.  Молчат как рыбы! Только вот Семеныч, как-то разговорился с ним,  и навел его на очень  дельную версию. Может, так оно и есть – может, Федор, освободившись, прихватил чью-то нычку,  и спустя много лет, поплатился за это жизнью. Но причем тут участковый? Петр-то с какого боку? Хотя, если предположить, что  он знал об этом, ведь время их пребывания на зоне совпадало,  и тоже пытался найти, то, что   унес лесник.  Но что? Неужели действительно золото? 
Виктор наспех допил молоко,  откусил кусок  хлеба с маслом и встал.  Он  надел портупею,   сверху, вместо формы оделся в гражданское,   решив, что  в таком виде он будет больше располагать к разговору граждан,  и вышел из дома, на ходу крикнув матери, что  пойдет прогуляться по деревне. 
Мать знала,  что означают его прогулки, особенно в последние десять дней, и молча покачав головой,  не стала ни о чем спрашивать сына.  То,  что ему никто  ничего путного не расскажет,  она знала как таблицу умножения, благо всю жизнь проработала учителем математики в сельской школе.  Ну, пусть пройдется, подумала она, а то уже всю голову сломал… Все думает…  Потом села на стул и заплакала. Ей было жаль  и сына,  и дочь, а особенно внука, сгинувшего в тайге,  которого она уже не чаяла увидеть живым.  Но как бы она не жалела Виктора, все равно считала его виноватым в исчезновении  единственного своего внучка, Митеньки… 

Семеныч сидел на бревнах возле дома, и курил свой любимый Беломор.  Другого курева он не признавал. Ну, если только махорку, как когда-то в лихие  годы своего боевого прошлого.  Со своего импровизированного  наблюдательного пункта он видел почти всю деревню, хотя,  наблюдать-то как раз  он ни за кем не собирался. Просто сидел и курил. Устал за день. Сейчас покурит, да пойдет на боковую. Днем старикам полезно полежать, поспать,  да и об жизни подумать…   Или  просто дать старому натруженному телу немного отдыха.  Он уже  собирался зайти в дом, как вдруг увидел идущего по улице  их  нового участкового.  И снова сел.

       Тот заходил во дворы, и быстро выходил. Или просто подходя к калитке,  кричал хозяевам, чтоб вышли, но никто не отзывался. Не хотели они с ним разговаривать.  Даже если кто-то что-то  и знал,  или слышал от кого-то, делиться с милицией  этим  не собирались. 
Виктор увидел старика и направился к нему. Зайдя во двор,  присел рядом с ним на бревнах,  и молча достал пачку сигарет.

- Огоньку не будет? – спросил он у Семеныча.
- А че ж нет? Будет. – И дал участковому спички. -  Ну-у, узнал чего? Или снова с тобой все в молчанку играют?
- Молчат. И чего они  так милиции боятся?
- Ты у нас, Виктор, человек новый.  Я не имею в виду то, что ты тут родился и вырос. Погоны я твои имею в виду! Вот если бы ты сюда на рыбалку приехал, да прогулялся на реку, иль просто с бабами поболтал, много чего узнал бы. А вот твоя должность всех  и отпугивает.  Натерпелись они с Петром несправедливостей. Вот и помалкивают.
- Да что ж такого тут Петр наделал-то? Что все так органов боятся?
- Эх, Витька, дурак ты, видать. Вроде  выучился в городе, а  опыту не набрался житейского.  Петр тут всех блатных в руках держал.  И вашим, и нашим, во,  как было! Вот и приучил всех молчать. А то бывало, кто  что по уважению, так сказать, к органам,  ляпнет,  тому лихо бывало.   Братва потом в покое не оставляла.  Их ведь тут полно везде.  Кто на поселении, кто  освободившийся.   Рассосались  по округе,  и продолжают своей жизнью жить. А Петр у них вроде  бати   был. Как там у них – пахан!
- Да что ты, дед, несешь?  Совсем что ли из ума выжил? Дядька Петро на хорошем счету был. Никем ни  в каком криминале никогда не замечен.  Сколько он этих бандитов переловил!
-  Мое дело маленькое, что знаю, то и говорю. Мне бояться нечего. Я старик. Войну прошел. И бояться всякого хлама не намерен!  Жизнь свою я уже прожил. Пусть приходят, убивают!
- Расхорохорился ты, старик.  А за что ж его тогда шлепнули-то? Убрали-то?
- Что есть, то и говорю.  Так кто его убрал-то?  Не те…  Дело у меня к тебе есть. Пошли в дом, там и расскажу.
- А здесь-то чего?
- А здесь эхо разнесет, - засмеялся старик, и,  бросив папиросу побрел в дом. Виктор последовал за ним.
Усевшись за стол, Семеныч, разгладил  руками скатерть,  и  пригласил Виктора сесть рядом.
- Выпить хочешь? –  тихо спросил дед.
- На работе не употребляю. При исполнении я.
- Ну, ладно, тогда я выпью,  – и налил себе полстакана самогона.
- Ну… Ты сейчас надерешься и расскажешь мне сказку, про царя колбаску… - Говори, а то уйду.
- Слушай, участковый, приходила  тут одна из тайги.  Весточку передала от детишек.
- Семеныч, кто приходил, говори по делу. А то -  одна! Кто – лосиха? Какую весточку?
- Ну, юморист хренов,  не хочешь слушать, тогда иди. Не знаю я ее, бабка какая-то старая,  – соврал старик и замолчал.
- И… Что  сказала-то?  Про наших что ли?
- А про кого еще-то! – заорал старик. И обернулся. Встал, посмотрел во двор, закрыл дверь и продолжил, - Живы они. Живут в избушке. Далече, говорила… Велела не искать, потому как все одно – не найдете.
- Что за бабка? В какой избушке? На курьих ножках? – говори  все как есть, а то я тебя арестую! – разозлился Виктор.
- А я почем знаю, что за бабка?
- А что ж ты за мной не прибежал? Я бы у нее все и выспросил.
- Бегуна нашел! Отбегался я уж давно. А потом не было тебя в деревне. В отделе ты был, в райцентре.
- Ладно, - смягчился Виктор, - Что еще говорила. И откуда она взялась?
- Отшельница она. Живет далеко отсюда, одна в тайге. Шла, и на их домик набрела. 
- Так, может, это не они были вовсе?
- Они. Раз велел тебе Митька  весточку передать, что у них все хорошо. 
- А еще что говорила?
- Опасность им грозит. Нельзя, мол, им из тайги выходить. Ждут их, и отнять хотят  половину какую-то!
- Семеныч, ты смотрю, поплыл уже совсем, какую половину, чего?
- Так сказала, воды попила,  и ушла, - заорал Семеныч.
- Может не воды? – снова разозлился Виктор.
- Я тебе в прошлый раз намекал, хотя, сам не знал толком, что в доме у лесника было?
- Что-то говорил такое! Да не придал значения я. Думал, под мухой ты!
- Я и под мухой лучше тебя соображаю! Не зря фронтовые сто грамм наливали. Чтоб не боялись и в бой шли без оглядки. Никто там от этого с ног не валился!  Если только от пули…
- Хватит про подвиги свои рассказывать. Что дальше было?
- Сказала, золото у них там. Прихватила Вероника нычку. Не оставила в доме, как отец велел.  Вот и охотятся за ней теперь, как за волчицей лесной. А  вместе с ней и за Митькой твоим!
- Да… - только и смог выговорить Виктор, взял из-под стола бутылку самогона, налил себе в стакан и выпил.  – Откуда бабка про золото узнала? Они ей прям взяли и показали его! Не дураки же!
-  Ясновидящей  старуха та оказалась.  Сама узнала.  И что делать-то? – запричитал старик.
-   Ну… ясновидящая…  Враки это все!    Где ребята,  она не говорила? Ориентиры хоть какие-нибудь  дала?
- Карту мне не показывала! – ехидно сказал старик, -  сказала,  далеко,  не найдете вы их. И бандиты не найдут.   А  про золото уверенно так… Значит, точно  есть. 
- Про Ржавого  ничего не слыхал? – спросил   захмелевший участковый у старика. 
- Ничего. От кого узнавать-то?  А что, так и не нашли его? – и хитро посмотрел на Виктора.
- От кого! Ходят к тебе старухи всякие из лесу. Пропал Ржавый. Исчез. Но есть еще один. О котором, я еще ничего не знаю.
- А ты помозгуй, подумай, как следует, кто это может быть, - не зная еще,  раскрывать перед Виктором все карты или нет. 
- Издеваешься? Пораскинь мозгами! Сам попробуй!
- Так не меня в институтах  этому учили, а тебя! Ты у нас ученый! Подумай, кто тут может быть, из своих, или новый человек какой?
- Это я и без тебя знаю. Или наш или новый!  Только вот кто?
- Все я тебе сказал, даже больше! Иди домой, спать хочу.  Да, вот еще что сказала-то, любовь промеж ними образовалась. Счастливые они, говорит. И быстро из тайги не выйдут…
- Этого еще не хватало! – вздохнул участковый, встал и вышел из дома старика.
Старик тоже  вышел на крыльцо, проводил взглядом участкового, и в сердцах сказал:
- Ученый из  г…а  печеный! И чему их только учат?  Преступник, можно сказать,  под носом ходит. У Вероникиной тетки живет,  чай с водкой пьет! А  этот участковый  все никак допереть не может!  Ниче, пусть помучается, покумекает. А то еще спугнет! Ищи его потом….  А так хоть на глазах!  – и ушел в дом, громко хлопнув дверью.


http://www.proza.ru/2015/03/04/2327