День десятый. 2

2

Секретарша, видимо она только что явилась на работу, перекладывала бумажки на столе, стирая пыль.
– Здравствуйте, – с порога сказал Григорий, – где Гольдман?
– Вы кто? – коротко глянула на него секретарша.
– Конь в пальто, – весело ответил ей Григорий, – сантехник Иванов, собственной персоной, так где Гольдман?
– Я не сторож твоему Гольдману, – пожала плечами Валя, усаживаясь за стол.
– Ага, – Григорий опёрся руками о секретарский стол, пристально посмотрел на женщину, – вот что, Валя, я буду задавать вопросы, а ты будешь отвечать. Где Гольдман?
– Я, я не знаю, – испуганно ответила Валя, – ещё рано, он мог ещё не явиться в офис.
«Блин, об этом я не подумал», – досадовал на себя Григорий.
– Хорошо. Поставим вопрос по-другому. Где его кабинет?
– На втором этаже. Я могу вас проводить.
«Не слишком ли я сильно надавил на женщину», – думал Григорий, идя за Валей и глядя на её пышные качающиеся в такт шагов бёдра.
Валя подошла к двери с золотой табличкой «Белецкий Б.Г. зам директора по коммерции». Она небрежно стукнула в дверь и сразу приоткрыла её.
– Виктор Карлович, – сказала она, просунув голову в образовавшуюся щель, – к вам сантехник Иванов.
– Кто! – удивлённо воскликнул Гольдман.
Григорий полностью открыл дверь.
– Молодец, Валя, – похвалил он секретаршу, – возвращайся на своё место, – и закрыл за ней дверь. – Не узнаёшь уже, – обратился он к ошарашенному Гольдману.
– Ты, ты зачем пришёл? – запинаясь, говорил Гольдман.
– Сорока на хвосте принесла, что ты меня уволил.
– Ну уволил, так что, – Гольдман, оправившись от удивления, принял тон забияки, – ты же на работу не ходишь.
– Действительно, Григорий скинул с себя куртку, повесил её на вешалку у двери, – слушай, Карлович, может ты из-за Светки обиделся?
Григорий сел напротив Гольдмана.
Гольдман, напротив, встал.
– Тебе какая разница, – зло сказал он, – выметайся отсюда, пока я милицию не вызвал.
– Обиделся-таки, – вздохнул Григорий, – но неважно. У меня к тебе, Карлович, деловое предложение. Как ты смотришь на то, чтобы стать директором Ростка?
Гольдман выпучил глаза, открыл рот, потом закрыл и захохотал.
– Ну ты даёшь, Иванов, – он, смеясь, сел за стол. – Как только в твою сантехническую башку забрела такая шальная идея.
– Ты не ответил на мой вопрос, Виктор Карлович.
– Конечно, Григорий, я хочу стать директором Ростка. Что дальше?
– А дальше, мы идём к Кузнецову, и я его уговариваю сделать тебя директором, а самому уволиться.
Гольдман снова, открыв рот, выпучил глаза.
– Ты, верно, белены объелся. Тут не милицию надо звать, а санитаров.
– Виктор Карлович, Виктор Карлович, ты не знаешь силу моего убеждения. Вот Валя, строптивая бабёнка, привела меня к тебе. С чего бы вдруг она сантехника провожала к прорабу.
– К заместителю директора по коммерции, – машинально поправил его Гольдман.
В словах Иванова была какая-то правда. С чего вдруг Валя стала такая покорная.
– Или взять тебя, – продолжал Григорий, – ты помнишь дорогу к Светлане?
Гольдман почесал виски. Это было странно, но он в самом деле не мог вспомнить дорогу к дому Светланы. Это знание всё время ускользало.
– А хочешь вспомнить?
Гольдман молчал.
– Вспомни!
И в ту же секунду Виктор вспомнил, где находится дом и как к нему добраться. Это немного напугало его.
– Хватит доказательств?
– Григорий, я не хочу тебя обидеть, но всё это полная чепуха. Ну забыл, ну вспомнил, ну Валя пришла. Представь себе, пришли мы к директору. Ты говоришь: Гольдман будет директором. А он говорит: пошли вон. И оба мы безработные.
– Значит недостаточно, – сделал вывод Григорий.
Он встал, подошёл к двери, вышел в коридор. Гольдман хмуро наблюдал за действиями Иванова. Он чувствовал какую-то неправильность во всём происходящем, но его волокли события, как река волочет бревно.
Контора, между тем, стала оживать. Хлопали двери, кто-то по телефону громко ругался с поставщиком «красного кирпича». По коридору быстрым шагом двигался молодой человек, смутно знакомый Григорию.
– О! – обрадовался Григорий, – стой.
Приказал он молодому человеку, когда тот намеревался пройти мимо. Молодой человек остановился.
– Тебя как зовут?
– Игорь, – молодой человек удивлённо глянул на Григория.
– А фамилия?
Игорь пожал плечами. Ему явно хотелось уйти, но приказ держал его на месте.
– Отвечай, – Григорий подкрепил вопрос императивом.
– Петренко.
– Это ты сейчас начальник у Жилова?
Петренко пожал плечами.
– Отвечай.
– Да, я.
– Иди в кабинет Гольдмана.
Григорий плотно закрыл дверь. Петренко, войдя, стал в середине кабинета.
– Здравствуйте, Виктор Карлович, – поздоровался он с Гольдманом.
– Здравствуй, Игорь. Ты что-то хотел?
Петренко пожал плечами. Григорию стало жалко молодого человека, но отступать было поздно. Гольдману нужно показать могущество в деле управления людьми.
– Прораб Петренко, – торжественно и с некоторым нажимом произнёс Григорий, – высунь язык и скажи «гав».
Петренко высунул язык и попытался лаять. Получилось у него скулящее «ав».
– А теперь, – продолжал Григорий, – встань на правую ногу, руки разведи в стороны, равнение на Гольдмана и трижды прокукарекай.
Петренко в полной прострации в точности выполнил все приказания.
– А теперь, ложись на пол и ползи по-пластунски к столу Карловича и обратно ко мне.
Петренко пополз. Григорий больше ничего придумать не мог.
– Ну что, – Григорий посмотрел на окаменевшего от удивления Гольдмана, – нужны тебе ещё доказательства моей способности управлять людьми?
Гольдман отрицательно покачал головой.
– Нет, – выдавил он, – отпусти его.
– Прораб Петренко – встань, – Петренко вскочил. – Иди по своим делам, а всё, что здесь произошло – забудь.
Петренко вышел, а вслед за ним в коридор выскочил Гольдман.
– Игорь! – Гольдман нагнал Петренко возле лестницы, – постой.
Игорь обернулся. На его губах при виде Виктора заиграла мягкая улыбка.
– Здравствуйте, Виктор Карлович.
– Здоровались уже.
Петренко заморгал. В его взгляде читалось искреннее недоумение.
– Ты зачем только что заходил? – спросил Гольдман.
– Простите, Виктор Карлович, – тихо, но твёрдо сказал Петренко, – я к вам не заходил.
Свитер Петренко был испачкан пылью – свидетельство его ползанья по полу.
«Забыл, начисто забыл! Как это возможно!». Гольдмана пробрала дрожь.
– Ты где-то запачкался, – сказал ему Гольдман, – отряхнись.
И он повернулся от Петренко и направился в своё кабинет. А Петренко стал спускаться по лестнице, счищая по пути со свитера пыль.
В кабинете Гольдман долго бродил из угла в угол. Григорий молча наблюдал за ним. Наконец Гольдман сел.
– Я мог бы подумать, что ты договорился с Петренко, но я не вижу в этом спектакле ни малейшего смысла. Как у тебя это получается? Гипноз?
– Гораздо сильнее, Карлович, – усмехнулся Иванов.
– Зомбирование?
– Пусть будет зомбирование, – согласился Григорий, – но я это называю – мотивация.
Гольдман надолго замолчал
– Послушай, Карлович, – не выдержал Григорий паузы, – я мог бы тебе приказать, да и дело с концом, но мне нужна твоя светлая голова.
– Не надо мне приказывать. Я тебе верю.
– Так что, Виктор Карлович, согласен ты стать директором предприятия?
– Ох, Григорий Иванович, подведёшь ты меня под монастырь. Согласен.
Упоминание монастыря неприятно кольнуло сердце.
– Не бзди, Карлович, всё будет путём. Пошли.
– Куда?
– К Кузнецову.