Гипертония

    УАЗик затормозил, я стукнулся головой об стекло и проснулся. Четыре часа утра – время, когда сон оценивается даже, наверное, не в золоте, а дороже, когда уснуть можно в любом положении, даже стоя.
  - У нас там чего? – спросил я фельдшера и передернул плечами от утренней свежести.
Игнатьевна шагнула к подъезду и буднично сообщила – Висельник опять…
Дверь в квартиру оказалась открытой, мы прошли по коридорчику, машинально здороваясь «ни с кем» и на свет попали в зал.
Картина, что нас ждала не сказать, что была уж очень привычная, но удивления между тем не вызвала. На привязанном к люстре шнурке висел мужчина лет 35, с явными признаками трупного окоченения. За обшарпанным столом сидела неопределенного вида и возраста старушка и задумчиво переставляла стаканы.
Стандартная фраза «Что у Вас случилось?» чуть было не сорвалась с языка, и в самый последний момент я успел поменять ее на «Когда это случилось?» Бабушка посмотрела на меня укоряющим взглядом – дескать – чего это любопытный такой, но все же ответила:
  - Да хрен его знает, он, когда заявился домой, я уже спала, а ночью поднялась – смотрю, а он вот висит, скотина! – потом подумала и горестно добавила – Как же он мне надоел со своей пьянкой, никаких уж силов не осталось…
- Сын? – спросил я и пожалел – оно мне надо?
-Да сын, сын, дед то мой уж три года как загнулся. Тоже от водки этой проклятущей, тот во сне блевотиной захлебнулся…
Я развел руками и сказал – Ну, мы вам здесь не нужны – милицию надо вызывать.
Бабушка устало посмотрела на меня и сочувственно сказала:
 - Ну, коль уж приехали, так хоть давление мне померьте – и стала закатывать рукав халата.