Природа страсти

Влада на меня обиделась. Она выдерживала профессиональный фасон и лишь холодно улыбнулась, отбившись легкомысленной остротой, но где-то во взгляде читалось, что я ощутимо задела её. А всё из-за того, что я назвала её пошлой. Хотя на самом деле, столько вызывающих пассажей в адрес министра я ещё не слышала. И это она-то так лелеяла свой платонизм!.. Переживала ещё... Да какие там переживания, речи, как у солдата!

Зато сейчас у Влады был вид, как у человека, оскорблённого в лучших чувствах, хотя именно её речи и могли считаться оскорбительными. Хорошо ещё, что в этом гётеборгском сквере точно не было подслушивающей аппаратуры, а то бы мне и перед натовскими шпионами было неловко.

- Ну а что ж тут и сказать, это я вечно о красивых глазах да добром сердце, а Влада о «мяске» и том, что ниже пояса!

Отшутиться не удалось. Она посмотрела на меня мрачно.

- А кто мне рассказывал про «латинскую страсть», м-м? Но это я уже перехожу на личности, а на самом деле я могла бы объясниться. Если только вам это будет угодно. И интересно, - сухо прибавила она.

Я даже смутилась. Наверное, я была резка.

- Ну расскажите о своих воззрениях, - ответила я, принимая правила игры.

Она помолчала. Она молчала полминуты, собираясь с мыслями.

- Я затрудняюсь сказать, чем меня начинает привлекать человек. Но министр чем-то же привлёк? Необычностью натуры. Хотя вроде бы - обычен до невозможности. Как и твой генерал.

Я вот прочла роман Джека Лондона "Маленькая хозяйка Большого дома" - и там было замечательное выражение: "гений, поразительно близкий к норме". Никакого надрыва-разрыва-томности-ахов-охов, никакой поразительности. Но - явное, очевидное превосходство над средним уровнем... В принципе, это то, чем я в душе считаю себя и к чему стремлюсь, то, что я воплощаю – то есть, нахожусь в процессе воплощения.

Это то, что мне близко. Это аллегорический идеальный образ меня самой.

Это что-то родное, но всё-таки "исключительное", подобное свету далёкого маяка - отдалённому, но ясно различимому.

Меня привлекает выдающаяся натура. Да-да, а ещё раньше я замечала у себя своего рода сексуальный фетиш: мне нравились исключительно всякие начальники. Почему? Варианты ответа могут быть различны. Психологи, особенно всякие недоделанные фрейдисты, примутся выискивать комплекс Электры. Нарасскажут тебе кучу гадостей о твоих комплексах – называется, жил и не знал, как у меня всё хреново! Но уж дудки. У меня своя теория. И если уж вопрос крутится вокруг страсти и чувственности – получите, я объясню вам её природу!

Итак, человек выдающийся. Если чуточку расшифровать сие понятие, то оказывается, что его можно и разложить, хотя никакое разложение не даст полного представления... однако на вопрос: "Что тебе нравится в мужчинах?" - я могла бы ответить: Власть. Власть с большой буквы как метафизическая субстанция. Я могла бы сказать: ум, сила - но это качества, которые обеспечивают власть (с маленькой, мирской буквы - в чём бы она ни проявлялась, в деньгах или управлении другими людьми либо процессами).

Но я рассматриваю Власть (с большой буквы) так же, как Юнг рассматривал либидо. Аналог жизненной силы. И трансцендентная ценность. Стоит заметить, что она проявляется в творческом импульсе, импульсе стремлений. Поэтому некоторые люди формально подпадают под определение аскета или неудачника: но если посмотреть, сколько замечательных картин или прозы они написали, чего достигли в политике или бизнесе – становится ясно: они чертовски сексуальны! Просто они сами выбирают, куда направлять либидо и не размениваются на тупое тыканье друг в друга.

Да, я не скрою – тут стоит сказать и об эгоизме. Я эгоистка, как любой нормальный человек. И я жутко амбициозна. И люди, наделённые силой, могут облегчить мне путь, они могут помочь достичь силы и мне.

Но при этом есть и другое, не менее важное. Меня определённо привлекает доброта. Коль это слишком идеальное понятие, годное для "хороших", то я могла бы поправиться, ну хорошо, добродушность - род великодушия, которое присуще уверенным в себе, сильным, цельным, самодостаточным натурам, не испытывающим слишком сильной каждодневной боли, которую так удобно вымещать на женщине. По-настоящему сильный мужчина не использует женщину в качестве громоотвода.

Иначе говоря, это человек в хорошем смысле слова без комплексов.

Пожалуй, это можно назвать благородством.

Благородством, в моём понимании, не имеющим отношения к слащавым "гуманистическим" и "прогрессивным" понятиям современности, но к некой традиционной характеристике.

Эти понятия и образ кажутся одновременно и очень общими, и универсально-всеобъемлющими, они вмещают в себя всю натуру, либо, наверное, натура, обладающая этими качествами - большая. Крупная.

Разумеется, на этом фоне можно рассыпать щедрою рукою другие качества, такие как мужество или решительность, а может, смелость или твёрдость...

В любом случае, такой натуре свойственна уравновешенность.

Это тоже фундаментальная характеристика, не ослабляющая движущей силы.

Скорее, она придаёт импульсу ещё большую разрушительную либо созидательную мощь, поскольку он чётко направлен.

Я углубилась в беспредметные рассуждения, но за всяким привлекающим меня мужчиной проглядывает великая абстракция, великая беспредметность. Он причастен к идеале высшей трансцендентной безличности, по Эволе (хоть он и навяз в зубах).

Однако такому мужчине присущи (как раз благодаря перечисленному) тёплые человеческие черты: он семейный, уютный, спокойный, верный, как мой министр (или хотя бы тяготеющий к верности, как твой генерал), строгий, но справедливый и даже довольно-таки тактичный в этом смысле, ласковый... Да, скорее, нежный и ласковый, чем страстный - точнее, в нём страсть проявляется через нежность.

Разумеется, я не упоминала, но имела в виду интеллект, стремление к познанию и самосовершенствованию и сочетание двух черт: придание импульса к росту своей жене (достигать совместно), и в то же время вдохновение своей женой (она - его валькирия, покровительница или тихая гавань) - но в любом случае, супруги служат источником жизненных сил друг для друга.

Конечно же, с таким человеком будет интересно - скромное, но важное замечание на полях.

Пожалуй, всё перечисленное покажется несколько сумбурным, но у меня оно складывается в единую гармоническую субстанцию и способно восставать перед внутренним взором во всей целостности.

Именно это видение, это прозрение наделяет мужчину с внешностью заурядной, хотя и симпатичной (как у моего министра) настоящей Красотой. Она пишется именно с большой буквы и охватывает всё моё существо, начинается с разума, переходит в сердце, а из сердца распространяется на тело.

Потом мои слова кажутся словами похотливой самки, но это конечный продукт восприятия, которое я не в силах адекватно описать с использованием доступной мне терминологии и мыслительных способностей. У большинства страсть идёт снизу вверх и ударяет в голову. У меня она идёт из головы и воспламеняет низ.

...Под мостом струилась речка, название которой мы так и не запомнили. А я стояла и глядела на воду, готовясь извиниться. Ведь я подумала, что оказалась не права – и я великолепно понимала Владу.