Баня. Рисунок. Распахнут. Из книги Солнце золотое

Космический огонь
               погуливает в бане,
Вышатывая донь
               из сутеми
В сиянье,
Со дна – она и он – из полымя купели
Доводят тёмный стон до светлой колыбели,
И вот уже душа гуляет над трубою,
Светла и хороша, светла сама собою.

   
         
      РИСУНОК
    
     Юность. Школа. Это адрес.
     Да и дело было в марте.
     И выпархивает абрис
     Из-под пёрышка на парте
     С тонким звоном, с лёгким смехом...
     Переменка и свиданье.
     Два дружка. Одна помеха.
     Затяжное ожиданье.
     Мы раскидываем карты,
     Мы гадаем по ладони.
     Дело, правда, было в марте,
     И учитель отдолдонил.
     Выплывает стайкой славной
     По каналам дневника,
     Выгибая шеи плавно,
     «Лебединая тоска»…
    
     Постареет, возвратится
     Упорхнувшее в окно
     Паутинкой со страницы
     Блеклых линий волокно,
     И, угадывая адрес,
     Сквозь чернильный хрупкий след
     В жизнь вслоится тонкий абрис
     Через много-много лет...

     Юность. Школа. Вечный адрес.
     Солнце. Долгий-долгий свет.



     ***
     Распахнут дом твой, словно рад любой потере.
     Заходит в окна листопад. Уходит в двери.
     Заходит в двери гость. Свистит, в окошко глядя.
     Там дикий виноград блестит. На винограде
     Налились листья докрасна. Пора налиться.
     Нальём же красного вина, как эти листья,
     Нальём и выпьем же вино, мой друг давнишний,
     Пока распахнуло окно, и гость не лишний,
     И диких ягод поздний стук ещё не робок,
     И чёрных – две! – всплывают вдруг из наших стопок,
     И влажен их прощальный взгляд – без обещаний…
     Утихнул зной. Остынул сад. Пора прощаний.
     И пусть у нас печаль одна, одна кручина,
     И выпить крепкого вина – ясна причина,
     И пусть уже ночная тень всё ближе, ближе,
     Недолгий век, короткий день благослови же,
     Благослови осенний сад и свет в передней,
     И листопад, и листопад – тысячелетний...