Дневник Ва

*Анхелы — мистические  сущности, отвечающие за своевременную и  качественную работу временного континуума.
**Ва — руководитель Анхелов и в свободное от работы время  поклонник эпистолярного жанра.
***Кравцов Павел Сидорович — чудак, которому просто не повезло.
               
1.
Привет, друзья.  Моё имя Ва. 
Да-да, не удивляйтесь, все  Анхелы имеют имена. Что оно означает? Да ничего. Это у людей, как правило, имена что-то означают, а я просто Ва.
Род моего занятия? О! Это отдельная тема: я чистильщик, который вычищает прошлое. Не поняли? Объясняю.
Связующие звенья материального мира — пространство и время. По истечении этого самого времени, когда вы продвинулись на мгновение вперед,  я стираю то, что осталось  позади, в прямом смысле  слова.  Ну,  я, конечно, не один, нас много —  но я  старший. 
 Работа нравится, но и свои курьезы тоже существуют. В моей профессии есть три уровня тревоги.   
Первый — это когда подчистили неживую материю, но по какой-то причине не воспроизвели её прототип в запланированной цикличной последовательности постоянно обновляющегося материального мироздания. Следовательно, она, материя, структурно разрушаясь в настоящем, начинает накапливать отрицательную критическую массу в прошлом, не имея возможности попасть в будущее. К примеру, исчезает авторучка. Всегда лежала на столе у вас под носом, и вот её уже нет. Нужны всего две земные минуты, и процесс становится необратимым. Всё!  Помашите платочком и утрите слезы: ручка безвозвратно исчезла в прошлом. Но это мелочи. Хуже, когда крупная материя дает сбой.  Например, гора или озеро. Правда, средняя возвышенность, чтобы набрать необходимую массу, должна несколько часов заявлять о себе в прошлом и только потом исчезнет. 
Далее идет второй уровень тревоги — живая материя (с одним лишь исключением, но о нем позже). Строго определенную грань между живой и неживой материей провести очень трудно, но возьмем для удобства всё: от микроплазмы до крупнейших млекопитающих. Принцип тот же, но ответственность больше. Не уследишь — и выговор от руководства обеспечен. 
Ну и самый ответственный — третий  уровень тревоги!  Это, как вы догадались, и есть исключение из правил — человек! За «говорящим» следят особо. Исчезновение человека по недосмотру внеземных сил — «ЧП» вселенского масштаба!
Как я уже говорил, такие случаи имеют место крайне редко, но если  произошли,  работа находится всем…

2.
Кравцов Павел Сидорович был человеком интеллигентным и образованным. К тридцати пяти годам имел два высших образования, кандидатскую степень в юриспруденции и в завершение списка явных достоинств — однокомнатную квартиру на окраине Москвы, оставшуюся от родителей. Увлекался Паша шахматами, и любил слушать классическую музыку, постоянно нося в оттопыренных ушах наушники цифрового плеера. Роста был невысокого и телосложения чрезмерно худощавого, чем заслужил среди коллег по работе неприятную для себя кличку «дрыщ».
Верил Павел Сидорович только в свои внутренние резервы и врожденные способности. Когда кто-то из его товарищей  начинал заводить разговор о чем-то сверхъестественном, Паша грустно улыбался человеческой недальновидности и, протерев очки «минус 5», уходил в сторону, дабы не испачкаться неразумными бреднями коллег.
Спрашивается: ну почему же именно этому представителю офисной интеллигенции, который считает, что я (ваш покорный слуга) — это безумная фантазия выпившего грузчика, выпала доля попасть в передрягу, воспоминание  о которой  и сейчас  вызывает у меня негативную вибрацию?   



3.
Павел Сидорович  проснулся,  как всегда, в шесть утра. Человек   Кравцов был педантичный. Посему первое, о чём он подумал, вставая с кровати и почесывая рыжую макушку, это о том, что необходимо до четырнадцати часов подготовить проект договора с компанией «Примат» о поставке им лизингового оборудования. Для этого нужно в семь быть на автобусной остановке: тогда есть шанс попасть в офис к восьми и к приходу руководителя  принять решение по документу «в первом чтении». Вот так и распланировал Паша начало рабочего дня. Да только человек предполагает, а судьба  располагает.    
Побрившись, одевшись и выпив чашку растворимого кофе, Павел Сидорович вышел на улицу и направился к автобусной остановке. Суетящихся вокруг людей он не замечал, так как был погружен в собственные мысли, и на всю городскую неразбериху ему было плевать. Подойдя к остановке, Паша с прищуром посмотрел на часы и, поправив очки, отметил, что пришел на четыре минуты раньше, значит, ждать ему автобус  на четыре минуты дольше.
Тут-то всё и началось!

4.
В шесть часов пятьдесят шесть минут прогремел сигнал тревоги  «третьего  уровня»!
В Москве, в зоне уходящей реальности номер 137, «завис во времени» человек. Объективная матрица исчезающего индивидуума отключена от энергетических потоков. Допустимое время пребывания фантома в прошлом — четырнадцать земных минут. После этого отрицательная критическая масса будет набрана, и процесс станет необратимым.
Инструкция по данному вопросу гласит следующее:
«Старшему Анхелу подконтрольного региона  незамедлительно выйти на место прорыва и устранить ошибку».
Вот и всё. А вот как устранить, не сообщается. И не потому, что кто-то поленился грамотно описать порядок действий, а исходя из того, что каждый человек индивидуален и нужен персонифицированный подход. Всё дело в том, что без согласия «застрявшего» вернуть его в настоящее невозможно. «Говорящий» должен понять, что есть проблема и ему грозит опасность исчезновения. Субъективное тело-фантом необходимо добровольно отдать на попечение Анхела, проводящего спасательную операцию. 
Как правило, так всегда и происходит. Старший по региону выходит на местность, которая  какое-то время продолжает сохранять первоначальный вид, но уже затягивается поволокой хаоса.  Там Анхел вступает в контакт с индивидом, объясняя, что тот уже не человек, а ментальная проекция,  находящаяся  на полпути в прошлое. 
Идеальный вариант, когда  фантом, осознав происходящее, просто лишается чувств. Тогда Анхелу остается  загрузить  человеческое сознание в пространственно-временной преобразователь и отправить обратно на Землю. Назад в будущее!
Но  Павел Сидорович оказался  тот ещё фрукт.

5. 
Кравцов уселся на скамейку  автобусной остановки, открыл дипломат, извлек оттуда смартфон  и,  найдя раздел «Новости»,  ткнул пальцем в экран. В этот момент мир вокруг него  перестал существовать. Паша застрял!
В результате свершившегося миллионы Анхелов направили свои усилия для сохранения в первозданном виде именно этого участка  Земли, виртуально воссоздав знакомые для Паши проекции домов и клумб его микрорайона.
Естественно, виновником данного торжества был я. Поэтому разгребать эту кучу неприятностей отправился тоже я. Приняв образ интеллигентного человека в очках, ваш покорный слуга материализовался в районе                вышеописанной остановки и сел рядом с Пашей на скамейку. Но Сидорович был так увлечен чтением специально поддерживаемой для него новостной линейки, что даже не заметил этого.
Отсчет пошел.
 
«До точки невозврата двенадцать минут».

Медлить было нельзя, и я сразу перешел к делу:
— Прошу прощения, Павел Сидорович. Тут такая ситуация возникла. Не могли бы вы мне уделить пару минут вашего, а точнее, уже нашего драгоценного времени?
Кравцов оторвал взгляд от смартфона: 
— Мы разве встречались? — вопросом на вопрос ответил он.
— Да, мы с вами постоянно уезжаем на одном автобусе, но, видно, вы не помните, — соврал я без тени смущения: какая тут этика, все средства хороши.
— Не помню, — ответил Сидорович и вновь погрузился в изучение новостей. 
Понимая, что время неумолимо бежит вперед, я ускорил полемический процесс:
— Павел Сидорович! Вы только поймите правильно. У нас с вами очень щекотливая ситуация возникла. Короче. Вы застряли в петле временной аномалии, и нам необходимо срочно вернуть вас обратно на Землю. 
Кравцов внимательно посмотрел на меня и, поправив на носу очки,  нервно  сказал, как отрезал:
— Не смешно, молодой человек. Шутить с женой своей будете.
— Да нет же, Павел Сидорович, не женат… — начал, было, я, но собеседник резко оборвал монолог.
— Сочувствую… Тогда рекомендую поскорее жениться и опять же делать мозги жене, а не мне. Извините, но выслушивать ваши бредни я не намерен.
Высказавшись, Паша гневно блеснул глазами, усиливая эффект линзами очков в роговой оправе. Дело принимало  крутой оборот.
 
«Десять минут в чистом остатке».

— Увы, уважаемый, насчет женитьбы я вам пообещать не могу. Но, заверяю, если мне не удастся вас переубедить, всё закончится очень плохо для вас и …хлопотно для меня.
— Не понял? — собеседник повернулся ко мне лицом. —  Простите, вы вообще в своем уме?
Павел Сидорович боязливо поднялся и отошел в сторону, автоматически глядя на часы и мысленно вопрошая: «Где автобус?».
Я не унимался: 
— Послушайте, гражданин…
— Нет уж, хватит.  Меня послушайте, уважаемый, — вскипел Сидорович. — Вы, наверное, мою интеллигентную внешность за слабость приняли. Хочу вас огорчить. В школе я занимался легкой атлетикой и… боксом,  н-немного. Вот поэтому, если  хотите запудрить мне мозги, а потом ограбить или ещё что сделать, не  ре-ко-мен-дую.  И не подходите, или я позову на помощь. 
«Восемь минут в запасе — не всё ещё потеряно».
— Павел Сидорович,  — продолжил я диалог спокойным тоном, — а вас не озадачил тот факт, что утром в оживленном месте никого, кроме нас, нет? Вы и я. Больше никого. Как такое возможно? Время приближается к часу пик — должно быть столько народа, что яблоку негде упасть.               
Кравцов внимательно выслушал меня, бросил взгляд по сторонам и, никого  не узрев, парировал  прямо в лицо:
— И что?
— И то, — не удержался я, — раз никого тута нет, а должны вроде быть, то, значит, что-то пошло не так. Понимаете?
— Нет, — и Паша ещё раз посмотрел по сторонам, мысленно прокручивая ситуацию в голове:
 «Неужели «проморгал» автобус, бедуя с этим мутным типом? Вот попал!   Следующий  транспорт только через тридцать минут. Не успею договор подготовить. Нужно такси ловить».
— Знаете что, мне некогда с вами лясы точить. Я, кажется, автобус              пропустил, — с этими словами Сидорович решительно двинулся вдоль дороги к месту, где, по его мнению, он мог бы поймать «тачку».

«Семь минут до полного фиаско».

Я подпрыгнул, как ужаленный, и бросился за ним. Кравцов оглянулся,              и лицо его стало испуганным. Но, справившись с волнением, он выставил вперед правый кулак и проговорил:
— Ещё один шаг — и я за себя не отвечаю.
— Павел Сидорович, прошу вас, обратите на меня внимание. Вслушайтесь в то, что  говорю. Я не буду причинять никому вреда. Я просто хочу…
— Ага! Кошелек мой хотите! Я это сразу понял. Вы  глаза-то свои видели?  Зрачки-то, зрачки! Вы, наверное, наркоман?! Так вам лечиться нужно, батенька, — надрывно скуля,  произнёс он. При этом от расстройства и страха дрожащая  рука то показывала кулак, больше похожий на кукиш, то поправляла очки.  — Еще шаг — и зову полицию. Слышите? Уже зову.
— Да зовите скорее, — махнул я рукой, понимая, что убедить словами этого «Фому неверующего»  явно не удастся.

«Пять минут надежды».

И тут, как всегда в критической ситуации,  голову посетила мысль:
 —  Послушайте, уважаемый, а если  сейчас на ваших глазах я уберу вон тот  дом?  Ну тот, что за вами.  Поверите мне?
Сидорович автоматически обернулся в ту сторону, куда я показывал рукой, но, спохватившись,  тут же повернул голову обратно. 
— Вот, смотрите, щелкну пальцами —  и его не станет. Так я и сделал.
Мои помощники поняли меня с полуслова. Шестнадцатиэтажная махина  многомиллионного мегаполиса медленно растворилась прямо на глазах у изумленного Кравцова.

«Четыре минуты. Ну, давай же. Решайся».

Но не тут-то было. С ужасом прищурив близорукое око и отметив про себя, что дом действительно исчез, Сидорович сделал единственно правильный с его точки зрения вывод: 
— Террорист! Зачем дом уничтожили? — со страхом прошипел он. — Стольких людей погубили.  Полиция! 
И тут я понял, что это конец. 

«Три незабываемых минуты».

Испытывая дрожь в коленях, Кравцов присел на асфальт и, закрыв лицо руками, сухо, без эмоций прошептал:
 — Чего  вы  хотите?
Я осторожно, чтобы не спугнуть, подошел и, присев рядом, спокойно  пояснил: 
— Не поверите, но реально хочу помочь. Вы действительно попали в очень неприятную историю и застряли по дороге в прошлое. Посмотрите сами. Ни одного человека кругом нет.  Ни одной машины, а ведь это Москва!  Я даже дом «убрал»  для убедительности.  Как ещё доказать, что вы  не на Земле?
Сидорович  нервно дернул слезящимся глазом и ещё раз посмотрел по сторонам:  «Действительно, всё так и было».
— Ну, вот видите, — аккуратно продолжил я. — Давайте  успокоимся и вернем вас обратно на Землю. Ага? Начинаем?
— Что начинаем? — произнес Паша и внимательно посмотрел на меня в упор.

«Две минуты – только не это…»

«О Господи!!!»
Секунду назад пустой взгляд  проекции гомо сапиенса  говорил о том, что он сломлен и готов к перемещению но, увы, опять промашка.  Поведение Паши не предвещало ничего хорошего. Ещё мгновение — и нахлынувшая истерика превратилась в сумбурный словесный поток:
 — Я понял. Это новое «реалити-шоу». Вы гипнотизер, который ввёл меня в транс и держит сознание  под  контролем.  Но это же подсудное дело. Вы не согласовали этого со мной. Договор я никакой не подписывал.  Немедленно прекратите, иначе я подам в суд. Я юрист. Очень хороший юрист. Я засужу вас и ваших работодателей. Немедленно верните меня в реальность. Давайте. Что  нужно делать? Считайте до пяти или до десяти,  качайте свой маятник —  немедленно разбудите меня!

«Одна минута — это конец…»

Это была катастрофа!
Устало посмотрев на хныкающего Сидоровича, который зажмурил глаза и не переставал бубнить, чтобы  его расколдовали,  я от безысходности сделал то, что на самом деле исправило ситуацию, но послужило поводом для проведения служебной проверки, решение по которой ещё не принято. Изловчившись и выведя из потенциала накопившееся негодование, я со всей силы врезал Паше «по сопатке». И тот частично от неожиданности, а частично от болевого шока потерял сознание.   
Да. Пришлось врезать проекции. Ментальной проекции, которая ощущала себя человеком,  и с каждой минутой  это  ощущение  всё крепчало.  Ещё несколько секунд — и конец. Вся проблема в восприятии. Пока разум, поддавшись воображению, воспринимает себя объективной реальностью, перемещение произвести невозможно. И что мне оставалось делать, ну скажите на милость?

7.
…Кравцов открыл глаза и с изумлением уставился в панель смартфона, где лента новостей вещала о том, что в Москве планируется проведение                гей-парада с участием зарубежных гостей. Он потрогал почему-то сильно болевший нос и посмотрел на часы: 
«Семь одиннадцать. Вот это зачитался, автобус пропустил! Блин. Нос болит, кажется, продуло под кондиционером. Ладно, давай, Паша, такси ловить, а то шеф с работы уволит…»
Павел Сидорович  встал.  Суетящихся вокруг людей он не замечал, так как был погружен в свои собственные мысли, и на всю городскую неразбериху ему было  категорически наплевать.

***
А у меня, дорогие мои, всё в порядке.
Служебная проверка закончена, и предпринятые мною действия признаны правомерными. Но за просчет в прогнозировании временных процессов я понижен в должности до помощника управляющего Анхелами на планете Земля, а не Солнечной системы в целом.  Да оно, может, и к лучшему.  Моему сменщику не позавидуешь. Сегодня, на пути в будущее, в прошлом застрял газовый гигант Юпитер, и все руководство  мечется, обсуждая, как такое могло произойти. 
Но это уже совсем другая история…