Misterium

Мы бредем по огромной в ширину дороге, вымощенной гранитными плитами. Она безгранична, словно пустыня. Над головами нашими чисто сияет Небесное Светило. Лазурное полотнище, будто пуховое одеяло, кутает нас в себе. Повсюду люди. Огромное множество людей. Я знаю: все человечество, все двадцать миллиардов собрались здесь. И все они идут. Идут молча, завороженно смотря вдаль на возвышающуюся громаду немыслимо большого Храма. Это фантастическое строение способно вместить в себя весь Мир, всех людей.

Мы идем по земле, которая, согласно древним манускриптам, принадлежала Китаю.

До моего слуха доносится неровный ритм шагов человеческих босых ног. Я не смотрю вниз, но знаю, что мои ноги стерты в кровь: мы двигаемся без остановки уже сто шестьдесят четыре дня. Все люди на планете Земля не видят сна сто шестьдесят четыре ночи. Каждый обходится без еды уже три тысячи девятьсот тридцать шесть часов. Но никто не просит её. Все только иногда делают маленькие глотки чистой родниковой воды из своих фляг.

Наши глаза видят гигантский, идеально круглый купол из тончайшего стекла во всей его красе еще за сотни километров до Святой Индийской Земли. Она должна стать последним пристанищем человечества. Она поместила на себе Небесный Храм, в котором все произойдет.

Те, кто идут впереди, уже ступили на Святую Землю, начали входить в Зал Планеты. Но нам осталось еще две сотни километров до Небесного Храма.

Я не отвожу глаз от купола, почти сливающегося с небом. Чувствую, как мою руку держит чья-то ручка поменьше. Она не сжимает ее, и кажется, что в любой момент отпустит. Моя маленькая сестра тоже знает, как надо идти. Это знание всего человечества передалось и ей. Я не гляжу на нее, но Чувствую, что и она благоговеет перед громадным Святилищем.

Я не гляжу, но чувствую каждого. Нас всех объединило. Наконец-то это свершилось. Мы все идем, как одно целое, как единый живой организм. Мы все идем к свету.

Через два дня пути мы доходим до Святой Индийской Земли. Небесный Храм закрывает собой ночной небосвод, усеянный мириадами звезд. Нас ласкает прохладный ветер, несущийся со стороны непомерно широкого чистого озера.

Шаг за шагом мы ступаем в Зал Планеты. Он создан для всего мира. И там еще больше чувствуется связь с людьми. Мы оказываемся в помещении, которое освещается лишь при помощи звездного света, проникающего сквозь тонкую оболочку Купола. Но я не чувствую барьера между нами и небом. Здесь тоже дует ветер, дающий последние жизненные силы.

В Зале Планеты нет ничего, кроме людей. Я вижу повсюду только тени, множество теней. Нам, теням, не хочется говорить, пусть мы и молчали сто шестьдесят четыре дня. Мы не забыли слов. Они не нужны нам. В чем надобность слов, если мы чувствуем, и если чувствуют нас?

Я все же позволяю себе опустить глаза: они ужасно болят. Но когда ты знаешь, что твои боли с тобой разделит весь мир, они становятся незначительны.

Пол усеян тонкими линиями из цветных камней, геометрическими и тонометрическими фигурами. Мне не видно, какого они цвета, но я знаю. Здесь все существующие во Вселенной цвета.

И так проходят семь дней. Протяжные семь дней. Все это время мы наблюдали, как в Небесный Храм входят новые люди. Каждый человек приносил с собой свои собственные чувства. Он пополнял хранилище Зала Планеты. Наше восприятие усиливалось в сто крат.

Спустя время мы узнаем, что в Небесный Храм пришел весь Мир. И мы встаем на ноги, посмотрев друг на друга. Человек, стоящий рядом со мной, протягивает мне гобой. У моей сестры в руках скрипка. Каждый из нас, из двадцати миллиардов человек, закрывает глаза. Сделав глубокий вдох, впустив в свои легкие свежий, чистый воздух, мы стали извлекать из наших инструментов музыку.

Это нечто космическое, вместившее в себя внутренний мир каждого человека, всего Мира. Мы все - исполнители. Мы все - слушатели. Мы равны. И наша музыка сплетается в единый голос планеты. Она то взрывается предсмертными воплями труб, то тает, оглушая свой тишиной. Она не имеет повторения. Ее звучание отражает в себе все эпохи существования Земли. Каждая мысль человеческая наполняет собой наш Последний Ритуал. Мелодичные, мягкие, резкие и неровные мотивы окутывают хрупкое сознание и отделяют его от тела.

Головы пульсируют резкими болями, но мы продолжаем играть. И мы не можем открыть глаз: нами движет страх перед Неизведанным, перед тем, что мы не ожидаем увидеть. Только смельчаки решаются на такой отчаянный поступок. Каждая новая смерть отдается новой вспышкой боли в голове. Я чувствую, как люди начинают сходить с ума. Я начинаю сходить с ума вместе с ними.

Совсем скоро я уже не ощущаю себя. Голос планеты становится все более глухим и далеким. Я перестаю чувствовать.

Вселенная сотворила нас. И когда мы умрем, мы не пропадем бесследно. Мы вернемся к своему Началу – такова Завершающая Мистерия человечества.