Часы - желание

(авторский текст)

Про­лог

Как здесь дол­го сто­ит сол­нце в зе­ните. А жа­ра... эта дь­яволь­ская жа­ра, ну прос­то, уби­ва­ет! Ка­жет­ся, что боль­ше ни­ког­да не спа­дет, а бу­дет все боль­нее и боль­нее тер­зать ду­ши жи­телей этих не­боль­ших по­селе­ний. Зем­ля слов­но рас­ка­лилась до­бела, прев­ра­щая все вок­руг в пус­тынный пе­сок. Лю­ди, что жи­ли здесь, кое-как пе­реби­вались с пить­евой во­дой. Ес­ли ска­зать, что во­ды сов­сем не бы­ло, не ска­зать ров­ным сче­том ни­чего. Она бы­ла, но на­ходи­лась так глу­боко под зем­лей, что про­рыть сква­жину не каж­дый се­бе мог и поз­во­лить. Но все-та­ки жи­тели спа­сали свои уро­жаи, по­купая во­ду и зем­лю, ежед­невно дос­тавля­емую в по­селе­ния нес­коль­ки­ми во­дово­зами и ком­ми­во­яже­рами. Ну, а са­ми вла­дель­цы сква­жин за­лам­ли­вали за нее хо­рошую це­ну.

Быс­трым спо­собом по­луче­ния во­ды, счи­талось по­куп­ка ее у трак­тирщи­ка в мес­тной за­бега­лов­ке и то, в ви­де креп­ко­го го­рячи­тель­но­го, или круж­ки эля. В мел­ких хи­жинах уро­жаи бы­ли низ­кие, и все рав­но, что­бы про­кор­мить свои семьи сда­вали часть сво­его уро­жая сю­да, это­му жад­но­му и ску­пому не­годяю. И все же, как бы не бы­ло пло­хо, лю­ди прис­по­соби­лись к та­ким не прос­тым жиз­ненным ус­ло­ви­ям. Хо­тя, не­кото­рые по­кида­ли свои до­ма и у­ез­жа­ли ку­да-ни­будь, но лишь бы по­даль­ше от это­го мес­та, а по­том сно­ва воз­вра­щались на­битые бурдю­ками прес­ной во­ды. Рас­про­давая здесь это бо­гатс­тво, на ка­кое-то вре­мя они при­ходи­ли в се­бя, а иног­да, от ку­чи вы­ручен­ных де­нег, впа­дали в пол­ную эй­фо­рию. Во­да в даль­них угол­ках бы­ла нам­но­го вкус­нее здеш­ней, что при­вози­ли во­дово­зы и до­быва­ли из сква­жин.

Раз в не­делю в по­селе­ние при­вози­ли во­дяные ду­ши и на­род, соб­равший­ся на пло­щади, по од­но­му вхо­дил в один из та­ких, смы­вая с се­бя всю грязь и ко­поть, на­коп­ленную за эту тру­довую не­делю. Про­цеду­ра ста­ла аб­со­лют­но бес­плат­ной. То ли ста­рей­ши­ны за­боти­лись о сво­их лю­дях, то ли та­кая по­мыв­ка ис­хо­дила еще с тех дав­них вре­мен и счи­талась, как осо­бая цен­ность на­рода, его кор­ни – древ­няя тра­диция. В на­роде эти дни ста­ли боль­шой Па­нафи­неи, и в пос­леднее вре­мя, сто­яли да­же на­рав­не с Ас­ха­дом – праз­дни­ком всех свя­тых, ког­да из во­доме­тов лю­дей об­ли­вали все те же на­ем­ни­ки во­дово­зов. Во­ду не жа­лели, а при­зыва­ли сво­их свя­тых пос­лать им мно­го... мно­го во­ды.

Счи­талось, что в праз­дник Ас­ха­да ис­полня­ют­ся толь­ко те же­лания, ко­торые че­ловек зас­лу­жива­ет. Но лю­ди бо­ялись по­лучать по­дар­ки да­же друг от дру­га. И не при­веди Бог – в праз­дник во­ды или Ас­ха­да. В эти дни мож­но выз­вать лишь гнев не­бес.

Во всех по­селе­ни­ях по­дарок был ос­кор­бле­ни­ем, дур­ным то­ном. Здесь все име­ло свою це­ну, да­же вы­ращен­ная яго­да или мел­кий овощ. Прос­то так, по­лучить что-то в по­дарок ста­ло при­рав­ни­вать­ся к са­мо­убий­ству. И де­ло бы­ло не в том, что да­рить – пло­хо, еще из­древ­ле хо­дила в по­селе­ни­ях ле­ген­да о свя­том Од­де и его по­дар­ках.

Но, свя­той ли это? Ник­то не смо­жет от­ве­тить на этот воп­рос. Не­кото­рые на­зыва­ли его ма­гом, дру­гие на­зыва­ли тем­ным вол­шебни­ком, ну а сов­сем не прос­ве­щен­ные – ис­ча­ди­ем ть­мы. Лю­ди не зна­ли, что во всем ви­новат не тот са­мый ку­дес­ник, ко­торый хо­дил по по­селе­ни­ям и да­рил им же­лания, а по­роки этих же са­мых лю­дей, при­вык­ших ви­деть в сво­их же­лани­ях лишь по­лез­ные сто­роны, и ни­ког­да не за­думы­вались о той са­мой, об­ратной сто­роне ме­дали.

Ес­ли вы пь­ете зелье от го­лов­ной бо­ли, ни­ког­да не за­думы­ва­етесь о том, что зелье пло­хо вли­яет на сер­дечный ритм и в даль­ней­шем, ес­ли вы от не­го не от­ка­житесь, мо­жет дой­ти де­ло до ин­фар­кта. Вот и с же­лани­ем все то же са­мое: по­луча­ем ин­фаркт, за­бывая о на­шем же­лании. Но, го­лов­ная боль ис­чезла. Это­го мы и хо­тели. Но по­милуй­те, не до же­ланий ста­новит­ся нам, ког­да по­лучи­лись еще боль­ше, чем бе­да? Ка­тас­тро­фа! И счи­та­ем, это же­лание не ис­полнен­ным. Не за­меча­ем его. Вот по­это­му, от его по­дар­ка мож­но бы­ло ожи­дать все­го что угод­но. Ко­неч­но, ин­фар­кта мо­жет и не быть, а слу­чит­ся ин­сульт, по­тому как на со­суды зелье то­же вли­яет. Не мо­жет слу­чить­ся так, что­бы не бы­ло про­тиво­полож­ности по­дар­ку. Эта про­тиво­полож­ность и бы­ла пла­той за же­лание.


Гла­ва I. Уна

Крик де­воч­ки сно­ва раз­бу­дил жен­щи­ну, прис­матри­ва­ющую за ней. Она вско­чила на но­ги и быс­тро по­бежа­ла к кро­ват­ке сво­ей ма­лыш­ки. Что это? Дур­ной сон? Или оче­ред­ная бо­лезнь? Бед­ная де­воч­ка. Она пос­то­ян­но на­пуга­на. Ее мать по­лучи­ла прок­лятье от Бо­гов – ма­лыш­ка ста­ла сле­пой. А мо­жет, это не ее прок­ля­тие, а от­ца, что бро­сил их, пять лет на­зад. И вот, на­конец-то в их до­ме по­явил­ся муж­чи­на, ко­торый за­ботил­ся о них, с ут­ра и до ве­чера гор­ба­тил­ся на од­ной из во­дяных сква­жин.

Еще с са­мого рож­де­ния, де­воч­ка не мог­ла ви­деть ни но­чи, ни дня и за­сыпа­ла, ког­да прос­то ус­та­вала. И сей­час она раз­бу­дила свою мать.

– Уна! – ис­пу­ган­но про­из­несла жен­щи­на. – Де­воч­ка моя! – она при­под­ня­ла ее с кро­вати и при­жала к се­бе. – Все... все... Ты в бе­зопас­ности! Все в по­ряд­ке.

– Все, что ты сей­час пред­став­ля­ешь, мо­жет стать та­ким же ре­аль­ным, как и боль! – вдруг пос­лы­шал­ся стар­ческий муж­ской го­лос.

– Кто здесь? – вздрог­ну­ла жен­щи­на и еще силь­нее при­жала к се­бе ди­тя. Она гла­зами оки­нула свой дом и по­чувс­тво­вала, как Уна еще боль­ше зад­ро­жала. – Не бой­ся! – про­шеп­та­ла ей мать. – Зак­рой гла­за.

Она по­вер­ну­лась на­зад. Воз­ле две­ри сто­ял ста­рец с се­дыми во­лоса­ми и тем­ной бо­родой. Буд­то го­да не тро­нули бо­роду, а толь­ко лишь осы­пали бе­лым пес­ком его го­лову.

– Что вам здесь нуж­но? – спро­сила жен­щи­на.

– Гло­ток во­ды, – тут же от­ве­тил он и при­сел на стул. – Я дол­го шел под жар­ким пла­менем сол­нца.

– На сто­ле сто­ит во­да, – от­ве­тила жен­щи­на. – Это все, что у нас есть.

Ста­рец взял круж­ку с во­дой в ру­ку и сде­лал гло­ток.

– Чу­дес­но! – улыб­нулся он и пос­та­вил ее об­ратно.

– Кто вы та­кой? – с тре­вогой в го­лосе про­из­несла жен­щи­на. – От­ку­да вы?

Ста­рец вни­матель­но пос­мотрел на ди­тя, на ее мать, а по­том по­ложил на стол се­реб­ря­ную мо­нету.

– Это за во­ду, – ска­зал он.

Жен­щи­на вско­чила с мес­та.

– Нет! За­бери­те это об­ратно. За од­ну та­кую мо­нету мож­но ку­пить боль­ше во­ды. Ста­кан сто­ит од­на мед­ная мо­нета, а вы сде­лали гло­ток.

– Я те­бе ее да­рю!

– Не нуж­ны мне по­дар­ки. За­бери­те... сей­час же. И ухо­дите. У нас итак в до­ме бе­да.

– Мо­жет я смо­гу по­мочь этой сле­пой де­воч­ке. Я дол­жен как-то поб­ла­года­рить за во­ду, ес­ли ты от­ка­зыва­ешь­ся от пла­ты.

– Гло­ток во­ды не сто­ит ни­чего.

– Оши­ба­ешь­ся Рин­да.

– Рин­да? Что? Вы зна­ете мое имя? Кто вы, черт по­дери, та­кой?

– Мое имя – Одд. Я пу­тешес­твен­ник.

– Ча­родей! – от­махну­лась жен­щи­на. – О не­беса! За что мне та­кое прок­ля­тие?

– Я чувс­твую, у те­бя есть же­лание. Я мо­гу те­бе его по­дарить.

– Ты оши­ба­ешь­ся, – прик­рикну­ла Рин­да. – У ме­ня нет ни­каких же­ланий. Мне ни­чего не нуж­но да­рить. Нам хо­рошо. Ухо­ди, про­шу те­бя.

– Ты же зна­ешь, что я раз в год про­хожу по по­селе­ни­ям и да­рю же­лание, но толь­ко од­но, од­но же­лание. И все рав­но, ме­ня не так прос­то встре­тить на сво­ем жиз­ненном пу­ти. Мно­гие ждут встре­чи со мной, пре­под­но­ся жер­тву бо­гам и то, не ко всем я при­хожу. Это ста­нет тво­им единс­твен­ным шан­сом в тво­ей жиз­ни и жиз­ни тво­ей до­чери. Все так прос­то: толь­ко поп­ро­си. Слы­шишь? Ина­че, ты ме­ня ни­ког­да не уви­дишь, и ни­ког­да не уви­дит твоя дочь. Ты ей са­ма ло­ма­ешь бу­дущее.

– Мол­чи, не хо­чу те­бя слы­шать.

– Ма­ма, ма­моч­ка! Не плачь, ма­моч­ка. Я на­учусь, я бу­ду те­бе по­могать. Я люб­лю те­бя ма­моч­ка!

Она об­ня­ла ее ма­лень­ки­ми ру­чон­ка­ми за шею и пос­мотре­ла в сто­рону ча­родея. Но уви­деть его де­воч­ка не мог­ла.

– Ты с рож­де­ния сле­пая! – ска­зал ей ча­родей.

– Да! – под­твер­ди­ла ее мать. – Я хо­чу, что­бы она ви­дела.

– Ма­ма! Что ты де­ла­ешь, ма­ма! – Уна зап­ла­кала, по­том по­тер­ла гла­за. – Что это, ма­ма? Я те­бя ви­жу! Ви­жу эту ком­на­ту, кро­вать… пос­мотри на ме­ня, ма­ма.

Она по­вер­ну­лась ли­цом к сво­ей до­чери.

– Что это? – у де­воч­ки зат­ряслись ру­ки. – Твои гла­за, ма­ма! Где твои гла­за?

– Доч­ка! Не смот­ри на ме­ня.

– Нет! Ма­ма! Что ты на­дела­ла? Де­да. Я не хо­чу, что­бы ма­ма му­чилась.

– Не го­вори, не го­вори ему ни­чего, – она ру­кой зак­ры­ла ей рот. – Ухо­ди, слы­шишь, ухо­ди от­сю­да.

– Хо­рошо, я ис­полню дет­ка. Твоя ма­ма не бу­дет му­чить­ся.

Он под­нялся со сту­ла и вы­шел на ули­цу. Лишь мо­нета ос­та­лась ле­жать на сто­ле.

– Ма­ма! Нет... Она не ды­шит! Ма... ма ... По­моги­те, по­моги­те же кто-ни­будь...


Гла­ва II. Па­рящее сол­нце

Лишь к ве­черу, жа­ра на­чала мед­ленно спа­дать. Бы­ло ощу­щение, что сол­нце уш­ло даль­ше, в дру­гие по­селе­ния, ос­тавляя на не­бе кро­вавый след. Воз­дух быс­тро ос­ты­вал, и с тем­но­той при­ходи­ла ужа­са­ющая прох­ла­да. Мно­гие се­бя на­ходи­ли в трак­ти­ре Ха­ука «Па­рящее сол­нце» иг­рой в трик-трак или прос­то на­пива­лись до то­го, что их выс­тавля­ли за дверь. За две се­реб­ря­ные мо­неты, жен­щи­ны про­дава­ли се­бя муж­чи­нам, ищу­щим уте­шение или на­обо­рот – раз­жи­гали в них еще боль­ше страс­ти от та­ких не­обык­но­вен­ных жен­ских трю­ков.

Вско­ре, за са­мым даль­нем сто­ликом, что сто­ял в уг­лу, по­явил­ся ста­рец. Не по­вора­чивая го­ловы, он оки­нул взгля­дом лю­дей, что бы­ли в трак­ти­ре, и ре­шил по­дой­ти к трак­тирщи­ку сам, сде­лать за­каз, и спо­кой­но по­ужи­нать вда­ли от тех, кто шум­но ве­селил­ся здесь и иг­рал в кос­ти. Но не ус­пел он, и под­нять­ся с мес­та, как од­на из ра­бот­ниц Ха­ука за­мети­ла но­вого по­сети­теля трак­ти­ра и, пер­вым де­лом, пос­пе­шила к его сто­лику.

– Вы что-то хо­тите за­казы­вать по­есть? – по­ин­те­ресо­валась она. – Или хо­тите при­ят­но про­вес­ти ве­чер в ком­па­нии мо­лодых де­вушек? А мо­жет вам бу­дет ин­те­рес­но по­иг­рать за од­ним из иг­раль­ных сто­лов?

– Из все­го, что ты пред­ло­жила мне, я вы­беру – по­есть, – от­ве­тил ста­рец. – При­неси-ка мне то, что ты обыч­но по­да­ешь на ужин прос­тым лю­дям. – Он уви­дел, как она кив­ну­ла в от­вет и хо­тела уже ухо­дить, но ста­рец до­бавил: – И еще... при­неси кру­жеч­ку хо­рошо нас­то­ян­но­го эля.

– Это все? – заг­ля­нула она в гла­за стар­ца, что­бы лиш­ний раз убе­дит­ся, что ему не по­надо­бит­ся ни де­воч­ка, ни иг­раль­ные кос­ти.

– Да Хиль­да. Это все.

– Ха, – улыб­ну­лась она и, не за­давая лиш­них воп­ро­сов, пос­пе­шила на кух­ню.

Ра­ботая в этом трак­ти­ре, все жен­щи­ны при­вык­ли, что их на­зыва­ют по име­нам. И эти име­на не всег­да сов­па­да­ют с ре­аль­ны­ми. Тем бо­лее, лю­бой по­сети­тель мо­жет, как угод­но наз­вать лю­бую из них. Да­же сов­па­дение с нас­то­ящим име­нем, во­об­ще не вы­зыва­ет ни­какой ре­ак­ции с их сто­роны. Это ра­бота. Это прос­то – трак­тир.

Вско­ре на сто­ле у стар­ца по­яви­лось все, что он хо­тел. Лишь сде­лав гло­ток прох­ладно­го эля, он ус­лы­шал гром­кий муж­ской го­лос.

– Я те­бя знаю! – крик­нул он, и мно­гие по­вер­ну­ли го­ловы в его сто­рону. – Я те­бя знаю! – сно­ва пов­то­рил муж­ской го­лос, и ста­рец под­нял гла­за.

Это был муж­чи­на сред­них лет от ро­ду в се­рой шер­стя­ной и длин­ной ру­бахе, меш­ко­ватых ко­рот­ких шта­нах, пря­мо­уголь­ной се­рой на­кид­ке с зе­леной об­шивкой и в чул­ках.

– Зат­кни свою пасть Сван! – про­рычал один из его друж­ков. – По­думай луч­ше о том, как ты мне бу­дешь пять се­реб­ря­ных мо­нет от­да­вать? Мо­жет сде­лать те­бя сво­им трел­ли?

За сто­лом гром­ко за­хохо­тали.

– Я пе­рег­ры­зу те­бе глот­ку, Лейв, ес­ли ты сей­час сам не зат­кнешь­ся. Я встре­тил его еще тог­да, ког­да жил от­сю­да в двад­ца­ти по­селе­ни­ях к вос­то­ку. Это Одд, ча­родей. – Про­из­нес он его имя и все вско­чили на но­ги и на­чали ос­матри­вать стар­ца. Сван по­дошел к не­му бли­же и сел нап­ро­тив. – Тог­да у ме­ня бы­ло боль­шое по­ле, – про­дол­жил он. – Как я за ним не уха­живал, как не об­ра­баты­вал, уро­жая по­лучал слиш­ком ма­ло. Что­бы как-то про­кор­мить­ся, я вы­нуж­ден был охо­тить­ся на сус­ли­ков, жи­вущих вок­руг, и толь­ко их мя­со спа­сало ме­ня от ра­зоре­ния. Сда­вал их мес­тным тор­говцам, по­лучал се­реб­ро до тех пор, по­ка не по­явил­ся этот ча­родей. Я про­сил его о по­мощи. Хо­тел, что­бы на мо­ем по­ле был хо­роший уро­жай. Он по­обе­щал мне это. Но с каж­дым днем ста­нови­лось ху­же и ху­же. Про­пали все сус­ли­ки, и я боль­ше не мог там жить. Что­бы не уме­реть с го­лоду, я дол­жен был по­кинуть свое род­ное гнез­до. Те­перь я здесь, пе­ред ва­ми. Что ты сде­лал та­кого, что у ме­ня про­пала пос­ледняя на­деж­да? От­ве­чай ча­родей, ина­че я от­ре­жу те­бе язык.

– Я ис­полнил твое же­лание, – про­из­нес он. – У те­бя был хо­роший уро­жай.

– Ка­кой еще уро­жай? Я пе­рес­тал охо­тить­ся на сус­ли­ков.

Лю­ди пе­рег­ля­нулись.

– На сус­ли­ков... – пов­то­рил ча­родей. – О них не бы­ло и ре­чи.

– Не бы­ло ре­чи? За­чем ты унич­то­жил их, жал­кий ста­рикаш­ка?

– Не я их унич­то­жил, – про­из­нес ча­родей. – Их унич­то­жило твое же­лание.

– Хва­тит из ме­ня де­лать иди­ота! – крик­нул Сван.

– Ты про­сил у ме­ня боль­шо­го уро­жая. Сус­ли­ки при­ходи­ли на твое по­ле и по­еда­ли кор­ни тво­их рас­те­ний. По­это­му у те­бя ни­чего не рос­ло. Те­перь, ког­да их не ста­ло, у те­бя хо­роший уро­жай.

– Но его не хва­та­ет, что­бы про­кор­мить мою семью.

– Что ж, – улыб­нулся ча­родей, – поп­ро­си, я по­дарю те­бе это же­лание.

– Не-ет, – встал с мес­та Сван. – Я еще в сво­ем уме.

Ус­лы­шав, что в трактире на­ходит­ся Одд, на­род стал раз­бе­гать­ся по до­мам. Лишь дру­жок Сва­на – Лейв пос­пе­шил к стар­цу.

– Я хо­чу же­лание, – сме­ло за­явил он.

– Лейв, ты что де­ла­ешь? Ты в сво­ем уме? Ко­му я рас­ска­зывал все это? Он те­бя в узел за­вяжет и пе­решаг­нет. Пой­дем от­сю­да.

– Не-ет, – ос­та­новил он Сва­на. – Я хо­чу поп­ро­бовать. Ты ведь про­бовал, те­перь оче­редь за мной.

– Не смей, слы­шишь? Он об­ма­нет те­бя так же, как и ме­ня.

– Сван! Я то­же хо­чу же­лание, – встал из-за сто­ла еще один иг­рок в кос­ти.

Он был та­ким же ста­рым, как и ча­родей. Но в от­ли­чие от не­го но­сил одеж­ду кресть­яни­на из гру­бой тка­ни фло­ки, ко­торую зак­ры­вал зе­леный плащ с фи­булой на пра­вом пле­че.

– Вес­тор? Ты? – уди­вил­ся Сван. – Хо­чешь вер­нуть свою мо­лодость?

За иг­раль­ным сто­лом сно­ва рас­хо­хота­лись, и ста­рик зат­рясся от злос­ти.

– Не твое со­бачье де­ло мо­локо­сос.

Ти­шина сто­яла с ми­нуту, и лишь дру­жок Сва­на ее на­рушил.

– Ча­родей! – за­гово­рил с ним Лейв. – Сде­лай так, что­бы у ме­ня бы­ло мно­го зо­лота. Что­бы я всег­да заг­ре­бал их ло­патой, да так, что не мог унес­ти.

– Мо­лодец Лейв! – кто-то под­держал его из-за иг­раль­но­го сто­ла. – Те­бе не нуж­но бу­дет иг­рать с на­ми, ты всех бу­дешь уго­щать.

– Хо­рошо, – про­из­нес ста­рец. – Как толь­ко ты дой­дешь до сво­его до­ма, же­лание твое ис­полнит­ся.

– Мы с то­бой Лейв! Пос­мотреть!

Вся тол­па дви­нулась к вы­ходу, да­вая до­рогу Лей­ву. На ка­кое-то мгно­вение он стал их ку­миром. Да­же Сван по­шел пос­мотреть на бу­дуще­го бо­гача. Два стар­ца ос­та­лись на­еди­не.

– Ты и впрямь хо­чешь по­желать мо­лодость? – спро­сил Одд.

– Зна­ешь, – про­из­нес Вес­тор. – Я про­жил мно­го лун, эти­ми ру­ками уда­вил столь­ко вра­гов, что те­бе и не сни­лось. И сно­ва стать мо­лодым с моз­га­ми ста­рика? А по­том, пе­режить сво­их де­тей и вну­ков? Это для ме­ня ста­нет адом.

– Так что же ты хо­чешь?

– Что хо­чу? – пе­рес­про­сил ча­родея ста­рец.

– По­думай хо­рошо! – от­ве­тил Одд, вмес­то при­выч­но­го кив­ка. – Знай, толь­ко лишь раз в год, в каж­дом по­селе­нии я ис­полняю од­но же­лание.

– Я стар, – ска­зал Вес­тор. – Еще со вре­мен вой­ны у ме­ня бо­лят но­ги, а сус­та­вы прос­то тре­щат. Из­бавь ме­ня ча­родей от этой бо­ли.

– Ты вправ­ду это­го хо­чешь? Ре­зуль­тат мо­жет быть неп­ред­ска­зу­ем, ты ведь сам го­ворил, что очень мно­го убил лю­дей. Эта боль да­на те­бе в на­каза­ние. А ты про­сишь ос­во­бодить те­бя от нее. По­думай хо­рошо, друг мой.

– Я уже не мо­гу жить без вы­пив­ки. Лишь она заг­лу­ша­ет мою боль. В ко­неч­ном сче­те, я по­лучаю не толь­ко эту боль, но и по­рок – пь­янс­тво. Что­бы до­быть хмель­ное зелье, те­перь вы­нуж­ден иг­рать в кос­ти, об­ма­нывать сво­их дру­зей и все это ра­ди че­го? Что­бы ку­пить вы­пить. Ча­родей! Из­бавь ме­ня от этой бо­ли.

– Иди до­мой. Твоя боль уй­дет, как толь­ко вой­дешь в од­ну из ком­нат.

И ста­рец по­тихонь­ку вы­шел из трак­ти­ра и от­пра­вил­ся к сво­ему до­му.



Гла­ва III. Же­лание

На ули­це смер­ка­лось. Тол­па зе­вак нап­равля­лась к до­му Лей­ва пос­мотреть на чу­до прев­ра­щения сво­его то­вари­ща в од­но­го из бо­гатей­ших особ это­го по­селе­ния. Сам хо­зя­ин – бу­дущий бо­гач, шел в се­реди­не той тол­пы и ло­вил на се­бе их за­вис­тли­вые взгля­ды. Как бу­дет при­ят­но ви­деть свое зо­лото, взяв­ше­еся ни от­ку­да, а прос­то, из воз­ду­ха.

Вес­тор вы­шел из «Па­ряще­го сол­нца» чуть поз­же сво­их дру­зей и сра­зу от­пра­вил­ся в про­тиво­полож­ную от до­ма Лай­ва сто­рону. Он так­же хо­тел взгля­нуть на бо­гатс­тво сво­его при­яте­ля и поз­дра­вить его с этим, но боль­ше все­го на све­те хо­телось из­ба­вить­ся от но­ющей бо­ли в но­гах. По­это­му он и при­нял ре­шение – от­пра­вить­ся к се­бе до­мой, ну а по­том, к до­му Лай­ва, ли­цез­реть его нес­метные сок­ро­вища. По­ка друзья бу­дут праз­дно­вать ус­пех дру­га, он ус­пе­ет вой­ти в его дом в са­мом раз­га­ре тор­жес­тва и поз­дра­вить но­во­ис­пе­чен­но­го бо­гатея. И это бу­дет сов­сем ско­ро. Ну, а сей­час, он от­пра­вил­ся к се­бе до­мой. Ча­родей ска­зал, что боль про­падет, и это для не­го глав­ное же­лание.

Ско­ро, вся шум­ная ком­па­ния приб­ли­зилась к до­му Лай­ва. Во­рота от­кры­лись, и друзья сту­пили на учас­ток зем­ли при до­ме, ого­рожен­ным за­бором.

– Мы приш­ли! – про­из­нес хо­зя­ин, и ог­ля­дел­ся вок­руг. – Где мое зо­лото?

Его ру­ки опус­ти­лись вниз и про­пали. Друзья за­мер­ли на мес­те, наб­лю­дая за этим со­быти­ем. Дол­го им ждать не приш­лось. На мес­те его рук по­яви­лись зо­лотые ло­паты, на ко­торых ле­жали ку­чи зо­лотых мо­нет. Лайв по­пытал­ся пе­ремес­тить­ся бли­же к сво­ему до­му, но не смог не то, что­бы при­под­нять ло­паты, но и сдви­нуть­ся с мес­та. Друзья не рас­те­рялись. Они под­хва­тили дру­га за пле­чи и та­лию, и при­волок­ли в дом, уса­дили его на кро­вать и отош­ли в сто­рону.

– Что это? – ис­пу­ган­но про­из­нес Лайв, рас­смат­ри­вая свои но­вые ру­ки-ло­паты, на ко­торых ле­жали ку­чи зо­лотых мо­нет.

– Это то, что ты хо­тел, – по­яс­нил Сван. – Я пре­дуп­реждал те­бя, что не сто­ит свя­зывать­ся с ча­роде­ем. Те­перь те­бе при­дет­ся жить с этим.

Он по­дошел к Лей­ву и из зо­лотой ку­чи взял нес­коль­ко мо­нет. Нем­но­го пок­ру­тив их в ру­ке и под­бро­сив вверх, Сван поп­ро­бовал, ме­тал на зуб.

– Это зо­лото! – под­твер­дил он.

Друзья на­кину­лись на зо­лотые куч­ки и на­чали рас­со­вывать зо­лото се­бе в кар­ма­ны, по­ка лиш­ние мо­неты не по­сыпа­лись на пол.

– Что вы де­ла­ете? Ос­та­нови­тесь! – кри­чал Лайв. – Это мое зо­лото!

Но его ник­то не слу­шал. Друзья скла­дыва­ли зо­лотые мо­неты за па­зуху и хо­хота­ли, как буд­то одер­жи­мые. Но ку­чи зо­лотых мо­нет на ло­патах Лай­ва не умень­ша­лись. Они по-преж­не­му ос­та­вались та­кой же вы­соты, как и рань­ше.

– Идем от­сю­да! – ско­ман­до­вал один из ком­па­нии, ког­да за­метил, что все наб­ра­ли зо­лота столь­ко, что его хва­тит на всю их без­за­бот­ную жизнь.

Вся ком­па­ния выш­ла из до­ма Лай­ва, и от­пра­вились к во­ротам. Как толь­ко они пе­реш­ли че­рез них, и выш­ли на ули­цу, друзья по­чувс­тво­вали не­веро­ят­ную лег­кость в их кар­ма­нах и па­зухах. Они быс­тро ощу­пали се­бя. Все зо­лото, что отоб­ра­ли у Лай­ва, ку­да-то про­пало.

– Что это? – ис­пу­ган­но го­лоси­ли друзья, вы­вора­чивая свои кар­ма­ны и рас­сте­гивая пла­щи.

– Это прок­ля­тое зо­лото! – вдруг со­об­ра­зил Сван. – Оно вер­ну­лось об­ратно, к сво­ему хо­зя­ину. Нам его не вы­нес­ти из до­ма. Ухо­дим от­сю­да. У ча­родея ос­тался Вес­тор. С ним то­же мо­жет слу­чить­ся, как и с этим – ру­ки-ло­паты. На­до ид­ти к его до­му. По­ка мы хо­дили за Лай­вом, он на­вер­ня­ка ус­пел поп­ро­сить у ча­родея же­лание. Быс­трее, бе­жим к Вес­то­ру.

Дол­го рас­ка­чивать­ся ник­то не стал, и вско­ре вся ком­па­ния по­бежа­ла на вы­руч­ку к стар­цу. В дом Вес­то­ра они прос­то вор­ва­лись и ста­ли ис­кать хо­зя­ина. Но его ниг­де не бы­ло.

– Где же этот ста­рый дь­явол? – прок­ри­чал Сван и уви­дел, как вход­ная дверь от­кры­лась, и на по­роге по­казал­ся хо­зя­ин до­ма.

– Что вы здесь де­ла­ете, черт вас де­ри? – про­рычал Вес­тор. – Вы же от­пра­вились за Лай­вом.

– Где ты был? – Сван не на­ходил се­бе мес­та. – Мы пе­реры­ли весь дом, те­бя ниг­де нет.

– К со­седям за­ходил, обе­щал им кое-че­го, – про­из­нес ста­рец и мед­ленно опус­тился на стул. – Так что же вы от ме­ня хо­тите? Что­бы я с ва­ми по­шел к Лай­ву?

– К Лай­ву? – пе­рес­про­сил его Сван. – Да ты хоть зна­ешь, что с ним про-о...

Его гла­за опус­ти­лись на но­ги стар­ца, и он уви­дел, как они про­пали.

– Что? Что с Лай­вом? – спро­сил ста­рик.

– Не... не важ­но! – Сван ото­шел от стар­ца чуть даль­ше.

– Да что это с то­бой?

– Но­ги... твои но­ги... их нет.

– Что? – Вес­тор опус­тил гла­за вниз и от ис­пу­га дер­нулся впра­во.

Стул по­кач­нулся, и он по­летел вниз. Друзья еще даль­ше от­бе­жали от стар­ца.

– Но­ги! Где мои но­ги? – за­пол­зал по по­лу Вес­тор.

– Это твое же­лание? – до­гадал­ся Сван. – Что ты хо­тел от ча­родея?

– Что­бы не бы­ло бо­ли в но­гах.

–Те­перь уж не­ту, это точ­но! – про­из­нес Сван. – Ни бо­ли, ни ног.

– Что же те­перь де­лать? – за­нер­вни­чал ста­рик. – Мне ну­жен ча­родей. На­до вер­нуть все как бы­ло.

Друзья пе­рег­ля­нулись.

– За­будь об этом! Он ис­полня­ет лишь од­но же­лание. Мне очень жаль, Вес­тор. Не стал слу­шать ты ме­ня.

И друзья пос­пе­шили по­кинуть дом стар­ца, ос­та­вив его од­но­го до­ма со сво­ей проб­ле­мой.


Гла­ва IV. Тор­го­вец

Тем­не­ло здесь мед­ленно, буд­то сол­нце не хо­тело по­кидать лю­дей, жи­вущих в этом по­селе­нии, а жа­рить и жа­рить, что­бы в их го­ловах не воз­ни­кало дур­ных мыс­лей. По­мимо трак­ти­ра, что дер­жал Ха­ук, в по­селе­нии бы­ла боль­шая ры­ноч­ная пло­щадь. Здесь мог­ли тор­го­вать не толь­ко лю­ди, жи­вущие поб­ли­зос­ти, но и при­ез­жие ком­ми­во­яжё­ры. На сво­их по­воз­ках они за­нима­ли от­дель­ные мес­та и про­дава­ли свой то­вар имен­но в них, не за­нимая тор­го­вых мест на пло­щади. Не сек­рет, что у при­ез­жих тор­говцев де­ла шли ку­да луч­ше, чем у мес­тных. Лю­ди с удо­воль­стви­ем по­купа­ли то­вары, при­везен­ные из дру­гих мест. А оп­ла­чива­ли не се­реб­ром и зо­лотом, а прос­то, вы­мени­вали их то­вары на свои. И та­кой на­тураль­ный об­мен здесь счи­тал­ся ос­новным ви­дом оп­ла­ты. Мо­неты шли, как доп­ла­та за те то­вары, ко­торые це­нились ку­да боль­ше, чем пред­ла­га­емые им вза­мен.

Итак, бартер в по­селе­ни­ях, ста­л для лю­дей ос­новным ви­дом по­куп­ки или про­дажи то­вара. Но бывало так, что люди не могли найти достойного обмена, и тогда торговцы предпочитали оплату золотом. Хо­тя все прек­расно по­нима­ли, что у прос­тых кресть­ян его бы­ло не так мно­го. Но вопреки всему этому, до­рогие то­вары у торговцев бы­ли, только вот про­цент про­дажи их был так нич­тожно мал, что вряд ли кто на­де­ял­ся на его быс­трую ре­али­зацию. И од­ним из та­ких цен­ных то­варов счи­тал­ся глу­бин­ный на­сос, опус­ка­ющий­ся в во­дяную сква­жину. Он ра­ботал от па­рово­го дви­гате­ля и вы­качи­вал во­ду из глу­бины зем­ных недр.

Од­ним из ус­пешных тор­говцев глу­бин­ны­ми на­соса­ми счи­тались лю­ди с за­пад­ных по­селе­ний. На ры­ноч­ной пло­щади они по­яв­ля­лись очень ред­ко, а их то­вар хо­рошо рас­ку­пал­ся. На­сосы бы­ли не та­кими проч­ны­ми и че­рез не­кото­рое вре­мя нуж­да­лись в за­мене но­выми. Лю­ди за­купа­лись впрок и бра­ли сра­зу по три или да­же че­тыре шту­ки, жер­твуя зо­лоты­ми и се­реб­ря­ными мо­нета­ми.

Од­ним из та­ких тор­говцев, хо­рошо за­реко­мен­до­вав­ший се­бя у мес­тных жи­телей это­го по­селе­ния был Бй­оре Скар­лен. Опыт­ный ком­ми­во­яжёр, при­ез­жа­ющий сю­да с се­вер­но­го по­селе­ния. В от­ли­чие от сво­их за­пад­ных кол­лег, он ме­нял глу­бин­ные на­сосы не на мо­неты, а на лю­бые дру­гие то­вары.

В мес­тах, где он ро­дил­ся, лю­ди поч­ти ни­чего не вы­ращи­вали. Ту­да ма­ло заг­ля­дыва­ло сол­нце. Вот и при­ходи­лось вы­мени­вать про­из­во­димую про­дук­цию из ме­тал­ла на еду. Здесь про­дава­лось боль­шое ко­личес­тво ово­щей и са­латов, так не­об­хо­димых для жи­телей се­вер­ных по­селе­ний. Ово­щи, что он при­об­ре­тал, кон­серви­ровал и при­возил в род­ные мес­та, где с та­ким же ус­пе­хом, как и на­сосы в здеш­них мес­тах, про­давал мес­тным жи­телям.

Его де­ла всег­да бы­ли на вы­соте до тех пор, по­ка не объ­явил­ся хо­зя­ин. Он за­бирал у не­го всю вы­руч­ку и зас­тавлял ме­нять на­сосы на мо­неты до тех пор, по­ка тот не вып­ла­тит ему долг за дом, ко­торый не­закон­но отс­тро­ил на его зем­ле. Что­бы зло­дей не скрыл­ся от не­го в ка­ких-ни­будь дру­гих по­селе­ни­ях, хо­зя­ин лич­но соп­ро­вож­дал дол­жни­ка. Пос­ледним их мес­том про­дажи счи­талось это по­селе­ние. Здесь, он раз­ре­шал ему ме­нять на­сосы на ово­щи и са­латы. Ску­пать все, что ви­дят его гла­за. На се­вере эти про­дук­ты сто­ят мно­го зо­лота, а зна­чит, долг его ста­нет мень­ше.

Как толь­ко на­чина­ло смер­кать­ся, хо­зя­ин за­бирал всю вы­руч­ку от про­дажи и ухо­дил в свою по­воз­ку, ос­тавляя Бй­оре од­но­го ох­ра­нять то­вар. Но дол­жник и не ду­мал ра­ботать. Он зак­ры­вал по­воз­ку с то­варом и ухо­дил по­даль­ше от ры­ноч­ной пло­щади. По­сети­телей, в это вре­мя, все рав­но не бы­ва­ет, а зна­чит и во­зить­ся с по­воз­кой для не­го не­ту смыс­ла.

– Ты уже зак­ры­ва­ешь­ся? – ус­лы­шал он стар­ческий го­лос и ог­ля­нул­ся вок­руг.

– Да, уже тем­не­ет, – от­ве­тил он, ког­да уви­дел его воз­ле сво­ей по­воз­ки.

– А чем ты тор­гу­ешь?

– Глу­бин­ны­ми на­соса­ми. Но, по­хоже, на се­год­ня все. Сей­час схо­жу в трак­тир, возь­му де­воч­ку и до ут­ра...

– По­дож­ди, не зак­ры­вай­ся, – пе­ребил его ста­рец, – ты мо­жешь мне по­казать на­сосы? Я хо­чу ку­пить один из них.

– Ку­пить? Ко­неч­но. Для их про­дажи я сю­да и при­ехал. Мо­гу сра­зу про­дать нес­коль­ко. Это бу­дет де­шев­ле.

– Мне ну­жен один.

– Один? Ну, хо­рошо. Один, так один. Про­ходи­те, вы­бирай­те. Вот здесь у ме­ня на­сосы.

Ста­рец оки­нул взгля­дом весь его то­вар, на­шел те са­мые глу­бин­ные на­сосы и один из них взял в ру­ки.

– Да-а, – вы­дох­нул он. – Они прек­расны! Сколь­ко хо­чешь за та­кой?

– Они все в од­ну це­ну – пять­де­сят се­реб­ра.

– Пять­де­сят? У ме­ня толь­ко трид­цать.

– Мне очень жаль, – по­жал пле­чами тор­го­вец. – Я не смо­гу вам про­дать за мень­шую це­ну. Ме­ня хо­зя­ин побь­ет.

– Так, что же де­лать? – спро­сил ста­рец. – У ме­ня есть еще кое-ка­кие ве­щи в этом меш­ке. Пос­мотри, мо­жет, что те­бе и при­годит­ся.

Он по­ложил на при­лавок свой ме­шок и раз­вя­зал его. Тор­го­вец вни­матель­но ос­мотрел со­дер­жи­мое и вы­тащил толь­ко один пред­мет.

– Что это? – спро­сил он у стар­ца. – Ча­сы?

– Да, – кив­нул он, – но не прос­тые. Это бу­диль­ник. Ста­вишь стрел­ку на оп­ре­делен­ное вре­мя, за­водишь, а ког­да глав­ная стрел­ка к ней по­дой­дет, бу­диль­ник заз­ве­нит.

– Уди­витель­но! Я мно­гое слы­шал о та­кой ве­щи, но ни­ког­да не ви­дел. Я его бе­ру, вза­мен на­сосу.

– Нет, – ожи­вил­ся ста­рец. – Он сто­ит до­роже, чем на­сос.

– По­нят­но. Так сколь­ко же ты за не­го хо­чешь?

– Он сто­ит во­семь­де­сят се­реб­ря­ных мо­нет.

– Хо­рошо, – Бй­оре да­же улыб­нулся. – Ты мне бу­диль­ник и двад­цать се­реб­ря­ных мо­нет. И за­бирай два на­соса.

– Мне не нуж­ны два на­соса. Дай мне один и трид­цать се­реб­ра.

– Вот с се­реб­ром проб­ле­ма.

– Ты же тор­го­вец. Ка­кие мо­гут быть проб­ле­мы у те­бя с се­реб­ром?

– Хо­зя­ин всю вы­руч­ку на се­год­ня заб­рал. А ес­ли бы зав­тра с ут­ра?

– Я бу­ду да­леко, в дру­гом по­селе­нии.

– Тог­да я не знаю что де­лать?

– Вы­бери дру­гой пред­мет из мо­его меш­ка, – пред­ло­жил ста­рец.

Бй­оре сно­ва по­копал­ся внут­ри, а по­том по­жал пле­чами.

– Я боль­ше ни­чего не на­шел для се­бя сто­яще­го.

– Хо­рошо! Те­бе очень ну­жен этот бу­диль­ник?

Тор­го­вец кив­нул.

– Лад­но. Я за­бираю у те­бя на­сос за пять­де­сят се­реб­ра и ме­няю его на бу­диль­ник за во­семь­де­сят се­реб­ра. Эти трид­цать се­реб­ра те­бе да­рю. Ина­че, мы не по­лучим то, что хо­тим. Сог­ла­сен?

– Да. Хо­рошо, – сно­ва кив­нул тор­го­вец. – Я при­нимаю сдел­ку.

Они об­ме­нялись то­варом, и ста­рец по­шел в про­тиво­полож­ную от по­воз­ки сто­рону.

– Я хо­тел бы уз­нать твое имя, – крик­нул ему тор­го­вец. – Имя... Кто ты?

– Ме­ня зо­вут Одд.

– А ме­ня... Кто-о? Одд?

– А те­бя – Бй­оре, – про­дол­жил ста­рец его мысль.

– Как? Ча­родей? Ты ме­ня об­ма­нул…

Но эти сло­ва ста­рец не слы­шал. Он по­вер­нул уже за со­сед­нюю пос­трой­ку и от­пра­вил­ся в дру­гое по­селе­ние.



Гла­ва V. Бе­зумс­тво

Ночь мед­ленно опус­ка­лась на эту греш­ную зем­лю, пог­ру­жая во ть­му це­лые по­селе­ния лю­дей. И толь­ко ут­ро за­ново рож­да­ла все эти до­ма, пос­трой­ки и лю­дей, что жи­ли здесь, в этих убо­гих ла­чугах. Одд рас­по­ложил­ся на от­дых воз­ле од­но­го не­боль­шо­го стро­ения. В та­кой непроглядной тьме, ко­торая по­жира­ла здесь все что мог­ла, не­воз­можно бы­ло дви­гать­ся даль­ше. Толь­ко лишь че­ловек, хо­рошо зна­ющий все это по­селе­ние и его мно­гочис­ленные пос­трой­ки смог бы спо­кой­но пе­ред­ви­гать­ся в тем­но­те с заж­женным све­тиль­ни­ком в ру­ках.

Как толь­ко на­чало све­тать Одд сно­ва от­пра­вил­ся в путь. Он шел в дру­гое по­селе­ние, что­бы по­дарить лю­дям на­деж­ду на луч­шее. Хо­тел, что­бы их же­лания бы­ли не та­кими при­митив­ны­ми и низ­менны­ми. Что­бы лю­ди вспом­ни­ли о сво­ей ду­ше и по­жела­ли что-ни­будь бла­гос­тное, ду­хов­ное. Ина­че, они нав­ле­кали на се­бя од­ни бе­ды и рас­пла­чива­лись за них все ос­тавши­еся го­ды.

На­конец, пу­тешес­твен­ник вы­шел из это­го по­селе­ния и нап­ра­вил­ся к дру­гому, бо­гом за­быто­му мес­ту. Оно на­ходи­лось в по­луто­ра днях пу­ти от­сю­да. Сол­нце еще не по­яви­лось на не­бе, и по­это­му бы­ло так лег­ко и при­ят­но ша­гать по до­роге, про­ложен­ной тор­го­выми по­воз­ка­ми и во­дово­зами.

Толь­ко че­рез па­ру ча­сов сол­нце взош­ло на не­бос­во­де, а лу­чи на­чали при­пекать че­ло ку­дес­ни­ка. Его дви­жения ста­ли мед­ленны­ми, ды­хание тя­желым. Что­бы от­ды­шать­ся, Одд ос­та­новил­ся и ог­ля­дел­ся по сто­ронам. В нес­коль­ко со­тен мет­ров от не­го, пря­мо на до­роге, си­дел че­ловек. На­вер­ня­ка он так же, как и ча­родей, пу­тешес­тво­вал меж­ду по­селе­ний и вот-вот при­сел от­дохнуть. Одд пос­пе­шил к не­му на встре­чу. Мо­жет быть, тот пу­тешес­твен­ник за­хочет при­со­еди­нить­ся к его «об­щес­тву» и тог­да, вдво­ем, ста­нет ве­селее про­делы­вать весь этот неб­лизкий путь до сле­ду­юще­го по­селе­ния.

И ста­рец по­дошел бли­же к то­му че­лове­ку. Но, кто это? Ка­жет­ся, он знал его. Не мо­жет быть! Это тот са­мый без­но­гий Вес­тор, ко­торый хо­тел из­ба­вить­ся от но­ющей бо­ли в но­гах. Но как он здесь оказался? Не­уже­ли всю ночь полз по до­роге, что­бы опе­редить ча­родея? И вот они встре­тились здесь, на до­роге.

– Вес­тор? – уди­вил­ся ста­рец. – Ты?

– Я жду те­бя, – про­из­нес ста­рик. – Знал, что ты ночью не пой­дешь на до­рогу, а от­пра­вишь­ся с рас­све­том, вот и опе­редил те­бя. Прос­то, хо­рошо знаю эти мес­та, вот и все.

– Ждал ме­ня? – ус­мехнул­ся ку­дес­ник. – За­чем?

– Мне нуж­но, что­бы ты вы­пол­нил мое же­лание.

– Же­лание? – пе­рес­про­сил ста­рец. – О, нет! Я же ис­полнил те­бе од­но.

– Пос­мотри... пос­мотри на ме­ня, – крик­нул ста­рик, – в ко­го прев­ра­тило ме­ня это же­лание. Я хо­чу все ис­пра­вить.

– Не­веро­ят­но! – раз­вел ру­ками ку­дес­ник. – Ты же прек­расно зна­ешь, что я в по­селе­нии ис­полняю толь­ко од­но же­лание в год.

– Вот имен­но, в по­селе­нии, – сде­лал на этом ак­цент Вес­тор. – Но за­меть, мы на­ходим­ся меж­ду по­селе­ни­ями. На до­роге. Но, мо­жет, это по­селе­ние бли­же, то – даль­ше... не име­ет зна­чения. Глав­ное – мне нуж­но еще од­но же­лание. Ис­полни.

Одд за­думал­ся на нес­коль­ко се­кунд, а по­том по­топ­тался на мес­те и про­из­нес:

– Да-а! Это ста­нет пер­вым слу­ча­ем за все это вре­мя. Ме­ня ник­то меж­ду по­селе­ни­ями не ос­та­нав­ли­вал и не про­сил ис­полнить же­лания. Хо­рошо, но знай, что этим дей­стви­ем ты мо­жешь ли­шить лю­дей в сле­ду­ющем по­селе­нии всех их же­ланий. Но с дру­гой сто­роны, ес­ли ты по­явишь­ся в со­сед­нем по­селе­нии вмес­те со мной, то я не смо­гу те­бе ис­полнить твое. У те­бя есть вы­бор – сей­час или че­рез год. По­думай. Ты дей­стви­тель­но хо­чешь ли­шить лю­дей же­ланий?

– Же­ланий! – улыб­нулся ста­рик. – Я убе­регу их от бе­зум­ных пос­тупков. Сколь­ко жиз­ней спа­су. Я ста­ну для них обе­регом от те­бя.

– А ес­ли лю­ди на­де­ялись на свои же­лания, а ты вот так пе­речер­ки­ва­ешь всю их жизнь.

– Ку­дес­ник! Я не люб­лю пус­той бол­товни. Хо­чешь знать мое мне­ние? Мне на них пле­вать. Те­бе та­кой рас­клад ус­тро­ит? Мол­чишь? Ис­полни мое же­лание и иди даль­ше сво­ей до­рогой.

– Я слу­шаю те­бя, Вес­тор.

– Ча­родей, как там те­бя... Одд. Луч­ше пос­мотри на ме­ня. Я прев­ра­тил­ся в ка­леку. Вер­ни мне, все как бы­ло.

– Пусть бу­дет так! – про­из­нес ста­рец. – Иди до­мой. Как ля­жешь в свою кро­вать, же­лание твое ис­полнит­ся.

Одд по­вер­нулся спи­ной к Вес­то­ру и про­дол­жил свой путь. Толь­ко к ве­черу без­но­гий ста­рец был у сво­его до­ма.

– Где ты все шля­ешь­ся, ста­рая со­бака? – зак­ри­чала на не­го же­на. – Ты же зна­ешь, что сей­час тор­го­вец при­дет. Мы по­купа­ем глу­бин­ный на­сос, за­был?

– Ть­фу, ты ста­рая ведь­ма! – сплю­нул Вес­тор. – У ме­ня от те­бя на­чина­ет­ся го­лова бо­леть. Я не прос­то так ухо­дил из до­ма. Я был на до­роге к со­сед­не­му по­селе­нию, Од­да ждал. Он дол­жен был мне ис­полнить же­лание!

– Ты что ста­рый, опять спя­тил? Те­бе ма­ло то­го, что ног нет? Ты хо­чешь во­об­ще ме­ня вдо­вой ос­та­вить? – зап­ла­кала она.

– Ти­ше-ти­ше ты, не ре­ви! – прик­рикнул ста­рик. – На этот раз все бу­дет хо­рошо. Я поп­ро­сил у не­го, что­бы он вер­нул, все как бы­ло. У ме­ня по­явят­ся но­ги. Толь­ко он ска­зал, что­бы я в кро­вать лег.

– В кро­вать? Так я те­бя не под­ни­му. Ты здо­ровен­ный, как черт.

– По­душек на пол брось. Я по ним сам вверх вска­раб­ка­юсь.

Ста­руха по­ложи­ла воз­ле кро­вати мат­рац, а на не­го все по­душ­ки ка­кие бы­ли в до­ме. Ста­рик пы­тал­ся по ним вска­раб­кать­ся, но ни­чего не по­луча­лось. Да­же по­мощь ста­рухи не по­мог­ла ему пе­рева­лить­ся на кро­вать.

– Вы­сокая кро­вать! – прок­ряхтел ста­рик. – Мо­жет нож­ки от­пи­лить?

– Го­лову се­бе от­пи­ли! – фыр­кну­ла ста­руха. – Все рав­но в ней моз­гов нет.

В дверь пос­ту­чали.

– Кто там? Вхо­дите.

На по­роге в их ком­на­ту сто­ял тот са­мый тор­го­вец глу­бин­ны­ми на­соса­ми – Бй­оре.

– Вот! Я те­бе го­вори­ла про не­го! Он при­нес нам глу­бин­ный на­сос. Мы хо­тели ку­пить.

– Я пом­ню! – ог­рызнул­ся Вес­тор. – Па­рень, как зо­вут-то те­бя?

– Бй­оре, – от­ве­тил он и во­шел в ком­на­ту.

– Ну-ка под­со­би мне Бй­оре. Я хо­чу лечь в кро­вать, но нож­ки слиш­ком вы­сокие.

– А, сей­час! – про­из­нес он и по­ложил свой ме­шок на пол.

Силь­ные ру­ки пар­ня сжа­ли ста­рика за та­лию и по­тяну­ли вверх. Вско­ре Вес­тор ле­жал в кро­вати.

– Спа­сибо, тор­го­вец! А те­перь отой­ди­те от кро­вати чуть даль­ше.

Бй­оре сде­лал нес­коль­ко ша­гов к ста­рухе Вес­то­ра, а по­том сно­ва взгля­нул на кро­вать. Ста­рика там уже не бы­ло. Вмес­то не­го ле­жал мла­денец. Ста­руха упа­ла на ко­лени и зап­ла­кала.

– Вес­тор! Это что? Ты стал мла­ден­цем! Ска­жи что-ни­будь. Что ты мол­чишь?

Она рас­тормо­шила его, но до­билась лишь толь­ко дет­ско­го пла­ча. Тор­го­вец сто­ял пос­ре­ди ком­на­ты и не по­нимал, что здесь про­ис­хо­дит. Хо­зяй­ка взгля­нула на не­го и по­пыта­лась объ­яс­нить:

– Это Одд, ис­полнил ему же­лание. По­нима­ешь? Те­перь он стал мла­ден­цем. Руч­ки и нож­ки у не­го це­лень­кие, пос­мотри. Он поп­ро­сил его вер­нуть, как бы­ло, и те­перь стал но­ворож­денным.

– Я не знаю, что вам и от­ве­тить на это все уви­ден­ное мною, – про­из­нес тор­го­вец. – Это чу­до! У ва­шего му­жа по­яви­лась вто­рая жизнь. По край­ней ме­ре, он мо­жет на­чать все сна­чала. Толь­ко я по­нял од­но: глу­бин­ный на­сос вам не ну­жен.

– По­ложи на стол, сы­нок. Я най­ду лю­дей, ко­торые мне его пос­та­вят. Ста­рый-то поч­ти сов­сем не ка­ча­ет. Те­перь у ме­ня но­вые проб­ле­мы – ма­лыш. Так что Бй­оре, ес­ли встре­тишь Од­да, ни­чего у не­го не про­си.

– Поз­дно! Он ме­ня об­ма­нул. По­дарил мне ча­сы – бу­диль­ник. Я мо­гу вам его по­казать. Вот он.

Па­рень вы­тащил из кар­ма­на тот са­мый бу­диль­ник и пок­ру­тил им в ру­ке.

– Я не пой­му, как он ра­бота­ет. То стрел­ки убе­га­ют впе­ред, то от­ста­ют. Ни ра­зу не слы­шал, что­бы он проз­ве­нел.

– Да! – прок­ряхте­ла ста­руха. – Ты не по­нима­ешь, что за по­дарок ты по­лучил. Это не прос­тые ча­сы.

– Мне все рав­но, ка­кие они. Я хо­чу из­ба­вить­ся от них.

– Ты не по­нима­ешь. – Сно­ва пов­то­рила она. – Ког­да на­чина­ют стрел­ки ид­ти впе­ред? Ког­да те­бе пло­хо, ког­да ты всех не­нави­дишь, ког­да те­бе ка­жет­ся что весь мир сплош­ное на­каза­ние.

– Точ­но! – под­твер­дил тор­го­вец. – Я как-то это­му не пре­дал зна­чение.

– Ну, а ког­да ча­сы от­ста­ют? Ког­да те­бе бы­ва­ет хо­рошо, ты не жи­вешь, а нас­лажда­ешь­ся.

– Вер­но! Толь­ко вот я ни­ког­да не слы­шал, что­бы он зво­нил. Бу­диль­ник все-та­ки.

– Это бу­дет пос­ледним, что ты ус­лы­шишь. Это не прос­то ча­сы. Это – твоя...

– Да мне пле­вать, что это за ча­сы! – пе­ребил он хо­зяй­ку. – Они ме­ня дос­та­ли! – и па­рень вы­бежал из до­ма, сжи­мая в ру­ке бу­диль­ник. – Я хо­чу из­ба­вить­ся от вас!

И он бро­сил бу­диль­ник в сто­ящий ря­дом за­бор. Ча­сы уда­рились так силь­но, что ос­та­нови­лись. Бй­оре под­нял их, пок­ру­тил в сво­ей ру­ке и при­ложил к уху. Ча­сы боль­ше не по­дава­ли ни­каких приз­на­ков ра­боты.

– За­меча­тель­но! – улыб­нулся тор­го­вец. – Они зат­кну­лись. Те­перь на­до воз­вра­щать­ся на ры­нок.

Он сде­лал два ша­га в нап­равле­нии рын­ка. Его но­ги под­ко­сились, и па­рень упал на пе­сок.

– Что это? – ис­пу­гал­ся тор­го­вец. – Я не мо­гу по­шеве­лить ни ру­кой, ни но­гой. На ме­ня на­пала ка­кая-то лень. От­ку­да она? Что это все зна­чит? Это ча­сы? Де­ло в них? Что со мной?

Но от­ве­тов он не по­лучил. Как-буд­то са­ми не­беса пос­ме­ялись над ним.


Пос­лесло­вие


Прош­ло чуть боль­ше двух с по­лови­ной ты­сяч лет. От по­селе­ния не ос­та­лось и сле­да. На его мес­те вы­рос­ла боль­шая пус­ты­ня. Как и преж­де, сол­нце жа­рило, ис­то­щало и уби­вало всех лю­дей, не под­го­тов­ленных к по­ходам в эти ди­кие мес­та – пес­ча­ные дю­ны. Бли­жай­ший о­азис на­ходил­ся в ты­сячи ки­ломет­ров от­сю­да.

Но воп­ре­ки это­му па­ляще­му сол­нцу, все же на­шел­ся один че­ловек, ко­торый бро­сил вы­зов всем сти­хи­ям. Это был тот самый торговец. Время не изменило его внешне. Он остался таким же молодым, как и был. Торговец ле­жал в цен­тре той са­мой пус­ты­ни, на рас­ка­лен­ных пес­ках, и дер­жал в ру­ке ча­сы-бу­диль­ник, ко­торый уже не од­но ты­сяче­летие бы­ло ря­дом с ним. Это был тот са­мый по­дарок от свя­того Од­да.

Парень не мог ни­чего де­лать. Его ча­сы дав­но ос­та­нови­лись. Те­ло не мог­ло ни по­гиб­нуть, ни пол­но­цен­но раз­ви­вать­ся. Его ско­вала та­кая лень, что дос­та­точ­но бы­ло под­нять­ся на но­ги и, сде­лав все­го шаг, по­валить­ся в пе­сок, а по­том сно­ва ле­жать и смот­реть на бе­зоб­лачное не­бо.

Иног­да слы­шал­ся в этом мес­те ка­кой-то стран­ный гул. И да­же до лю­дей, пу­тешес­тву­ющих по дю­нам, до­носи­лись сло­ва:

– И ког­да же я сдох­ну!

Но ве­тер их быс­тро под­хва­тывал вверх и раз­ве­ивал по всей этой за­гадоч­ной пус­ты­не.





(отредактированная версия)


Часы — желание

Пролог

Как долго стоит здесь солнце в зените! А жара... Эта дьявольская жара ну просто убивает! Кажется, что она больше никогда не спадет, а будет все больнее и больнее терзать души жителей этих небольших поселений. Земля словно раскалилась добела, превращая все вокруг в песчаную пустыню. Люди, что жили здесь, кое-как перебивались без питьевой воды. Не то чтобы воды не было совсем. Она была, но находилась так глубоко под землей, что прорыть скважину мог позволить себе не каждый. Но все-таки жители спасали свои урожаи, покупая воду — ее ежедневно доставляли в поселения несколько водовозов и привозили коммивояжеры. Ну а сами владельцы скважин заламывали за нее хорошую цену.

Конечно, всегда можно было найти чем утолить жажду, но быстрее всего это получалось сделать в местной забегаловке — стоило лишь купить у трактирщика кружку эля или чего покрепче. Бедняки, обычно собиравшие и без того скудный урожай, все равно сдавали его часть сюда, этому жадному и скупому негодяю, — чтобы прокормить свои семьи. Но как бы ни было плохо, люди приспосабливались к таким непростым жизненным условиям. Хотя были и те, кто покидал свои дома и уезжал — неважно куда, лишь бы подальше от этого места. Спустя какое-то время эти люди вновь появлялись здесь — но уже с бурдюками пресной воды. Настоящее богатство! Распродав здесь привезенную с собой воду, они начинали наконец-то чувствовать себя хозяевами положения, а иногда от кучи вырученных денег и вовсе впадали в полную эйфорию. Вода, привозимая из дальних мест, была намного вкуснее здешней — той, что торговали водовозы, и даже той, что добывали из скважин.

Раз в неделю в поселение привозили водяные души — все жители собирались на площади и по очереди отправлялись смывать с себя всю грязь и копоть, накопившуюся за эту трудовую неделю. Такая помывка была абсолютно бесплатной для всех. То ли это старейшины заботились о своих людях, то ли это было древней традицией — неизвестно. В народе эти дни стали называть большой Панафинеей, и в последнее время они стояли даже наравне с Асхадом — праздником всех святых, когда из водометов людей обливали все те же наемники водовозов. В эти дни воду не жалели, и все призывали своих святых послать им много-много воды.
Считалось, что в праздник Асхада исполняются только те желания, которых человек заслуживает. Но люди боялись получать подарки даже друг от друга. И не приведи бог подарить что-либо другому человеку в праздник воды или Асхада — этим можно было вызвать лишь гнев небес.

Во всех поселениях дарить подарки было оскорблением, дурным тоном. Здесь все имело свою цену, даже любая выращенная ягода или мелкий овощ. Получить что-то от другого человека просто так, в подарок, стало приравниваться к самоубийству. И дело было не в том, что дарить — плохо, просто еще издревле в этих местах ходила легенда о святом Одде и его подарках.

Кто же такой Одд и действительно ли он был святым? Никто не сможет ответить на этот вопрос. Некоторые называли его магом, другие называли темным волшебником, ну а совсем темные люди — исчадием тьмы. Они не знали, что во всем виноват не этот кудесник, который ходил из поселения в поселение и исполнял желания людей, — виноваты пороки этих же самых людей, привыкших видеть в своих желаниях лишь полезные стороны и никогда не задумывавшихся об обратной стороне медали.

Ведь как обычно происходит? Если вы пьете зелье от головной боли — вы вряд ли задумываетесь о том, что оно плохо влияет на сердце, и, если вы от него не откажетесь, дело может дойти до инфаркта. Вот и с желаниями то же самое: получаем инфаркт, забывая о нашем желании. Но это потом, а пока что головная боль исчезла. Этого мы и хотели. Но рано или поздно инфаркт настигнет нас — и уже не до желаний становится нам, ведь произошла катастрофа! И в итоге мы считаем, что желание не исполнено, забываем про него. Вот поэтому, считали люди, от подарка Одда можно было ожидать все что угодно. Не инфаркта — так инсульта. Подарок всегда несет в себе свою противоположность. Эта противоположность и есть плата за желание.


Глава I. Уна

Женщина подбежала к кроватке своей малышки. Девочка кричала так, что разбудила мать. Что это: дурной сон или очередная болезнь? Бедная девочка! Она постоянно напугана. Ее мать получила проклятье от Богов — дочь стала слепой. А может, проклятье наложено не на мать, а на отца, что бросил их пять лет назад?.. Хотя наконец-то в их доме появился мужчина, который заботился о них и с утра до вечера горбатился на одной из водяных скважин.

Еще с самого рождения девочка не могла видеть ни ночи, ни дня и засыпала, когда просто уставала. И сейчас она разбудила свою мать.

— Уна! — испуганно произнесла женщина. — Девочка моя!

Она приподняла ее с кровати и прижала к себе.

— Все, все... Ты в безопасности! Все в порядке.

— Все, что ты сейчас представляешь, может стать таким же реальным, как и боль! — вдруг послышался старческий мужской голос.

— Кто здесь? — вздрогнула женщина и еще сильнее прижала к себе дитя.

Она глазами окинула свой дом и почувствовала, как Уна еще больше задрожала.

— Не бойся! — прошептала ей мать. — Закрой глаза.

Она повернулась назад. Возле двери стоял старец с седыми волосами и темной бородой. Будто годы не тронули его бороду, а только лишь осыпали белым песком его голову.

— Что вам здесь нужно? — спросила женщина.

— Глоток воды, — тут же ответил он и присел на стул. — Я долго шел по поселениям под жарким солнцем.

— Вода на столе, — ответила женщина. — Это все, что у нас есть.

Старец взял кружку в руку и сделал глоток.

— Чудесно! — улыбнулся он и поставил кружку обратно.

— Кто вы такой? — с тревогой в голосе произнесла женщина. — Откуда вы?

Старец внимательно посмотрел на дитя, на мать, а потом положил на стол серебряную монету.

— Это за воду, — сказал он.

Женщина вскочила с места.

— Нет! Заберите обратно. За одну такую монету можно купить больше воды. Даже стакан воды стоит всего одну медную монету, а вы сделали лишь глоток.

— Я тебе ее дарю!

— Не нужны мне подарки. Заберите сейчас же. И уходите. У нас и так в доме беда.

— Может, я смогу помочь этой слепой девочке? Я должен как-то поблагодарить за воду, если ты отказываешься от платы.

— Глоток воды не стоит ничего.

— Ошибаешься, Ринда.

— Ринда? Что? Вы знаете мое имя? Кто вы, черт подери, такой?

— Мое имя — Одд. Я путешественник.

— Чародей! — воскликнула женщина. — О небеса! За что мне такое проклятие?

— Я чувствую, у тебя есть желание. Я могу его исполнить.

— Ты ошибаешься, — прикрикнула Ринда. — У меня нет никаких желаний. Мне ничего не нужно дарить. Нам хорошо. Уходи, прошу тебя.

— Ты же знаешь, что я раз в год прохожу по поселениям и дарю людям желание, но только одно желание. Одно. Меня не так просто встретить. Многие ждут встречи со мной, преподнося жертву богам. Но я прихожу не ко всем. Сейчас это единственный шанс в твоей жизни и в жизни твоей дочери. Это так просто: только попроси. Слышишь? Иначе ты меня никогда не увидишь, а тебя никогда не увидит твоя дочь. Ты сама ломаешь ей будущее.

— Молчи, не хочу тебя слышать!

— Мама, мамочка! Не плачь, мамочка. Я научусь, я буду тебе помогать. Я люблю тебя, мамочка!

Девочка обняла мать маленькими ручонками за шею и повернула голову в сторону чародея. Но увидеть его девочка не могла.

— Ты с рождения слепая, — сказал ей чародей.

— Да! — подтвердила ее мать. — И хочу, чтобы она могла видеть.

— Мама! — Уна заплакала, потом потерла глаза. — Мама, что это? Я тебя вижу! Вижу комнату, кровать… Посмотри на меня, мама!

Ринда повернулась лицом к дочери.

— Что это? — у девочки затряслись руки. — Мама! Где твои глаза?

— Дочка! Не смотри на меня!

— Нет! Мама! Что ты наделала?

— Дед, я не хочу, чтобы мама мучилась.

— Не говори, не говори ему ничего, — женщина рукой прикрыла девочке рот. — Уходи, Одд! Слышишь? Уходи отсюда!

— Хорошо, я исполню и это, девочка. Твоя мама не будет мучиться.

Он поднялся со стула и вышел на улицу.

— Мама! Мама! Она не дышит! Помогите кто-нибудь!..


Глава II. Парящее солнце

Лишь к вечеру жара начала медленно спадать. Было ощущение, что солнце ушло дальше, в другие поселения, оставляя на небе кровавый след. Воздух быстро остывал, и с темнотой приходила тревожная прохлада. Многие занимали себя тем, что играли в трик-трак в трактире Хаука «Парящее солнце» или просто напивались до того, что их выставляли за дверь. За две серебряные монеты женщины продавали себя мужчинам, ищущим утешение или, наоборот, острых ощущений от необыкновенных женских трюков.

Вскоре за самым дальним столиком, что стоял в углу, появился старец. Он окинул взглядом людей, что были в трактире, и, казалось, уже решил подойти к трактирщику сам, сделать заказ и спокойно поужинать вдали от тех, кто шумно веселился здесь и играл в трик-трак. Но не успел он и подняться с места, как одна из работниц Хаука заметила нового посетителя трактира и поспешила к его столику.

— Вы хотите заказать что-нибудь из еды? — поинтересовалась она. — Или хотите приятно провести вечер в компании молодых девушек? А может, вам будет интересно поиграть за одним из игральных столов?

— Из всего, что ты предложила мне, я выберу еду, — ответил старец. — Принеси-ка мне то, что ты обычно подаешь на ужин простым людям.

Она кивнула в ответ и хотела уже уходить, как старец добавил:

— И еще... принеси кружечку хорошо настоянного эля.

— Это все? — заглянула она в глаза старца, чтобы лишний раз убедиться, что ему не понадобится ни девочка, ни игральные кости.

— Да, Хильда. Это все.

Она улыбнулась и, не задавая лишних вопросов, поспешила на кухню.

Работая в этом трактире, все женщины привыкли, что их называют по именам. И эти имена не всегда совпадают с реальными. Тем более любой посетитель может любую из них назвать как угодно. Пусть даже он случайно назовет ее настоящим именем — все равно это не вызовет никакой реакции с ее стороны. Это работа. Это просто трактир.
 
Вскоре на столе у старца появилось все, что он заказал. Но не успел он сделать и глоток прохладного эля, как услышал громкий мужской голос.

— Я тебя знаю! 

Многие повернули головы в сторону, откуда раздался этот крик.

— Я тебя знаю! — снова повторил мужской голос, и старец поднял глаза.

То был мужчина средних лет от роду в шерстяной длинной рубахе серого цвета, мешковатых коротких штанах, прямоугольной серой накидке с зеленым кантом и в чулках.

— Заткни свою пасть, Сван! — прорычал один из его дружков. — Подумай лучше о том, как ты мне будешь пять серебряных монет отдавать. Может, сделать тебя своим трелли?

За столом оглушительно захохотали.

— Я перегрызу тебе глотку, Лейв, если ты сейчас сам не заткнешься. Я встретил его еще тогда, когда жил отсюда в двадцати поселениях к востоку. Это Одд, чародей.

Как только Сван произнес это имя, все вскочили на ноги и начали осматривать старца. Сван подошел к нему ближе и сел напротив.

— Тогда у меня было большое поле, — продолжил он. — Как я за ним ни ухаживал, как ни обрабатывал его, урожая получал слишком мало. Чтобы как-то прокормиться, я вынужден был охотиться на сусликов, и только их мясо спасало меня. Я сдавал сусликов местным торговцам и получал за них серебро до тех пор, пока не появился этот чародей. Я просил его о помощи. Я хотел, чтобы на моем поле был хороший урожай. Он пообещал мне это. Но с каждым днем дела шли все хуже и хуже. Пропали все суслики, и я больше не мог там оставаться. Чтобы не умереть с голоду, я должен был покинуть свое родное гнездо. Теперь я здесь, перед вами. Что ты сделал такое, что у меня пропала последняя надежда? Отвечай чародей, иначе я отрежу тебе язык.

— Я исполнил твое желание, — произнес он. — У тебя появился хороший урожай.

— Какой еще урожай? Я перестал охотиться на сусликов.

Люди переглянулись.

— На сусликов... — повторил чародей. — О них не было и речи.

— Не было речи? Зачем ты уничтожил их, жалкий старикашка?

— Не я их уничтожил, — произнес чародей. — Их уничтожило твое желание.

— Хватит из меня делать идиота! — крикнул Сван.

— Ты просил у меня большого урожая. Суслики приходили на твое поле и поедали корни растений. Поэтому у тебя ничего не росло. Когда грызуны исчезли, поле стало давать хороший урожай.

— Но его не хватает, чтобы прокормить мою семью.

— Что ж, — улыбнулся чародей, — попроси — и я подарю тебе это желание.

— Не-ет, — встал с места Сван. — Я еще в своем уме.

Слухи о том, что в трактире находится Одд, быстро разнеслись по поселению, и народ стал разбегаться по домам. Лишь дружок Свана Лейв поспешил к старцу.

— У меня есть желание, — смело заявил он.

— Лейв, ты что делаешь? Ты в своем уме? Кому я рассказывал все это? Он тебя в узел завяжет и перешагнет. Пойдем отсюда.

— Не-ет, — остановил он Свана. — Я хочу попробовать. Ты ведь пробовал, теперь очередь за мной.

— Не смей, слышишь? Он обманет тебя так же, как и меня.

— Сван! У меня тоже есть желание, — встал из-за стола еще один игрок в кости.

Он был таким же старым, как и чародей. Но в отличие от Одда он носил крестьянскую одежду из грубой ткани, которую закрывал зеленый плащ с фибулой на правом плече.

— Вестор? Ты? — удивился Сван. — Хочешь вернуть свою молодость?

За игральным столом снова расхохотались, и старик затрясся от злости.

— Не твое собачье дело, молокосос.

Тишина стояла с минуту, и лишь дружок Свана ее нарушил.

— Чародей! — заговорил с ним Лейв. — Сделай так, чтобы у меня было много золота. Чтобы я всегда загребал его лопатой, да так, что не мог унести.

— Молодец, Лейв! — кто-то поддержал его из-за игрального стола. — Тебе не нужно будет играть с нами, ты всех будешь угощать.

— Хорошо, — произнес старец. — Как только ты дойдешь до своего дома, желание твое исполнится.

— Мы с тобой, Лейв! Хотим посмотреть!

Вся толпа двинулась к выходу, давая дорогу Лейву. В этот момент он был всеобщим кумиром. Даже Сван пошел посмотреть на этого будущего богача. Два старика остались наедине.

— Ты и впрямь хочешь пожелать себе молодость? — спросил Одд.

— Знаешь, — произнес Вестор. — Я прожил много лун. Этими руками я удавил столько врагов, что тебе и не снилось. И снова стать молодым, но с мозгами старика? А потом пережить своих детей и внуков? Это для меня станет адом.

— Так что же ты хочешь?

— Что хочу? — переспросил чародея старец.

— Подумай хорошо! — ответил Одд, вместо того чтобы кивнуть головой, как обычно.
 
— Знай: лишь раз в год в каждом поселении я исполняю одно желание.

— Я стар, — сказал Вестор. — Еще со времен войны у меня болят ноги — суставы просто трещат. Избавь меня, чародей, от этой боли.

— Ты вправду этого хочешь? Результат может быть непредсказуем, ты ведь сам говорил, что очень много убил людей. Эта боль дана тебе в наказание. А ты просишь освободить тебя от нее. Подумай хорошо, друг мой.

— Я уже не могу жить без выпивки. Лишь она заглушает мою боль. В конечном счете я получаю не только эту боль, но и порок — пьянство. Чтобы добыть хмельное зелье, теперь я вынужден играть в кости, обманывать своих друзей. И все это ради чего? Чтобы купить выпивку. Чародей! Избавь меня от этой боли.

— Иди домой и ложись в кровать. Боль твоя уйдет.

И Вестор потихоньку вышел из трактира и отправился домой.

Глава III. Желание

Смеркалось. Толпа зевак шагала к дому Лейва посмотреть на чудо превращения своего товарища в одного из богатейших людей этого поселения. Сам хозяин, будущий богач, шел в середине той толпы, ловил на себе завистливые взгляды земляков и предвкушал, как будет приятно видеть свое золото, взявшееся ниоткуда, просто из воздуха.

Вестор вышел из «Парящего солнца» чуть позже своих друзей и сразу отправился в противоположную от дома Лейва сторону. Он также хотел взглянуть на то, как на его приятеля свалится несметное богатство, и поздравить его с этим, но больше всего на свете ему хотелось избавиться от ноющей боли в ногах. Поэтому он и решил отправиться сначала к себе домой, ну а потом, может, к дому Лейва, лицезреть его сокровища. Пусть вся компания начнет праздновать успех друга, а он успеет войти в его дом в самом разгаре торжества и поздравить новоиспеченного богатея. И это будет совсем скоро. Ну а сейчас он пойдет к себе домой. Чародей сказал, что боль исчезнет, и это сейчас важнее всего.

Скоро вся шумная компания приблизилась к дому Лейва. Ворота открылись, и друзья ступили на огороженный забором участок земли при доме.

— Мы пришли! — произнес хозяин и огляделся вокруг. — Где мое золото?

Вдруг руки Лейва исчезли. Толпа замерла на месте, наблюдая за этим событием. Долго им ждать не пришлось. Вместо рук у Лейва появились золотые лопаты, на которых лежали кучи золотых монет. Лейв попытался переместиться ближе к своему дому, но не смог не то чтобы приподнять лопаты, но и вовсе сдвинуться с места. Друзья не растерялись. Они подхватили Лейва и приволокли в дом. Усадив его на кровать, они отошли в сторону.

— Что это? — испуганно произнес Лейв, рассматривая свои новые руки-лопаты, на которых лежали кучи золотых монет.

— Вот твое желание, — пояснил Сван. — Я предупреждал тебя, что не стоит связываться с чародеем. Теперь тебе придется жить с этим.

Он подошел к Лейву и из золотой кучи взял несколько монет. Покрутил их в руке, подбросил на ладони, попробовал металл на зуб.

— Это золото! — подтвердил он.

Друзья накинулись на золотые кучи и начали рассовывать монеты по карманам, пока лишние не посыпались на пол.

— Что вы делаете? Остановитесь! — кричал Лейв. — Это мое золото!

Но его никто не слушал. Друзья складывали золотые монеты уже за пазуху и хохотали как одержимые. Но кучи золотых монет на лопатах Лайва не уменьшались. Они по-прежнему оставались такими же, как и раньше.

— Идем отсюда! — скомандовал один из компании, когда заметил, что все набрали золота столько, чтобы беззаботно провести всю оставшуюся жизнь.

Вся компания вышла из дома Лейва и отправилась к воротам. Но как только они оказались за забором, то почувствовали, что их карманы опустели. Все кинулись ощупывать себя. Золото, которое они отобрали у Лейва, куда-то пропало.

— Что это? — испуганно голосили друзья, выворачивая свои карманы и расстегивая плащи.

— Это проклятое золото! — вдруг сообразил Сван. — Оно вернулось обратно, к своему хозяину. Нам его не вынести из дома. Уходим отсюда. У чародея остался Вестор. С ним тоже может случиться, как и с этим, — руки-лопаты. Надо идти к дому Вестора. Пока мы ходили за Лейвом, он наверняка успел попросить у чародея желание. Быстрее, бежим!

Не раздумывая долго, вся компания побежала на выручку к старику Вестору. Вскоре они ворвались в его дом и стали искать хозяина. Но того нигде не было.

— Где же этот старый дьявол? — прокричал Сван, но тут входная дверь отворилась, и на пороге показался хозяин дома.

— Что вы здесь делаете, черт вас дери? — прорычал Вестор. — Вы же отправились за Лейвом.

— Где ты сам был? — Сван не находил себе места. — Мы перерыли весь дом, тебя нигде нет.

— К соседям заходил, обещал им кое-чего, — произнес старец и медленно опустился на стул. — Так что же вы от меня хотите? Чтобы я с вами пошел к Лейву?

— К Лейву? — переспросил его Сван. — Да ты хоть знаешь, что с ним про...

Тут его взгляд опустился вниз, и он увидел, как ноги Вестора вдруг исчезли.

— Что? Что с Лейвом? — спросил старик.

— Не... неважно! — Сван отошел от старика.

— А с тобой-то что?

— Ноги... твои ноги... их нет.

— Что? — Вестор опустил глаза вниз и от испуга дернулся вправо.

Стул покачнулся, и Вестор полетел вниз. Друзья еще дальше отбежали от старика.

— Ноги! Где мои ноги? — стал ползать по полу Вестор.

— Это твое желание? — догадался Сван. — Какое желание ты загадал чародею?

— Чтобы не было боли в ногах.

— Теперь уж нету, это точно! — произнес Сван. — Ни боли, ни ног.

— Что же теперь делать? — в отчаянии воскликнул старик. — Где этот чародей? Надо вернуть все как было.

Друзья переглянулись.

— Забудь об этом! Он исполняет лишь одно желание. Мне очень жаль, Вестор. Не стал слушать ты меня.

И компания вслед за Сваном поспешила покинуть дом старика, оставив его одного.

Глава IV. Торговец

Темнело здесь медленно, будто солнце не хотело покидать людей, живущих в этом поселении, а хотело жарить их и жарить, чтобы в их головах не возникало дурных мыслей. Помимо трактира, что держал Хаук, в поселении была большая рыночная площадь. Здесь могли торговать не только местные и живущие поблизости люди, но и приезжие коммивояжеры. На своих повозках они занимали отдельные места на площади. Не секрет, что у приезжих торговцев дела шли куда лучше, чем у местных. Люди с удовольствием покупали товары, привезенные издалека. А платили за них не серебром и золотом — просто обменивали их на свои. И такой натуральный обмен здесь считался основным видом оплаты. Монеты же шли как доплата за те товары, которые ценились куда больше, чем предлагаемые им взамен. Но и бывало так, что некоторые продавцы хотели за свой товар только золото, а не другие товары, хотя все прекрасно понимали, что у простых крестьян золота не так уж и много. Одним из таких ценных товаров считался глубинный насос, опускающийся в водяную скважину. Он работал от парового двигателя и выкачивал воду из недр земли.

Одними из успешных торговцев глубинными насосами считались люди из западных поселений. На рыночной площади они появлялись очень редко, но, когда они все же появлялись, их товар хорошо раскупался. Однако эти насосы были не такими уж и прочными и через некоторое время нуждались в замене. Поэтому те люди, кто мог себе позволить купить насос, закупались впрок и брали сразу по три или даже четыре штуки. Одним из таких торговцев, хорошо зарекомендовавших себя у местных жителей, был Бйоре Скарлен. Это был опытный коммивояжер, приезжавший сюда с севера. В отличие от своих западных коллег он не продавал глубинные насосы за монеты, а обменивал их на любые другие товары. В тех местах, откуда был родом Бйоре Скарлен, люди почти ничего не выращивали — туда редко заглядывало солнце. Вот и землякам Бйоре приходилось выменивать производимые ими товары из металла на еду. Например, на овощи и салаты, так необходимые жителям северных поселений. Сам Бйоре торговал в родных местах консервированными овощами — с тем же успехом, с каким в других поселениях он обменивал насосы на продукты, произведенные местными жителями. Его дела всегда шли отлично, пока он не попал в долговую яму и у него не появился хозяин. Этот делец заставлял Бйоре менять насосы на монеты и отдавать всю выручку, до тех пор пока тот не выплатит ему долг за дом, который коммивояжер-северянин построил на его земле. Чтобы Бйоре Скарлен не сбежал, хозяин всегда лично сопровождал его. Так они добрались до поселения, о котором идет речь в нашем рассказе. Здесь хозяин разрешал Скарлену менять насосы на овощи и салаты — скупать буквально все, что видят его глаза. На севере за эти продукты можно выручить много золота, а значит, долг Бйоре станет меньше.

Как только начинало смеркаться, хозяин забирал всю выручку от продажи и отправлялся в свой фургон, оставляя Бйоре одного охранять повозку с товаром. В это время его должник закрывал эту повозку и уходил подальше от рыночной площади. Покупателей до следующего дня все равно уже не будет, а значит, и оставаться у повозки нет смысла. Так было и в этот вечер. Бйоре уже было собрался уходить, как услышал старческий голос:

— Ты уже закрываешься?

Бйоре оглянулся.

— Да, уже темнеет, — ответил он, когда увидел возле своей повозки старика.

— А чем ты торгуешь?

— Глубинными насосами. Но похоже, на сегодня все. Сейчас схожу в трактир, возьму девочку — и до утра...

 — Подожди, не закрывайся, — перебил его старец. — Ты можешь показать мне насосы? Я хочу купить один из них.

— Купить? Конечно. Для их продажи я сюда и приехал. Могу сразу продать несколько. Это будет дешевле.

— Мне нужен один.

— Один? Ну хорошо. Один так один. Подходите, выбирайте. Вот здесь у меня насосы.
Старец окинул взглядом весь его товар, нашел те самые глубинные насосы и один из них взял в руки.

— Да-а, — выдохнул он. — Они прекрасны! Сколько хочешь за такой?

— Они все в одну цену — пятьдесят серебряных монет.

— Пятьдесят? У меня только тридцать.

— Мне очень жаль, — пожал плечами торговец. — Я не смогу вам продать за меньшую цену. Меня хозяин побьет.

— Так… Что же делать? — озадаченно промолвил старец. — У меня есть еще кое-какие вещи в этом мешке. Посмотри, может, тебе что-то и пригодится.

Он положил на прилавок свой мешок и развязал его. Торговец внимательно осмотрел содержимое мешка и вытащил из него только один предмет.

— Что это? — спросил он у старца. — Часы?

— Да, — кивнул он, — но не простые. Это будильник. Ставишь стрелку на определенное время, заводишь, а когда главная стрелка к ней подойдет, будильник зазвенит.

— Удивительно! Я многое слышал о такой вещи, но никогда не видел. Я его беру, меняю на насос.

— Нет, — оживился старец. — Будильник стоит дороже, чем насос.

— Понятно. Так сколько же ты за него хочешь?

— Он стоит восемьдесят серебряных монет.

— Хорошо, — Бйоре даже улыбнулся. — Ты мне будильник и двадцать серебряных монет. И забирай два насоса.

— Мне не нужны два насоса. Дай мне один и тридцать серебра.

— Вот с серебром проблема.

— Ты же торговец. Какие у тебя могут быть проблемы с серебром?

— Хозяин всю выручку забрал. А если бы завтра с утра?

— Я уже буду далеко, в другом поселении.

— Тогда я не знаю… Что делать?

— Выбери другой предмет из моего мешка, — предложил старец.
 
Бйоре снова покопался в мешке, а потом пожал плечами.

— Я больше ничего стоящего для себя не нашел.

— Хорошо! Тебе очень нужен этот будильник?

Торговец кивнул.

— Ладно. Я забираю у тебя насос за пятьдесят монет и меняю его на будильник за восемьдесят. Тридцать монет я тебе дарю. Иначе мы оба не получим то, что хотим. Согласен?

— Да. Хорошо, — снова кивнул торговец. — По рукам.

Они обменялись товарами, и старец пошел прочь от повозки.

— Я хотел бы узнать твое имя, — крикнул ему торговец. — Кто ты?

— Меня зовут Одд.

— А меня... Кто? Одд?

— А тебя — Бйоре, — продолжил старец его мысль.

— Как? Чародей? Ты меня обманул…

Но эти слова старец уже не слышал. Он повернул за угол соседнего дома и отправился в другое поселение.


Глава V. Безумство

Ночь медленно опускалась на эту грешную землю, погружая во тьму целые поселения — все эти дома, постройки и людей, что жили здесь, в этих убогих лачугах. Одд расположился на отдых возле одного такого домишки. В такой кромешной темноте, которая пожирала здесь все, что могла, невозможно было двигаться дальше. Только лишь тот, кто хорошо знал это поселение, все его здания и переулки, смог бы спокойно передвигаться в темноте, и то лишь с зажженным фонарем в руках.

Как только начало светать Одд, снова отправился в путь. Он шел в другое поселение, чтобы подарить людям надежду на лучшее. Он хотел, чтобы их желания были не такими примитивными и низменными. Чтобы люди вспомнили о своей душе. Чтобы перестали навлекать на себя одни беды и расплачиваться за них все оставшиеся годы.

Наконец старец вышел из этого поселения и направился к другому богом забытому месту. Оно находилось в полутора днях пути отсюда. Солнце еще не появилось на небе, и поэтому было так легко и приятно шагать по дороге, проторенной торговыми повозками и водовозами.

Только через пару часов солнце взошло на небосводе, и его лучи стали припекать голову кудесника. Его движения стали медленными, дыхание — тяжелым. Чтобы отдышаться, Одд остановился. Он присмотрелся вперед: в нескольких сотнях метров от него прямо на дороге сидел человек. Наверняка он так же, как и чародей, путешествовал по поселениям и просто присел отдохнуть. Одд поспешил к нему. Может быть, тот путешественник захочет составить ему компанию? Вдвоем будет веселее добираться до следующего поселения, а ведь путь предстоит неблизкий.

И вот старец подошел ближе к тому человеку. Но кто это? Кажется, он знал его. Не может быть! Это тот самый безногий Вестор, который хотел избавиться от ноющей боли в ногах. Но как он здесь появился? Неужели всю ночь полз по дороге, чтобы опередить чародея? И вот они встретились.

— Вестор? — удивился старец. — Ты?

— Я жду тебя, — произнес безногий старик. — Знал, что ты ночью никуда не пойдешь, а отправишься в путь с рассветом, вот и опередил тебя. Просто я хорошо знаю эти места, вот и все.

— Ждал меня? — усмехнулся кудесник. — Зачем?

— Мне нужно, чтобы ты исполнил мое желание.

— Желание? — переспросил Одд. — О, нет! Я же исполнил тебе одно.

— Посмотри! Посмотри на меня!  — крикнул старик. — В кого превратило меня это желание? Я хочу все исправить!

— Невероятно! — развел руками кудесник. — Ты же прекрасно знаешь, что я в каждом поселении исполняю только одно желание в год.

— Вот именно, в поселении, — сделал на этом акцент Вестор. — Но заметь, мы находимся между поселениями. На дороге.  Может, конечно, это поселение ближе, то — дальше... Не имеет значения. Главное — у меня есть еще одно желание. Исполни.
Одд задумался на несколько секунд, потоптался на месте и затем произнес:

— Да-а-а... Это станет первым случаем за все это время. Меня никто между поселениями не останавливал и не просил исполнить желания. Хорошо. Но знай, что этим ты можешь лишить людей из соседнего поселения всех их желаний. Хотя с другой стороны, если ты появишься в соседнем поселении вместе со мной, то я не смогу тебе исполнить твое. У тебя есть выбор: сейчас или через год. Подумай. Ты действительно хочешь лишить людей желаний?

— Желаний... — печально улыбнулся старик. — Я уберегу их от безумных поступков. Сколько жизней спасу! Я стану для них оберегом от тебя.

— А если люди надеялись на свои желания, а ты вот так перечеркиваешь всю их жизнь?

— Кудесник! Я не люблю пустой болтовни. Хочешь знать мое мнение? Так вот оно: мне на тех людей плевать. Тебе такой расклад устроит? Молчишь? Исполни мое желание и иди дальше своей дорогой.

— Я слушаю тебя, Вестор.

— Чародей, как там тебя... Одд. Посмотри на меня. Я превратился в калеку. Верни мне все как было.

— Пусть будет так, — произнес старец. — Иди домой. Как ляжешь в свою кровать — желание твое исполнится.

Одд повернулся спиной к Вестору и продолжил свой путь. Только к вечеру безногий дополз до своего дома.

— Где ты все шляешься, старая собака? — закричала на него жена. — Ты же знаешь, что сейчас торговец придет. Мы покупаем глубинный насос, забыл?

— Тьфу ты, старая ведьма! — сплюнул Вестор. — У меня от тебя начинается голова болеть. Я не просто так уходил из дома. Я был на дороге к соседнему поселению, Одда ждал. Он должен был мне исполнить желание.

— Ты что, старый, опять спятил? Тебе мало того, что ног нет? Ты хочешь вообще меня вдовой оставить? — заплакала она.

— Тише, тише ты, не реви! — прикрикнул старик. — На этот раз все будет хорошо. Я попросил у него, чтобы он вернул все как было. У меня появятся ноги. Только он сказал, чтобы я в кровать лег.

— В кровать? Так я тебя не подниму. Ты здоровенный, как черт.

— Подушек на пол брось. Я по ним сам вверх вскарабкаюсь.

Старуха положила возле кровати матрац, а на него — все подушки, какие были в доме. Старик пытался по ним вскарабкаться, но ничего не получалось. Даже с помощью жены он не смог лечь на кровать.

— Высокая кровать! — прокряхтел старик. — Может, ножки отпилить?

— Голову себе отпили! — фыркнула старуха. — Все равно в ней мозгов нет.

В дверь постучали.

— Кто там? Входите.

На пороге стоял тот самый торговец глубинными насосами — Бйоре.

— Вот! Я тебе говорила про него! Он принес нам глубинный насос. Мы хотели купить.

— Я помню! — огрызнулся Вестор. — Парень, как зовут-то тебя?

— Бйоре, — ответил он и вошел в комнату.

— Ну-ка подсоби мне, Бйоре. Я хочу лечь в кровать, но ножки слишком высокие.

— А, сейчас! — произнес он и положил свой мешок на пол.

Сильными руками парень приподнял старика — и вот уже Вестор лежит в кровати.

— Спасибо, торговец! А теперь отойдите от кровати чуть дальше.

Бйоре повернулся и отошел, а потом снова взглянул на кровать. Старика там уже не было. Вместо него лежал младенец. Старуха упала на колени и заголосила:

— Вестор! Это что? Ты стал младенцем! Скажи что-нибудь! Что ты молчишь?

Ребенок только заплакал в ответ. Торговец стоял посреди комнаты и не понимал, что здесь происходит. Хозяйка взглянула на него и попыталась объяснить:

— Это Одд исполнил ему желание. Понимаешь? Теперь он стал младенцем. Ручки и ножки у него целенькие, посмотри. Вестор попросил кудесника вернуть как было, и теперь он стал новорожденным.

— У меня нет слов, — произнес торговец. — Это чудо! У вашего мужа появилась вторая жизнь. По крайней мере, он может начать все сначала. Ну и еще это значит, что глубинный насос вам не нужен.

— Нет, я возьму его, сынок. Я найду людей, которые мне его поставят. Старый-то почти совсем не качает. Теперь у меня новые проблемы — малыш. Так что Бйоре, если встретишь Одда, ничего у него не проси.

— Поздно! Он меня обманул. Подарил мне часы — будильник. Я могу вам его показать. Вот он.

Парень вытащил из кармана тот самый будильник и покрутил его в руке.

— Я не пойму, как он работает. Стрелки то убегают вперед, то отстают. Ни разу не слышал, чтобы он прозвенел.

— Да! — прокряхтела старуха. — Ты не понимаешь, что за подарок ты получил. Это не простые часы.

— Мне все равно, какие они. Я хочу избавиться от них.

— Ты не понимаешь. — Снова повторила она. — Когда начинают стрелки идти вперед? Когда тебе плохо, когда ты всех ненавидишь, когда тебе кажется что весь мир сплошное наказание.

— Точно! — подтвердил торговец. — Раньше я этому не придавал значения.

— Ну а когда часы отстают? Когда тебе бывает хорошо, когда ты не просто живешь, а наслаждаешься жизнью.

— Верно! Только вот я никогда не слышал, чтобы он звенел. Будильник все-таки.

— Это будет последним, что ты услышишь. Это не просто часы. Это твоя...

— Да мне плевать, что это за часы! — перебил он хозяйку. — Они меня достали! — и парень выбежал из дома, сжимая в руке будильник. — Я хочу избавиться от них!
 
И он бросил будильник в стоящий рядом забор. Часы ударились так сильно, что остановились. Бйоре поднял их, покрутил в руке и приложил к уху. Часы больше не подавали никаких признаков работы.

 — Замечательно! — улыбнулся торговец. — Они заткнулись. Теперь надо возвращаться на рынок.

Он сделал два шага по направлению из дома. Его ноги подкосились, и парень упал на песок.

— Что это? — испугался торговец. — Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. На меня напала какая-то лень. Откуда она? Что это все значит? Это часы? Дело в них? Что со мной?

Но ответов он не получил. Как будто сами небеса посмеялись над ним.


Послесловие


Прошло больше двух с половиной тысяч лет. От того поселения не осталось и следа. На его месте раскинулась большая пустыня. Как и прежде, солнце жарило, истощало и убивало всех людей, не подготовленных к походам в эти дикие места. Вокруг простирались только песчаные дюны. Ближайший оазис был в тысяче километров отсюда.

Но все же нашелся один человек, который бросил вызов всем стихиям, и этому палящему солнцу тоже. Это был торговец Бйоре. Время не тронуло его. Он остался таким же молодым, как и был. Бйоре Скарлен уже не одно тысячелетие лежал в самом центре пустыни, на раскаленных песках, и держал в руке часы-будильник — подарок от святого Одда.

Этот человек уже больше не мог ничего делать. Его часы давно остановились. Его тело не могло ни погибнуть, ни полноценно развиваться. Его разум и душу сковала такая лень, что даже если он поднимался на ноги, то, сделав всего шаг, снова падал в песок — и опять лежал и смотрел в безоблачное небо.

Иногда редкие путешественники, проходя в тех краях, слышат какой-то странный гул в дюнах, словно до них доносятся слова:

— И когда же я сдохну!

Но ветер быстро уносит эти звуки, развеивая их по раскаленной пустыне.