Басня

Как быть?
Сцена 1
Темная комната. В центре комнаты на полу сидят трое: медведь, заяц и скунс. Между ними вокруг свечи  накрыта «поляна»:  водочка, закуска, все дела. В углу комнаты, привязанный к стулу, сидит кот. Медведь  разливает водку по стаканам.
Заяц: Да, а вот раньше ведь было время, не то, что сейчас…
Скунс:  И не говори. Лес уже не тот.
Выпивают
Заяц: Ща этого (показывает на кота) сдадим, нормально бабок получим!
Скунс:  Тсс, не сглазь, ушастый…
Заяц: Да я не глазливый, просто бабок хочется.
Медведь: А вот помню, был у меня случай, лет 15 назад. Я тогда малинник крышевал, с Березовскими плотно работал….

Сцена 2. Рассказ медведя
Рыночная площадь, по площади идет Медведь, все торговцы (пчелы) ему кланяются  и передают свертки с деньгами. Дань собирает.
Медведь: Работа не пыльная, делов-то. Весь день ходишь, малину собираешь. Все тебя уважают, кланяются при встрече. Каждый благодарен. Как сыр в масле. Обдирал я, значит, этот малинник и горя не знал, пока кабаны не повадились. Пчел обижать начали, даже шмеля центрового завалили, не постеснялись. Беспредел, короче, тварят. Искали мы этих кабанов всем трудовым коллективом, а они как сквозь землю провалились. Нашкодят и в кусты. И вот однажды иду я по малиннику, глядь, вот они кабанчики мои, стоят очередную пчелку прессуют. Я, конечно, не растерялся, подхожу, интересуюсь, так мол и так, пацаны, это моя территория, я за ней смотрящий, че за беспредел? А они даже говорить не стали, свиньи, что с них взять? Прыгнули на меня впятером, ну я боец бывалый, афган прошел, тренировки каждый день у слона в подвале посещал, не то, что сейчас - старая развалина. Я, значит, первому, самому здоровому, сразу в рыло щелк, чтоб потух и не выступал, он и разложился по периметру, лежит - отекает. Еще, значит, четверо. Опешили слегка, присмотрелись. А я молодой – красивый был, статный. Грудь колесом, лапы тяжелые длинные, ну пока тупят еще одного, ближайшего, щелк, и заломал об колено. Схватил поперек холки, ну, короче, жмур. Тут они стволы повынимали. Ну, думаю, все, вальнут меня свиньи, как пить дать. Надо буром переть, чтоб хоть еще одного с собой прихватить. Рыкнул я на весь малинник и в атаку. Ну вы кабанью породу знаете, трусы они. Двое сразу побежали, а третий посмелее оказался, копытца дрожат, в глазах животный ужас, но ствола не опускает, я ему в питач, маваши в голову и еще сверху прыгнул, тут что-то чувствую в бочине у меня жжет. И все не помню дальше ничего.

Сцена 3.
Та же комната, в комнате те же. Заяц разливает, все внимательно слушают медведя.
Медведь: Оказалось, старшой их, которого я первым положил, оклемался и перо мне в почку засадил. Чудом выжил, кровью истек, два месяца на больничной койке провалялся. Спасибо пацанам, не бросили. Вот что значит боевое братство, не то, что сейчас, когда каждый за себя.
Заяц: Даа, было время.
Скунс:  Ну, выпьем?
Медведь: За пацанов!
Скунс и заяц (хором): За пацанов!
Не чокаются и выпивают. В углу хихикает кот, медведь встает, подходит к коту, бьет его на отмашь.
Медведь: Завали пасть, усатый!

Сцена 4.
Двор у подъезда. Подъезжают несколько машин из них тихо, стараясь не шуметь, выползают крысы в бронижелетах, берцах, с автоматами на перевес. Собираются строем и тихонько, озираясь, входят в подъезд.

Сцена 5.
Та же комната, теже. Едят.
Медведь (закусывая салом): Аааааа, хороша свинка!
Скунс: Ага, а наши Сосновские, в 2003-м неплохо тогда вашим Березовским наваляли. (смеется)
Медведь: Да, время такое было, всех наших закрыли тогда, многих вообще в цинк упаковали. В 3-м только молодняк оставался, молодые.
Скунс: А ты сам-то там был?
Медведь: Я тебе сейчас, шкура, глаз выколю.
Заяц: Тихо, тихо, зверье, не кипишуйте. Давайте, я лучше вам другую историю расскажу. По волнам моей памяти, так сказать.

Сцена 6. Рассказ зайца
Заяц: Поставили меня наши смотреть за одним муравейником. Насекомые там плитку клепали, а я типа директор. Кабинет большой, просторный, автомобиль с личным водителем, все чин чинарем, как у людей. И плитку отличную делали, я этой плиткой теще ванну, кухню и коридор так обложил, до сих пор держится, не выцветает. Отличная плитка. И приходит ко мне как-то ёж один. Весь деловой, на форсе в очечках такой и говрит, продай мне, заяц, плитки. Я говорю, ну бери, у нас плитки этой завались. Три склада забиты. Он говорит, так-то оно так, да только оказалось, что строит этот еж тюрьму общего режима на 30 000 щей, 30 бараков отделать надо, а продавать ему никто не хочет, время ведь какое было, западло под такие цели некашерные работать пацанам было. Я говорю, а как мои старшие узнают, куда плитка ушла, что я делать буду? Тот мне говорит, типа денег дам, дом построишь, зайчат в централ гарден отправишь, соглашайся, а плитку официально продашь сети платных туалетов, мол, и документы еж уже подготовил. Ну, что делать, согласился.

Сцена 7.
Та же квартира, те же.
Скунс: Ну и дальше че?
Заяц: А ниче. Нормально бабла поднял, дом построил, зажил лучше прежнего.
Скунс: Ну, а сейчас чего?
Заяц: Да ниче. Завод в 2005м отобрали, а старших моих в ту самую тюрягу и упекли, интересно, узнали они свою плитку или до сих пор не догоняют?
Медведь: Завалить бы тебя, заяц.
Заяц: А тебе все лишь бы завалить, я может тоже жить по людски хочу, что такого?
Медведь: Да ты же сука!
В углу снова хихикает кот, остальные не обращают внимания.
Заяц: Я вот сейчас не посмотрю, что ты медведь, и всю печень тебе расцарапаю.
Скунс: Тише, тише. Дело прошлое, мы сейчас на одной поляне сидим, давайте лучше выпьем.
Скунс разливает. Поднимает рюмку.
Скунс: Кто старое помянет, тому сами знаете чего.
Медведь: Согласен! Не дуйся, ушастый.
Заяц: Да пошел ты, мохнатый. Забыли.
Выпивают

Сцена 8.
Крысы крадутся по лестнице.

Сцена 9.
Скунс: У меня тоже история есть. Про любовь.
Медведь: Про секас? Это я люблю.
Заяц: Я тоже за размножение, я в этом деле рекордсмен (ржут вместе с медведем)
Скунс: Пошляки вы. Я вам про настоящие чувства и предательство рассказать хотел, а теперь вот не буду.
Медведь: Да не гони, вонючий. Мы же не со зла, поржать просто.
Заяц: Рассказывай, че ты броню врубаешь, тут все свои.
Скунс: Ну ладно. Слушайте.

Сцена 10. Рассказ скунса
Скунс: Я тогда только стал депутатом. Кабинет не хуже, чем у директора муравейника. Просторный. В центральном столичном лесу. Стол дубовый, кресло из задницы слона, все круто. И по разнарядке приставили ко мне кошечку одну личным помошником. Мордачка гладенькая, глазки похотливые. Что ни захочу, все делала: и кофе и чай, личный календарь, любая прихоть исполнялась, стоит только захотеть. Ну, я, конечно, влюбился, я животное нежное, у меня серждце чувствительное, потому, кстати, и больное. В общем,  свозил ее в ресторан, покатал на кораблике по речке. Скрипач нам мурочку пилил, романтичненько. Ну, и сделал ей предложение, конечно. Она согласилась. Зажили мы душа в душу. Вместе на работу, вместе домой. Так несколько лет прошло, жаль, детей не наделали, но какие тут дети, когда работа такой высокой государственной важности. Пошел на перевыборы, в регион свой уехал. Приезжаю, глядь, а весь город плакатами увешан, а на плакатах кошечка моя, под девичьей фамилией. Я к мэру, а он мол, не знаю ничего – пришла разнарядка из центрального аппарата звериной партии, считай сверху, двигать твою жену. Я обратно в столицу, к главному, а он говорит, разводись, скунс, попробуем помочь. За три дня я все оформил, развод, дом ей отдал, квартиру, все сбережения. Мчу обратно  в регион, а мне там кукиш с маслом. В общем теперь кошечка моя депутатствует, а я тут с вами в этой дыре водку пью. Вот такая любовь.

Сцена 11.
Та же комната, те же. Скунс задумчиво смотрит в огонь свечи.
Медведь: Вот ты, скунс, лошара, зачем же ты бабам веришь, скуи они.
Заяц: Не, не скажи, зайчихи норм, да и медведицы тоже, а вот кошки все твари.
Медведь: Как будто у тебя с медведицей было?
Заяц: Может и было, тебе-то что?
Медведь: Да как же ты в нее залез? Целиком?
Заяц: Смысл не в размере лодки, болван, а в волнении океана. Это я тебе как доктор говорю.
Медведь: Какой ты доктор? Практолог чтоль? (смеется)
Заяц: Я вот сейчас реально тебе печень вырву, тампон косолапый.
Скунс: Заткнулись бы вы оба, и так тошно. А вас послушаешь, вообще противно.
Медведь: Ты посмотри, какая фифа, по креслу из жопы слона соскучился? Своя жопа мешает? Так ты ее поковыряй, может и полегчает?
Заяц: Ты, Миша, совершенно не прав, зверь тебе душу открыл, а ты в нее плюешь, давай лучше наливай.
Медведь разливает водку.

Сцена 12.
Крысы толпятся у квартиры, готовятся к штурму, тут один пукает.

Сцена 13
Та же комната, те же
Скунс (резко встрепенувшись): Это что за звук? Мохнатый, ты опять гнилья с помойки нажрался?
Медведь: Мамой клянусь, не я.
Резко вылетает входная дверь. В комнату врываются крысы. Происходит ожесточенная драка, крысы побеждают. Старший крыс подходит к коту и освобождает его. Все крысы преклоняют колена перед котом.
Кот: Ну что, зверье, не получилось у вас ничего, не вышло? А все потому, что лузеры вы и неудачники, а еще и трусы. Вот ты, медведь, ты ведь в 2003 на даче с бабами отсиживался, пока по всему лесу твоих громили, испугался, за шкуру свою, драгоценную - и кто ты теперь? Бомж ты, а ты Заяц, скучает он по заводику своему, но ты ведь сам доносы строчил, чтоб на воле остаться, на старших своих, потому они сейчас и любуются плиткой и уж поверь, не забыли тебя, грызуна, а ты скунс чего разнылся, кошечка твоя чудесная девочка, еслди бы ты всю госдуму без разбору не трахал, то сидел бы сейчас в своем кресле и в ус не дул. Неудачники вы. Поимите, Быть иль не быть - таков вопрос; что лучше, Что благородней для души: сносить ли  Удары стрел враждующей фортуны, Или восстать противу моря бедствий И их окончить. Умереть - уснуть -Не боле, сном всегдашним прекратить Все скорби сердца, тысячи мучений, Наследье праха - вот конец, достойный Желаний жарких. Умереть - уснуть.  Уснуть. Но сновиденья... Вот препона: Какие будут в смертном сне мечты, Когда мятежную мы свергнем бренность, О том помыслить должно. Вот источник Столь долгой жизни бедствий и печалей. И кто б снес бич и поношенье света, Обиды гордых, притесненье сильных, Законов слабость, знатных своевольство, Осмеянной любови муки, злое Презренных душ презрение к заслугам, Когда кинжала лишь один удар -И он свободен. Кто в ярме ходил бы, Стенал под игом жизни и томился, Когда бы страх грядущего по смерти   Неведомой страны, из коей нетСюда возврата, -  не тревожил воли, Не заставлял скорей сносить зло жизни, Чем убегать от ней к бедам безвестным. Так робкими творит всегда нас совесть,  Так яркий в нас решимости румянец  Под тению пускает размышленья, И замыслов отважные порывы,  От сей препоны уклоняя бег свой, Имен деяний не стяжают. Я Гамлет- кот и, помяни Грехи мои в своей молитве.

Занавес