И не друг, и не враг

Виктор Матюк

И не друг, и не враг

Один заезжий варяг, наш закоренелый враг, сделал навстречу шаг,
Чтобы кое-как сказать, что он - не дурак, сжал руки в кулак, разогнал бродячих собак,
Но тут же размяк! Мигом улёгся на старенький гамак и подал знак своим прохиндеям
Бороться за идею, но они не могут читать и не могут двух слов связать,
Истина была в руках, теперь ушла в тёмный овраг, трудно ей даётся каждый шаг!
Не знаешь, кто твой друг, а кто твой враг, особенно, на первых порах,
А толпа полупьяных зевак созерцает вблизи на всеобщий бардак и не может понять никак,
Куда идти, куда шагать? Повсюду темень и мрак и на тебя могут навешать чужих собак,
Хорошо, что ещё так, могло быть хуже! Полстраны на всю округу плачет и тужит,
Но кому остальная часть населения служит? Нет денег на обед и ужин,
Один – болен, другой – контужен, а третий – простужен,
Трудно в стихах описать тлен и прах в двух словах, особенно, натощак,
Не пишется никак! Вот так, иначе – никак! На голову наброшен колпак,
Даже баб сквозь него не видать, сброшен на землю старенький пиджак,
Надо бежать и свои следы чужим хвостом заметать! Как пить дать!
Нервы изрядно шалят, божьего света здесь не видать! Крик вопиющего в пустыне
Никто не услышит в краю родимом вовеки и отныне! Из-за грязного стекла
Вся округа не видна, лишь часть общего двора, но и она всеми цветами радуги искажена!
Не хочется спать, каждая баба готова продаться за пятак, но в её руках и сила, и власть,
Пришёл час, когда они исподлобья смотрят на нас, как на прокажённых,
Есть много вопросов нерешённых, но где найти умных, статных и скромных
И чтоб – не развратных! Неужто здесь нет почвы благодатной,
Чтоб не любить грешниц украдкой и не ездить с ними на запятках,
А жить просто и сладко? Зная женские повадки, понимаешь:
Молодость ушла безвозвратно, а ты гнилые плоды срываешь
И опосля о них совсем забываешь, не живёшь, а доживаешь свой век!
До ручки дошёл простой человек, особенно, если он – домосед, стар, немощен и сед!
На просеке лесной к нему фортуна давно уже повернулась спиной,
И прежняя любовь спряталась за молодой смолистой сосной!
В купели сырой пытаюсь пообщаться с чужой, неоперившийся женой,
Пытаюсь страсть окликать, но она продолжает грешника во всех грехах упрекать
И вновь бросилась бежать по дороге в преисподнюю и в ад! Мне в пустоту не надо,
Меня прельщает запах губной помады с привкусом чёрного шоколада!
Вместо слов слышу вновь звонкие фразы, вместо мыслей – странные тирады, но ни разу
В миг отказа ни одна зараза не сказала сразу, что она чужая жена
И блюсти своего мужа должна! В буйном вихре вожделений жажда новых приключений
Превыше домостроя, нет грешной душе покоя нигде, особенно, если она уже навеселе!
Козыря остались в одном рукаве, пора брести дальше в темноте и жить в тесноте,
Пусть душа грустит, а солнце от избытка страсти наглый взгляд слепит,
Под ногами осока шелестит, но исчерпан доверия кредит и только стыд не проходящий
Беспокоит разум по-настоящему утренней порой, но эта мысль уходит само собой!
Её хватаю на лету, перьев нет на хвосте, так и надо мне,
Хочу в тишине вновь упасть в призрачную пустоту,
Мне лишние заботы ни к чему! Сердце что-то глухо шепчет мне на ухо,
Кажись, она говорит, что жизнь вокруг бурлит, но надо праведно жить:
Богу не перечь, взвешивай собственную речь, ближних не порочь,
Пусть розни уходят прочь, на дворе сгущается весенняя ночь! Валяюсь с ног
И видит бог, что я до нитки промок и неистово продрог, уже пройдено сто дорог,
Но мир жесток и я не смог домой вернуться в срок! Остановился на границе двух эпох,
Стою, как остолоп, говорю людям правду прямо и в лоб, что не прошло время тревог
И все мои грехи видит всевидящий бог! Страстей поток сбивает хилое тело с ног,
Мысли уходят в песок, ветшает слог, беру деньги в долг, а чем отдавать? Ядрёна мать!
Просвета нищете не видать! Досужая мысль летит вдоль рек и полей,
Цепляется за верхушки тополей, обнимает вязы, но в любви признаётся не сразу!
Её не интересует жизнь ничья, она рубит с плеча белые берёзы у степного ручья!
Пролетает над моей головой, я же не знаю, что делать с роком и судьбой?
В мыслях – застой, хочется уйти в очередной запой, в воздухе запахло весной!
Мысль внезапно исчезла по воле всесильного жезла, её просто-напросто не стало,
Говорят, что она обитает за три или четыре квартала, там её сторожат злые шакалы!
Много шума из ничего, миром правит всемогущее божество, но где же оно?
Я же смотрю по святым углам, вижу грех и святость пополам,
Утром схожу в ближайший храм, увижу знакомых мужчин и дам,
Не поверю их словам, что огонь в домашней печи догорёл ещё в ночи!
Бабы испекли домашние куличи, мне, как очевидцу, мужу и отцу
Любые невзгоды по плечу, извините, шучу! Много склок слышу на свой счёт,
Чужой взгляд влечёт небольшой бугорок между стройных женских ног!
Пусть из грешных уст вылетает огонь, и несутся угрозы вдогон со всех сторон!
Конь гарцует подо мной, а грехи его обходят стороной, пуст мой чулок,
Там было денег чуток, но их сберечь никак не смог, теперь темень и мрак
Скрывают от мужиков и баб оголтелый бардак! Он исподлобья на людей глядит,
И сильно чадит, много не говорит, в основном, молчит, половина лица освещена,
А вторая – искажена! Увы, реалия бытия таковы, что мы по-разному толкуем даже сны,
Задрожало тело, на улице дерево зашумело, солнце за горизонт медленно село,
Но, в общем, и в целом, никто не занимается нужным обществу делом!
Чувствую свою ненужность на земле, словно прошлогодний снег на дворе,
Живу, как во сне, что-то снится мне, сегодняшняя ночь – не исключение,
Однако, мои утверждения, вне всякого сомнения, должны быть доказаны!
Слова и мысли между собой невидимыми нитями связаны, не видно мелких деталей,
Окромя женских гениталий! Я – жив, и семья – жива, вокруг валяется виноградная лоза,
С неё капает вода, чистая как слеза, она образовалась после таянья куска льда!
Хотел бы жену к себе прижать и из последних сил её за талию обнять,
Но не могу даже двух слов сказать, в ответ начинаю дерзать! Полно о рознях говорить,
Надо жить и любить! Как обстоят дела на любовном фронте? Никого нет на горизонте!
Потерян великий ориентир, штаны протёрты до дыр, на животе жир, но я же не дебел,
Слава богу, жив и цел и до сих пор ещё ищу половую щель, словно пионер!
Прошли годы, многие работали на огромном заводе, но не я, у меня иная стезя,
Была бы голова, были бы руки, а опыт придёт,
И в нашем посёлке грех пристанище найдёт!
Душа нараспашку, ей надоели народные сказки,
А ситцевая рубашка давит слегка на тощие и хилые бока тощего рыбака!
Слышны звуки «Венского вальса», куда же бывший брат подевался,
Он же над нами намедни громко смеялся и будил звонким смехом по ночам,
Был грешен сам и складывал грехи подобно кирпичам в православный храм!
Не видать свободы рабам, коль князь - тиран! С чего началась гибридная война?
Душа у того барина была больна, а плоть вдрызг пьяна! Он вхож в мир спорта,
Тогда какого же чёрта он твёрдо не знал, куда своих солдат посылал?
На безымянном пальце поддельное кольцо, а прыщавое лицо, как у клуши на вокзале,
А что далее? Розни и скандалы, разбитые две гитары, которые романсы исполняли
До утра, но вот пришла пора вытирать липкий пот с высокого чела!
Я знался с разной шантрапой, изредка уходил в кратковременный запой,
Многого достигнуть хотел, мимо Парижа, как фанера пролетел! Взять бы этажом ниже,
И поехала бы крыша, бог весть, куда! Крутится братва на одной ноге,
Здесь прохвосты все, им трудно жить наедине, надо было жениться мне на медсестре,
Она живёт в нашем дворе! Бывает в храме, а на работе заведует больничными листами!
Местами она хороша, но за душой нет ни копейки, ни гроша! Ша, братва!
Пусть наступит тишина! Я же даже не заметил, как дохнул прибрежный ветер,
Молодость развеялась как дым, я стал совсем седым, а до этого жил лишь мигом одним!
Не нравится вся эта атмосфера, какого же хера здесь толпами ходят солдаты и офицеры?
По крайней мере, могли собираться вдали от разноголосой толпы,
Чтобы разговоры не шли о том, что им не писан закон, хотя он, как прелестное дитя,
Его тронуть руками нельзя, иначе случится беда, и она придёт в эти края раз и навсегда!
Нам всем тогда труба! Придётся вновь уходить в дремучие леса в очередные бега,
А там северный ветер и лютая пурга, и невыносимые холода,
Мороз лезет в окно, хотя уже давно на три щеколды заперто оно!
Ну, и манеры у Вас, господа-офицеры! Без хера и не туда, и не сюда,
А манда для Вас, как путеводная полночная звезда, она мужской взгляд туманит всегда!
В былые годы никто не ждал милости от матушки-природы,
Нынче стоят все фабрики и не дымят заводы, но ростки тревоги дают весенние всходы,
Независимо от погоды! У бедного народа за душой нет ничего, он воюет за что?
Он взял от жизни всё, что мог и видит бог, что вскорости разношерстную толпу,
Которая всегда на виду, посадят в острог, даже бог сбился с ног в поисках благодати,
Грех приходит весьма некстати! И не друг, и не враг,
Ни умник и ни дурак – главный вожак соседних бандитских ватаг, уже сделал шаг
В сторону вотчины моей, где выживать с течением дней становится всё трудней,
Тут же раздался свист пуль, и взрыв мин посреди неубранных полей!
Толпу бородатых дикарей и прочих нелюдей погнали местные бойцы взашей,
Среди них есть офицеры, но без мата и хера пуста бывает их душевная сфера,
Они лезут в блиндажи и половые щели, выискивают цели среди степной благодати,
Там нынче поле рати, воюют между собою бывшие сёстры и братья!
Нелицеприятное занятия – война и междоусобная вражда, мужики пьяные и поддатые
Давно уже в штате врага, на ногах - два хромовых сапога, а голова - дурости полна!
Враги заклятые, низкорослые и косоглазые, своевольные и бородатые
Переворачивают жизнь на собственный манер, но нам они - не пример,
Я выучился на врача не зря, а чтобы действовать наверняка,
Когда зной или пурга затмят соратникам глаза, попытаюсь их от смерти спасти!
Нам до цели далеко идти, много невзгод притаилось на том многотрудном пути!
Ушла из дома молодая хозяйка, она работница прилавка, но спит под широкой лавкой,
Чувствует себя одинокой из-за мирских пороков, ей надоела толчея и давка,
В спину колет цыганская булавка! Никто ей не позволит правду вслух глаголать,
Никому нельзя пару слов в свою защиту сказать! Япона мать! Что стряслось?
Наши предки с ложью жили врозь, вместе ходили на покос и вот пришёл какой-то сброд
И морально давит на великий народ, чтоб тот смотрел им в род и тут такое началось,
Что истина, спустившая с небес, стала терять собственный вес! Пошёл процесс
В обратную сторону, благодатный край заклевали чёрные вороны,
Ложь возведена в абсолют и там, и тут власти постоянно людям врут!
Правда к магазину торопилась, но внезапно оступилась
И с жизнью надолго простилась, три месяца опосля она постилась, осталась без руля,
Сидела у распахнутых дверей, пыталась на путь истины наставить пришлых дикарей,
Но её вытолкнули взашей, пусть ищет других людей! Здесь же стужа и зима,
Замёрзли лужи, и инея длинная бахрома сводит полупьяный взгляд с ума!
Наверх всплыло немало дерма, лишь крик старого хорька, прозвучавший с бугорка,
Отодвинул кверху острие железного козырька над скрипучей дверью,
За ней народ празднует новоселье, пьяные рожи из последних сил орут,
Что они не подвержены воздействию простуд! Кое-кто из них закончил институт,
Остальные своей очереди в магазине ждут, когда же им бутылку в руки подадут,
И пусть тоска запросто уходит в бега, а любовь мирская раздвинет свои крутые берега,
Пусть растают прошлогодние снега, затихнет северные ветер и умолкнет пурга,
Суета сует – всё суета! Нет покоя с раннего утра! Звонят уже колокола, пора,
Пора вытирать пот с высокого чела, депеша с центра пришла,
Что простым людям ни к чему стремится к роскоши и добру!
Пусть учатся заочно выражать свои мысли кратко и точно,
А работаю сверх срочно за трояк, а потом любят молоденьких баб кое-как,
После очередных пьянок и уличных драк! Я же бью баклуши и сплетни слушаю,
Навострил уши и радуюсь до слёз, что в преисподнюю давно уже вхож!
У меня фурункулёз! На кого я стал похож? Если всерьёз, то надо решать сложный вопрос,
Между прочим, мы все дрочим и днем, и ночью и я дрочу, вот этим и живу!
После случайного знакомства рождается незапланированное потомство,
Надо иметь нервы из металла, чтобы жизнь на новые рельсы встала,
После вчерашней вечеринки у городского рынка, пью холодное молоко с крынки,
Вчера проиграл все поединки молодым потаскухам, одна из них, кажись, была с брюхом!
Нынче в горле сухо и слегка тошнит! Ну, что за вид? Ну, что за стать?
Кровь горяча, как печать с коричневого сургуча! Молчать! Пинок в зад, звучит как приказ,
Нарушена связь времён, крики и стон напоминает, что прошлое исчезает, а ему на смену
Приходит новое время! Замерзает роса, вырубаются столетние леса, но всеобщая масса
Из рабочего класса держит в руках огромный плакат, что каждый из нас – не раб,
Но умереть за родину был бы рад! Не хочу впредь вспоминать царскую снедь,
У нас на неё просто-напросто денег нет! Голову посеребрил белый снег,
В бронхах - воспаление, его не замечает молодое поколение, у него кровь горяча,
И член стоит, как пожарная каланча, что же касается Творца, то ему нужна теплота
Людских сердец, ну, наконец, на нас внимание обратил всемогущий Творец!
Душе нужен простор, а её засунули под письменный стол и не замечают в упор,
Суки, каковы, нет – не мы, а они, без борьбы не могут дня прожить
И пытаются суть бытия очернить! Бывало вечером и днём во мне самом
Что-то изменялось, святость терялась, а душа в тот миг на части разрывалась,
Она всегда была учтивой, но нынче вступила в спор с коллективом, дива не произошло,
Полемика улёгся на самое дно! Чёрт их разберёт, кто из них врёт, знать бы наперёд
Подноготную всю, тогда можно было бы предупредить мышиную возню!
Кое-кто начал пить, кое-кто колоться, многие на это пошли от тоски,
А мои дружки не могут взгляд оторвать от шахматной доски,
Уж лучше бы выстирали свои носки! Ну и мужики пошли,
Могут встать не с той ноги, но пытаются дойти до райских кущ,
Я же в тех делах не сведущ и к тому же трус, душу одолевают тоска и грусть!
Хочется не замечать войну, но что делать с теми, кто в плену?
Настроиться на другую волну и не задавать вопросы: что и почему?
Авось, к утру ситуация рассосётся, несколько оборотов сделает земля,
И от нечисти очистятся поля! Оля-ля! Продолжаю держаться в тени,
Стороной обхожу редкие пни, боюсь, нападения подколодной змеи, седые пряди
Трепещутся рядом, их отблески видны в пожелтевшей от времени толстой тетради,
Из-под земли появились распутные бабы, они готовы дать и спереди, и сзади,
На губах толстый слой губной помады, насторожился я, как оказалось, не зря,
Передо мной - глухая стена, а перед ней - сгорбленная спина ветхого старика!
Пошла плясать строка из стороны в сторону, над седой головой кружатся чёрные вороны,
Мысли в цепи закованы, чудом их, отыскав, тащу, словно удав, их за толстый рукав,
Им не хватает семейного тепла, молва об этом по всей округе стремглав пошла!
Мы клялись любить навсегда, но та пора ушла в никуда, наступили другие времена,
Распалась великая страна, а жизнь началась с чистого листа! О, времена! О, нравы!
Переписаны заново все воинские уставы, начались системные облавы,
Заблокированы лесные дубравы и речные переправы, в поту трудятся костоправы,
Весь грех от лукавого и что? В это уже не верит никто! За что такое наказание?
За что нам ниспосланы все муки и страдания? Правила правописания гласят,
Что нельзя знаки препинания расставлять наугад! Был бы рад служить,
Прислуживать мне - не дано! Вот оно что! Оказывается, здесь есть двойное дно,
Где жить грешно никому не запрещено! Прохаживаюсь бульваром,
Выгляжу немощным и старым фигляром, живу, как человек в футляре,
Пользуюсь древними формулярами! А в этот миг на морском причале
Кто-то забыл свои новенькие сандалии, там береговая полоса, в море уходящая коса
Упирается прямо в небеса, вот-вот грянет гроза и что тогда? Клацаю зубами,
Мне холодно даже в храме, хотя спорю со скворцами, а сам сижу в тонкой пижаме!
Слюна бежит по подбородку, словно перцовая водка, эта мысль отвлекает от суеты,
Хочется уехать или пешком уйти из родных чертогов, но на всё есть воля бога!
По построению слога видно, что очевидно, мне когда-то за свои поступки будет стыдно,
Но сейчас греха не видно, общее дело ещё окончательно не погибло и прочь не ушло!
Невдалеке молодые солдаты смотрят на месяц полосатый, с двух сторон тучами зажатый,
Они качаются на ветру, привносят в душу тоску и смуту, я же в любую минуту готов
Помянуть всех стариков, кто на жизнь смотрит из окна, и даль им вовсе не видна!
Гори, гори, моя звезда и не меркни никогда, добавь мне малость силы и мощи,
Я же хилый и тощий, мне бы жить попроще, но на моём холсте, что висит на стене
Нарисованы грехи все, что творил я сообща и наедине! Слава богу, что совесть при мне,
А я ещё на коне, лишь грусть вовне! Боже правый, позволь быть здравым,
И не спать у зловонной канавы! Делаю рожу кислую, но без такой жизни
Себя не мыслю! Мысли прорвало, поехало и пошло всем бедам назло,
Пытаюсь обратиться к людям, занимающихся блудом: «Пока не поздно,
Жить с грехом надо розно!» Небо звездное молчит, завод трубит,
Значит, продолжается жизнь, а мысль в бесконечность летит!
С головой надо дружить и той дружбой дорожить! В каком ухе звенит?
Народная мудрость гласит, что стыд очи не застит, ведь есть надёжное средство,
Оно успокоит и душу, и сердце, а вместо наследства получит ту песню,
Что под сводами небес всю ночь звучит! Хоть тресни, но из песни слов не выкинуть,
Нам предстоит на себя с высоты седых лет взглянуть и дать свободу грешным людям,
Я же ухожу туда, где мы все через время будем! Беда! Беда! Земля, наполненная звоном,
Нас встретит с поклоном, если обратно поверну, своим колпаком задену холодную Луну,
Порву дребезжащую струну, когда прильну к раскрытому настежь окну!
Гитару в руки возьму и стану искушать Сатану, у него есть тяга к вину,
Это не к добру! Я же до утра стою на промозглом ветру, не иду, а ползу
По стезе бытия – на всё воля Творца, а моя - мне лишь на краткий миг дана!
Её голоса давно не слышно, как бы чего не вышло, наш закон, как дышло,
Куда засунешь, там сразу увидишь огромную брешь! Глаза жены слегка пьяны,
А поцелуи страсти лишены, но из губ выделяется сок багряный утром туманным,
Приятно осознавать себя молодым, когда ты страстью томим, но людской молвой гоним,
Словно падший херувим! Где найти хотя бы тыщу, чтобы не слыть бедным и нищим,
Вокруг грязища по самые голенища, нет ни воды, ни пищи, и только надоедливые мысли
Обращаются за помощью к Всевышнему! Человек - не вечен, вентиль на кране заверчен,
Хотя пересохли уста, баклага моя пуста, как и в былые времена, прошу бога ради Христа:
Открыть предо мной райские врата, чтобы тлен и суета покинули душу раз и навсегда!
Грех не отстаёт, и даже тот, кто ему что-то подаёт, должен дойти до земли обетованной,
И увидеть воочию предел желанный! В брюхе голод жадный, он мучает беспощадно
Старика того, что продал всё, чтобы безгрешным стало его бытие! Дождь моросит,
Кто же нас опосля воскресит? Завод дымит и слегка чадит, гром над головой гремит,
А стыд очи не застит! Бог нам всё простит! Врага испепеляя,
Старик стремглав приоткрыл нам тайны Рая, здесь земля святая,
Край чудный нынче стал совсем безлюдным! Я же стою одиноко
И молча, взираю на людские пороки, куда не глянет бесстыжее око, близко или далёко,
Везде вражда, распри и склоки. Как и в былые времена!
Дело всё в том, что я, как и все, был создан Творцом,
Невысокого роста и с неприметным лицом, но бабы бегали табуном,
Собираюсь в путь обратный, погостить было приятно! В этом степном лесу
Я с жадностью пью холодную росу и на себе ответственность несу за одну черту,
Которая заканчивается на Южном мосту, древняя река молодит и старит
Разудалого старика, он пришёл сюда издалека и не помеха для него его года!
Над головой висит путеводная звезда, а под ней вертится судьба, на её лице морщины
И шрамы, все мужчины – неисправимые хамы, пусть путеводный свет мне даст ответ
На грядущие вопросы, что в день весенний многие догматы готовы выйти из тени бытия!
На что надеюсь я? Здесь моя нетленная земля, здесь текут три моих ручья,
Здесь во все века жила моя родня, тут каждый воин - высок и ладно скроен,
Но и он обеспокоен днём грядущим, симптомы удушья слышны от сопелки пастушьей!
Где мой ковчег? Где остановиться на ночлег, если денег в кармане нет? Там пусто,
Не хрустит зелёная капуста, закончилась малина в миг единый, тебе половина
И мне половина, пусть небо скажет: кто из нас отпетая скотина?
Мужик хмельной и старый не ждёт божьей кары, он надеется на колдовские чары,
Но, увы, реалии бытия таковы, что даже злобные псы
Не смогут сбежать от назойливой людской молвы!
Где Вы спрятались, господа? Мене надо туда, где тлен и суета, морось, туман и холода!
Беда, господа, беда сама пришла в Приазовские степи, веси и города,
Но душой дорожа, едва дохожу до ветхого гаража, на моих плечах тяжёлая поклажа,
Но её я не чувствую даже, перед воротами стража, в голове – беспамятство и хмель,
Где искать мне тёплую постель? Люди говорят, что сам я виноват в том,
Что в доме моём молнии и гром, а дом вот-вот пойдёт на слом! Это я о чём?
Тропа спускается в овраг, трудно сделать туда последний шаг,
Кто там - друг или враг? И не друг, и не враг, просто так – злой и недалёкий вожак!
Лысый и худой, не владеющий собой, он душу запер на цепочку лет,
Невдалеке танцует кордебалет, меркнет свет вечерней зари! О, Боже, меня одари
Своей благодатью! Кстати, бывшие братья вновь готовятся к кровавой рати!
Нелицеприятное занятие несёт на себе всевышнее проклятие, падаю осколки
На берёзы и ёлки, вместо стройной берёзки узкие полоски света и темноты,
Бог весть, куда сбежали дивные мечты, замёрзли лужи, а глашатай стужи бьёт баклуши!
Небу видней, что творится в чреде текущих дней,
Не по воле своей ухожу от назойливых людей,
Что им делать остаётся, когда единственная нить тут же рвётся,
А бес отчаянно смеётся! Остаёмся мы без рока и без судьбы, словно платье без бахромы,
Пусть лучшие умы хотя бы вначале весны не гнут спины на тех, кто уже обречены
И чьи дни сочтены! В этом нет моей вины!
С чем остаётся мы? С эхом неоконченной войны!
Глаза смотрят в искореженный пол, чуть выше виден женский подол,
А над ним светящийся ореол! Богатые люди в иные дали уплыли,
А наши взгляды унылы, да, мы плохо жили, зазря надрывали жилы,
И бывших большевиков до смерти кормили, сами голодали и жили по сырым подвалам!
Видит бог, что срок для испытаний истёк, свобода лежит у наших ног!
Страна повергнута в горе? Найдётся ли выход в давнем споре? В степном просторе
Видны тучи и слышно громоподобное море, надеюсь, что вскоре тот, кто в фаворе
И его мажоры, будут корчиться от невыносимой боли! Пусть на себе узнают эти суки
Истинную цену боли и муки! У самого подворья плещется мелководное море,
Посреди него моя старая обитель, невдалеке ходит бес – искуситель!
Он вражеской ватаги предводитель! Пусть у этого козла болит голова,
Как ему дожить до рождества или дождаться тепла? Не каждый враг
Будет избегать ненавистных глаз, но запомнит всякий злак огонь борьбы, тьму и мрак!
В той борьбе, авось, и я докажу сам себе, что властитель новый не закуёт нас в оковы
И не лишит над головою крова! Не Вы ли, господа, сюда приплыли, бесу служа,
Ходили по лезвию обоюдоострого ножа? Пишу с сарказмом о тленном и разном,
Как кажется мне, что в этой тяжбе никто не даст слабину себе! Теперь на воре,
Посеявшем вражду и горе на нашем дворе не шапка, а лысина горит,
Но он тоже не молчит, а пыхтит и из последних сил кричит:
«Держите вора! Он прячется под соседним забором!»
Истина рождается в споре, мне надоели лживые разговоры о дружбе и братстве,
Когда ложь стоит на голове, а её противники давно уже сидят в тюрьме! Ничего себе!
Правда вовне, а ложь снаружи, она источник холода и стужи!
Не мы ли брали в руки топоры, косы и вилы и эту многострадальную землю
Много веков назад вражеской кровью окропили? Всему – своё время, всему – свой час!
Бытие не сильно радует нас! Мы не скрывали наши высокие думы и идеалы,
Но для большинства соседняя братва разорвала узы былого родства!
На ветер брошены слова, увы, не озарить ядра, даже если дождь будет лить как из ведра!
Тлен и суета, голод, холод и нищета всегда и всюду, а что же дальше будет?
Мы падаем в пропасть, исчезла славянская робость, наглость на виду,
Она определяет наше грядущее и неминучую судьбу! Кто-то будет гореть в Аду,
Кто-то вольготно станет жить в Раю, я же не ухожу из отчего дома,
Тоска и истома наседают на пятки и раскладывают грешное тело на обе лопатки!
Дорогу, что теряется вдали, метели замели по воле могущественных сил Земли!
Сбились с пути наши поводыри! Пытались они сосчитать грядущей жизни ночи и дни,
Но не смогли проникнуть через завесу тумана и тьмы и вновь мы одни
В безмолвной пустыне, разворованы наши древние святыни, но мы едины
В стремлении том, чтобы сирень цвела за открытым настежь окном!
Трудно отличить по внешнему виду, у кого и какая планида?
Нам и вправду тяжело, разрушено родимое село, но всё, что дальше произошло,
В бездну седых времён ушло! Жизнь приходит в упадок! Куда исчез мировой порядок?
Враг выглядит ангелоподобно, но улыбается хитро и злобно! Вражда и клевета
Присутствовали у сарматов всегда! Известный демагог ищет весомый предлог,
Свалить нас с ног, но видит бог, что он не вправе нас молчать заставить!
Не стану лукавить и загодя врать, что мне на всё давно уже наплевать,
Тот, кто не боится ни пут, ни оков, ни темницы, способен справедливости добиться!
Только бы не врать и врага ложью не ублажать, уж лучше плакать и стонать,
Чем о святых истинах напрочь забывать! У нас есть повседневный грех,
Но как замедлить этот процесс? Мы подходим до своего конца, на всё воля Творца,
Так жить нельзя, но у каждого своя стезя! Что мешает борьбе? Каждый живёт сам по себе
И не доверяет ни року, ни судьбе! Даже божьи слуги стонут от натуги!
Пыль поднялась от ветра, надеюсь, что мир вновь возродится из дыма и пепла!

г. Мариуполь
5 марта 2015 г.