Бабушка своя. Глава 7. Повесть Братья

   Тихий, тёплый летний вечер. Только что опустился за горизонт ярко-розовый диск солнца. Окончился день, и на небе загорелись первые яркие звёздочки.
- Что случилось? Почему задерживаются? - вычерпнув из колодца воды, поглядывая в сторону оврага у лесочка, волнуется о своём брате Арслане Уналче. - Он с утра коров на дальние луга вроде бы погнал. Помощником себе взял сына Изерге. Изерге-то ещё мальчишка, мучает его! Только успела сказать Уналче - за домами, из оврага показались первые коровы, потянулось стадо. Уналче поспешила в дом. Сегодня её очередь кормить пастухов, и сноха Пиканай в Казань уехала, болеет с весны. Трудно ей, одной, семидесятилетней женщине, потерявшей на войне двух сыновей, а старшего, третьего, сына отправили куда-то на Север за то, что не вступал в колхоз, вслед за ним со двора угнали корову, быка и телёнка.
- Вот ведь как! Власти-то не пощадили троих детей, оставшихся без отца и матери. Шумату - восемь лет, а Эпике, младшей дочери Бетки, всего-то пять. Хорошо, что Лстий, старшей, недавно стукнуло восемнадцать лет. Она молодец! Следит за братом и сестрёнкой. Помогает и мне. На маслопроме с раннего утра до ночи работает, - тяжело вздохнув, накрывая стол для брата и маленького племянника Изерге, рассуждает Уналче.-    Как это она, Лстий, успевает? Совсем не спит! Поможет мне доить корову, распилит и наколет дрова, окучит, прополет грядки с овощами.
 Да, трудно ей, бабушке Уналче, высокой, не ссутулившейся временем и трудом-заботами, крепкой, красивой, всегда румяной, седоволосой, чернобровой, большеглазой женщине, таскающей на себе из леса дрова, зелёную траву, сено для скотины, иван-чай, другие лечебные травы. Вместе с внуками в лукошко собирает ароматные ягоды: душистую землянику, малину или чернику - на зиму всё это сушит на большом листе капусты или свёклы. Пусть ей семьдесят! Всё успевает, всё у неё получается! Пятеро детей - внуков на одном дворе. Рядом ещё двое: десяти- и шестилетние девочки Эвакима, младшего сына, Кечырна и Слбика. Овдачи, жена младшенького Эвакима, здорова, она сама с детьми справляется. Они тоже её, Уналче. Здесь же, рядом с ней играют, крутятся, вертятся. На опеке бабушки Уналче ещё две маленькие внучки, дети среднего сына, названного в честь любимого брата Арслана.
- Сестра! Ты нас, поди, потеряла. Мы спустились на речку, кусочек мыла на крылечке у тебя прихватили, с Изерге помылись, покупались. Мыла-то ведь нынче нет, стирать приходится золой. На огород твой заглянули. Всё так цветёт! Разрослись огурцы, листья прямо лопухи, помидоры, капуста и морковь. Чего только нет!   - рассказывает Арслан, разглядывая стол, угощения, для него приготовленные Уналче: пышные горяченькие блины из овсяной муки, разлитый в деревянные тарелки супчик из куриного мяса, сочные, только что с грядки сорванные огурцы.
- Садитесь, родненькие, за стол садитесь! - приглашает Уналче брата и племянника, а сама поглядывает на Розу и Римму - внучек, вошедших в дом следом за гостями. - Идите в сени, умойтесь, в кадушке тёпленькая вода. Римма-то вся измазалась, откуда?
- Она грызла морковь с грядки,- говорит Роза.
- Ой, не успеваю следить за ними, грязи где-то находят, обе дерутся с соседскими мальчишками Васли или Семёном, - жалуется брату Уналче,- младщая всё просит хлеба с маслом, кричит: "Хлеба с маслом!"
- А она, Уналче, на тебя похожа. Старшая - на Арслана, на моего племянника, а Римма - твоя.
- Все так говорят. И мы с тобой как две капли воды. Дочь-то твоя, Уалче, копия - ты!
  Да, как две капли воды Арслан и Уналче. Очень похожи! Я ещё тогда, давным-давно, сидя за гудящим, паром дышащим самоваром, перед очень вкусным супом, сравнивая их, брата и сестру, шепнула Римме:
- Гляди, и ты такая же, как они. Ешь давай! Расти большой, здоровой, красивой, как наша, бабушка своя!
- Пора домой. Скоро рассвет, рано вставать. Как заря-то занялась! - благодаря за ужин, поглядывая на небо, на несколько часов с сестрой прощается Арслан.
                2 февраля, 2013 год.