Маленькие заметки

       

         Стою на кухне у газ-плиты, боюсь отойти – караулю закипающее молоко.
А оно караулит меня. Шалишь! Сегодня не убежишь! Сейчас закипит... Не упущу!
Всего на несколько секунд отвела взгляд – тут же сбежало!
         Мистика…

         Сын-наркоман украл у матери кольцо, которым она очень дорожила, но продать не успел – мать заметила. Требует вернуть!
         - А сколько дашь за него? – спрашивает сын.
         Кольцо для матери очень дорого, дала равнозначную стоимость – 3 500 тенге. Сын быстро истратил, теперь снова требует кольцо!
                *   *   *

         - Иван Алексеевич! Я про вас в газету написала, сегодня напечатали, большая статья! Идите, купите, а то закончатся газеты – не успеете… - довольная, что обрадую соседа, звоню ему.
         - Мне некогда! Ты купи, я к тебе через три дня зайду, прочитаю, и отдам.
         И через неделю не зашёл. Ну, люди! Какие нелюбопытные! – удивляюсь я в который раз.

                *   *   *

         Смотрю на витрину, хочется чего-нибудь мясного. Курочки бы… Я люблю, чтобы целые. Но куры – по 900 тенге, тогда как окорочка – по 870. И я инстинктивно покупаю окорочка… Только потом сообразила, что разница самая несущественная.
         Привычка лишать себя удовольствий или мазохизм?

                *     *    *

         - Кикимора! Ты зачем это платье надела? – кричит во дворе на десятилетнюю дочь моя соседка, Ольга, которую я очень уважаю за интеллигентность. К тому же она – большой начальник у себя на работе. Видно, там не накричалась. Я в ужасе:
         - Ольга Александровна, вы что делаете? У девочки психика только формируется…
         - А что? Я же любя.
         - Ничего себе – любя! Как девочке уважать себя, если дома к ней так обращаются, и это - в порядке вещей. А ровесники услышат, «кикиморой» прозовут! И ничего вы с этим поделать не сможете! Это же на её судьбе отразится!
         - Пусть попробуют!.. - не поняла меня мать девочки. А разве она потом что-нибудь сможет сделать?..

                *         *      *

         Оказывается, есть молодые – умные, и старые – дураки…

                *          *         *

         Национальное самосознание у казахов сильно выросло с новой политикой. Теперь государственный язык – казахский, и русские люди уезжают, у их детей без языка здесь будущего нет. Вчера слушала Жванецкого. Его спросили: «Если дети – цветы жизни, то кто такие их родители?» «Навоз» - гениальный ответ. Опять родители жертвуют собой, уезжая за границу Казахстана ли, России ли.
         Раньше в Петропавловске, да и везде в Казахстане, работало производство – заводы, фабрики. Почему-то там казахов было очень мало - на всём большом заводе - один-два, из тысяч... Все они мечтали обладать долей власти, и ходить с папкой под мышкой. Поэтому все шли в «органы». Все милиционеры были казахи. Поехала в командировку во Владивосток, и так удивилась – все милиционеры – русские. Для меня к тому времени лицо милиционера ассоциировалось только с лицом  человека титульной нации...
         Сейчас все производства закрыты, махровым цветом расцвели всякие налоговые, таможенные, социальные, пограничные, судебные, охранные  и прочие административные службы, и везде над столами склоняются… чёрные головы.  А по улице все ходят с папками. Все на хороших зарплатах, у всех – маленькая власть, и символ её – папка.
         Аулы  переезжают в город, нужны рабочие  места. Зашла на свою почту за пенсией, и ахнула: ещё в прошлом месяце за стеклом над бумагами склонялись пять светлых голов, теперь – все пять чёрные. Русских сократили, некоторым недолго оставалось до пенсии...         
          В советское время, можно сказать, была некоторая дискриминация казахов – все начальники русские. Когда в 1986 году, вместо смещённого главы государства Кунаева, прислали русского – Колбина, казахи возмутились, и первые из всех народных республик подняли восстание. Сначала они были объявлены преступниками, осуждены на большие сроки. Некоторые и десять лет успели отсидеть. Теперь они же объявлены национальными героями...
          Сейчас, наоборот, русские не в приоритете. Не английский – казахский нам, русским, надо было учить в школе, казахи чуть язык не потеряли - и посейчас не все говорят на родном языке. Это, конечно, не дело!
          Маятник качнулся в другую сторону…

                *           *         *

           Сижу в автобусе, завидую – у молодой соседки на руке очень красивые часы, просто шикарные! На моей руке – ещё советские, фирмы «Чайка». Недавно за ремонт отдала 2 000   тенге, а они опять что-то капризничают.
           - Девушка, какие у вас красивые часы! Сколько же они стоят?
           - Да они везде продаются. Шестьсот тенге! Китайские.
           - Всего-то? И как, довольны?
           - Да уже второй год ношу, ничего…
    
                *        *       *

           - О чём вы мечтаете? – спрашиваю соседку.
           - Поставить пластмассовые окна, сделать европейский  ремонт в квартире! – без запинки отвечает она. Видно, это то, о чём она всерьёз и подолгу думает. Зубов у неё половины нет, а те, что есть – больные. Изо рта сильно пахнет гнилью, но губы накрашены.  Косметический ремонт…
           - А себе собираетесь делать ремонт? Вы же совсем молодая, а без зубов. Вдруг вам кто-нибудь понравится?
           - Сначала – окна!.. – категорически заявляет она. У всех – свои приоритеты, иногда – ложные. А ведь деревянные рамы в её квартире, наверняка,  совсем не нуждаются в замене… Раньше бы её желания назвали мещанством...

                *          *        *

           Татарка 86-ти лет, живущая в своём доме, осталась без мужа. Умер. Теперь она очень хочет найти спутника жизни с благоустроенной квартирой и выйти за него замуж. Зачем? Чтобы «ходить» в тёплый туалет… Только условие: жених  непременно должен быть татарином! То есть, два условия: мужчина должен исповедовать мусульманскую веру и обладать тёплым туалетом. Подмываться мусульманам надо часто, а как это делать на улице в мороз?
           О-о, женщины!

                *          *         *

           Восьмидесятилетняя женщина, Светлана Евгеньевна,  пришла к семидесятипятилетнему вдовцу, соседу по фамилии Ордан, с подругой, чтобы помочь ему засолить в банках огурцы. Возились долго, до самого вечера, всё сделали.  Подруга ушла – дома ждали муж, сын, а одинокая Светлана Евгеньевна осталась, рассчитывая на награду. Интимную.
           Ордан ещё мужчина ничего – высокий, симпатичный, и, как у нас водится, окружающие женщины всех возрастов строят на него матримониальные планы. Но к «роману» с 80-летней красоткой он не был готов.
           - Иди домой, я спать буду! – объявил он ей.
           Оскорблённая в лучших чувствах женщина ушла. «Импотент» - с её слов стали с удовольствием шушукаться старушки на лавочке. Известна пословица – «Говорят с уха на ухо, слышно с угла на угол.»
            Эх, если бы Светлане Евгеньевне было бы хотя бы пятьдесят, не опозорила бы она мужчину!
            О-о, женщины!
 
                *        *       *

            В опускающихся сумерках я вижу одинокую фигуру пожилой женщины, казашки,  на пустой детской площадке во дворе школы. Кажется, человек плачет. Я подхожу – что случилось?
             Жила она с мужем и детьми в деревне, в Смирново. Муж был хороший, построил дом для семьи, дом для старшего сына. Для другого купил квартиру в Астане, для дочери – квартиру  в Петропавловске. Держали животных – лошадей, овец, работы было много.
             Но вот муж умер, дети разъехались. Одиноко ей стало, задумала она поставить мужу хороший, дорогой памятник – чтоб не хуже, чем у людей. Переехала жить к дочери, в город, в однокомнатную квартиру.  Дома, скот  в деревне продала. Деньги незаметно разошлись, но с мечтой поставить памятник она не рассталась. А теперь, живя у дочери, чувствует, что лишняя. Вот, уходит по вечерам, когда дочь и зять возвращаются с работы, часа по четыре гуляет в любую погоду. Плачет, чувствует себя лишней. А скоро зима…
            Но, что хуже всего, в мозгу у неё обнаружили опухоль, от чего она иногда теряет сознание. Сказали – когда опухоль подрастёт с четырёх миллиметров до шести, её удалят. Но доживёт ли она? Вот так свалится, и замёрзнет где-нибудь в зимнем сквере… В городе ни подруг, ни друзей, даже чая попить да поговорить не с кем! - жалуется она мне.
           - Отчего опухоль? Может, вас муж бил по голове?
           - Нет, только по щекам! Хороший муж, памятник надо поставить!
           - Надо вам возвращаться в деревню, - советую я ей. - У вас включилась программа на самоуничтожение, погибнете! Вы ещё не старая – что за возраст шестьдесят? В деревне и до девяноста проживёте! Возвращайтесь, а то сами рядом с мужем ляжете – вместо памятника!

            Легко давать советы…
            
            На фото дочь Лена, живёт в Австралии. А мне что остаётся? Писать рассказы...