Мимолётная красота

Ловлю плотву да красноперку в уютном заливчике Днепра. Вода чистая, далеко видно песчаное дно. Вдруг явилась девчушка лет десяти. Златокудрая, голубоглазая, словно куколка.

  - Меня зовут Кристина, — смело представилась она. — А тебя как?

  - Хрыстя, — отвечаю.
  - Не-е! — она распахнула свои кукольные глазки от удивления. — Это МОЁ имя!
  - Ну, конечно, — соглашаюсь я. — Ты же украинка?
  - Да.
  - Почему же называешь себя Кристиной?
  - Мама говорит, что и так, и так правильно.

И стала раздеваться. Побросала в траву платьице, кепочку, тапочки и полезла в воду.
  - Ты же мне всех рыб распугаешь, — говорю ей. Она так серьезно заявила:
  - Нет. Я им скажу, чтобы не боялись. Ты же хороший?

Я улыбнулся. А она давай бултыхаться. Моя рыбалка, конечно, закончилась. Мы с Кристиной рассматривали подорожник, затем тысячелистник, лопух, крапиву. На ветке пахучей бузины пел красавец-щегол. Он поглядывал на нас темным глазиком.

Тут Кристину позвали. Она, словно солнечный зайчик, убежала, и больше я  никогда её не видел…

Кстати, всплыл стих Пушкина, посвященный Анне Керн,  «Я помню чудное мгновенье». Восхищаясь им, мало кто обращал внимание на то, что это всего лишь… летучее впечатление. Такова, увы, сама природа красоты. Исключением является, пожалуй, только неизменный вирус, чарующий кристалл которого виден только в сильнейшем микроскопе…

И уж совсем редко встретишь знатока, которому известно, что музыку на стих Пушкина создал задушевный Михаил Глинка.  Его любимой подругой  была дочь Анны Керн — Екатерина, которой и посвящен романс.

Восхищаясь их счастьем, замечательный художник Карл Брюллов записал: «Душа без родной души ни цели, ни духа не имеет». Он нашел такое родное существо по имени Эмилия Тимм, и они обвенчались. Какие чудные мгновения!

Однако в те времена девственность была почти священна. Эмилия призналась мужу, что ее раньше совратил… родной отец. Между прочим бургомистр Риги! Брюллов не смог это перенести и через две недели развелся.

Именно в те драматические дни художник от Бога, потрясенный жестокостью судьбы, помог выкупить из крепостной неволи Тараса Шевченко. «Я в жизнь мою не видел да и не увижу такой красоты!» ; с восхищением писал кобзарь об Эмилии Тимм.

Какое переплетение судеб! Какие чудные мгновения!