Родиться это значит умереть

Иллюзия выбора есть у каждого из нас. Истина же в том, что выбора нет,и человеку нужна большая душевная стойкость, чтобы осознать это. Чем более духовен человек, тем меньше у него возможность выбора. Так и в макрокосмосе: чем более организована система, тем меньше у нее точек бифуркации, тем более прямой путь в космическом пространстве. На всех,видимых мне, уровнях человеческого существования, прямолинейное прохождение пути обеспечивает высокий начальный импульс, в основе которого лежит намерение. Для человека, как для явления микрокосмического, венцом всему является смерть. Чем прямее к ней путь, тем он короче. Смерть – высшее проявление жизни! Но духовно озаренным умирает человек только в том случае,когда его путь на этой земле осознан и имеется ясно выраженное намерение.Намерение не жить, для того, чтобы умереть, а умереть, для того, чтобы чистым, подобно младенцу, родиться вновь.


***

Светит месяц на опушку с высоты небесной,
Слепит ярко и избушка кажется чудесной,
Дверь, обшарпанная ветром, бьется о косяк
Я сто лет скиталась где-то, шлепала где как
По местам, где захлебнулся даже дождь водой,
Но в который раз сомкнулся кольцевой путь мой.

Кто-то ждет, наверно, верю. Живы или нет?
Вижу, не закрыты двери, не погашен свет.
Затхлость серая витая стережет углы,
Скоро жизнь моя былая выйдет с этой мглы.

Мыслей канва бестолковая тянется,
Злой обреченностью, скукой, тоской,
Веет от дома и мне с ней не справится 
С внутренней чувственной бурной рекой.

Нет здесь сомнений, нет здесь покаяния
Место не свято, но выбора нет,
Мне б получить свою дозу отчаянья
Да не забыть в доме выключить свет.

Мысли случайные, образы давние
бродят по этим углам.
Радость свидания, боль расставания –
в прошлом оставленный хлам.
Совесть как плеткой с литым наконечником
хлещет куда попадает,
Корчится тело в духовных конвульсиях,
мучается, умирает…

В ярком предсмертном бреду долго, словно бы в вечности,
Память на простыне пишет узоры рифленые,
Чувствует сердце как с той стороны бесконечности,
Душу царапают зверя глазницы зеленые.

Сумрачный мир приоткрыл для меня врата памяти,
Удивленаее тухлым вчерашним безвкусием,
Я сохранить тороплюсь у непознанной заверти
Все, что не тронуто было ее послевкусием.

Хлеб да вино - принадлежности мира не низшего,
Холод молитвенных слов проберет как проклятие,
Истина бросится крупной купюрой для нищего
Под ноги мне – не ищи, ты не сможешь познать ее.

На любой вопрос будет здесь ответ
Будет жестким он – только «да» и «нет»
Компромисс найти даже не мечтай -
Ты хотела знать – вот и получай.

Не по нраву мне жестокость слов покажется,
Впопыхах, устав от смертной суеты,
Я, уснув, умру. А может, только кажется
Плоть больной в преддверье пасмурной зимы…

Где критерий сытой ложности и святости?
Личный опыт врет – с него недолгий спрос.
Скроет с мира пелену подслеповатости
Скрытый тайный смысл ответов на вопрос.

В храм торжественно ступает одиночество,
Жрицам радужной мечты не уцелеть.
Справедливо было детское пророчество –
Чтоб познать себя, мне нужно умереть…

Воды в реку отойдут околоплодные,
Крик младенческий разверзнет небосвод,
Рухнет мир, лишь только стаями голодными,
Будут рыскать мысли около ворот.

С обгорелых головешек дымным пламенем
Воспарит над пепелищем не спеша
Полыхнет над горизонтом алым знаменем
Ритуально погребенная душа

Пусть не сразу ты, поймешь -  светелка брошена
Раскрутившись по спирали, канул в ад
Исчерпал себя негаданно-непрошено
Новым циклом завершенный коловрат.

Не грусти над тем, что капище оставлено.
Не жалей того, кто не сумел сгореть.
Смертью жизненная рукопись подправлена,
Ведь родиться, это значит – умереть.

Светит месяц над оставленным пристанищем,
Скособочилось непрочное жилье,
Свищет ветер над покинутым  ристалищем,
Да справляет в небе тризну воронье.