Ну, здравствуй, Антилопа

из серии рассказов «Антилопа»,
сборника записок: «Курсантские байки».

     - Ну, здравствуй, Антилопа, - первое, что-то пришло Феликсу в голову, как только он очнулся от очередной порции холодной волны, окатившей его с ног до головы.
     Впрочем, если быть точным, то с головы до ног, ведь сидел наш незадачливый лейтенант на палубе юта рейдового тральщика головой по направлению к корме, откуда и пришла к нему очередная порция осенней Балтики.
     Правая нога, не раз подвернутая в детстве и юности на многочисленных лыжных и беговых кроссах, сильно болела в районе стопы, наступить на неё, похоже, будет в ближайший час крайне проблематично. Голова раскалывалась, но всё-таки выдержала встречу с палубой. Во всяком случае, ощупав её свободной правой рукой, Феликс крови не обнаружил.
      Палубу корабля по прозвищу Антилопа продолжало беспощадно раскачивать из стороны в стороны и, то и дело, окатывать брызгами очередной разбившейся о стенку пирса волны, чудесным образом прорвавшейся сюда к защищенному от всех ветров и напастей причалу между капитальными волнорезами и молами гавани.
     Да… На рейде похоже разыгрался не шуточный шторм.
     Впрочем, для Балтики циклон осенью – это обычное явление.
     Феликс, молча, обнимал ближайшую к себе стойку ограждения правого борта, и тупо смотрел на свои промокшие чемоданы и фуражку, катающиеся по палубе рядом у ног в пенящейся жиже.
     Молодые лейтенантские мысли его путались, врываясь бессвязными словами и фразами в сознание, а он мотал своей промокшей до последнего волоска непокрытой головой, пытаясь ухватиться за них и понять где это он…
     Нога…
     Корабль…
     Трап…
     Матрос…
     Прыжок…
     Теленок…
     Теленок? Золотой?
     Золотой теленок, Антилопа…
     - Ну, здравствуй, Антилопа, вот и познакомились! – Теперь уже отчетливо, почему-то громко и даже весело проговорил Феликс.
     Сознание вернулось.
     Во всяком случае, причинно-следственная связь событий его незавидного положения на неосвещенной палубе корабля полностью восстановилась. Он даже сумел сфокусировать свое внимание на вахтенном матросе, который как раз возвращался из рубки дежурного по дивизиону на стенку пирса к рейдовым тральщикам, где они с ним и познакомились пару минут назад.
     - Товарищ лейтенант, вы что-то сказали? - Крикнул вахтенный, вглядываясь в темноту слабо освещенного дежурным фонарем юта корабля. - Вы где?
     - Здесь, - отозвался Феликс из темноты и попытался встать.
     - Подождите меня, - забеспокоился моряк, не увидев лейтенанта, но услышав его неуверенный голос и како-то шевеление у самого борта.
     Вахтенный (старший матрос Стрельба, как он представился Феликсу на пирсе) легко опустился с края причала на верхний кранец, жестко прикрепленный к отвесной стене со стороны гавани, и без усилия запрыгнул на палубу корабля, когда её вплотную прижало к пирсу. Затем бывалый матрос, нащупав Феликса у лееров правого борта тральщика, одним рывком поднял его, обхватив обеими руками за пояс, и поставил на ноги прямо у огромной тральной вьюшки, возвышающейся посредине юта.
     - Что с ногой? – строго спросил Стрельба, заметив гримасу на лице лейтенанта и поджатую правую ногу.
     - Да всё нормально, - выдавил в ответ Феликс и, с трудом удерживая равновесие на одной ноге, добавил - пройдет, у меня с ней старые счеты.
     - Держитесь за вьюшку, товарищ лейтенант, - крикнул успокоенный Стрельба, вытаскивая из лужи чемоданы, рюкзак и фуражку, чудом застрявшую в них здесь на скачущей палубе. - А рюкзаков, разве не два было, товарищ лейтенант?
     - Два, - ухватившись за вьюшку и теперь уже потирая освободившейся рукой огромную шишку на лбу, подтвердил Феликс.
     - Тогда, он уже на дне, рыб кормит, - хихикнул, вернувшийся с поклажей Стрельба, и, отдавая мокрую фуражку, спросил. – Идти-то в состоянии?
     - Да-да, всё нормально, - повторил Феликс и, придав лицу беззаботный вид с уважением и легкой завистью, глядя на расторопные и одновременно неспешные действия матроса, вдруг неожиданно спросил его. – Как вас зовут, товарищ старший матрос Стрельба?
     - Меня? Вообще-то Сашкой, я боцман на Антилопе, - удивился неожиданному вопросу бывалый матрос, легко удерживая в руках весь довольно-таки увесистый скарб Феликса, и тут же поправился, - старший матрос Александр Стрельба, боцман-артиллерист РТ-229.
     - Очень приятно, - сказал лейтенант и, искренне улыбнувшись, протянул ему руку.
     Где то ты теперь, Стрельба? Слышал, что не вернулся ты по окончанию срочной службы к себе домой в Новосибирск, где слыл страшным оболтусом и хулиганом, не пропускавшим ни одной драки в округе. Да, природа-матушка, слава Богу, не обделила тебя силушкой сибирско-богатырской. Говорили, что ты встретил местную красавицу, да так и прирос всей своей необъятной душой к старушке Балтике, оставшись здесь навсегда…
     - И мне приятно, - удивленно ответил матрос и, высвободив от вещей свою широченную сильную ладонь, крепко пожал хрупкую (по его меркам) руку Феликса. А затем, немного смутившись, добавил, - давайте ваш ключ, товарищ командир, я вас с Антилопой познакомлю.
     Свободно маневрируя между кран-балкой, вьюшкой и надстройкой корабля в такт однотипному амплитудному движению палубы Антилопы, переваливающейся с бока на бок и одновременно сверху вниз, боцман шустро пробрался к двери надстройки РТ по левому борту. Он привычно легко открыл огромный амбарный замок и, откинув массивную железную дверь, быстро юркнул вовнутрь.
     - Товарищ командир задрайте переборку и включите свет над дверью, - крикнул Сашка, успевший уже нырнуть со всеми вещами куда-то вниз под палубу сквозь открытый в конце коридора люк.
     Феликс, ещё прихрамывая, едва успел влететь вслед за боцманом в темный коридор корабля и, врезавшись попутно любимой шишкой в низкий косяк двери, захлопнуть перед самым носом неимоверно обнаглевшей волны дверь.
     «Нет, худа без добра», так помнится, гласила народная мудрость, с концепцией которой Феликса познакомила его мама, выросшая в ныне исчезнувшей с лица земли русской «глубинки». И действительно нога после очередной встречи головы с переборкой как-то сама по себе прошла. Теперь Феликс уверено стоял в кромешной тьме посредине незнакомого коридора на обеих ногах и, потирая удвоившуюся в размерах шишку, шарил по переборке прямо над задраенным входным проемом.
     Не сразу, но огромный по домашним меркам железный «пакетник» все же был найден. Тусклая желтая лампочка под низким потолком-переборкой мягко осветила внутреннее пространство тральщика, и Феликс с удивлением осмотрел необычный коридорчик. Помещение оказалось крохотным метра полтора на два и, при этом, во все стороны утыкано многочисленными входами и выходами: три глухих люка вниз, одна капитальная дверь наружу, и четыре легких дверки, как говорится, на все четыре стороны.
     - Товарищ лейтенант спускайтесь сюда в кубрик, - прервал наблюдения лейтенанта приглушенный голос матроса из глубины корабля.
     - У-у-у, - приложившись теперь уже третий раз лбом на развороте о ближайший выступ «кабель-трассы», обиженно всхлипнул Феликс, и неуклюже скатился по крутому трапу вниз, чудом не врезавшись в очередной косяк узкого прохода.
     - Вот ваш люкс, -  лукаво улыбаясь приключениям лейтенанта, хихикнул Стрельба, шумно откатывая в сторону маленькую дверку, расположенную прямо посредине матросского кубрика, и одним точным движением куда-то в темноту каюты включил там свет.
     «Командирские апартаменты» представляли собой отгороженный легкой некапитальной переборкой уголок в кубрике моряков с одной узенькой койкой внутри, вещевым рундуком и крохотным письменным столиком. Зато дверь в каюту выглядела грациозно, с шумом передвигаясь на железных роликах в сторону, как в купе поезда, и закрываясь на огромный железный амбарный ключ, она источала иллюзию полного комфорта и надежности. Впрочем, как потом выяснилось, эту дверь можно было легко приподнять вверх, сняв с роликов, и просто вынуть из огромного внутреннего замка, что Феликс и делал впоследствии, когда ключ куда-то терялся...
     - О, Ларуня, вот так встреча, - удивлённо воскликнул Феликс, увидев внутри своего маленького корабельного купе, прямо на письменном столе небольшую по корабельным меркам, но удивительно симпатичную черную крысу с белой грудкой, -  ты, не меня здесь ожидаешь?
     Каюта, похоже, давно пустовала, судя по обилию оставленных крысой фекалий, и потому хорошо подходила для безопасного её существования здесь. Крыса же, словно узнав голос Феликса, без страха воззрилась на него, а затем неспешно, можно даже сказать нехотя, прямо по отвесной стене внешней переборки командирской каюты легко забралась на «кабель-трассу», исчезнув под потолком.
     - Ларуня? – удивленно и одновременно с негодованием воскликнул боцман и, выхватив свой дежурный штык-нож, ринулся за крысой, пытаясь отхватить ей то тут, то там, свисающий с кабель-трассы светлый лысый хвостик.
     А крыса, словно бы, вдоволь набаловавшись с беспокойным матросиком, в какой-то неуловимый момент испарилась в пространстве, оставив Стрельбу в его воинственной позе посредине малюсенькой, значительно меньше входного коридора каюте.
     - Я за этой бестией вот уже, как год гоняюсь, - виновато пояснил матрос, выходя к снисходительно улыбающемуся теперь уже лейтенанту, - всех крыс на корабле повывел, а эта какая-то ненормальная все мои ловушки обходит.
     - Да, знаю-знаю, сам когда-то ловил, она и меня не один раз обмишурила, - добродушно хихикнул Феликс, на миг даже позабыв о своих ударах судьбы постигших его здесь на Антилопе. И подняв указательный палец вверх, процитировал известную метафору своего начальника курса в училище, - если не можешь запретить нечто, то возглавь его.
     - Ну, а вы-то, откуда её знаете, товарищ лейтенант? – недоверчиво, но  уже не без уважения спросил боцман.
     - Да было дело, - задумчиво произнес Феликс и, улыбнувшись, мечтательно добавил, - на Юрковском…

Автор приносит извинения за возможное совпадение имен. Все изложенные в этих записках события, названия, персонажи и диалоги являются вымышленными, дабы случайно не обидеть кого-нибудь своей бестактностью из-за невинного желания немного приукрасить в целом реально подмеченные моей памятью события юности.
     Записано в дневниках периода 1987-1991, сокращено, откорректировано и получено огромное удовольствие встречей со всеми вами 10.03.2015г.
     Автор благодарит критика и корректора (ЕМЮ) за оказанную помощь и терпение.