Забвение

Знаешь, что я слышу каждую ночь? Стук колёс. Бешеный ритм железа, целующего другое железо, и это соприкосновение на невообразимой скорости уносит меня все дальше от этого проклятого города, в котором я продолжаю жить, но без тебя. Выхожу из метро, в котором было тепло и уютно, пусть там много народу, на свежий воздух, где на асфальте еще лежат нерастаявшие наледи, где вместо снега с неба теперь летят капли весеннего дождя, хоть на дворе и февраль. В этом году зима удивила нас. Накидываю капюшон пуховика на аккуратно убранные черными заколками волосы и иду работать дальше. Работа не дает вдохнуть и выдохнуть, не дает сил подумать о чем-то, почувствовать снова то, что было оставлено и забыто, но эта погода заставляет вспомнить, что скоро лето, а мне так отчаянно его не хочется. Я бы жила в зиме вечно, только чтобы в один прекрасный момент не вспомнить ни о чём. Зимой всё замерзает: и сердце, и душа, и память тоже, а ближе к весне у всех личностей с шизофренией обостряются чувства и эмоции. Я готова стать роботом. Спать по двенадцать часов и работать, работать, работать. Кто-то скажет, что это идиотизм, я назову это защитным механизмом от внутреннего пробуждения всех демонов. Любите их – они единственные, кто останутся с вами до конца жизни. На город спустился туман, чтобы не дать мне сойти окончательно с ума. После зимы оттаивает память. Ты начинаешь вспоминать то, что, тебе казалось, давным-давно забыл. И улицы давят на тебя, как будто превращаются в стены, которые сдвигаются. Уже не укутываешься в шарф, не надеваешь шапку и варежки, не смотря на тепло, тебя изнутри бьет озноб. Это память стучится в каждую клетку. Чувствуешь себя обезоруженным и снова открытым, оголенным проводом, по которому бежит ток. С каждым новым днем становится сложнее дышать. Даже туман не спасает. Он похож на густую пелену перед твоими глазами, скрывающую то, что ты еще не готов видеть. Ты не можешь проснуться после одной чашки кофе – приходится выпивать две. И вся музыка, которую ты слушаешь, больше не приносит удовлетворения: память выдёргивает из текстов слова, которые когда-то были родными, а стали такими чужими, холодными. Не можешь узнать себя, смотря в зеркало. И не появилось новых морщин, не стал дурнее или старее, ты стал другим. Изменилось что-то внутри. Как будто растаял снег внутри тебя, а там твердый асфальт. Как будто ты сам себя уложил заново, переделал, перестроил, и не осталось ничего человечного. Ничего, что связывало тебя когда-то с этим миром, как будто скинул старую кожу, поменял все внутренности на новые, только легкие оставил старыми и связки, чтобы хоть что-то было от тебя прежнего, кроме оболочки, холодности и отстраненности. Ты дожил до двадцать третьей весны, где сбываются все мечты, где все, о чем ты так долго молил ночами, сбылось. Где ты больше не ты, а другой человек, где твоя жизнь стала еще лучше, чем ты этого так страстно хотел. На город опустился туман, чтобы помочь тебе не возвращаться обратно. На город опустилось забвение.

Так о чем я? О железе... Их соприкосновения увозят далеко, я вижу в окнах Сапсана большие дома на окраинах нашего города, я исчезаю из этого города, как весенние дожди смывают оставшуюся грязь. Я – грязь. Я то, чего не должно быть здесь, а каждую ночь представляю, как столп воды окатывает меня и выбрасывает волной в другом времени, месте, только чтобы не сойти здесь с ума. Здесь, где нет тебя.

24 – 26.2.15

Редактор: Настя Шварц

Фотография: Маргарита Карева