Он и Она

            
              Они вышли из парадной двери вдвоём. У  клумбы остановились полюбоваться изумительными  подснежниками - необычайно крупными, белоснежными. Затем Он вынул из кармана фотоаппарат и запечатлел их из трёх позиций. Она светло улыбалась смелым предвестникам Весны.

                А Весна и вправду наступила. Сегодня уже март, шестое, пятница. Солнце с самого раннего утра своим «победным шествием по небосводу» улыбалось  жителям этого прекрасного приморского южного города, воспеваемого «во все времена и веси». Неутомимые воробьи чирикали так неистово-радостно, словно спешили возвестить всю Вселенную – Весна идёт! Весне – дорогу!

               Она  взглянула вверх – ни единого облачка! Ещё раз улыбнувшись – Небу ли, Солнцу ли или всё же Ему? – она спросила: «Ну что, пойдём?»

               Он молча кивнул и бережно взял Её под руку. Конечная остановка маршрутного такси рядом, поэтому Они смогли снова занять свои излюбленные места. И, как всегда, Она у окна, Он – рядом.

               Хоть дорога первого квартала была в глубоких выбоинах, маршрутку швыряло из стороны в сторону, на Её лице по-прежнему «сияла Весна».  Он же оставался, тоже по-прежнему, невозмутим и спокоен.

              После поворота дорога стала «похожей на городскую». Маршрутка бежала весело и уверенно, и у Них появилась возможность  «уйти в свои думы».

               
              Сначала Она украдкой поглядывала на Него, как бы надеясь прочесть, угадать направление Его мыслей. Но, поняв всю тщетность  сего занятия, повернувшись к окну, «ушла в себя».

                Послезавтра, восьмого марта, для них «знаменательная дата» - десять месяцев тому, восьмого мая прошлого года, Она встречала Его, чтобы никогда больше не расставаться.  Он преодолел две тысячи километров, но глаза смотрели светло и радостно, абсолютно не выказывая усталости.

               «Ну, здравствуй, родная», - наконец сказал он, приобняв Её за плечи. Она смущённо взглянула в Его глаза, отметив про себя, что они, глаза, остались теми же, прежними, молодыми, хотя с их последней встречи пролетело не одно десятилетие. «Здравствуй», - эхом повторила и Она.

                В такси неловкость первых мгновений встречи исчезла. Она расспрашивала Его о неблизком путешествии. Он вспоминал забавные эпизоды поездки...

                Вдруг Её мысли вспорхнули и полетели в тот день, в тот незабываемый первый день,  когда Он отыскал Её. Конечно же, благодарить в первую очередь хотелось Интернет. Она задумалась, пытаясь честно ответить себе на вопрос: что же почувствовала Она, получив нежданно-негаданно Его строки – радость, восторг, удивление или всё-таки печаль? 

               
                И тут ей почему-то  вспомнились другие мгновения, далёкие-далёкие, давние-давние, когда Он уезжал на трёхмесячную преддипломную практику. Она, тоже студентка, но другого вуза, с отчаянной грустью провожала Его, но  «держалась стоически», пообещав себе «дать волю чувствам» по возвращении в общежитие. Она с детства научилась «быть сильной» и никогда «не изливать своих эмоций" (особенно отрицательных) "на публику".
 
                Он же почему-то «раскис» совершенно, поминутно вытаскивал носовой платок  и вытирал глаза, затем снова его прятал, чтобы чрез мгновенье вытащить опять... «Никогда ни с кем я так тяжело не расставался, - как-то беспомощно шептал Он. – Я так боюсь, что тебя у меня украдут». Она успокаивала Его, нежно сжимая Его руку. А подсознательно желала скорейшего Его отъезда. Ведь Ей было так непросто демонстрировать своё спокойствие, когда душа так безутешно рыдала. Воистину «долгие проводы – лишние слёзы». Наконец скорый поезд умчался вдаль, увозя Его, такого дорогого, любимого, единственного...

                Она долго продолжала стоять на перроне, вспоминая  Его прощальный, затуманенный слезою взгляд...

                А потом прилетали письма, одно за другим, одно нежнее другого...  Но в конце февраля вдруг почему-то в переписке настала неожиданная пауза. Она волновалась, по ночам «изливала подушке свою печаль», но «не атаковала» Его своими сообщениями, отвечая строго лишь на получаемые письма.   

                Последнее письмо пришло 7 марта.  Она, схватив трепетной рукой долгожданный конверт с улыбающимися  подснежниками из почтовой ячейки, на секунду прижала его к груди и помчалась вверх по лесенке в свою комнату №83...

                В конверте оказались 4 Её фотографии и листочек с коротенькой запиской.  Записка гласила:
 
                Здравствуй! Поздравляю тебя с Днём Восьмого марта. Желаю Счастья и Здоровья!  Посылаю несколько фотографий, которые  мне удалось    всё-таки отпечатать.
                Ну вот и всё. До свидания. Я.
               
                Она сидела молча.Сидела оглушённая. Нет, Она просто сидела мёртвая. Да,  именно мёртвой ощутила Она себя в тот горький миг... Девочки в комнате бросились к Ней с расспросами. Но Она сумела улыбнуться им, не уронив ни единой слезинки,  и сказать, что всё хорошо.   

                Она ни слова упрёка не написала Ему в ответ. Она делала вид, что живая, что умеет радоваться Весне, Солнцу, Жизни, наконец.

                Он  же после практики возвратился не один. С ним приехала Его законная супруга.
 
                Наша «мужественная студентка» из комнаты №83 никогда не стремилась увидеть Его. И Она  больше не встретилась с Ним. Она даже не разрешала себе говорить о Нём.  Но не думать о Нём  не могла... Он так и  остался жить в Её  сердце навсегда...             

                Всё, связанное с Ним, бережно хранила всю жизнь - фотографии, письма, «счастливый» трамвайный билет... Всем поклонникам (которых было предостаточно), первым делом сообщала,  что есть Он, дорогой Ей человек, показывала Его фото и  твердила, что – увы! – Она "из породы однолюбов». 

               Лишь один «женский удел» рисовала Она себе – навек остаться «старой девой».  Ей часто даже представлялось, как Он, уже убелённый сединой, узнаёт об этом на склоне дней своих и восклицает: «Господи, это всё   из-за меня! Как я мог не удержать Её, как мог предать Её великую любовь!»  И слёзы, сначала оросив  Его густые ресницы, обильно льются, льются, льются...
 
              После каждого подобного «сеанса» слёзы орошали Её ресницы и обильно лились и лились...

               После ОГУ (Одесского государственного) Она работала в школе, которую закончила сама. Завуч (Её тёзка) знала и любила Её ещё со школьной скамьи. И почему-то завуч непременно хотела выдать Её поскорее замуж. Когда же Она поведала о своём твёрдом решении никогда не вступать в брак, чтобы продемонстрировать  силу своего чувства к Нему, завуч саркастически рассмеялась и сказала: "Милая моя, не вздумай совершить подобную глупость. Уж поверь моему опыту. Его реакция была бы примерно такой: «Значит, никто на Неё так и не обратил внимания за всю её жизнь. Так что же я, дурак, в Ней находил?»

             Эти слова почему-то глубоко задели Её душу, запали в сердце. Она часто размышляла над ними в беспросветно печальные, бессонные и горькие ночи... Утром же, поглубже затаив боль, заставляла себя взирать на мир и окружающих людей со светлой, милой и счастливой улыбкой. Наверное, врождённая доброта, интеллигентность и тонкость вызывали искреннюю симпатию к Ней, и не просто симпатию... Сколько же молодых людей теряли покой и сон, мечтая о Ней и вынашивая мысль назвать Её своей! Но всем Она терпеливо и мягко "давала отвод". Многие, обвиняя Её в жестокосердии, убедившись, что упорствовать бесполезно, искали утешения в другой женской улыбке...  Но один готов был ради Неё на всё. Он готов был годами ждать, верить и надеяться, что Она сумеет полюбить его. Он обещал не торопить Её. Пусть хранит фотографии, пусть хранит дорогие Её сердцу  письма, пусть даже любит Его, того, далёкого, только пусть не прогоняет его... 

            И была Она красивой невестой. И был рядом с Ней очень красивый, а, главное, бесконечно любящий Её человек. И была у них многолюдная Комсомольская свадьба, о которой писали в областной газете, фрагменты которой показывали по телевидению, и  на которой молодожёнам вручили ключи от новой отдельной квартиры. У них было всё или почти всё. Только не было одного - ответной любви в  Её сердце... 

           Их "медовый месяц" проходил без поцелуев, без объятий, без совместного супружеского ложа. Она даже не могла заставить себя говорить мужу тёплое «ты»... А он всё терпел, страдал, надеялся и ждал... Для мужа свет клином сошёлся на Ней, на Ней одной...

           Однажды муж робко сообщил жене, что он заболел. «Что случилось?» - забеспокоилась супруга. «У меня опухоль. Я не могу ходить», - последовал ответ. Она поняла. Сказала, что есть только два выхода – или оформить развод, или мужу завести любовницу. Она была согласна на любой вариант. Но муж сразу испуганно замахал руками: «Нет, нет, можно ещё сделать укол против возбуждения».

             Она в этот день почти не думала о Нём, а думала о муже, о его благородстве,  терпении. Другие ведь насилуют даже чужих женщин, а тут ведь Она – жена его законная.  К вечеру Она готова была. сжаВ губы, зубы, "предоставить" себя мужу для выполнения «супружеского долга». Но готова была только теоретически. «Практика» же оставалась прежней: она стелила мужу постель, сама до трёх ночи читала на кухне. А потом сворачивалась «калачиком» на кушетке, укрывшись пледом в зелёную клеточку.

            И на следующий день всё повторилось, хоть Она всё с большим уважением относилась к супругу. Но именно с уважением, не с любовью. Муж ежедневно старался доставлять Ей радость – дарил цветы, шоколад, оригинальные сувениры...

            Наконец, на 29-й день супружества, пока муж принимал душ, Она тихонечко улеглась на краю его кровати. Глаза мужа засияли восторгом: «Можно?»  Она  молча кивнула.

             И «это» свершилось... Муж очень скоро уснул, счастливый. Она же до утра (в буквальном смысле) не сомкнула глаз, проливая слёзы горькие и презирая себя за то, что предала свою «великую возвышенную любовь».

            Муж проснулся сияющим. Но Она мгновенно охладила его восторг: «Всё, больше подобного не повторится. Я не могу. Можем или расстаться, или заводите любовниц». Она по-прежнему говорила мужу «вы».

           «Нет, нет, никаких разводов и никаких любовниц. Я буду ждать», - были его слова.

            А в Ней с того самого дня зародилась новая жизнь... И ровно в положенный срок на свет появилось дитя, сын – диво дивное и радость великая.

           Вдруг Ей вспомнились последние предсмертные слова мужа, когда, вернувшись с работы, она первым делом заглянула в его комнату. «Господи, какая же ты красивая! Как я тебя безумно люблю! И где я тебя, такую прекрасную, нашёл?!»  Она часто вспоминала мужа и всегда была благодарна ему за его безграничную любовь. Но ответной любви в своей душе за всю их совместную жизнь  так и не сумела отыскать. А, может, у Неё и души-то не было? Может, Её душу унёс Он, тот, предавший?

           Маршрутка резко затормозила, вернув Её к действительности. Она повернула голову к Нему. Он сидел рядом и молчал.

          «Может, выйдем на Заболотного и пройдёмся? У нас времени предостаточно», - нарушила молчание Она. Он молча кивнул.

           На следующей остановке они вышли. Он снова бережно держал Её под руку. Навстречу шли люди. Большинство несли пакеты с продуктами – запасались впрок, ведь гривна так стремительно падала.

            Ей подумалось почему-то о том, как же смотрятся они со стороны. Оба высокие, стройные, годы не согнули им спины, хотя морщинки, которых у Неё было  немало, наверное, выдавали возраст.

            Так как Он по-прежнему хранил молчание, Она снова предалась воспоминаниям. Подумала о взрослом внуке, живущем с Нею. Она мальчика вырастила, ведь сын  разошёлся с женой, когда ребёнку ещё не было и трёх лет. Хоть бабушка души не чаяла во внуке, мальчик всё равно  страдал из-за отсутствия родителей. Она пришла к выводу, что самая идеальная бабушка не сможет заменить даже весьма посредственных родителей...  «Бабушка, почему детей забирают из сада домой то мама, то папа, то бабушка, а меня только ты и ты?» - нередко безутешно плакал внук, а сердце бабушки терзалось горькой печалью.               

            Бабушка вела толстый дневник высказываний внука. Там есть слова, которые всегда вызывали у Неё слёзы:  «Бабушка, пусть бы с нами жили папа или мама. Пусть бы они не привезли мне ни одного подарка, пусть бы они не привезли мне даже полподарка, а лишь бы только жили с нами»... Очень часто горько-мечтательно повторял ребёнок эти слова...

            Когда, через столько десятилетий, объявился Он, Он признался, что всю жизнь думал о Ней, что его брак не заладился с первых дней. Когда с женой совсем расстались, Он пытался Её разыскать. Но, даже отыскав, очень долго не решался Ей написать, боялся, что Она презрительно оттолкнёт Его – изменника, предателя, негодника. Когда же между ними установилось спокойное, доверительно-тёплое общение, Он стал твердить, что хочет искупить свою вину горькую. Что сделает  всё, чтобы Она простила Его, чтобы ни одна печальная дума не посетила Её чела... "До последнего вздоха, до самого ухода в Вечность я буду делать тебя счастливой!" - продолжал твердить Он.

             Его нежные слова целительным бальзамом врачевали её душу, душу, так долго страдавшую. Сколько тепла, любви и искреннего раскаяния таили присылаемые Им заветные строчки! А чего стоило Его произведение, написанное белым стихом, "Почему в море вода солёная"! Он так поэтично-красиво писал, как, добравшись до моря, первым делом возьмёт на язык морскую воду, чтобы ощутить в ней вкус горючей девичьей слезинки, Её слезы...
 
             Ей стало казаться, что сама судьба послала Его. Её внуку было уже двадцать, но он всё «искал себя». Сейчас учился на автомеханика, пребывая на иждивении бабушки. Бабушка сказала внуку, что приедет человек, которого можно считать «эталоном мужчины» - он умный (ВУЗ закончил с отличием), имеет «золотые руки» - всё умеет делать, и сочетает в себе мужскую твёрдость, принципиальность с интеллигентностью и добротой.

            Естественно, что после такой характеристики внук, которому всю жизнь так не хватало отцовской близости. тёплого мужского общения, тоже стал с нетерпением  ждать Его.  Но Ему внук не понравился с первого взгляда. Его всё раздражало в этом, чужом для Него, очень высоком и нескладном, юноше.

            Сначала Его возмущало, что внук заходил на кухню в шортах или даже в трусах. Пришлось бабушке мягко попросить внука одеваться, выходя к столу.  Затем Он пошёл дальше, сказав раздражённо Ей: «Корми своего внука раньше или позже. Я не хочу сидеть с ним за одним столом».

             Её это очень оскорбило. Она предложила расстаться. Он стал убеждать Её, что это будет страшной ошибкой. А внука нужно учить жить самостоятельно. 
 
           В отношениях к Ней Он проявлял нежность, внимание, заботливость. Все покупки из  магазина нёс только Он. В доме сразу почувствовалась умелая мужская рука.

            Да и с собакой у Него сразу сложились дружественные отношения. Нинель (собака) вскоре стала Его просто обожать – он  её кормил, купал, расчёсывал. танцевал с ней.  Выгуливали же собаку Они всегда вдвоём.

             А вот с внуком отношения всё более усложнялись, Он его просто не выносил, не стесняясь проявлять это. Случалось, что при появлении внука в столовой, Он демонстративно поднимался и выходил из-за стола. Внук молчал. Он просто старался не появляться, когда Они "трапезничали".   

           Она страдала и часто задумывалась: почему? Почему для Неё дороги все Его предки и потомки, вся Его родня, и почему же Он так нетерпим к Её внуку?
 
          И ещё часто задавалась вопросом: а любил ли Он Её тогда, «давно», в юности? И любил ли Он Её сейчас, в эти 300 дней и 300 ночей? А ещё почему вдруг, после приезда, исчезли Его нежные слова, исчезли комплименты и посвящаемые Ей стихи? Он оправдывался тем, что никогда не видел нежности в отношениях Его родителей. Они были заняты лишь работой и постоянной заботой о том, как прокормить детей (их было пятеро). Так же жил и Он  со своей первой женой, матерью Его двоих детей. Он же работал, работал, работал до изнеможения. "О какой нежности могла идти речь?" - недоумевал Он.

          Так почему же до приезда Он так часто мечтал, как Они скоро, уже совсем скоро, будут засыпать и просыпаться в объятиях друг друга? И почему после приезда Он очень часто проходил мимо Неё, как мимо шкафа или письменного стола? Почему?

          А в Ней вся сохранённая любовь и нежность так ждали ответного тепла! Если же Она иногда всё-таки, не дождавшись Его "привета", сама, преодолев застенчивость, старалась Его обнять, Он отстранял Её со словами: "Ну, хватит. Хорош-хорош!"
         
          Иногда Она втихомолку плакала. Несколько раз говорила Ему: "Да Ты ли это? Где тот человек, нежный, любящий, который писал мне, писал так искренно? Зачем влачить это  "одиночество вдвоём"? Не лучше ли нам расстаться?".

          Он ответствовал, что Ему очень хорошо с Ней. И разве не о Его любви говорит то, что Он приехал к Ней, что Он здесь, с Нею рядом? Что вся причина Его отчуждения во внуке.

          С внуком  Её Он почти "не пересекался". Очень часто они сутками не виделись. Но если во время трапезы старших внук заходил приготовить себе чашку кофе, это был повод для плохого  настроения Его на весь день...

          Однажды внук, постучав, зашёл к ним в комнату, чтобы взять чистые полотенца для душа.  Только внук вышел, Он стал возмущённо твердить, что Ему неприятно появление внука, внуку здесь нечего делать. Когда же Она спросила, а почему так должно быть? Ведь внук здесь жил, жил давно и постоянно, что он, по сути, вместе с Нею хозяин данного жилья. Это окончательно  взбесило Его. Теперь Он внука язвительно величал только "хозяин".
      
                На следующий день Они, по обыкновению пошли на прогулку на Крымский бульвар. Она, шутя, спросила Его: "Молодой и интересный, а не находите ли Вы, что Вам очень повезло с супругой? Она не просто супруга, она - "три в одном".

          Он поддержал Её шутливый тон, сказав: "А с этого места, пожалуйста, поподробнее".
         
          "Извольте", - ответствовала Она. - Первое - она жена (обеды, посуда, стирка, уборка).
Второе - она "друг и соратник " (разделяла Его мужские увлечения, играла с Ним в шахматы, разгадывала кроссворды).
Третье - она "клоун-весельчак" - ежедневно и ложится, и просыпается с улыбкой.
          Он тоже улыбнулся, даже попросил Её повторить ещё раз, чтобы запомнить.
               
          А на следующий день во время такой же традиционной прогулки по бульвару Он заявил Ей, что собирается в Киев. Там ведь его родная младшая сестра живёт совсем одна. Ему очень жаль свою любимую сестру.

          "Какой же Он всё-таки добрый! Он у меня замечательный!" - подумалось ей.
          А вслух Она произнесла: "Конечно же, поезжай! Поможешь ей подготовиться к Новому году. И чем быстрей, тем лучше. Ведь уже почти средина декабря! Быстрее поедешь, скореЙ возвратишься".
 
          Она давно жила мыслью о встрече Нового года, Их первого Нового года вдвоём, да ещё в статусе законных супругов! Надеялась сделать это празднование неповторимым, ярким, счастливым! Она была убеждена, что Он уедет на неделю, максимум полторы. Но он поверг Её в недоумение и смятение, заявив, что ни в декабре, ни в январе, ни в феврале Он, конечно же, не возвратится, а приедет, возможно, в марте или в апреле.

          Тут даже Её "ангельский характер" не выдержал. "Как, ты первый наш  совместный Новый год собираешься провести вне дома, вдали от жены? От жены, которой целый год так упорно добивался? Будучи женатым только пятый месяц на "любимой и желанной женщине"- это твои слова, Ты хочешь оставить свою "законную супругу" на три-четыре месяца?! Да нужна ли Тебе в таком случае Она вообще?! Давай завтра же пойдём и расторгнем "кукольную комедию" нашего брака".

          Он твердил, что Ему развод категорически не нужен. Зачем? Вот поживём отдельно, а потом всё решим...

          Не передать словами, как было горько Ей в ту ночь... И, как специально, вечером позвонили две Её однокурсницы, спрашивали, как Ей живётся с мужем, какие у Них планы на Новогодние праздники, передавали Ему большой привет, предлагали подумать о совместной встрече Нового года. Последовал и ежевечерний традиционный звонок Её сына с невесткой. Она всем отвечала, что всё прекрасно, что привет передаст непременно, "новогодние" планы будут ещё уточнятся и корректироваться. А живётся Ей так, как можно жить и чувствовать себя рядом со  своей "всежизненной любовью". Подруги были довольны ответом, только сын спросил: "Мама, ты чем-то расстроена?" "Нет-нет, всё хорошо, сыночке," - поспешно ответила Она.

          А утром Они пошли в загс. У самого входа Он сказал: "Ты уверена, что мы правильно поступаем? Зачем всё это? Пошли домой!" - и даже "чмокнул" нежно в щёчку. Она несколько минут помедлила в нерешительности - а как же правильно? Но после Его повторного предложения повернуться "кругом", Она  повернулась, и Они медленно направились к остановке. Ну разве могла Она поступить иначе?!!! Ведь рядом с Ней, действительно, шёл Он, Её "вечная и всежизненная любовь"...   
          В Киев Он не поехал в тот раз.

          То был декабрь. А сегодня шестое марта. Вот сколько продлилась семейная  Их "полуидиллия", всего два месяца с небольшим...
         
          А послезавтра, в День 8 марта – Их малая «Юбилейная дата»: восьмого мая прошлого года Они встретились, чтобы никогда больше не расставаться...
 
         «Чтобы никогда больше не расставаться» - повторила мысленно Она, иронически скривив уголки губ.
 
          Между тем Они продолжали  не спеша идти, Он по-прежнему держал Её  под руку  и хранил молчание. А Её мысли были далеко. Ей вспомнился февральский день. Он стал скармливать собаке  дорогую сырокопчёную колбасу. Она заметила, что собака может есть колбасу и попроще. Он ответствовал, что собака хоть лаем «отработает» дорогой продукт, а внук «проглотит» всё в мгновенье ока без малейшей отдачи.  И вообще Он не намерен кормить ЕЁ внука, у Него есть СВОИ... Его пенсия, заработанная в России,  в два раза превышала Её пенсию, но с ежемесячной "добавкой" сына они имели почти равные доходы..
 
           Ей  показалось, что это было последней каплей, переполнившей Её «чашу терпения». Но суждено было появиться ещё одной "капле". Во время Их завтрака вдруг вошёл внук. Он пожелал Им приятного аппетита и направился к стиральной машине. Его "визит" длился максимум 2 минуты.

            Но Она заметила  возмущенный взгляд Его. После завтрака Он резко, почти истерично сказал Ей: «Всё, я не могу находиться под одной крышей с твоим внуком! По-моему, твой внук ненавидит меня так же, как и я его!»

           Несколько мгновений Она молчала. Его слова повергли Её вновь в бесконечный мрак печали и отчаяния. Ведь Она всю жизнь, до последнего вздоха,готова была отдать Ему. Все, такие долгие годы жизни без Него, для Неё были наполнены Им, только Им. Она готова была отдать Ему всё-всё,  что имела, - нежность, верность, преданность, любовь... Если бы Ему потребовалось Её сердце, печень, почка - Она бы, не колеблясь ни минуты, отдала и это...
 
           Но Ему этого, к счастью, не требовалось. Ему не нужна была ни любовь Её, ни Её сердце, ни Её преданность, ни Она сама... Ему только нужна была "персональная крыша", где бы не было этого, обиженного судьбой с детства, юноши. Юноши, для которого Она была и мамой, и папой, и единственным ангелом-хранителем.       

           Она, всегда умевшая держать себя в руках, никогда не повышающая интонации, осталась верна себе и на этот раз. «Так в чём же дело? – совершенно спокойно спросила Она. - Если бы у меня была возможность подарить тебе отдельную квартиру, не сомневайся, я бы это сделала немедленно. Но увы,,, Поэтому нам  остаётся только одно - оформить расторжение брака и лети в Киев свободным ясным соколом».

           Его сестра, жила в Киеве одна в двухкомнатной квартире. Она была готова Его приютить.  Он помолчал, будто что-то взвешивая. А потом, вероятно, согласившись с Её предложением и взглянув на Неё, спросил, как и в декабре: «А развод тебе нужен? Зачем? Мне он не нужен совершенно».
 
          Но Она ответила, что Ей расторжение брака необходимо.
Заявление подали в тот же день.  Ожидали месяц... 

          И  вот Они  у цели. Районный ЗАГС, который около девяти месяцев тому Они посетили, радостные и счастливые, в кругу ближайшей родни, с цветами и Шампанским, стал ещё непригляднее. На решётках ворот в старых помятых файлах висели грязноватые листочки с информацией для посетителей. Только входные двери были новые, коричневые, добротные и современные.

               Во второй кабинет очереди не было. Они вошли. Две молодые женщины, едва подняв на Них глаза, обронили: «Документы». Документы подали
 Им сказали, не подняв в этот раз и  глаз: «Ждите в коридоре, вызовут».

               Ждали недолго, вызвали. Каждый из Них трижды расписался. Им выдали Свидетельства о расторжении брака и паспорта.
 
              Тогда Она улыбнулась, поблагодарила и спросила сотрудниц второго кабинета: «А Вы знаете, чем отличаются регистрация брака от регистрации расторжения брака?» Те посмотрели на Неё с некоторым недоумением. Тогда Она продолжила: «При регистрации брака кричат «Горько!» и пьют Шампанское. А при регистрации расторжения брака кричат «Сладко!» и закусывают конфетами».  И Она протянула им нарядный весенний пакет с коробкой конфет. Вот теперь сотрудницы обе взглянули на Них и даже удостоили улыбками.
 
              Она пыталась «держаться молодцом», бодрилась,  старалась, чтобы Он не заметил  Её горькой печали. Отойдя от загса Она остановилась и промолвила тоном «заправского репортёра»: «Примите наши поздравления, счастливые разведённые! Теперь Вы свободны, как птицы! Можете обменяться прощальным поцелуем и закусить шоколадом СУПЕР!». Он чмокнул-таки Её в щеку, но протянутый шоколад не взял. Она спрятала шоколадку обратно в сумочку...
 
               Восьмого марта были цветы, торт, Шампанское и множество других «вкусностей». Отмечали сразу три «даты» - Женский День, Их «тристо дней и тристо ночей» и Его последний день под этой крышей...   Он спросил: «Как ты скажешь своим о разводе? Боюсь, что это сообщение вызовет у них шок".               

                «Разумеется,сейчас не скажу. Сообщу попозже», - ответила Она.
                А на следующий день Она провожала Его в Киев. Опять Они стояли на том же перроне. Только тогда Он приехал, чтобы Им больше никогда не расставаться...  А теперь Он уезжал, чтобы...

                Опять Она держалась, а в Его глазах блестели слёзы. Она отметила про себя, что и глаза, и слёзы в них очень похожи на те, давние, юношеские, при Его отъезде  на практику...

                Казалось, что сейчас Он расплачется вголос. Прерывающимися словами Он шептал: «Я... приеду. Я...  буду... приезжать».

                Наконец и Она нашла силы вымолвить: "Помни, я всегда буду желать тебе только счастья. Тебе и той, которая сделает тебя счастливым".
 
                И  замолчала. Ей снова очень захотелось, чтобы состав тронулся побыстрее. Словно услыхав Её немую мольбу, вагоны вздрогнули и, сначала медленно, а потом всё быстрее, заспешили вперёд, увозя Её «всежизненную любовь», увозя Её несостоявшееся счастье...
 
                Вдруг тяжёлый, густой, серый и злой мрак печали погасил ликование весеннего дня. Он закрыл солнце, окутал небо, заполз в Её душу и больно, словно тисками, сжал...

                Давно опустел перрон, а Она всё стояла... 

                Наконец, вздохнув, Она медленно направилась к остановке. И, словно ожидая именно Её, тут же подошёл  автобус.  Она села в самом конце салона, у окна. Вспомнилось, что раньше Она была убеждена, что мужья уходят из дому только в двух случаях: если жена злющая-презлющая,  или встретив, наконец, ту, свою, единственную «всежизненную любовь» и поняв, что первый брак был просто роковой ошибкой.

             А вот теперь от Неё самой, с Её «ангельским характером» уехал муж. Какова же тут причина? Не влюбился Он ни в кого, это однозначно. Следовательно, остаётся вариант жены Бабы Яги, «маскирующейся под ангела».   Теперь на вопросы любопытных соседей об исчезновении мужа Она  будет только светло улыбаться и отвечать: «Сбежал от злющей-презлющей жены, жены – Бабы Яги».

             Как ни пыталась Она себя развлечь, сердце рыдало. Видно,  Небо создало Его специально Ей  на горе и печаль великую... Она знала, что Он уехал, чтобы Им не свидеться больше никогда...

             Она держалась, но несколько слезинок, наверное, самых предательски-непослушных, всё-же успели скатиться  на рукав...


Рецензии
Наверно, однолюбство не очень хорошее качество. Сужу по себе. Теперь вот и Ваше произведение ещё больше опустило чашу весов. Казалось бы, что встреть такого же однолюба, и можешь быть навсегда счастлив. Но жизнь не подтвердила это предположение. Я не оказался закоренелым однолюбом, но первая любовь выбила меня на 10 лет. А по прошествию 42 лет, свет той далёкой любви из ранней юности ярко вспыхивают в памяти. И очень горестно было узнать, что моя любовь была всю жизнь однолюбкой. В это трудно было поверить.... но я получил неопровержимые доказательства. Только что от них толку....
Я тоже решился в рассказе "Лётное происшествие" главную героиню называть "ОНА". Т.е. Я и ОНА. Но хватило меня лишь на полрассказа. (http://proza.ru/2018/09/18/838)
При чтении хотелось прерваться, чтобы осмыслить прочитанное, да учитывая разноплановость повествования, не мешало бы разбить на главы, пусть даже в одном рассказе.
Читать такие вещи сложно, особенно когда ты "вкусил" по жизни нечто подобное, когда судьба бьёт тебя обухом в лоб: трудно удержаться на ногах.
Всколыхнули, Евгения, мою память. Уже без анализа...

Виталий Сыров   20.01.2021 11:54     Заявить о нарушении
Виталий, видно, не зря Ваше имя Виталий.
Загадочность этой фразы объясню в сообщении, но позже.
Задумалась над первым предложением Вашей рецензии. Но категоричного ответа: хорошо-плохо так и не рискнула дать.
Совет разбить мой "опус" на главы даёте не Вы первый.
Согласна, но всё не соберусь.
Ваша история затронула до глубины души.
Иду читать.

Евгения Гитальчук-Вирченко   20.01.2021 17:17   Заявить о нарушении
Что же особенного в имени моём?

Виталий Сыров   21.01.2021 09:28   Заявить о нарушении
На это произведение написано 13 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.