Демон Леса. Глава 27

                27

  Я шагнул в портал. Он был зелёным.
  Открыть в мир именно этого цвета мне посоветовала Соня. На Линию я пришёл ещё в шесть утра, разбудив уроженку Ирьюта, которая, почему-то, спала в сауне. Оказалось, что Алина и Пашка обустроились в спальне.
  Конечно, я понимаю, что им хочется развлечься, но надо ж совесть иметь. Придя на Линию, я разбудил и Соню, и парочку, которая спала абсолютно голой, что понятно. Мы выпили кофе. Парочка собиралась пройтись по дендропарку, но я им запретил, мол, без моего ведома не уходить. Не думаю, что Линия их выпустит после этого. Они, обидевшись, ушли в комнату. Там они начали играть в карты.
 
  Какие-то мгновения я ждал, пока портал переправит моё тело в параллельную реальность. Затем была вспышка яркого зелёного света. Потом тягучие щупальца света разветвились и охватили меня. По телу прошла мягкая дрожь, какая бывает у юноши, предвкушающего первый секс с девушкой. Какая бывает у мальчишки, впервые целующего девочку.
  Потом я почувствовал, что подо мной тает земля. Растекается вязкой жижей, высыпается куда-то вниз, точно зыбучие пески. Я уже был готов к знакомству моих ног с землёй местного мира. Но это была иллюзия.
  Земля возникла мгновенно. В какой-то момент мне показалось, что ещё чуть-чуть и мои ступни «врастут» в землю. Земля оказалась влажной.
  Нет, это не земля. Это песок. Мягкий влажный песок на берегу моря.
  Белые пенистые волны пробегали по водной глади, словно всадники. Выбегали на песчаный берег и растворялись.
  Вдали маячил тёмный пальмовый лес. Выглядел он точно так, как я его мог представить: свисающие вниз, точно коварные змеи, лианы; банановые деревья с огромными плодами.
  Что же мне здесь не нравилось? Здесь царит, скажем так, атмосфера отдыха. Здесь есть то, о чём я мечтаю с начала учебного года.
  Здесь была ночь. Ну и что? Ну, подумаешь, ночь.
  Листья ни на деревьях, ни на кустах не шевелились, даже не дрогнули. Нет ветра? А откуда же тогда волны?
  Не было луны, однако это можно объяснить очень просто – новолуние.
  Я оглянулся вокруг. Остров пустовал. По крайней мере, в том месте, где возникло здание моей Линии. Почему-то вдруг подумал за саму Линию. Она большая. Стены заходят за силовое поле, но, почему-то сохраняют его свойства.
  Невольно я понял, почему при перемещении в параллельную реальность, в здании остаюсь я или другой Спектровой. Как-никак, но параллельные миры ближе нам, чем простым людям. Поэтому мы и остаёмся на Линии. А исчезают другие, потому что со здания, наверное, снимается копия и засылается в мир, куда отправляется субъект.
  Я помотал головой. Что-то я отвлёкся.
  Прошёл на кухню, быстро выпил шипучий лимонад. Потом прошёл к двери и вышел из дома. И окоченел. Нет, тут не было холодно. Вполне терпимо. Но мне, почему-то, не хотелось простужаться.
  Из дверного проёма, в котором я стоял некоторое время, я прошёл в комнату, которая до недавнего времени была спальней. Она, наверное, меняется, в зависимости от потребностей хозяина. Нужна вторая спальня, - комната разделяется на две. Нужна, своего рода, гардеробная, - комната превратиться и в неё.
  Я был в светлых облегающих джинсах и в тёмно-синей олимпийке с нашивкой в виде пантеры на груди. Раз уж было мало олимпийки, я надел серый плащ. Зачем? Сам не знаю. Он вроде бы тёплый. Но выглядит он нелепо. Своего рода куртка с длинными, доходящими до пола, полами. Только без застёжек и с капюшоном.
  Нет, такое я боюсь одевать. Даже если остров необитаемый. Ограничился тонкой тёмно-зелёной синтетической курткой на «молнии» и без капюшона. Ещё – чёрной шапкой.
  Вышел в дверной проём. Постоял некоторое время и шагнул.
  И мгновенно «уполз» обратно. Тут нет воздуха.
  Что это за мир такой. Наш – самый первый. Он выше всех по развитию. Поэтому это реальность – не будущее.
  Я поглядел из дверного проёма на пальмы. Они были нормальными. Я точно не знаю, как должны выглядеть растения без света (если нет воздуха, значит, нет и солнца) и без воздуха. Но они были нормальными. Пышными, малахитово-зелёными. Под колпаками зелени, у некоторых деревьев, маячили бананы или кокосы.
  Здесь есть жизнь. Не знаю, каким образом. Без света, без воздуха. Но есть.
  Я сделал глубокий вдох.
  И молнией вылетел из дверного проёма, задержав воздух в лёгких. Побежал прямо в сторону леса. Там не было ни дыма от костра, который мог бы развести человек, там не было света от какой-нибудь лампочки.
  Я подбежал к окраине. Постоял немного, глядя на ветви деревьев. Потом одним махом рванул в лес. Силового поля Спектральной Линии не было.
  Плохо. Очень плохо.
  Листва у деревьев была слишком «пресной». Ни прохладной и влажной, как это бывает в нашем мире. Эти листья были, словно бумага. Тонкие и сухие.
  Ветки были слишком хрупкими. Пока я бежал через лес, я успел задеть парочку веток. Все ломались очень легко, точно их здесь высушивали годами.
  Лес оказался маленьким. Диаметром в метров сто.
  И тут я почувствовал, что начинаю задыхаться. Я начал медленно выдыхать мои запасы кислорода, в то время когда я побежал обратно к Линии.
  Лес я преодолел быстро. Как-никак, а моя Линия слишком близко. Когда я пересекал лес в первый раз, я останавливался, осматривался, трогал листву и обломанные ветки. Сейчас я рассёк лес, точно остро заточенный нож – бумагу.
  Я остановился возле дверного проёма. Подышал. Всё-таки способности Спектрового взяли своё. Дыхание я задержал надолго. Ну, минуты на три. Раньше я мог задерживать от силы минуту.
  Опять сделал натужный вдох. И пробежал к окраине леса. Что делать теперь?
  Тут в моей голове забунтовал вопрос: что я тут ищу? Воздуха тут нет – значит, и нет жизни. Спектровых? Хороший вопрос. Кому из Спектровых понравится тут сидеть? В одиночестве и в темноте.
  Я легонько постучал кулаком по стволу пальмы. Мне почему-то показалось, будто внутри ствола нет ничего. Но звука я не слышал, что понятно, - в вакууме звук не распространяется.
  Я повернулся. Хотел, было, пойти на Линию и вернуться обратно на Аквитар. Но тут я почувствовал что-то за спиной. Оглянулся.
  Деревья, кусты и трава начали рассыпаться в мелкий порошок. Сначала рассыпалась та линия, где я пробегал. Точно кто-то поработал в лесу газонокосилкой. Потом последовала цепная реакция, и вслед за «облысевшей» полосой начал исчезать весь лес.
  Тут до меня дошло. Этот лес погиб уже давно. Сохранился внешний облик растений, скажем так, оболочка. Вакуум позволил этой «оболочке» сохранить целостность.
  Мне стало даже как-то обидно.
  Я развернулся и пошёл на Линию. Вошёл в дверной проём и закрыл за собой дверь. Прошёл в кухню. Поставил чайник на плиту. (От чего она интересно работает?)
    И вдруг почувствовал пульсацию в воздухе. Именно пульсацию. Словно кто-то мягко дёргает невидимые струны.
  Потом она послышалась опять. Теперь не в воздухе, а в голове. Теперь более громко.
  Я открыл дверь, и туда ввалилась девушка лет шестнадцати. Молодая и симпатичная. Она начала жадно глотать воздух. Так жадно человек может глотать воду в огненной пустыне.
  Откуда она только взялась? Я же проверял остров. Полностью. И никого там не видел.
  Только теперь я понял, что девушка мокрая. С коротких светлых волос ручьём стекала вода. Кожа была бледной, а на ней появились пупырышки, которые можно назвать гусиной кожей.
  Отдышавшись, девушка встала с пола, поглядела на меня подозрительным взглядом. Она была маленького роста, так сказать, миниатюрной. Щёки впалые, скулы острые. Глаза были большие, серо-зелёные. Волосы были короткими и пышными, их кончики еле-еле доходили до половины шеи.
  Она была в тонкой намокшей голубой футболке. Футболка была обычной, без рисунков. Вот только она была длинной, заканчивалась чуть ниже талии.
  Ещё девушка была в тонких коротких шортах ярко-красного цвета. Выглядели эти шорты, как трусы, - они заканчивались чуть выше колена.
  Ноги были босые. Ногти, как на ступнях, так и на руках, были неаккуратно обкусаны.
  У меня невольно всплыл в голове вопрос, как она там не замёрзла в такой одёжке.
  - Привет, - робко сказала она.
  Я кивнул:
  - Привет.
  Она не была Спектровой. Простая девушка. Должно быть, искательница приключений.
  - Проходи в кухню, - резко сказал я. Она послушно прошла за мной. – Ты кто?
  - Ну… - Она помедлила. – Меня зовут Эсса. Я из города Т’алмар.
  Я невольно поморщился:
  - Из города?
  Она кивнула. Странно, как тут можно выжить, не имея запаса кислорода, однако и он закончится.
  - Из какого города? – тупо спросил я, интонацией выделяя слово «какого».
  Она поглядела на меня вопросительным взглядом.
  Чайник за моей спиной засвистел, завизжал, закричал тонким «пи-и-и-и». Я быстро метнулся к плите и выключил огонь. Разлил чай в два стакана – кружек у меня нет. Эсса смотрела на меня недоумевающим взглядом.
  - Что здесь произошло? – наконец спросил я.
  - В смысле? – опять не поняла она.
  - Почему тут нет солнца и воздуха, где этот город? – чуть ли не вскипел я.
  - А ты не знаешь? – искренне спросила она.
  - Нет, - сказал я. Потом буркнул: - Я не из этого мира.
  Она не обратила внимания на фразу, которую я сказал. Но решила всё изложить:
  - Ну, потухло солнце. Воздух закончился. А правительство со всего мира к этому готовилось. Построило под четырьмя океанами огромные города. Перенесли всё в эти города: почти все растения там посадили и освещали огромными фонарями. У нас там специально выделено помещение.
  Она старалась объяснить коротко. Но у неё не получалось объяснить внятно и понятно. В какой-то момент, мне это надоело, но я слушал.
  - Власти, - продолжала она, - запрещают выходить на поверхность.
  Зачем она это пояснила? Поняла, что я до их властей не доберусь? Поняла, что её никто не выдаст?
  - Проведи меня в город, - резко сказал я. Так резко, что я и сам не осознал, что сказал.
  Она посмотрела на меня странным взглядом. Потёрла переносицу:
  - А ты сможешь? В смысле, ты сможешь задержать воздух?
  Я пожал плечами:
  - Не знаю. Вряд ли. Но попробовать стоит.
  «В конце концов, Линия не даст мне умереть», - мысленно дополнил я.
  Мы начали потягивать чай. Чай был вкусным. Я такой люблю – крепкий и сладкий. Бодрит, когда нужно быть «огурцом», расслабляет, когда хочется отвлечься.
  - А ты зачем вышла на поверхность? – спросил я.
  - Детей ищу, - сказала она. Тут я понял, что у меня округлились глаза.
  - Каких детей? – выдавил я. – Твоих?
  Она кивнула.
  - Но тебе же ещё шестнадцать. Где-то.
  - Пятнадцать, - поправила она. – У нас в городе обычаи такие. Девочек с двенадцати лет выдают замуж.
  - А в чём смысл? – спросил я.
  - Население у нас маленькое. При эвакуации людей, больше половина дубы дала на поверхности.
  Я поморщился. Плохо. Не успели эвакуировать.
  Я встал из-за стола. Она встала вслед за мной.

  Город оказался огромным. Я, почему-то, представлял себе город, похожий на Атлантиду из мультфильма. Замшелые и заплесневевшие от сырости здания. Люди, застрявшие в каменном веке.
  Я не ошибся. Дома действительно были покрыты зелёными коврами мха. Где-то проступал налёт плесени.
  Город был недалеко от берега. Прямо под водой. Ещё меня удивила «схема». Чем ближе квартал к берегу, тем выше чин у человека, живущего в нём. Кварталов, отходящих от берега, было много. Жилых около пятидесяти. Остальные кварталы были либо тюрьмами, либо не были заселены.
  Поселение находилось под огромной толстенной платформой. Самый нижний слой платформы, ближе к поселению, - стальной. Потом – камень. И лишь сверху платформа покрывалась зеркалом (сам не знаю, с какой целью). Видимо, власти не хотели, чтобы их город видели. Но вопрос прост: кто тут их может увидеть? Жизни на поверхности нет.
  Прошли мы в город очень «экзотическим» способом. Эсса из своего дома рыла «подкоп». Вырыв огромную яму в доме, она начала вырывать «туннель» за стены города.
  Ещё по пути в город меня удивили большие «вертушки», как у вертолёта. Они размеренно крутились, видимо, таким образом город получал энергию.

  Я вылез из ямы, заполненной водой. Одет я был в тонкие белые синтетические шорты, заканчивающиеся ниже колена, со шнуровкой посередине пояса. Ещё – тонкая чёрная футболка без рукавов. Такая футболка напоминает майку, которую надевают под одежду.
  Полы в здании, куда мы влезли, были песчаными. Не заложенным плиткой или паркетом. Можно сказать, бос и гол. Стены были каменными и пахли сыростью. Как здесь только можно жить?
  Эсса вылезла из ямы после меня. Она некоторое время постояла, видимо, ждала, пока с неё стечёт вода. Потом, совершенно не стесняясь меня, сняла майку и шорты. Отжала вещи. Повесила их на два крючка в стене.
  И требовательно посмотрела на меня. Я стянул майку. Тоже отжал, но всё-таки одел обратно. Тоже самое я проделал с шортами.
  Она не ожидала такого расклада. Это я понял по её негодующему взгляду. Эсса взяла полотенце с крючка и начала вытираться. Вытершись, она прошла в другую комнату.
  Я прошёл за ней.
  Следующая комната не отличалась от прежней. Такие же песчаные полы, такие же стены, смердящие сыростью. Только там стоял небольшой круглый стол. Рядом с ним стояли четыре стула. Вернее – табуретки.
  Ещё в комнате были странные окна. Вроде бы стеклянные. Вроде бы там что-то видно. Но они были тёмными, затонированными. Для чего, только?
  На столе лежали вещи. Светлые джинсы, чёрные носки, синяя футболка с короткими рукавами. Эсса в мгновение одела это всё. Джинсы оказались для неё большими, - ноги у девушки слишком тонкие, поэтому и джинсы не в обтяжку. Носки Эсса решила не надевать.
  - Кофе будешь? – спросила она.
  Я помотал головой. Не хочу. По пути сюда я успел наглотаться солёной воды. Поэтому мне сейчас ничего в глотку не лезет.
  - А я буду, - сказала она. – Ты не против?
  - Нет.
  Она пошла на кухню. И мгновенно вернулась. Кухни я не успел разглядеть.
  Меня, кстати, сильно удивило то, что она спросила разрешения. Как будто она мне чем-то обязана. Она уселась за стол, сложила руки на коленях.
  - Зачем ты поднималась на поверхность? – Я решил начать разговор первым.
  Она обвела меня взглядом:
  - Зачем мне тебе разглашаться? Может, ты меня властям сдашь. Такие как ты могут. Я однажды открылась одному парню. С виду красавчик, в разговоре за словом в карман не полезет. Но меня выдал. Власти с первого раза просто предупредили. Ну и домашний арест, штраф и так далее.
  - А что ты с ним сделала? – спросил я, улыбаясь.
  - А что я ему противопоставлю? – Она потёрла лоб. – Он, считай, местный мэр. Должности не имеет, но квартал держит в страхе.
  - Мафия? – предположил я.
  - Это что такое? – не поняла она.
  - Мафия? Ну, это банда… я, если честно, не могу объяснить. Это банда, большая банда.
  - Нет, - сказала она. – Нет, он не мафия…
  - Правильно говорить «не из мафии», - поправил я.
  - Он не из мафии. Он один всё делает.
  - Грабит? – На этот раз не понял я. – Один грабит, убивает?
  - Почти. Он меня когда-то поймал, сказал, что если я попробую ему отомстить, то он меня повесит.
  - И ты его боишься?
  - Нет, - ответила она. – Почти нет. Я и не собираюсь ему мстить.
  - Однако, тебе надо его «убрать», - закончил я.
  - Зачем?
  - А ты не думаешь, что он может опять тебе помешать. Вот гляди, ты опять вылезешь на поверхность. Точнее, соберёшься выплывать из города. Но тут объявится он. Посадят в тюрьму. Или позволят тебе уйти, но закроют проход. Чтоб ты задохнулась. Да, кстати, ты часто выходишь на поверхность?
  - Несколько раз в неделю.
  - Как ты собираешься отыскать своих детей? На поверхности это физически невозможно. Ты чуть не задохнулась, пока дошла до моего дома.
  - Я выходила на разведку. А для чего-то большего у меня баллон с кислородом есть.
  О как! Гениально.
  - Зачем тебе это всё? – спросил я. – Что, если твои дети в этом городе. А преступник и часу не продержится на поверхности.
  И вот теперь она растерялась.
  - Но ты же выжил…
  Теперь настала очередь недоумевать мне. Что ей ответить? Сказать, что у меня там есть подвал с джунглями разных деревьев и цветов? Сказать, что мой дом связан с городом туннелями? Хотя это очень странная гипотеза.
  Я стою в тупике. Как стоит в тупике родитель, которого семилетний ребёнок спросил, откуда берутся дети.
  - Там другое, - со вздохом сказал я.
  - Что же там такое? – спросила она.
  - Это не твоё дело, - спокойно сказал я. – Да и ты, наверное, захочешь забыть то, что я тебе скажу.
  - Тогда не говори. – Она опустила глаза. – Загадочный ты тип.
  Я кивнул:
  - Так и есть…
  Около пяти минут мы пили кофе, которое Эсса принесла из кухни. Пили в полном молчании. Она не хочет разглашаться мне насчёт своих детей, а я не хочу ей разглашаться насчёт параллельных миров. Конечно, я не понимаю, почему разглашаться нельзя. Не думаю, что Эсса настолько расстроится тому, что не может стать такой, как я, что покончит жизнь самоубийством.
  Но мне запретили разглашаться. Я уже толком и не помню, кто запретил. Валентин? Спектровой-лорд Аквитара? Или какой-то «левый» голос в моей голове.
  - Что ты собираешься делать? – спросил я.
  Она поставила на стол пустую чашку.
  - Ну… - она помедлила, - для начала объявлю детей в розыск.
  Сказано это было так, словно её дети – преступники.
  - И что тебе это даст? – спросил я. – Кому это надо? Мне почему-то кажется, что тебе ничего не скажут, даже если увидят вживую твоих детей.
  - Попытаться-то стоит, - возразила она.
  Я вздохнул:
  - Куда ты пойдёшь?
  - В отделение местной полиции. Здесь на каждый квартал по два отделения. – Она поглядела на меня странным и одновременно грустным взглядом. Как же много горечи было в этом взгляде.
  И тут я понял, что она уже ходила туда. Она приходила, просила о помощи, буквально, умоляла. Но ей отказали. Ей отказали и Эсса, с полными глазами слёз, ушла.
  У меня потеплело на душе. Теперь я знаю, что есть на свете настойчивые люди. Эсса потеряла детей, но не опустила руки, а продолжила их искать. Выходя на поверхность, нарушая местные законы. Я скорее поверил бы, что в центре Земли есть человеческое поселение, чем в то, что Эсса хотела сделать аборт.
  - Я провожу тебя, - резко сказал я.
  Она пробуравила меня.
  - Зачем? – спросила она.
  Так-с. Она либо меня в чём-то начала подозревать, либо боится. Я бы тоже боялся на её месте. Пришёл в дом какой-то незнакомец, просит, чтоб ты ему рассказала свои планы, которые втайне хранишь от местного правительства. А тут ещё он говорит, что проводит тебя.
  - Мне в одно местно надо. Думаю нам по пути. – Не знаю, заметила ли она мою ложь, но я старался сказать это как можно искренне.
  - Ты хотя бы город местный знаешь? – спросила она.
  - Догадываюсь…
  Она опять буравила меня взглядом. Но уже с ослабшим напором.
  Она встала из-за стола. Пошла на кухню. Ещё одна странность, которую я заметил, это то, что она не боится оставлять меня одного. Она не боится, что я могу украсть что-то, подойти сзади и зарезать её.
  С кухни она вышла с парой солнцезащитных очков.
  В голове постепенно складывается конструкция этого города. Затонированые окна. Солнцезащитные очки. Стало быть, на «улице» свет способен ослепить, раз такие меры.
  Я надел очки. Они были чуть темнее, чем те, что я надевал в своём мире. А в остальном те же самые. Эсса тоже их надела. В них она не смотрелась. Глаза, которые украшали её внешность, теперь закрыло, и Эсса выглядела, так сказать, не очень.
  Теперь её дом мне напоминал гостиницу на каком-нибудь курорте. Стоим тут в шортах и майках, на глазах солнцезащитные очки. Не хватает полотенец через плечо и лёгких сандалий.
  Эсса открыла дверь и вышла.

  На «улице» было ни тепло, ни холодно. Скажем так, комнатной температуры. Каменные и замшелые стены домов успели покрыться лёгкой и блестящей испариной.
  Очки я не стал снимать, чтобы проверить, такой ли яркий свет. Знаю, что глаза слепило даже в очках. Фонарей – ярких фонарей! – было «натыкано» по всему городу. Через каждый метр в каждой стене.
  Ещё какая особенность была? Растения. Деревья, цветы, даже трава. В горшках, прицепленных цепью к стене. И их было очень много. Интересно, сколько времени такое делали? Ведь таких городов немало, если судить по рассказам Эссы. Я думаю, что на возведения одного такого города понадобилось лет десять.
  Я следовал за Эссой. Я не знал куда идти, и как выйти обратно. Мне просто хочется осмотреться. Узнать, что это за город, какие нравы у люда, живущего в нём.
  И мне, всё-таки, интересно, что это за мир. Его структуру я понял. Здесь нет воздуха. Каким-то образом исчезло солнце. Конечно, солнце может погаснуть. Но даже сейчас, в две тысячи четырнадцатом году, учёные говорят, что это произойдёт через многие миллиарды лет.
  В отделе «Б» все миры развитее, чем в отделе «А». А самый развитый мир в отделе «Б» - это наш Аквитар. Мира более развитого, чем он, нет.
  Что же могло произойти? Солнце мог уничтожить какой-нибудь метеорит, размером в десять раз больше солнца (если такие вообще существуют). Но тогда бы Землю разорвало «осколками».
  Мы с Эссой завернули за угол.
  - А тебе куда надо? – спросила она.
  Шла девушка быстро. Хоть она и была миниатюрной, и рост у нас был одинаковый, но она шла быстрее.
  - А тебе-то это зачем? – спросил я.
  - Просто интересно, - ответила она сипло. – Просто я хочу от тебя гарантии, что на меня не нападут, не заманят в ловушку.
  Всё-таки, она боится.
  - Гарантирую, - честно сказал я.
  Мимо нас прошли первые люди, которые были на «улице» кроме нас. Это была пара. Высокий светловолосый мужчина и такая же миниатюрная, как и Эсса, девушка.
  - Слушай, - начал я, - а у тебя есть какая-нибудь поддержка? От родителей, например.
  - Я сирота, - ответила она. – Теперь. Мать подставили. Она на рынке работала продавщице. А её партнёрша мясо украла и всё свалила на мать. Её кинули в темницу, а потом повесили.
  - Повесили? – Я очень удивился. – За воровство?
  - У нас власти суровые. Свиней, коров, разную птицу и рыбу выращивают в специальных кварталах, под это отведённых. Там и плантации съедобных фруктов-овощей, и луга для скота. Но в городе таких кварталов всего пять. Представляешь, пять кварталов кормят пятьдесят. Конечно, тут с воровством строго. Но даже за это мать бы не повесили. Оказалось, что её партнёрша воровала не один год. И вся эта грязь вылилась на маму.
  Вот она королева над королями. Мать жестокости. Сестра семи смертных грехов. Её величество – подлость. Подлость губит хороших людей и вознаграждает жестоких гадов. Дикий зверь, голодная акула и вечно забирающая новых жертв.
  - А что с отцом? – спросил я.
  - А вот он был высшим чином. Отец был гвардейцем. Он рассказывал, что помнит прежний мир. Каким он был. Но тут его объявили в розыск за прошлые грехи. Я так думаю, что гвардейцем он стал, когда появился этот проклятый город. А до этого он, наверное, был мошенником. В общем, его оштрафовали на крупную сумму. Денег не было, и он решил взять в долг. Но денег никто давать не хотел, поэтому отца упекли за решётку. Мне рассказывали, что его в тюрьме зарезали заключённые.
  А отца зарезали. Стало быть, их семью в этом городе не любят. Гвардейца, высшего чина оштрафовали за прошлые грехи. За какие же? Какие надо совершить грехи на поверхности, когда ещё там был воздух, чтобы упекли за решётку? Мне кажется, что если бы он убил кого-нибудь, то его бы сразу повесили. Если бы он украл что-то, то его бы просто посадили на какой-нибудь срок.
  - Эсса, у тебя есть какая-нибудь поддержка? – прямо спросил я.
  Она кивнула:
  - Есть.
  - Кто?
  - Сестра. Сестра-близнец.
  Ну, хоть кто-то поддерживает бедную девушку.
  - А что же муж? – спросил я. – Где он?
  - Пропал, - сказала она. – Верней его убили.
  - Кто?
  - Не знаю. В тюремных кварталах обнаружили его труп. На теле два ножевых ранения. Глубоких, точно мачете резали. Но сквозного отверстия нет.
  - Как думаешь, кто мог его убить?
  - Не знаю. У нас недоброжелателей много. Очень много. Почем, не знаю. Народ местный нас не любит, правительство – тоже. Сестру мою ещё более-менее уважают, скорее всего, потому что боятся.
  - За что они её боятся?
  - У нас в тюремных кварталах бунт был. Видишь ли, надзиратели оттуда ушли. Сослались на то, что видят по ночам призраков. Не знаю, почему они на это сослались. Заключённых боятся не за что. Все либо воры, либо нарушители порядка. Мы толком и не поняли, как заключенные вышли из камер, но мы глазом моргнуть не успели, как они рекой сквозь кварталы текут. Без оружия, представляешь? Они захватили наш, несколько жилых, два военных. Там они и получили снаряжение. Мы с детьми тогда дома спрятались, заперлись. И пока был вот этот застой, когда «армия» заключённых  отдыхала, а армия властей пыталась, как это ни странно звучит, появится, сестра моя организовала подпольное ополчение. Не знаю, как она это сделала. В общем её уважают.
  В моей голове забилась очень весёлая мысль.
  - Как же вас различают?
  Эсса подумала.
  - У неё шрам на шее. Пять полос – это она защищалась от тигра. Три полосы прямо «острые», рельефные. А остальные две, боковые, просто, как она говорит, царапины.
  Чему я удивляюсь? Почему бы в преддверии Армагеддона не сохранить несколько видов зверей. Могу поспорить, здесь, в этом городе, найдутся и медведи, и львы, и бегемоты-носороги.
  Хотя, мне почему-то казалось, что здесь будут находиться животные, которые необходимы человеку для выживания. Как например, свиньи, куры, коровы.
  - Ещё моя сестра волосы себе отращивает.
  - Позволь спросить, а как твоя сестра «напоролась» на тигра?
  - Она рассказывала, что он на неё сам напал. У нас тогда из клетки тигр сбежал. Белый. По кварталам бегал, слава Богу, никого не убил. Все, только услышав об этом, попрятались по домам. Сестра шла на рынок. На все россказни про тигра она решила наплевать. Сказала, мол, всё это брехня и вообще, там, где стоят клетки, должны быть укротители. Там он её и застал.
  - А с продавцами что? – перебил я.
  - Они, гады, оказались хитрыми – мама не горюй. У них лавка находится в доме. Считай, витрина в окне. Понимаешь?
  Я кивнул.
  - Продавщица, как только увидела зверя, сразу ставни закрыла. На улице осталась одна сестра. Всех подробностей она мне не рассказала, но в итоге она победила. Зарезала тигра, хотя сказала, что это было непросто.
  - Конечно, тяжело, - выдохнул я.
  Мы подошли к зданию, где висела табличка с надписью «Полиция». Здание особо не отличалось от других. Такое же каменное, от него также воняло сыростью. Разве что ото мха почистили.
  - Ладно, - вздохнула Эсса. – Пока.
  - Пока, - ляпнул я.
  А что теперь делать? Если я пойду с ней, это будет выглядеть подозрительно. Если я сейчас уйду, то потеряюсь. А вот если я постою за углом, подожду Эссу, а потом сделаю вид, что проходил мимо.
  Из-за угла кто-то схватил Эссу за руку и утащил.