Демон Леса. Глава 28

28
  Всё-таки, если напугать человека, то его реакции заметно повысится.
  Мои реакции превышали человеческие раз в десять. И меня напугали. Заметного «обострения» я не почувствовал. Только резкий выброс какой-то энергии в груди. Что-то влажно разорвалось, смачно булькнуло и пробежалось по всему телу.
  Только силуэт Эссы мелькнул за угол, я сразу же рванул за ним.
  Впереди неслась неуловимая глазу тень. Она за руку тащила  обездвиженное тело девушки, точно резиновую куклу. Руки Эссы, видимо, держались за похитителя, за его шею. Но, как мне кажется, это всё было против воли девушки.
  Много мозга мне не понадобилось, чтобы понять, кто это. Нёсся он быстро, судя по всему где-то неподалёку его Спектральная Линия.
  А моя далеко…
  Скорости я не потерял, зато я прекрасно понимал, что мои способности гораздо слабее, чем у него. Здесь он может скрутить меня в бараний рог, и я не смогу добраться до спасительного места – своей Линии.
  Скорость у меня была, практически, как у него. Но догнать я его не смогу. Физически. Я не могу разбить тот потолок, который ограничивает мою силу. Вдали от своей Линии.
  Каким-то образом этот гад запрыгнул на крышу. Ничего сверхъестественного тут не было, на самом деле. И дом был низкий, и ему на это силы хватит.
  Я последовал его примеру. Но он уже был на соседней крыше.
  Выстрелить. Зарядом энергии.
  Не получится. У меня нет энергии. Да и я могу попасть в Эссу. Спектровому удар придётся болезненным, но не фатальным. А вот с девушкой всё намного сложнее.
  Куда он, интересно, может доставить Эссу. Город большой. Очень большой. Сейчас он может элементарно прибежать на свою Линию и там разорвать меня на куски.
  Сзади, за самым затылком, что-то просвистело. Потом послышался лёгкий звук, точно кто-то уронил деревянный прутик. Был бы я человеком, я бы не услышал этот звук.
  Это могли выстрелить либо сообщники Спектрового, либо местная охрана. Охрана бы палила не только в меня, но и в того, кто бежит передо мной.
  На самом деле, вся эта пальба тщетна. На своём опыте я знаю, что в Спектрового трудно попасть пулей. Стрелами же вообще невозможно.
  Почему-то, вдруг, «охрана» прекратила огонь.
  Мне стало смешно. Стрелами! Я, конечно, понимаю, что здесь негде достать пули, не то что – автоматы. Но они же видят (вернее – не видят), с какой скоростью мы бежим. И всё равно они стреляли.
  Похититель Эссы стал брать вправо. Только делал он это плавно, натужно, словно нехотя. Резко свернуть на скорости отважился бы только Спектровой-лорд. И то – с большим трудом.
  То, что он начал брать вправо, я понял, когда двухэтажный дом, который был мне по левую руку, и мимо которого мне предстояло пробежать, стал невольно удаляться.
  У меня нет энергии. Моя Линия дальше. Тогда с какой целью бежать за похитителем, если мне его не догнать? Странно, но иногда так говорят люди, похищенные маньяком. Они так говорят, когда у них есть реальный шанс убежать. Когда сам похититель ушёл, а «путы» не туго завязаны. Тогда человек откидывает голову и говорит себе: «Я всё равно умру».
  Таких людей немного. Потому что жить хотят почти все.
  Серое пятно, неуловимая глазом тень вдруг остановилось. Точно ускоренное видео поставили на паузу. Потом послышался крик. Смешанный. Крик Эссы и крик похитителя слились в протяжный визг. Затем и Эсса, и Спектровой дружно полетели вперёд.
  Тут я понял, что лучше бы у меня не было такого слуха, который был сейчас. Тогда бы я не услышал этот противный влажный хруст, это отвратительное смачное чавканье. Я, не останавливаясь, побежал в место, куда «приземлились» девушка и похититель.
  Теперь я добежал, буквально, вмиг.
  Похититель, ещё несколько минут назад активно бежавший от меня, вошёл головой в стену. Из дыры, где была его голова, вытекала кровь с ошмётками мозга. И противная вонь.
  Меня замутило.
  Эсса была похожа на изуродованный кусок мяса. Из голени торчала кость, изо рта текла кровь. Я поглядел на неё зрением Спектрового. Цвет погас, что неудивительно. Кости в руках были поломаны. В другой ноге кости были раздроблены на крупные куски.
  К горлу начала подступать рвота.
  От Спектрового послышались какие-то звуки. Он ещё был жив. Он дышал. Всё-таки моя гипотеза, которую я выдвинул ещё в мире бесконечной войны, верна. Мозг ещё живой. У Спектровых он, наверное, представляет собой самостоятельный организм. Если человека четвертовать, то он некоторое время будет жить, пока не истечёт кровью или не умрёт от болевого шока. Также и мозг у нас. Мозг у этого похитителя сейчас вытекает вместе с кровью.
  - Живой? – спросил я.
  Протяжный крик. От боли?
  - Живой, - подтвердил я свои слова. – Буду надеяться, что ненадолго.
  Спектровой начал материться.
  - Да я такой, - кивнул я его словам.
  Я повернулся к Эссе. Она умерла. Значит она была обычной девушкой, не Спектровой. Но почему-то мне стало её жалко. Она не нашла детей, она потеряла мужа, родителей. И умерла от рук похитителя.
  Спектровой начал орать.
  - Кричи, кричи, - сказал я. – Ты всё равно скоро дубы дашь.
  Опять чавкающий звук. Вонь стала ощутимее.
  Сильный удар ладонью стрелой влетел между лопаток. Боль пришла, когда я ударился лицом о стену дома, стоящего неподалёку.
  Закружившись в сторону атакующего, я успел заметить трещину в стене. Тут я увидел агрессора. И рвота максимально приблизилась к ротовой полости. Некоторые куски проломившегося черепа свалились на песчаный пол. На мозгу были красные пятна, и это выглядело отвратительно.
  Левого глаза не было. Правый глаз был тёмным.
  Атакующий был в чёрных джинсовых брюках. Босиком. В распахнутой клетчатой рубахе с длинными рукавами, из синих и белых клеточек, без пуговиц. Торс был не худой. Под рёбрами виднелось несколько кубиков пресса.
  Он стоял в боевой стойке, держа левый кулак возле «солнечного сплетения», а правую - в полусогнутом состоянии, параллельно подбородку.
  У нас на тхеквондо есть такая стойка. Она основная, боевая, используемая во время спарринга. Но у меня не было уверенности, что мой противник начнёт применять те же удары, которые применяют на тхеквондо.
  Я тоже стал в боевую стойку. Такую же. В груди что-то перехватило. Потом я заметил, что мои руки незаметно трясутся. Чего я боюсь? Я шёл против автоматов в Ирьюте, и не боялся. А сейчас я боюсь. Потому что я буду драться с человеком, который равен мне по силам и даже сильнее. Это не вояки-люди, которых можно прикончить одним махом. Каковы чувства волка, когда он, стоя перед тигром, понимает, что тот сильнее его?
  Теперь я понял, что череп у Спектрового начал регенерировать. Плохо, очень плохо. Надо убегать. Пусть это будет выглядеть, будто я струсил. Хотя, в общем, так оно и есть.
  Я хочу убежать, потому что так моя Линия будет ближе.
  Он нанёс удар первым. Пальцы ноги заскользили по воздуху прямо возле моего носа. Какой-то щелчок внутри меня отодвинул меня на сантиметров пять от Спектрового, и я увернулся.
  У него был реальный шанс ошеломить меня напором ударов. Но он не продолжил атаковать. Он отскочил назад, словно ожидал от меня ответной атаки.
  Плохое место для драки. Не развернуться. Узкая улица, где стены словно давят на тебя.
  В этом бою доминировал он. Его Линия ближе. Мне не требовалось глядеть на него зрением Спектрового, чтобы это понять.
  Он ударил второй раз. Кулаком. Аккурат, прямо в живот. Я-то думал, что не буду чувствовать его ударов. Точнее, чувствовать-то буду, но так, как чувствовал бы удар обычного человека, будучи таким же.
  Тут было странное чувство. Удары были очень тяжкие и сильные. Опять какой-то странный механизм удержал меня, чтобы не закричать. Казалось, будто удар ломает два нижних ребра, проходит насквозь. А потом всё это регенерирует с феноменальной скоростью.
  Мои выходки атаковать успехом не обвенчались. Я попытался ударить его ногой прямо в пах. Но он подпрыгнул вверх и на некоторые мгновения застыл в воздухе, точно здесь отсутствовала гравитация. А потом нанёс болезненный удар ногой по лицу. Нос, слава Богу, не задело.
  Теперь я понял, что в этой битве мне не победить. Его череп почти регенерировал, что привело бы в состояние шока врачей из моего мира.
  Надо бежать. Если у него так быстро регенерировала рана, которая, по идее, вообще не восстанавливается, то его Линия очень близко. Здесь он меня может, буквально, в бараний рог скрутить.
  А мне не хочется умирать.
  Что-то сверкнуло, просвистело в воздухе. И только теперь я понял, что Спектровой истекает кровью, а его голова упала на землю.
  Тело ещё билось в судорогах. Мне сразу вспомнилась шутка про то, что если отрубить курице голову, то она ещё час будет бегать. Кровь уже не била алым ключом, а степенно выплёскивалась на песок толчками.
  Я, недолго думая, схватил голову, полностью забыв про то, что ещё несколько минут назад она состояла из крови, ошмётков мозга и раздробленных костей. И выкинул это в переулок. Ну, а вдруг Валентин не шутил на счёт головы. Вдруг она реально может прирасти.
  Передо мной стояла Эсса. Верней её сестра-близнец. Она точь-в-точь подходила под описание, которое мне представила Эсса. Длинные, распущенные, доходящие до поясницы, волосы. Светлые, буквально, золотистые, цвета соломы. Глаза серо-зелёные, скулы острые. На шее пять глубоких полос.
  Она была в облегающих белых брюках на одной пуговице и на «молнии». Ещё в голубой футболке. И босиком.
  В правой руке она держала мачете с лезвием, запачканным кровью.