Памяти отца Владимира Скоробагатого

  Тяжело думать, что рядом с нами нет отца Владимира, удивительного человека, священника, мыслителя, богослова, философа, поэта, художника и музыканта. И самое поразительное, что батюшка был органичен во всех вышеназванных ипостасях. Его человеческая сущность сливалась с каждым его увлечением, творчески преображаясь, воссоздавая реальность, в которой хотелось быть, а не существовать. Его бытие не было соткано из противоречий, он прекрасно знал Истину и вел своих духовных чад за собой, предлагая мир, насыщенный красотой, которая обязательно должна совершить в человеке нравственный переворот. Как любому творческому человеку ему было трудно. Порой, больно было наблюдать, как мысли и слова батюшки не пробивали каменную стену равнодушия, серости и пошлости, пытавшиеся противостать Красоте и Истине.
  В памяти оживают уникальные проповеди отца Владимира. Ясно, кратко, лаконично! Выбирал проблему, определял центр тяжести и наносил удар по греху, сидящему в человеческом естестве. Как истинный хирург, он наносил удар скальпелем. Было больно! Но уже через мгновение боль отступала, и наступало неожиданное освобождение. Возвращались смыслы, которые, казалось, уже безвозвратно потеряны. Вдруг приходило осознание своей нужности и полезности, окружающим тебя людям.
  Можно сказать, что духовное служение, которое проводил батюшка, заставляло взглянуть на себя не просто со стороны, но изнутри. Это была борьба за «внутреннего человека», завещанная Святыми Отцами. Отец Владимир хотел спасения для всего мира, чтобы каждый пришел к Христу и принял Его великую правду. Однако батюшка не делал резких движений, не налагал на пришедших к нему прихожан «неудобоносимые бремена», старался вникнуть в проблему каждого человека, прописывал те духовные лекарства, которые воистину могли совершить исцеление. Он чутко улавливал души заблудших, выводя их на прямую дорогу Света и Любви.
  Вспоминая батюшку, конечно же, невозможно забыть его уроков. Он не только был прекрасным психологом, но и замечательным педагогом. Здесь его человеческий дар раскрывался во всей полноте. Студенты факультета искусств до сих пор вспоминают удивительные прозрения, посещающие их, после собеседований с учителем. Отец Владимир был не только зодчим человеческих душ, но и великолепным архитектором. Множество православных храмов в Приднестровье построено по его проектам. Вычерчивалась линия соприкосновения человека с Богом, и это соприкосновение становилось реальностью каждого человека, входящего в храм Божий. Но даже и тот, кто проходил мимо храма, не заходя в него, ощущал периферийность своего движения и невольно тянулся с течением времени к центру тяжести, который венчал православный купол и крест.
Этот крест батюшка нес и как руководитель православного движения педагогов Приднестровья. Потребность в объединении назрела давно. Но не было лидера, способного сделать шаг, в результате которого последуют шаги тех, кто считает себя православными педагогами. Отец Владимир мягко и последовательно, с учительной силой Церкви, направлял педагогический корабль к верной гавани. О, как сегодня будет не хватать дорогого батюшки, его мудрого молчания и неожиданно высказанного слова, выполненного стилистически безупречно. И умолкали споры, приходило понимание Сути.
Иногда, казалось, что батюшка спешил жить, спешил все успеть. Зная отца Владимира много лет, могу утверждать, что это не так. Собственно, он сам сказал в своем стихотворении  «Всему свое время»:

Все равно ты всего не успеешь!
Каждый ценный вопрос
Обязательно должен созреть:
Коль житьем не дорос
Не стремись, как святой умереть!
Из твоих хрупких жил
Пауки не плели паутину.
Ты страниц роковых
Не прошел, не провел, не прочел!
Ты почти, что не жил!
Головою, не бросившись в тину,
Этих лет боевых
Не лишившись, ты не приобрел!

Средь полуденных бед
Остаешься, как прежде, беспечен.
Время быстро идет,
Пожелтело на нивах жнивье…
И шепчу я в ответ
На вопрос, что не мною отмечен:
«Всему время свое,
Всему время свое,
Всему время свое!»

  Батюшка ушел. Это горько! Но так судил Бог. А пути Господни, как известно, неисповедимы. Путь отца Владимира рядом с Христом. Его жизнь дает право так утверждать. Поэты приходят, чтобы зажечь уже погасшие светильники. Но они не просто их зажигают, но сами начинают гореть божественным огнем. Не могу не вспомнить, как великолепно батюшка исполнял Владимира Высоцкого. Их многое роднило. До сих пор перед глазами несутся привередливые кони, которых так хочется остановить. Отец Владимир не копировал Высоцкого, он исполнял его с присущей только ему интонацией. Это было оригинальное прочтение, потому что песня проживалась. Не было надрыва Высоцкого, но… размышление о судьбе человеческой. И верил заново услышанной песне, которую, казалось, изучил вдоль и поперек.
Батюшка верил, что творчество дает способность человеку взлететь. В этом полете силы тьмы кромешной «накладывают сеть / И бьют ногами…», но в этом огненном полете совершается преображение человеческого естества. В этом, видимо, кроется многогранность бытия отца Владимира.
   Последний год он уже болел. Но как стойко переносил испытания, ниспосланные ему. За несколько дней перед своей трагической операцией он делал выставку своих художественных работ. Было видно, как он устал физически. Наверно, он уже подозревал, что, возможно, это его последняя выставка, но, сколько теплоты и света давал он пришедшим на выставку людям. Таким вот горящим и добрым останется в памяти отец Владимир.
Вспоминаю нашу последнюю с ним встречу. Больничная палата. Предрождество Христово. Тихо струится надежда, что смерть будет побеждена, и жизнь восторжествует. Не хотелось верить в уход дорогого батюшки. Он казался нелепым, не имеющим к нему отношение. Мы пытались шутить, подбодрить, строили планы, советовали друг другу, как ему помочь. А он, видимо, уже был готов к встрече с Богом. И для него эта встреча означала встречу с Вечностью. Она не была нелепостью. Он знал, что смерти нет. И не мы его утешали, а он нас. И тогда рождаются строки:

Глаза в глаза. Я вижу радость бытия!
Восторг и святость обнимает суть Вселенной
Я вновь пою твои бессмертные века,
И жизнь теперь уже не кажется мгновенной!

Пусть же путь его будет благословен в Господе Нашем Иисусе Христе, Которому слава во веки.