15666. Часть. Глупая смерть

Наша часть была настолько маленькая, что порой не хватало людей на самые обыкновенные работы. В таких случаях место солдат занимали офицеры и прапорщики.
В одну из поездок за продуктами питания помощника мне не нашлось, и командир части вынужден был поехать со мной. Других свободных не было.
Подъехала машина и я, как обычно, сел в кабину рядом с продавщицей из военторга. Командир шутку понял, и предложил мне поехать в кузове ЗИЛа. Я возражал, и у меня были веские основания. В этой поездке я был главным. Но командир с этим не считался
- нет, ну я же главный! – не унимался я, пряча улыбку
- ты что, солдат, совсем обарзел? Ты командира в кузов хочешь закинуть?
- ну, как хотите, товарищ командир, но в кабине вам ничего не светит. Это еще та штучка – спокойно сказал я, полезая на борт грузового автомобиля
Командир застыл на месте. Продавщица издала подобие смеха, по которому я определил, что соседство с командиром части ей было не по душе. Я ее понимал, такой массаж груди, как делал я, командир вряд ли умел делать.
Дело в том, что дорога из Мукачево была не близкой и продавщица, устав от нервотрепки, любила немного вздремнуть у меня на плече. И для ее удобства мне приходилось обнимать ее.  По мере того, как ее голова опускалась все ниже и ниже, моя рука погружалась в складки ее одежды все глубже и останавливалась на самом сладком для любого парня. Пока мы доезжали, мне было уже очень хорошо, и когда я ее будил, она поднимала на меня свои красивые, блестящие глаза, по огонькам которых я понимал, что ей снились приятные сны.
- ты поможешь мне разгрузиться? – с намеком спрашивала она меня
- нет, я уже… устал – отвечал я, с глубоким смыслом
Она больно щипала меня за ногу и, повышая голос на водителя, требовала, чтобы он таскал привезенные для магазина продукты.
В этот раз меня должен был заменить командир части. Но он был женат, и при водителе продавщица не могла себе позволить такой вольности. Поэтому иронизируя в душе над данной ситуацией, я удобно разместился в кузове автомобиля и, постучав по кабине, отдал команду трогаться в путь.
Вначале мы приехали на базу военторга. Тут командир решил лично помочь продавщице. Я не возражал, и делал вид, что не замечаю ее взглядов. Мне было чем заняться в их отсутствие. Я уже давно хотел изучить базу ближе. Присутствие снующих туда-сюда офицеров меня не смущало. Я умел быть невидимым. Для этого много не нужно: не смотреть в глаза и вести себя, так как будто вы уже давно знакомы.
Я приставал к офицерам с разными вопросами, не отдавая им честь и не вступая в долгие разговоры. Так за десять минут я узнал расположение всех складов и то, что там находится. Я даже знал, что за воротами базы в двух шагах находится отличная столовая, в которой можно очень неплохо перекусить вкусных домашних блюд, таких как пельмени, вареники, борщ.
Водитель боялся оторваться от машины, свято веря, что в противном случае командир части за ослушание приказа сделает с ним что-то.
Я же относился к таким приказам наплевательски и понимал что, отдав положенный приказ, командир тут же забыл о нем. Но самому идти в столовую я не хотел, понимая то, что командир может запросто меня бросить на произвол судьбы.
Поэтому когда командир с продавщицей в очередной раз удалились за новой партией товара, я решил поискать еду  прямо на базе.
Поднявшись  в самый близкий ко мне склад, я был приятно удивлен двум парам женских глаз, которые смотрели на меня с лукавой усмешкой. Должен сказать, что эти глаза я заметил раньше, когда выведывал у прохожих офицеров информацию о базе. Но я не следил за тем, откуда они появлялись и куда исчезали.
И вот увидев их перед собой я без тени стеснения вошел внутрь и представился:
- рядовой Бовыкин, прошу любить и жаловать!
Девушки весело рассмеялись
- курить есть? – спросила та, что постарше
- вы наверно такие не курите? – с тайным подтекстом спросил я
Девчонки были понятливые и сквозь смех успокоили меня
- мы курим все, что дымит
Я достал пачку Верховины и протянул ее дамам. Каждая из них достала по одной, и мы дружно закурили. Образовалось плотное облако дыма, которое окутало небольшое помещение
- идемте на воздух, потому что тут невозможно будет работать – предложила более старшая.
Мы вышли из склада как раз в тот момент, когда продавщица и капитан принесли к машине очередную партию груза.
Продавщица чуть не выронила сверток, увидав меня в компании двух очаровательных работниц склада.
Капитан в это время сделал мне замечание
- Бовыкин я же приказал от машины не отходить!
- так я возле машины, вы же меня видите? – съязвил я
Девушки рассмеялись и сквозь смех сказали командиру
- не волнуйтесь товарищ капитан, мы вашего солдата не украдем. Здесь таких много
Это несколько успокоило моего командира, и он потопал вслед за продавщицей, которая со строгим лицом пошла за товаром.
- ой, прям побледнела! – сказал младшенькая, хитро поглядывая  на меня
- ты ее трахаешь? – спросила старшенькая
- нет! – виновато ответил я
Это развеселило девушек
- а ты ей нравишься
- с чего вы это взяли?
- а мы видели тебя здесь  уже не раз. Она все время возле тебя увивается
- да бросьте! – с эмоцией сказал я – я просто ей помогаю
- ох, кто бы и мне так помогал – с наигранной досадой произнесла младшая
Обе девушки рассмеялись и наверно еще долго доставали меня, если бы я не перевел разговор на другую тему
- а давайте я вам сейчас помогу, девушки. Чем вы там занимаетесь? – спросил я, делая попытку обнять младшую на вид девушку. К моей радости она не отвернулась, а наоборот дала себя обнять, нежно прижавшись. Старшая от такого поворота скисла и сменила тон
- а ты чего умеешь?
- а ты проверь
- ну, пошли – сказала старшая
Мы вернулись на склад. Теперь я уже присмотрелся к окружающей обстановке. Оказалось что это не склад, а помещение. При чем небольшое по размерам. Прямо у входа стояла какая-то емкость, с которой приятно пахло. Рядом находился большой баллон. Под стеной возвышалась целая гора пустых бутылок, а вдалеке стояла не меньшая гора бутылок со сладкой водой
- вы воду продаете? – с догадкой спросил я
- мы ее делаем! -  ответила старшая – давай бери вон тот мешок
Тут я увидел еще несколько мешков сахара лежащих на полу возле лавочки, на которой я при входе застал девушек.
Я взял мешок с такой легкостью, что девушки открыли рот от удивления
- высыпай примерно пол мешка сюда – приказала старшая
Я высыпал.
Младшая открыла кран и в емкость стала набираться вода. Когда она дошла почти до краев, не доставая до края сантиметров десять, девушка перекрыла кран.
Старшая влила в емкость две пол литровые бутылки какой то жидкости.
- что это? – спросил я
- концентрат
- какой?
- дюшес!
Теперь я понял, чем пахло в помещении – конфетами дюшес, из которых получалась сладкая вода «Тархун». Пока я соображал девушки закрыли емкость плотно крышкой на вентилях и открутили вентиль баллона
- а это что? – с удивлением спросил я
Мое поведение очень нравилось девушкам. Я выглядел глуповато наивным.
- Сейчас в емкость подается углекислота из баллона – пояснила мне старшая – когда давление достигнет необходимой отметки, мы баллон выключим, подождем минут десять и станем наливать бутылки. У тебя есть пятнадцать минут?
- наверно есть – неубедительно сказал я
- тогда ты увидишь весь процесс. Теперь давай закурим.
Мы снова вышли на воздух. Теперь угощали девушки.
В это время что мы стояли и ждали окончания процесса, мы успели затронуть несколько интересных тем, из которых мне стало ясно, что я девушкам нравлюсь, не смотря на свою худощавость, и что они со мной не прочь иметь отношения. Вот только жаль, что я тут бываю редко и наши дороги в жизни различны.
Я стоял спиной к нашей машине и не обращал внимания на то, что делалось там. Единственное о чем я волновался так это о том, чтобы мы не уехали раньше окончания процесса создания сладкой воды.
Мне повезло. Командир не торопился и потянул продавщицу в столовую, которую я хотел посетить.
Тем временем процесс был окончен, и девушки показали мне, как они делают сладкую воду.
Они открыли крышку емкости, которая бурлила пузырьками газа, взяли каждая по бутылке в каждую руку и, опустив эти бутылки в емкость, ждали, когда они наполняться!
Затем накрыли их пологими крышками и закрыли их специальным ручным ключом. Так они проделали десять раз и ящик был готов. Потом они предложили также сделать мне. Я подменил одну из девушек и сделал половину ящика. Потом еще и еще.
Так продолжалось до тех пор, пока стало невозможным набирать в бутылку воду.
За время работы я узнал, что в случае отсутствия концентрата девушки растворяют в воде обыкновенные конфеты.
Вот таким кустарным способом делали сладкую воду для военных магазинов. В полной антисанитарии.
Потом мы снова перекурили, и я покинул девушек, так как увидел заходивших в ворота базы командира и продавщицу. Шли они молча. Явно у них не заладилось.
Но девушки посчитали, что я поработал на славу, и появились передо мной с целым ящиком сладкой воды
- Сереженька, возьми водички. Бутылки потом в следующий раз привезешь.
Я был ошарашен. В ящик входило двадцать бутылок, каждая из которых стоила около 20 копеек. По тем временам сумма немалая.
Но для девушек это были копейки. За ними никто учет не вел, и всегда можно было дать меньше сахара или конфет в изготавливаемую продукцию
Я сначала отказывался, но когда старшая подошла  и поцеловала меня в щеку я сдался. В момент подхода командира я уже загружал свой ящик воды на машину полностью обескураженный таким положением дел. Что было во мне в те годы, что я так быстро нравился девушкам?
Может они так поступали для того, чтобы позлить продавщицу?
Командир, подойдя к машине без всяких слов, полез в кабину. Продавщица, бросив на меня презрительный взгляд, последовала за ним. Я улыбнулся девушкам, послал им воздушный поцелуй и стукнул по кабине. Машина завелась и поехала к нашей базе, где нам предстояло набрать продукты питания для солдат.
Пока мы ехали к базе, я открыл пачку печенья, бутылку своей воды и немного перекусил. Потом открыл еще одну пачку печенья и съел ее, как и первую. Для меня это было нормально. Продавщица разрешала мне скушать пару пачек печенья, немного халвы и взять пару пачек сигарет.
На солдатской базе командир также был впервые. Пришлось ему все рассказывать. Нам отвесили масло и яйца. Командир стоял и наблюдал. Рядом стоял водитель
- чего стоишь? – сказал я грубо водителю – бери, неси!
Командир это принял на свой счет и кинулся таскать продукты на машину вместе с водителем.
Мне это показалось странным. Командир был явно не в своей тарелке.
Не получив и половину продуктов я был вызван командиром на поверхность. Выйдя со склада, я застал жуткую картину.
Командир как в бреду твердил только одну фразу
- Как так? Как так?
Увидав меня, командир сорвался на крик
- где ты лазишь, сука! Марш в машину, едем в часть
Я не спрашивал и прыгнул в машину. Пока мы ехали, я не знал что думать. В голове проносились разные причины, среди которых выделялась женская.
«Наверно обиделся, что у него не получилось с продавщицей» -констатировал я и принялся за очередную пачку печенья.
Каждая пачка стоила денег. И я уже давно израсходовал свой бесплатный лимит. Но от нервов я съедал пачку за пачкой и в придачу открыл банку яблочного повидла.
Вот мы подъехали к части. Но заезжать в часть мы не стали. Командир что-то спросил на КПП и мы, высадив продавщицу, поехали к Тисе. Через 10 минут мы подъехали к месту, на котором я увидал страшную картину. Вся наша часть была в полном сборе. Некоторые бегали как угорелые.
Командир и водитель выпрыгнули из машины и бросились к остальным
Я сидел наверху и ничего не мог понять. Постепенно картина вырисовывалась. Солдаты были раздеты до трусов и многие находились в воде. Они ныряли. Потом выходили на берег. На их место заходили другие. Так же ныряли и снова менялись местами с теми, что на берегу.
Еще смутно догадываясь я слез с машины и подошел к остальным
Попав в поле зрения, ко мне подбежал наш прапорщик секретчик с дикими глазами
- Бовыкин, сука, давай, ныряй. Давай, Сережа! Давай, сынок, сынок. Давай! Ну, давай!
Еще ничего не понимая я в одежде и сапогах полез в Тису и нырнул не слушая даже никаких предостережений.
Через минуты три я вынырнул вдалеке от своих и постепенно вылез на берег. Ко мне подбежал командир и спросил
- что там Бовыкин?
- темень, вода мутная ее уже вскаламутили. Бесполезно что-то искать
А что вообще мы ищем? Пистолет?
Командир открыл глаза от удивления. Он не мог даже догадаться, что я вообще не знаю в чем дело. И к нему доходило очень трудно, поэтому я напомнил, что он мне не о чем не рассказывал и что я все время был  на машине.
- у прапорщика сын утонул! – со страждущим лицом сказал он – он обезумел вовсе. Даже не знаю что делать? Что делать Бовыкин?
«Вот так всегда» - пронеслось у меня в голове
- что тут сделаешь? Нужно установить, где утонул, когда. Потом пройтись берегом. Может где вынесло…
Командир стоял в нерешительности. Я был уверен, что думает он о чем-то своем и мысленно находится еще в машине с продавщицей. Но я ошибался. Командир был полностью здесь и в данный момент
- что с прапорщиком делать? Он обезумел и при этом у него в руках пистолет
В суматохе я на это внимания не обратил. Потом вспомнил, что сегодня наш секретчик заступил Дежурным по части.
- ты командир тебе решать
- если бы я знал Бовыкин, я бы тебя не спрашивал
Мне стало стыдно. Я вспомнил один случай, когда проходя по одной из улиц поселка, нас с напарником позвала заплаканная женщина, положить на кровать умершего человека. Я так испугался, что не пошел. Но воспользовался своим положением и силой и заставил младшего солдата пойти одному. И он пошел и сделал. Потому что боялся меня больше, чем чужой смерти.
Командир меня не боялся, и отдать ему приказ с угрозой я не мог. Вернее я мог, для меня это не составляло труда, но он бы все равно не сделал так, как я приказываю. Поэтому чтобы необсраться и в этот раз я решил действовать дипломатично.
- узнайте, где утонул парень, и начнем поиски оттуда
- да они уже везде искали
- но могли, же что-то пропустить. Это единственный путь. Часть ребят оправим в часть. Там же  нет никого
Командир молчал. Потом ничего не сказав, он пошел к остальным и стал там, как вкопанный.
Это могло продолжаться до бесконечности
Ребята замерзли так, что тряслись от холода.
Многие люди думают, что летом вода в реке теплая. Но в такой реке, как Тиса она всегда прохладная, а на течении даже ледяная.
Я стоял и смотрел на всю эту суматоху отрешенно. Ведь это продолжалось не первый час. Все были измотаны, но из-за страха и сочувствия никто не решался прекратить бессмысленные действия.
Прапорщик-секретчик бегал без устали и кричал, указывая рукой, где нырять. А где еще было нырять, если уже везде проверили.
Вывод был однозначен, кроме меня некому
- так, так! – начал орать я в полный голос – бараны, а ну все из воды! Вы мне уже всю воду замутили. Я ничего не вижу!
Товарищ прапорщик  - я обратился к отцу утопленника не понижая накала голоса – выгоните этих ****ей, я сам буду нырять и проверю все!
Прапорщик от моего громкого крика и веских аргументов очнулся и, посмотрев на меня отсутствующим взглядом некоторое время, стал орать, что есть мочи
- так, а ну все из воды! Сейчас Бовыкин… давай, давай.
- все из воды – подхватил командир части мою игру
Все стали пулей вылезать из воды
- ребята – орал я, заглушая все сомнения присутствующих – вы свое дело сделали! Теперь остальное сделаем мы – деды. Это наш долг! Мы сильнее за вас. Вы уже устали и не сможете нам помочь! Идите в часть, грейтесь, сушитесь! Мы будем искать, пока не найдем! Отдыхайте! Потом нас подмените!
Товарищ прапорщик – обратился я спокойным, тихим голосом к отцу утопленника – вам нужно отдохнуть! Я все сделаю! Я спасу его!
- Бовыкин, Бовыкин… - плакал прапорщик – спаси его, найди!
Чувствовалось, что прапорщик невменяем и не понимает, что через три часа если бы я и нашел его, то оживить уже не смог.
Я подошел к прапорщику и обнял его. Крепко, по-мужски. Он был ниже меня на две головы. Поэтому мне пришлось нагнуться так, чтобы наши головы оказались на одном уровне
- Я все сделаю, отец! Только сделай так, чтобы мне не мешали. Сделай так!
 - все в часть! – гаркнул сквозь слезы прапорщик – все, все, все…
Кивком головы я подозвал своего командира подразделения и передал прапорщика в его руки успев спросить  тихо
- водолазов вызвали?
Оказалось, что нет. Все были так напуганы, что забыли о самом главном. И пока они добирались к месту происшествия, пока в суматохе бегали, искали, ныряли, прошло много времени и уже никто об этом не думал.
Толпа уходила медленно, и чтобы показать действия мне пришлось раздеться и залезть вводу. Я не нырял, а присев у самого берега в воде смотрел вверх на своих сослуживцев. А те в безумии смотрели на меня. Они явно не понимали,  что происходит. Эффект толпы смешанный с запахом смерти делали из ребят зомби. Они вообще потеряли мозги в этом стрессе.
- ушли? – спросил я минут через пять
- нет, еще идут
- кода уйдут,  скажите – ответил я, надеясь, что не замерзну к тому времени
Но по виду своих товарищей я видел, что уходящие двигались неторопливо. Прапорщик пытался вернуться, но его удерживали, ссылаясь на меня и мои возможности.
Мне надоело, и я вылез из воды. Не глядя в сторону уходящих я стал одеваться и спросил командира части, на лице которого читались одни недоразумения
- ну что побежали к истокам?
Командир молчал
- кто-нибудь был там, где произошел несчастный случай? – обратился я к своим товарищам
- все – ответил один из них
- ну, тогда побежали туда, потому что они не уйдут никогда, и мы снова будем тут нырять до самого утра. А я этого делать не хочу
Мои сослуживцы стали от меня как будто дальше. Потрясение перевернуло все их сознание. Заставило посмотреть на жизнь с другой стороны, сквозь очки взрослой, настоящей, жестокой правды. Мои слова они восприняли несколько враждебно. Но командир меня поддержал
- давайте, действительно начнем поиски с самого начала
Мы побежали. Командир взял такой старт, что я далеко отстал. Я мог бегать долго, но бегать долго быстро я не мог. С самого начала, как только я слез с кузова машины я не собирался ничего делать. Несмотря на желание, мне пришлось не только сыграть главную роль, но еще и настроить против себя своих товарищей, ошарашенных смертью, холодом воды и пистолетом пострадавшего прапорщика.
Командир увидел, что я отстал и приказал всем бежать вперед,  а сам вернулся ко мне
- отлыниваешь Бовыкин?
- ты что капитан, взаправду хочешь все это делать? – откровенно спросил я
- ну, ты и сука Бовыкин – ошарашил меня командир.
Я остановился от удивления
- с чего бы это?
- человек утонул - сын нашего прапорщика, а у тебя никакого сочувствия!
- а какое у меня должно быть сочувствие? Я убийца – ты забыл? Мне Родина дала в руки автомат, чтобы я убивал, а ты хочешь, чтобы я рюмсал из-за того, что хмырь, закончивший военное училище не научился думать головой? А ты знаешь, что я предупреждал прапорщика от этих глупых затей? А ты знаешь, что я просил прапорщика, чтобы он не отпускал своих щенков на рыбалку ни этим утром, ни раньше? А знаешь почему? Потому что его сынок, этот великий полководец, был фраеров и верил, что вся жизнь для него!
А Тиса не любит фраеров! Я проплавал здесь каждый метр от пограничного моста до самого поворота, куда мы сейчас идем и жив! А он мертв!
Это твои командиры обосрались! Они должны были сразу же вызвать водолазов и возможно его нашли бы и спасли. Да даже теперь ты здесь с нами и гавкаешь на меня только из-за того, что сам бздишь быть там и принимать решения – громко закончил я
Командир стоял багровый от злости, но ударить меня не решался
- ну, Бовыкин – выдавил из себя командир и, махнув на меня рукой, побежал догонять солдат.
Я побежал следом, но в своем темпе. Потеряв их из виду, я терялся, куда мне бежать и рассуждал здраво. Место, где два сына прапорщика ловили рыбу, было известно. Там один берег обрывистый, а противоположный был отмелью – длинным полуостровом, который с одной стороны имел заход с берега. Вторую часть я никогда не исследовал, потому что не было такой надобности. Этот полуостров делил русло Тисы на два потока. Где они могли ловить рыбу конкретно, я точно не знал. И на свой риск свернул на полуостров, пробежав метров тридцать по воде, которая и образовывала один из потоков.
Дальше выбора уже не оставалось – только влево, вдоль кромки камней до самого поворота.  Преодолев половину пути, я увидел на другом берегу цепочку солдат, моих сослуживцев, возвращающихся в обратном направлении. Не подавая виду, что я их вижу, я продолжил движение.
Достигнув цели, я сел на камни. Хотелось курить, но мои сигареты вымокли, и мне оставалось только сидеть и созерцать красоты реки, дожидаясь товарищей. Погода стояла теплая. Тиса мерно несла свои воды в самом широком участке на этом отрезке. Этот отрезок носил название - поворот. Здесь река делала широкий поворот, чтобы уткнувшись в каменные выступы образовывающие косу, на которой я находился, разделиться на две части. Одну часть я несколько минут назад преодолел, пробежав по камням, залитыми водой. А вторая часть была по правую руку от меня. И что там было, я не знал. Тудой я не плавал никогда.
Ждать довелось долго. Те, кто был в команде, видимо слабо ориентировались на местности, поэтому я был уверен, что они искали кудой я попал на полуостров.
Через полчаса они появились и сразу обрушились на меня с издевками и злостью
- Бовыкин тут загорает, пока мы там гоняем, как волки!
- Бовыкин – обратился ко мне командир, прервав гневные выпады – ты откуда знаешь, где это произошло?
- догадался
- блин, а мы тудой побежали. А потом этот придурок сказал, что это на другой стороне – показав рукой на одного из солдат сказал командир переведя дыхание.
Было видно, что ребята сильно устали
- А где переходили?
- переходили? – в ужасе спросил командир - вплавь добирались. Бовыкин. Там же глубина! А ты где?
- а я вброд! – ответил я – там,  в километре
- ****ь – грязно выругался командир – Бовыкин от тебя лучше не ногой
Не обращая внимания ни на взгляды, ни на лесть, я спросил
- они здесь точно ловили?
- да - ответил один из солдат – младший сын сказал, что вот тут. Потом старший решил переплыть на тот берег, чтобы похвастаться перед братом…
- и что? – подогнал я замолчавшего солдата
- туда переплыл. А вот когда назад плыл то и утонул…
- младший брат сказал, что сначала пропал – сказал другой солдат - потом снова появился над водой на мгновение, что-то крикнул брату и исчез. Брат постоял немного и в крик. Бегал тут, орал. А уже потом побежал в часть, когда понял, что брата не стало.
- так, а вы где искали? – спросил я
- да везде
- ну, где везде, покажи! – настоял я
- вон там, там и так вдоль всего берега – показывали рукой мои сослуживцы, указывая на противоположный от нас берег
«Идиоты» - думал я про себя, и смотрел широко открытыми глазами на командира части.
- ты тут плавал, Бовыкин? – спросил командир
- да – ответил я
- что скажешь?
- тут дикое течение. Вода несет все что попало. Камни, коряги, целые деревья. Если он тут переплывал, то его могло на корягу нанизать. А могла и рыбка утянуть 
Все молчали
- с виду и не скажешь что тут такое течение. Вода спокойная вроде – засомневался командир
Я достал из кармана штанов мокрый коробок спичек и швырнул его подальше на воду что было мочи. Спичечный коробок понесло течением с шальной скоростью.
- то, что вы видите обман. Здесь большая глубина. Ямы, водовороты, но вы их не видите, потому что идет плотный поток воды. Вам кажется, что вода бежит медленно, но это не так.
А как он плыл? – внезапно спросил я
- в смысле? – не поняв мой вопрос, переспросил командир
- ну как он плыл, каким стилем? В размашку – показал я в воздухе – или по-морскому?
Никто не знал.
Я объяснил своим товарищам
- если он плыл по-морскому туда, то его течением снесло бы вон туда – показал я рукой на крутой берег – выбраться на берег там невозможно. Берег очень крутой. И если он оттуда начал сразу плыть назад и утонул, то его вы искали правильно. Под тем берегом.
- да брат его сказал, что видел его тонущим вон там – резко сказал мой товарищ, показывая прямо на середину широкого потока
Не обращая на его эмоции, я продолжал
– а если он плыл вразмашку, преодолевая течение, то туда он переплыл примерно вон там. Там можно выбраться на берег. Там есть намытая мель, не смотря на то, что там также крутой берег. Цепляясь там за траву и коряги можно выбраться наверх.
Но если он плыл вразмашку, то его могла утянуть и рыба… вряд ли его затянул водоворот  - тихо, в раздумье закончил я
Все стояли, молча, и смотрели на меня.
- здесь он где-то – сделал я вывод, указав рукой направление поиска. Место куда я показывал было метрах в десяти от нас. Мы все смотрели туда
- откуда ты это все знаешь? – в недоверии спросил командир
- я тут плавал… по-морскому. Тут в размашку нельзя. Этот поворот стал могилой для многих хвастунов. Тут можно плыть только по верху и вдоль течения. Или давая течению сносить. Если сильно лупишь руками и ногами, на шум приплывут рыбы и могут запросто утянуть. Тут такие глубины, что никто не мог измерять и рыба там огромная
- откуда ты это знаешь? - снова переспросил командир
- я плавал здесь – негодующе ответил я и вскочил, думая, что мне не доверяют
- да я это понял! Насчет рыб? – уточнил командир
- так я с людьми общаюсь, товарищ капитан… по-человечески – с давлением в голосе закончил я
 - ну, давайте будем искать там – сказал капитан, пропустив мимо ушей
- я туда нырять не стану и вам не советую – предупредил я товарищей уже рванувших выполнять приказ командира – там глубина большая и вся полностью заполнена корягами
Командир смотрел на меня недоверчиво
- пошли – согласился я, снимая ремень
Пройдя пару шагов мы подошли к тому месту где я предполагал найти утопленника.
- давайте сделаем цепочку, чтобы меня не утащило. Снимайте ремни и наматывайте на руку. Будем тянуть друг друга. Вы товарищ капитан будет замыкающим. Будете вытаскивать нас.
Я подал второй конец своего ремня стоящему поблизости товарищу. Тот намотал его на руку, крепко зажав.
Свой ремень он намотал на другую руку и его конец подал другому солдату. И так сделали все.  Замыкал цепочку командир части, намотавший конец последнего ремня на свою руку.
- теперь так – сказал я – я лезу в воду. За мной войдут максимум двое. Остальные будут здесь на берегу. Как только я нырну, примерно через минуту начинаете тянуть меня. Только помаленьку, чтобы руку не оторвали
- давайте разденемся, чтобы не намочить сапоги – предложил стоящий рядом со мной солдат
- не кипишуй – предупредил я его – по камням будешь босиком тянуть?
Все согласились
Я в сапогах и одежде вошел в воду. Течение начало меня сбивать с ног. Я задержал дыхание и сделал шаг в глубину.
За мной пошел под воду солдат стоящий сразу за мной.  Следующий вошел в воду сопротивляясь течению благодаря связке.
Только нырнув, я развернулся спиной к течению и открыл глаза. Песок несло вдоль моего тела и сквозь поток мне открывалось близлежащее пространство. Нырнул я не глубоко на размер своего роста – два метра. Но этого хватило, чтобы я свободной рукой нащупал что-то твердое в воде. Действовать нужно было быстро, так как течение выталкивало на поверхность и сносило вдоль течения. Ногами я сделал попытку зацепиться за нащупанное. И мне это удалось. Ногой я зацепился и стал дергать ремень. Видимо поняв меня мой товарищ, который так же находился полностью под водой, стал дергать свой. И нас начали тянуть.
Я молился, чтобы мой замысел удался. И мне повезло.  Я зацепил охватом ноги большую ветку. Когда мы вытянули ее на поверхность все поняли, что я имел в виду.  Многие части большущей, метра три увесистой ветки, представлялась в виде острых и длинных сучков.
- вот если на такой он напоролся – сказал я, трогая острый конец сучка - то его утянуло мгновенно. Вон там потянуло на дно. Там водоворот. Потом наверно где-то прибило на глубине. Так что мы его тут хрен найдем и не достанем
- а если судорога? – спросили командир, как версию
- вряд ли – сразу ответил я – парень был закаленным и плавал хорошо…
- да, товарищ командир, его брат говорил, что он вроде, как мастер спорта по плаванию!
- но если судорога схватила, то его могло снести и в то русло. Водоворот его не утянет. Он глубже. Но здесь искать бесполезно. Можем исследовать второе русло. Вы его исследовали? – спросил я своих товарищей
- нет, мы шли только по этому берегу
- решай командир. Ты тут главный – предложил я, выливая воду из своих сапог
- да, да, это правильно. Проверить второе русло мы обязаны. Это наш долг! Хоть я склоняюсь к версии Бовыкина, но мы должны сделать это для очищения своей совести. Если мы его спасем…
«Идиот!» - пронеслось у меня в голове … - то мы будем герои!
- через два часа после смерти в воде найти человека живым бесполезно, капитан – сказал я очень твердо
- да ты што! – закричали на меня мои товарищи
Они еще не отошли от пережитого и свято верили в чудеса. Я возражать не стал и, обув сапоги, отрапортовал
- я готов!
- пошли – приказал командир, и мы пошли вдоль второго русла
Что мы делали я не понимал никак. В быстро несущейся воде увидеть что-то на глубине больше полу метра  невозможно. Но все упорно шли вдоль берега и заглядывали в воду.
Я шел следом и смотрел на природу. Мой взор уловил то, что по ходу нашего удаления от развилки течение на этом русле ослабевало.
Несколько раз мы переходили бурный поток на отмелях, придерживаясь одного берега. Течение явно становилось медленнее.
- сколько еще идти, Бовыкин? – спросил командир
- не знаю. Думаю, что бежать тут около часа, а может и больше
Командир с ребятами опешили
- бежать около часа? – переспросил с удивлением командир. – да вон же берег! - показал он в обе стороны.
- берег то вон, но к нему нужно плыть! А по этой косе нужно еще бежать около часа, чтобы подойти к мосту. И я думаю, что там прохода нет.  Если я правильно понимаю эту местность
 Ты что-то Бовыкин много говоришь! – сердито сказал командир – давай ищи лучше, а то идешь там сзади, поплевываешь!
Я кинулся делать вид, что как-будто ищу. Через пару шагов я перешел на бег и побежал, заглядывая в воду. Когда я вырвался вперед метров  на сто, я повернулся и увидел, что за мной побежали все.
Так мы бежали дальше, вообще не обращая внимания на то, что делается воде. Мы просто осматривали берег. То есть поступали именно так и как должно быть при поисках.
Течение остановилось, и мы бежали вдоль вонючего болота со стоящей водой.
Я уже давно сообразил, что второй поток методом разливов возвращался к первому руслу. То есть мы бежали там, где найти что-то кроме лягушек мы не могли. Но командир упорно двигался дальше, до конца.
И вот через полтора часа бега мы уперлись в проблему.
Перед нами была стоящая вода, которая отделяла нас от берега в узкой части метров сорок. С другой  стороны разлив был гораздо шире.
- что делать? - логично спросил командир нашего совета
Мнения разделились. Большинство было готово вернуться назад
- вы что? -  возразил я - снова бежать столько времени? Тут же плыть пару минут! Течения нет.  Давайте поплывем?
Только один из солдат был согласен со мной. Все остальные остерегались и согласны были идти назад.
- неизвестно что там? – с сомнением произнес командир – можно было и проплыть. Это сократило бы время
- сейчас посмотрим – сказал я и вошел в воду
- ты что Бовыкин!? Разденься! Куда в сапогах? – кричал мне в след командир.
Но я уже плыл. Медленно и не торопясь, размашисто двигая руками под водой, и помогая себе ногами, я преодолевал метр за метром и, достигнув середины, сделал попытку опустить одну ногу. Моя нога нащупала рыхлое дно, которое засасывало сапог.
«Ил! – прошла догадка – и наверно глубокий!».  Я доплыл к берегу и на руках вылез на берег, погружаясь в ил по локоть.
- ила много! – крикнул я – на дно становиться нельзя, может засосать!
На том берегу наблюдалось замешательство.
Я опустился на колени и полез в воду обратно. Немного  на руках зайдя в воду,  я оттолкнулся от твердого берега поплыл назад. На том берегу стояла гробовая тишина.
Подплывая, я сделал попытку также пройтись на руках, но меня подхватили руки моих товарищей и вытянули на берег.
- ну, ты Серега даешь – с уважением произнес командир - зачем назад то плыл?
- я, как и все – сказал я скромно – так что решили?
- Поплывем – решительно сказал командир и начал раздеваться.
Он снял верхнюю одежду и аккуратно сложил. Потом снял свои туфли с носками и уложил их поверх одежды.
- кто умеет плавать с одной рукой? – спросил командир
Никто не умел. И тут командир выдал такое, что все смотрели с восхищением. Он взял в одну руку всю форму и, держа ее поверх воды на вытянутой руке, поплыл только с одной рукой.
Некоторое время мы наблюдали, а потом сообразили, что нужно догонять.
- Серега с сапогами не утонем? – спросили первые решившиеся плыть
- нет. Сапоги как ласты. Утонуть в них можно, только если не плыть!
Ребята поплыли. Потом еще двое. И остались мы с одним парнем
Он откровенно сказал мне, что боится плыть
- тут нечего плыть. Не бойся, я буду рядом и буду тебя подталкивать. Только, пожалуйста, не останавливайся и не опускай ноги. Понял?
- а зачем мне ноги не пускать?
- я буду тебя подталкивать
Мы вошли в воду. Парень лег на воду и, оттолкнувшись ногами, сделал первый гребок. Я следом за ним.
Проплыв треть пути он запаниковал и попытался остановиться, но я толкнул его за ногу и он проделал резкое движение вперед. Не дав ему опомниться, я толкнул его еще раз и пока догонял, напугал его
- плыви, а то я тебя сейчас сам утоплю
Угроза подействовала, и он стал шевелить сапогами в воде, делая правильные движения. Я догонял его и толках в ногу. От этого он двигался быстрее, порой заглатывая порой воду.
Так мы доплыли.
Выбравшись на сушу мы стали выкручиваться. Все были грязными но довольными. Было такое впечатление, как будто мы совершили подвиг.
Командир оделся и приказал
- все в часть! Мы сделали, что могли.
Это прозвучало как спасение.
Ребята повеселели и почти всю дорогу вспоминали моменты данного заплыва, совсем не касаясь опасной темы. Но по мере того как мы подходили к части разговоры стихали. И замолкли полностью
Все понимали, что мы не сделали ничего, хоть приложили максимум усилий. Видимо, чтобы нас подбодрить командир сказал
- я бы ребята  с вами в разведку пошел!
От этих слов на лицах у ребят появилась довольная улыбка. Я не был столь тщеславен и сказал тихо
– а я с тобой нет!
Я был уверен, что командир это услышал, но виду не подал.
Только пройдя контрольно-пропускной пункт, я свернул на тропинку, что вела через наш абрикосовый сад, мимо водокачки, мимо казармы к боксу с машинами за которым был с одной стороны туалет, а с другой столовая
- ты куда Бовыкин? – спросил командир
- я в туалет – спокойно ответил я, не оглядываясь
Мой весомый аргумент был принят с большим сожалением. Могу сказать, что чувствовал своей спиной злобный взгляд командира, который понимал, что ему сейчас предстояло самому держать ответ перед прапорщиком. Обойдя склад, я направился в столовую, где мой друг повар сразу поставил меня в известность
- в части дурдом! Серега, «кусок» тебя ищет! Кричит, что ты спасешь его сына
Тут в столовую влетел командир моего подразделения
- Бовыкин что там?
- да… - начал я отвечать
- потом, потом. Так, давай бери жратвы побольше и чтобы я тебя неделю тут не видел!
Мигом повар накидал мне три буханки хлеба, пару консервов, сахара.
- остальное потом Серега, ребята принесут
Командир подразделения проводил меня до туалета, за которым у нас забора не было, но была сельская улица, которая вела на центральную улицу, которая в свою очередь выводила на железнодорожный вокзал. За вокзалом было поле. А за ним наша боевая позиция.
Сидел я на позиции две недели. Еду мне приносили сослуживцы. Утопленника нашли примерно в том месте, где я предполагал. Тело было изъедено рыбами. Лица не было вовсе. Так и похоронили.
Постепенно прапорщик успокоился. И командир подал мне намек что я могу возвращаться в часть.
Находясь на позиции, я не мог понять, почему я оставался крайним в таких историях.
Но переступив порог казармы, понял сразу – такая моя судьба
- Бовыкин! – позвал меня командир части, заприметив – ты там, в магазин задолжал денег. Продавщица сказала, что ты съел все варенье и печенье!
- а на счет сладкой воды она ничего не говорила?
- нет – откровенно сказал командир и, приблизившись ко мне, прошептал – чтобы я тебя там больше не видел
- а жена? – съязвил я
- не твое дело
- то есть мне в магазин совсем заходить нельзя?
- нет, в магазин ходи, но к ней не приставай
- а когда это я к ней приставал? – удивился я
- ты деньги должен в магазин и чтобы отдал!
- а у меня нет! Можно я отработаю?
- какое отработаю! Я за тебя вложил деньги, Бовыкин! Теперь ты должен мне!
- Аааа! Это такой ход? Я получается, уже должен, а вы получается уже как бы дамский угодник?
- теперь ты деньги получать не булешь пока не вернешь долг – сказал командир части и решив что дальнейший разговор бесполезен удалился оставив меня одиноко стоящим на первом этаже нашей казармы.
В таком состоянии меня застал наш прапорщик. Отец утопленника
- Бовыкин… Бовыкин – сходу ринулся он на меня – почему ты не утонул вместо моего сына?
-??!
- мой сынок, мой сынок...
Я пошел к себе в кубрик, оставив прапорщика бубнящим мне вслед.
Меня интересовало в данный момент другое.
«Командир изменяет своей жене!»
Это было очевидно. Вряд ли он беспокоился о чести незамужней женщины, которая была совсем не против общения с холостяком Бовыкиным.
Понятно было, что часть живет своей жизнью, с ее интригами и неописуемыми поворотами, и только прапорщик-секретчик появляясь из своего кабинета, бубнил и бубнил о своем сыне, который мог стать отличным офицером, а стал утопленником
Любовь и смерть всегда ходят рядом. Одним достается любовь, другим – смерть. А мне доставалось созерцание за всем этим, отыгрывая порой в этом всем какую-то второстепенную, немаловажную роль.
И меня это устраивало.