Власть

                В Л А С Т Ь

Хороша власть, кому она всласть.
Власть – это владение всем.
Власть приносит больше горечи, чем наслаждений.
Власть – это соотношение с людьми.
Власть – хрупкая штука.
Власть и совесть соединить трудно.
Властвовать миром можно только познав его.
Нет власти без насилия.
Бесконтрольная власть всегда ведёт к преступлению.
Знание – это власть.
Не будет тайн, не будет власти.
Самая большая зависимость у человека – это от власти.
Упрекать нужно не тех, кто стремиться к господству, а тех, кто слишком поспешно готов этому подчиниться.
Там, где торжествует серость, к власти всегда приходят чёрные.
Выше власти могут быть только деньги.
Жажда власти неутолима, только смерть может её насытить.
Власть предаёт словам отпечаток правды.
Только тот, кто держал в руках, хоть малую власть, знает, до чего же трудно с нею расстаться.
Кто владеет властью – обречён на одиночество.
Любая власть предусматривает ответственность.
Без СМИ власть не формируется.
Власть над детьми – очень опасная вещь, как и вообще власть над людьми.
Владеющий хлебом владеет властью.
Попрощавшись с монополией на власть, нужно попрощаться с монополией на мысль.
Именно художнику дана власть над временем.
Больше власти у того, кто контролирует большее количество информации.
Власть и совесть соединить трудно.
Чтобы покончить с монополией на власть нужно разделить солидарность.
У кого в руках энергия, у того в руках и власть.
Любая власть от Бога.
Жажда власти сильнее совести.
Власть даёт неистощимый материал для движения.
Не для одной Насти, на то они и власти.
Чем выше трон – страшнее плата.
Дай человеку власть и ты узнаешь, кто он такой.
Когда власть не имеет своей головы, так показывает чужой зад.
Власти предержащие придержали всё, что в их власти.
Нет хуже напасти, чем глупые власти.
Власть – это концентрированная экономика.
Где борьба за власть – там нет свободной воли.
Политик без доверия – это политик без власти.
Умная власть вызывает уважение даже у врагов.
Власть только тогда начнёт работать, когда она окрепнет и утвердится.
Власть Цезаря заключена в его людях.
Любить нужно Родину и родителей, а власть можно уважать, если она того заслуживает.
Знание это мощное оружие в борьбе за власть.
Нет расставания более горестного, чем расставания с властью.
Абсолютная власть развращает абсолютно.
Интеллект толпы – это власть улицы.
Пока остаётся в городе власть, город стоит.
Право на власть имеет тот, кто эту власть осуществляет.
Народ не уважающий свою власть достоин более жёсткой власти.
Одинаково опасно безумному вручать меч и бесчестному власть.
Те, кто собирается властвовать над другими, надлежит научиться властвовать над самим собой.
Чтобы правителю в стране легче стало добиться могущества, для себя и для страны, без опасностей и позора, нет лучшего пути, чем выбрать себе достойного первого министра.
Когда заботятся о личной выгоде и забывают о чувстве долга, это называется великой подлостью.
Совесть без власти бессильная, а власть – без совести.
Где власть там и страсть.
Любить власть – не профессия.
Имея власть над самим собой, живём в ладу со своей душой.
Абсолютная власть разлагает абсолютно.
Всякая власть стремится к беспредельной власти.
Повсюду законы гораздо чаще защищают власть, нежели справедливость.
Власть для всякого ограничена законом.
Злоупотребляющий властью не достоин оной.
Блажен, когда все страсти у разума во власти.
В России две напасти: в низу – власть, вверху – верх власти.



     Ведь какое бы ни было правительство и самое ангельское, все равно будет оно всегда осуждаемое, всё равно, какая бы ни была власть, а как власть – ярмо.
     А человек в ярме – человек брыклив. И только закоренелый раб и скот рад узде – ярму.
                А. Ремизов «Взвихренная Русь»

     «Власть и выгода, блеск и слава: кто не касается их, тот воистину чист. Но тот, кто касается, а не имеет на себе грязи, - тот чист вдвойне. Многознайство и хитроумие, ловкость и расчётливость: кто не ведает их, тот воистину возвышен. Но тот, кто ими наделён, а не пользуется, - тот возвышен вдвойне».
                Хун Цзычэн (16-17 в)

     «Во главе государства должны стоять люди, не обременённые большим капиталом. Богатый у власти будет думать только о сохранении и преумножении своего капитала, а не о народе».
                В.И. Ленин

     «Искусство управления заключается в организации идолопоклонства».
                Бернард Шоу.

     Эпиграмма на премьеру пьесы Л.Н. Толстого «Власть тьмы».
                В России две напасти:
                Внизу власть тьмы,
                А вверху – тьма власти.
                В.А. Гиляровский     (1853-1935)

           ВЛАСТЬ
Ты мог бы управлять провинцией любой,
Когда бы управлять мог собою.
          Фридрих фон Логау.

На свете нет ужаснее напасти, чем идиот, дорвавшийся до власти!
             Леонид. Филатов

     Оказывается, власть отдаляет людей друг от друга. И чем дальше стоит властелин от народа, чем недоступнее от для народа, тем он кажется величественнее, необыкновеннее, тем священнее трепет перед ним. Но стоит самому величественному господину, самому могучему тирану потерять власть, как он предстаёт перед толпой обыкновенным человеком, жалким в своей низвергнутости и униженности. И тогда непонятно людям, что же его возвеличивало, что поднимало над ними его, который ни хуже и не лучше любого из людей.
     Люди начинают догадываться, что лишь волей случая он оказался у власти, получил в руки мощь владыки, а затем уж стал употреблять эту власть для того, чтобы быть выше всех, лучше всех, умнее всех, как будто есть особая сладость казаться выше других людей.
     Удивительнее всего, что в конечном счёте люди сами создают себе кумиров, идолов, которым поклоняются до времени и которых сами же потом низвергают. Но, пожалуй, самое удивительное состоит в том, что при этом люди испытывают такой же восторг, как и во время поклонения кумиру, и, может быть, даже с большим наслаждением они низвергают, нежели поклоняются.
     Правда, потом, когда проходит время и люди оглядываются на свой путь, они испытывают некоторое разочарование, потому что всё-таки очень грустно, когда постепенно, одно за другим всё теряет цену, лишается своего временного и дешёвого блеска, своей мишуры. Может быть людям бывает даже немного стыдно за самих себя, что поклонялись они жестокости и деспотизму.
               Григол Абашидзе «Долгая ночь»

     Те, кто бежал с нашим джонгом, отыскали этот далёкий населённый остров. Здесь мы построили древесные города, такие, как этот, высоко над землёй, где нас не смогут увидеть. С собой мы принесли своё знание и свою культуру и кое-что из материальных ценностей, но наши желания скромны – и мы счастливы. Мы не вернёмся к старой системе, даже если б смогли. Мы усвоили урок: люди, делящиеся между собой на какие-то группы, не могут  быть счастливыми. Даже мельчайшие классовые различия вызывают зависть и ревность. Здесь же этого нет. Мы все принадлежим к одному классу. У нас нет слуг: любую работу мы делаем лучше них. Даже те, кто служит джонгу, не слуга в прямом понимании, потому что такая служба считается у нас делом чести, которой удостаиваются лучшие из нас.
                Э.Р. Борроуз «Пираты Венеры»

     Я б забыл мокрогубого матроса и пристань Назимово, забыл бы, если б не эта вот, зачем-то и почему-то накопленная и бережно хранимая злость молодого ещё парня, может, и не злость, а только уверенность во власти, что хуже всякой тяжкой злобы – власти временной, однако дающей возможность пусть хоть краткий миг потиранить ближнего своего, ротозевую ли девочку, дурня ли, вроде меня, не к месту и не ко времени размечтавшегося, - ничтожной силе и жертвы ничтожные.
                В.Астафьев «Последний поклон»

     - С каких пор ты стал интересоваться добродетелью, капитан? – спросила Зола.
     - С тех самых пор, когда я стал думать над тем, что есть власть, - задумчиво произнёс капитан. – Злодею, видишь ли, нет никакого интереса управлять злодеями. Это всё равно, что управлять самим собой, но во многих лицах. Сладость власти в том, чтобы управлять честными, законопослушными и добродетельными. Власть не приносит радости, когда вокруг озверевшее дерьмо. Как сейчас, - добавил с неизбывной грустью капитан.
                Юрий Козлов  «Ночная охота»

     - В числе прочего я говорил, - рассказывал арестант, - что всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдёт в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть.
                М. Булгаков «Мастер и Маргарита»

     - Да где же эта особенная власть? – спросил я.
     - Где власть? Да везде, во всём. Пройдите в каждом большом городе по магазинам. Миллионы тут, не оценишь положенных туда трудов людей, а посмотрите, в 0,9 этих магазинов есть ли хоть что-нибудь для мужского употребления? Вся роскошь жизни требуется и поддерживается женщинами. Сочтите все фабрики. Огромная доля их работает бесполезные украшения, экипажи, мебели, игрушки на женщин. Миллионы людей, поколения рабов гибнут в этом каторжном труде на фабриках только для прихоти женщин. Женщины, как царицы, в плену рабства и тяжёлого труда держат 0,9 рода человеческого. А всё оттого, что их унизили, лишили их равных прав с мужчинами. И вот они мстят действием на нашу чувственность, уловлением нас в свои сети. Да, всё от этого. Женщины устроили из себя такое орудие воздействия на чувственность, что мужчина не может спокойно обращаться с женщиной. Как только мужчина подошёл к женщине, так и подпал под её дурман и ошалел. И прежде мне всегда было неловко, жутко, когда я видел разряженную даму в бальном платье, но теперь мне прямо страшно, я прямо вижу нечто опасное для людей и противозаконное, и хочется крикнуть полицейского, звать защиту против опасности, потребовать того, чтобы убрали, устранили опасный предмет.
                Л.Толстой «Крейцерова соната»

     - Может ли земная власть быть одновремённо властью духовною? Ведь «царство моё не от мира сего!» - спрашивал Михаил, и застолье притихает, смущённое столь явным высказыванием того, о чём все ведают, но молчат. Алексий перестаёт улыбаться, смотрит в лицо Микулинскому князю сурово и спокойно.
     - Не может! – отвечает он твёрдо и, дав восчувствовать, повторяет опять: И паки реку: не может! Но духовная власть, - он подымает указующий перст к иконам, - владычествовать над властью земною и может, и даже должна! Ибо Дух превыше плоти. И тайна исповеди принадлежит токмо иереям, не власти земной! – Алексий, оставивший было тарель, вновь придвигает её к себе и, зацепивши кусок белорыбицы вилкой, как незначащее, разумеемое само собою, добавляет: - И посему, сыне, митрополит призван судити и оправливати князей земных, а не инако! И ежели земная власть возжаждет заменить собою духовную, что многажды бывало в протекшие века, - изъясняет он попутно, поварачиваясь к прочим гостям, - ни к чему доброму сие не приводило и не приведёт, а токмо к суете, огрублению нравов и смердам к докуке вятшей от несытства  забывших Бога властителей!
                Д.М. Балашов «Отречение»

     - …Власть христианину дана токмо на добро. Иначе – зачем она? Зачем тогда мы с тобой, Москва, великий стол, поход нонешний? Должно иметь к ближнему, к смерду – любовь по завету Христа! К земле – рачительнсть! К семье – бережение и жалость! Я так понимаю себя, свой долг!
                Д.М. Балашов «Отречение»

            МОЙ   ЗНАКОМЫЙ
Был прост, и дурь в башку не лезла.
Был не спесив и всеми уважаем.
Но, пересев со стула в кресло,
Он вскоре стал никем не узнаваем.
              В. Степанов

     Власть – это такой стол, из-за которого никто добровольно не вставал.
                Фазиль Искандер

     …у власти может оказать ся кто угодно! Например, человек, всю жизнь занимавшийся уязвлением соседей. Плевал в чужие кастрюли с супом, подбрасывал толчёное стекло в чужое сено. Его, конечно, сметут, но он успеет вдосталь наплеваться, нашкодить, натешиться… И ему нет дела, что в истории о нём не останется следа или что отдалённые потомки будут ломать голову, подгоняя его поведение под развитую теорию исторических последовательностей.
                Аркадий и Борис Стругацкие  «Трудно быть Богом»

С властью кто обручается –
Выбора не имеет:
Ежели возвышается –
На глазах каменеет.
Царь ли Иван Васильевич,
Вождь ли Иосиф Сталин,
Временем возносимые,
Притчей кровавой стали.
А всё-то для нас старалися,
О благе нашем радели…
Да властью не насыщалися,
Только пьяней пьянели.
          В. Белкин

     Вошёл Владимир с варяжскими дружинниками в свой родной город Киев, и начались у него огорчения. Он раньше думал: лишь бы отобрать власть у своего злобного старшего брата, а дальше наступят спокойные счастливые дни. Оказалось, не так. Оказалось, трудно забрать власть, а пользоваться ею ещё трудней. Например, те же варяжские дружинники стали вести себя в Киеве как разбойники, обижать жителей, требовать с каждого двора дань. Владимир и так их отблагодарил пирами да золотом, а им – всё больше подавай. Каждый день стали приходить к Владимиру обиженные жители, просить: «Защити нас от своих воинов!»
     - Не для того мы с тобой пришли в Киев, чтоб людей обижать…
                В. Воскобойников «Креститель земли Русской»

     В эту минуту навстречу им выехала группа путешественников. Какой-то господин, турок, восседал на великолепном скакуне, с эскортом из четырёх всадников, тоже вознамерился проехать через переезд.
     Судя по всему, это была какая-то важная птица. Лет тридцати, высокого роста, он обращал на себя внимание особой статностью, присущей азиатским народам. Довольно белое лицо, глаза, которые, наверное, оживляются лишь огнём страсти, матовая кожа, чёрная борода – завитки её доходили ему до половины груди, белоснежные зубы, неулыбчивые губы – всё это выдавало в нём человека властного, могущественного и по положению в обществе, и по своему богатству, привыкшего к тому, что любое его желание удовлетворяется, всё всегда совершается по его воле, и каждого, кто вздумает перечить ему, ждут серьёзные неприятности. И ещё в нем было что-то диковатое, словно в его жилах слились турецкая и арабская кровь.
                Жюль Верн «Упрямец Керабан»

     Русский быт на протяжении многих столетий характеризуется сильнейшей тягой к воплощению во всём реальном многообразии религиозно-нравственного идеала. Здесь – корни русской державности, понимающей государственную мощь и общественную гармонию не как самоцель, но как дарованное Богом средство к удержанию народного бытия в состоянии евангельской непорочности. Цель этого всенародного единения в духе церковного миропонимания – сохранить чистоту веры, удержать её спасительную истину. Жизнь, конечно, вносила свои поправки, идеал (как и положено идеалу) оставался недостижимым, но тысячелетний опыт наших державных предков, открывающий пути приближения к нему, сегодня актуален и злободневен как никогда. Вот лишь некоторые крупицы этого ценнейшего опыта:
1. Единство политики и нравственности.
Власть на Руси всегда осознавалась не как предмет тщеславных вожделений, награда самым наглым, хитрым и беспринципным бойцам политического ринга, не как бездонная кормушка для чиновников и бюрократов, но как религиозное служение заповедям справедливости и добра, как «Божие тягло». «Гордости не имейте в сердце и в уме, - писал в 1117 году великий князь Владимир Мономах, поучал княжичей, как надо относиться к власти, - смертные все, сегодня живы, а завтра в гробу, всё, что имеем, Ты, Господи, дал. Не наше, но Твоё поручил нам еси на мало дней». Эта мысль, что князь (царь, любой «власть имеющий») лишь распорядитель власти, данной Богом, и ответчик перед Ним за вручённую его попечению страну и людей, лежала в основе самовоззрения всякой законной власти на Руси.
2. Единство народа и власти.
     Русская история учит, что общество, желающее сохранить в себе державные черты, должно признавать – верховная власть в стране принадлежит не партии какой-нибудь, не организации или сословию и даже не народу в целом: она принадлежит основополагающим принципам нравственности. «Не лги!» «Не воруй!» «Не блуди!» «Не скупись!» «Не завидуй!» «Не злобься!» «Не гордись!» - вот что должно определять нашу жизнь. Это хорошо понимали русские люди уже много веков назад.  «Кому уподоблю великого сего князя Дмитрия Ивановича, - вопрошает автор жития св. Дмитрия Донского, современники князя. – Ты чистоту соблюл, и будучи рабом Божьим, Божий (вручённый Господом. – Примечание автора) престол соблюл, явившись державным господином земли Русской». Эта нравственная чистота, это обоюдное – со стороны народа и власти – признание над собой верховенства закона Божия есть основа их единения не за страх, а за совесть: в горе и в радости, в блеске величия и перед лицом исторических испытаний и потрясений.
           Митрополит Иоанн «Битва за Россию»

     …Через десять дней после коронации императрица узнала от своего верного камердинера Василия Шкурина о том, что некоторые из молодых офицеров, что в своё время поддержали её, теперь хотят сделать царём Ивана. Екатерина приказала немедленно арестовать заговорщиков и подвергнуть их пыткам, тем самым возродив секретную службу (мало чем отличающуюся от тайной канцелярии Елизаветы).
     Этот случай отрезвил добрую и справедливую по натуре Екатерину. Теперь и она заняла место в кровавом ряду российских самодержцев. Ей стало понятно, откуда в них эта склонность к тиранству. Екатерина всегда порицала злоупотребления  властью, но сейчас, ощутив леденящее дыхание измены, она увидела всё в новом свете. Она обнаружила, что у данной ей власти свои законы. Неограниченное могущество требует беспощадности к предателям. От измены её оградит лишь непоколебимая суровость. А главное, поняла Екатерина, теперь она никому не может безраздельно доверять.
                Кароли Эриксон «Екатерина Великая»