Дорога в небеса. Глава 15

Когда тарелка коснулась земли люди уже бежали из города.
Невероятно сложно не заметить падение небес на голову. Свет пробился сквозь тучи, сковывающие его на протяжении множества лет и ненадолго осветил город так, будто сам Бог решил забрать его с собой на небеса.
Это было прекрасно. Те минуты, которые для меня и для жителей города превращались в длительные часы страха и страданий.
Люди пытались убежать так же, как когда-то древние греки пытались скрыться от ужасающего жара в Помпеи. Все было бесполезно, но остаться на месте и смириться с тем что вот-вот придет смерть было куда более страшно.
Она упала и унесла с собой миллион жителей.
Почти миллион, я не могу сказать сколько точно в тот самый момент было в городе. Я не хотел об этом думать, не хотел вспоминать о том, кто там был. Что они для меня значили. Что значило каждое маленькое место, каждое заведение.
Моя работа.
Вуз.
Бар, в котором я познакомился с Алексом.
Бар, в котором мой отец подарил мне первую в моей жизни сигару. Он сказал «если ты не начнешь курить сейчас, то потом, когда мы будем побеждать в войне с этими штуками, не сможешь уверено закурить сигару». Тогда я ее выкурил, а после меня весь вечер тошнило.
Отца нет, так же, как и всего города.
Так же как могло не быть и меня. Если бы не случайность. Маленькая? Всего-лишь случайная встреча.
О чем я вообще думал тогда, когда был там наверху? Чего я боялся? Умереть? Неужели то состояние в котором я нахожусь сейчас чем-то отличается от реальной смерти, или нет?
 - Что у меня осталось? – спросил я в один из моментов нашего полета от выброса земли невероятной силы.
Переливающиеся лучи солнца, зеркалом отражаясь от голого металла корабля, пытались ворваться в мир вокруг, проходя сквозь стену из тумана, и пыли, поднявшейся в воздух от невероятного падения.
 - То же самое, что было при тебе всегда, - ответила она, - мы все потеряли слишком многое. Но не сейчас.
«А когда?», - мысленно спросил я. Говорить совершенно не хотелось. Хотелось лечь на пол вертолета, свернуться калачиком, и уснуть мертвым сном.
Некоторые потери даются легко. Что нам разбитый экран телефона, или удаленные любимые фотографии. Можно ударить себя по лбу и сказать: «дурак, в следующий раз буду помнить и не сделаю ту же ошибку», а потом опять совершить ее еще много раз.
Когда ты теряешь дом, семью, прошлое…
Все прошлое, тогда ты понимаешь, что ты не сможешь ничего больше вернуть себе. Нельзя восстановить утерянное. Нельзя допускать таких потерь.
В один момент ты думаешь только о своей жизни, а потом ты видишь, как вся твоя прошлая жизнь превращается в разносящуюся по ветру пыль, и в буквы, которые сольются в слова лишь на страницах учебников истории.
Если когда-нибудь еще будет история.
Но я повернулся от этого невероятного зрелища, медленно показывающего мне все мои потери, к молодой девушке, которая в одиночку сидела за штурвалом вертолета, который увозил меня от всех проблем, которые у меня когда-то были.
Я взглянул в ее молодые, но полные какой-то странной мудрости зеленые глаза, и тяжело наполнив свои легкие воздухом, проверяя на месте ли они еще, сказал:
 - Спасибо.
Она знала, что это спасибо не только за то, что она спасла меня сейчас. Я знал, что все то, что произошло с нами за этот маленький отрезок времени в пару дней – это случайность, спасшая мне жизнь. И эта случайность произошла со мной только из-за нее.
Она это знала.
Я снова перевел свой взгляд за окно вертолета. Город был далеко, нам повезло, что обычный старый вертолет новостников способен разгоняться до таких скоростей.
Я смотрел на то, как умирают мечты и воспоминания.

Это другое место.
Другой город, где-то на юге. Точно я не могу сказать, потому что вертолёт остановился где-то в глубокой тьме.
Там мы пересели на авто.
Путешествие было длинным и поразительным. Я был невероятно удивлён тому, что девушка сделала ради меня.
Угнала вертолёт своих знакомых. А не в этом ли должен был заключаться наш изначальный план? Были ли они ее друзьями? Она вообще их знала? Мы вообще должны были как это повернуть?
Корме того я не знал, что в старинных вертолётах были столь хорошие автопилоты, способные удерживать его в вертикальном положении столь долго, пока она помогала мне забраться.
А ещё произошло непоправимое. Мысль о том, что я мог что-то сделать, помешать всему происходящему, изменить линию времени, но не сделал ничего, не давала мне покоя. Я сомневался, что когда-то теперь этот покой сможет прийти. 
Это было странное чувство.
Машина несла нас по дороге, а я пытался забыться, наблюдая за, в какой-то мере смешными рекламными плакатами об опасности на дороге, и частых, обязательных, летальных исходах.
Теперь мне почему-то казалось это смешным. Даже картинки, показывающие по сути своей мертвецов.
Мне могла бы светить депрессия, но почему-то было совершенно не до неё.
- У тебя есть сигареты? - спросил я, глядя на девушку, которая сидела за рулём, автомобиля.
Почему всегда она ведет? Я же вожу не хуже.
Наверное, она боится за то, что в таком состоянии как сейчас, я смогу только навлечь на нас куда больше бед, чем у нас и так есть.
Она протянула мне сигарету. Конечно это был не мой любимый бренд сигарет, но я и не упоминал никогда при ней, что я предпочитал курить красную «Мальбаро».
 - Все-таки ты не ясновидящая, - сказал я, - это ты куришь этого индейца, или чисто для меня купила на заправке, - в добавок поинтересовался я, потряхивая сигаретку в руках.
 - Я не знаю какие из них лучше, я просто знаю кто победил в реальной войне, а у кого был рак легких, - невозмутимо ответила девушка, пожевывая свою жвачку, которую купила на той же заправке.
 - А ведь мечты мои не умерли, - сказал я и закурил сигарету, а после старательной затяжки, которую не делал столь давно, я обратил внимание на выражение лица девушки, которая хотела услышать от меня еще какую-то историю, наверняка для того, чтобы развеять скуку и тишину бесконечной трассы, я продолжил, - я как будто отрезвел только тогда, когда мы с тобой уехали достаточно далеко от той бреши, что образовалась от упавшей тарелки. Мне кажется, что-то небо, что у нас над головами оно уже не наше, я думаю, что мы должны сражаться с теми, кто пришел. Вернуть свое небо над головой.
 - Ты думаешь мы готовы? – спросила в ответ девушка, она говорила так, будто ей нужен был реальный, хорошо взвешенный, ответ. Впрочем, меня это не удивило.
 - Я видел там невидимок, - сказал я, отводя взгляд на фонари, ища в них свое отражение, - как бы глупо это не звучало. Я не знаю кто они, почему не выходили на связь, если способны за секунду-другую разметать огромную группу подготовленных солдат, а они были сверх подготовлены, это могла быть защитная система корабля, или что-то еще в таком же духе, я не могу точно сказать…
 - Но нам их не победить, - закончила за меня девушка, а мне оставалось только согласно кивнуть. Она была чертовски права.
Под колесами роскошного желтого «камаро» 69 года проносился асфальт, тяжелая, грязная от стертой и перерисованной наспех разметки дорога. Где-то в голове отдавались эхом простые мысли, умоляющие уехать на другую сторону мира и оттягиваться там с этой девушкой до конца своей жизни.
А куда мы кстати едем?
До этого момента я просто ехал. Составлял компанию девушке, которая явно распланировала это путешествие сильно заранее.
 - А куда мы едем вообще?
 - В самое безопасное место в мире, - ответила она, и дождавшись моего взгляда, полного непонимания, добавила, - в Лас-Вегас.
 - Почему ты решила, что он самый безопасный город в мире? – решил уточнить я, - город как город, столица развлечений, постоянно действующая электростанция холодного синтеза на выезде… ты знаешь что-то такое, чем еще не поделилась со мной?
 - Женщина имеет право на свои секретики, - кокетливо заявила она, а я решил не переспрашивать. Если она не хочет отвечать, то и не станет. Я лишь ухмыльнулся и покачал головой из стороны в сторону.
Дорога под колесами уносилась вдаль, оставаясь позади. А впереди ждал огромный город Вегас. Царство порока.
Я уставился на приближающийся фонтан из света, бьющий в сторону металлической темноты небес. С каждой минутой он становился все ближе, а я все так же ничего не мог понять.
Единственное, что выручало мои собственные ощущения по-настоящему -  это тотальное ощущение вселенской справедливости. Всему есть оправдание, и любому выбору и поступку найдётся место.
Я надеялся.

И вновь иное место.
Большой город. Вечно живой, вечно передвигающийся. Он находиться достаточно далеко от моего родного города, и возможно удивительная новость о его разрушении еще не дошла до сюда.
По крайней мере никакой паники не заметно.
Люди в шикарной, дорогой одежде, которую в любом другом месте Америки, кроме разве-что Федерации Нью-Йорка, надевают лишь по праздникам, ходят по улице только для того, чтобы привлекать внимание к собственным персонам.
Одинокие и печальные.
Или это я такой? Ответ кроется только во мне. Все наше восприятие мира всегда меняется исключительно относительно нас самих. Когда мы счастливы, то нам чаще всего встречаются счастливые люди, радушные, готовые помочь, или веселится. В самые печальные дни мы встретим таких же наполненных горем людей, которые все еще не готовы к постоянной обоснованной реакции касательно будущего, в котором вы никогда не увидитесь, но обязательно поймете друг-друга сейчас и сможете как-то поддержать.
Мы сняли номер в каком-то злачном местечке, у девушки нашлись деньги. Конечно же, у нее ведь нашелся и вертолет и "камаро", а я просто радовался, что у меня была моя жизнь, память, и возможность что-то сделать еще. Возможность узнать, что произойдет теперь.
Я смотрел на экран своего смартфона, когда мы закончили завтракать, пытаясь понять, не сбились ли мои часы. Они говорили о том, что за окном давно наступила ночь, но глушить основные огни и фонари дневного света никто не собирался.
Этот город не спал никогда.
Я закрыл шторы, и мы с Линдой оказались наедине в комнате, освещенной лишь малинкой полоской света, пробивающейся сквозь щель. Я не видел девушку, я как будто остался наедине сам с собой. 
Нет.
Я не могу быть один сейчас.
Я резко открыл шторы и взглянул Линде прямо в глаза.