Пятница 1

                Эссе.


                «Иду в эту пятницу, слабо себя утешая,
                Что будет суббота - моя долгожданно большая,
                Что день суматошный сегодняшний всё же не вечен,
                Что есть и у пятницы что-то хорошее - вечер.

                Сквозь встречи, звонки, сквозь вопящие в планингах даты
                Огнём светофора зардеется пламя заката,
                И мчатся на красный, светя габаритами судеб,
                Собратья по пятнице, рядом живущие люди..."   
               
                Ирина Кучерова, «Книга ветров».



       Ветхий Завет, Бытие, Глава 1:

       «И сказал Бог: да произведёт земля душу живую по роду её, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их» (24).

       «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (27).

       «И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестый» (31).

       Ветхий Завет, Бытие, Глава 2:

       «И совершил Бог к седьмому дню дела Свои, которые Он делал, и почил в день седьмый от всех дел Своих, которые делал» (2).

       «И благословил Бог седьмый день, и освятил его, ибо в оный почил от всех дел своих, которые Бог творил и созидал» (3).


       Какой же день недели первый? Для принимающих Ветхий Завет, ответ должен быть однозначен - воскресенье. Этот день был днём начала Творенья, а суббота - последним. В Европе, в Риме до II в. н. э тоже придерживались этого обычая, пока день отдыха не перенесли на воскресенье, а в 321 г. римский император Константин узаконил этот день как еженедельный государственный праздник. Постепенно сознание христиан смирилось с явным отходом от подобия библейскому порядку дней в неделе. Сейчас первенство воскресенья осталось лишь во внутрицерковной христианской литургической жизни.

                *     *     *     *     *

       Пятница…

       Какой, казалось бы, хороший день недели! Как там, в песне у «Мурзилок-International», ведущих «Дорожного Радио»:

               «Пятница, пятница, пятница…
                Проблемы пятятся, пятятся, пятятся…».


       День подходил к концу, завершая собой очередную трудовую неделю. Впереди светлым пятном – пока лишь в мыслях и ожиданиях – но всё же уже явственно проступали очертания двух будущих выходных дней. С возрастом всё чаще начинаешь с грустью замечать, что усталость накапливается неизмеримо быстрее, чем в молодости, и уже к пятнице сил остается совсем немного. А ко всему этому надо обязательно добавить ещё и тяжесть. Ту тяжесть, что незаметно, начиная с первых холодных и прозрачных ноябрьских праздников, и далее, через все рождественские, новогодние и крещенские лютые холода, февральские и мартовские снегопады и метели постепенно, грамм за граммом, накапливается в твоем организме, ложится на твои, уже не очень прямые, плечи.
 
       Тогда становится понятной и та усталость, которая накопилась в тебе за всю эту, такую длинную и такую беспросветную, нашу неласковую дальневосточную зиму. И хотя нынешняя, необычно суровая даже для наших мест, зима уже закончилась, а та неправдоподобно огромная масса снега, что неожиданно завалила город в декабре,  чего никогда в прежние годы не наблюдалось даже завзятыми старожилами, всё же наконец-то интенсивно стала съедаться первыми теплыми деньками, но настоящая весна ещё не наступала.

               Пятница… «Какая в мыслях и словах сумятица…».

       Слава Богу, прошедший день не располагал к чему-нибудь особо серьезному, что нужно было бы неотложно выполнить «для дома, для семьи». Хозяйственные заботы давно и прочно лежат на плечах и заботах жены, вот уже несколько лет пребывающей на пенсии, сын обременён грузом служебных обязанностей на двух работах сразу и последние месяцы мы с женой видим его лишь урывками. Дочь живет отдельно своей семьей, а внук лишь иногда прибегает в гости к бабушке, когда ему вдруг взгрустнётся либо когда очень проголодается, прекрасно зная, что бабушкину стряпню никто не заменит и что уж она-то расстарается, чтобы ублажить любимого внучка и, зная его кулинарные пристрастия и волчий аппетит, приготовит чего-нибудь вкусненького.

       Не тянуло к телевизору, который в последние годы из некогда уютного члена семьи – этакой чудесной смеси домашнего кинозала и клуба по интересам, где делались робкие попытки привития зрителю зачатков культурно-познавательных знаний – превратился в низкопробную, ниже пояса, «развлекаловку», сильно разбавленную такой же низкопробной рекламой и убийственно-грязной информационной «помойкой». А всё приличное, чего оттуда ещё не успели вымести все эти эрнсты и познеры, показывается, как правило, далеко за полночь, точно и образно называемое нашими, острыми на язык, соотечественниками временем «для тех, кто ни с кем не спит».

       Молчаливым укором взирали со своих высот стеллажи с книгами – основным моим богатством и любимым предметом в доме – призывно маня разноцветными и разновеликими по толщине корешками купленных в разное время, но далеко не всех прочитанных произведений, тихо и с осуждением ожидающих своей очереди. Усталость брала своё, натруженные за день глаза тоже словно взмолились о пощаде. А посему отметалась и, промелькнувшая было, мысль о ноутбуке.

       Словно услышав в душе призывный девиз, часто сопровождающий утренние передачи «Радио России»: «Экономьте время – слушайте радио!», я включил на кухне, за ужином радиоприемник… И - о, радость! – из него полились чудесные звуки любимой нами с женой передачи «В нашу гавань заходили корабли».

       «О вкусах не спорят – есть тысяча мнений. Я этот закон на себе испытал…» - очень точно передал эту банальную истину незабвенный Владимир Высоцкий. У каждого свои музыкальные предпочтения и пристрастия, привнесенные с детства, с молодости, с музыкальных привычек родителей, с собственного ощущения красоты и близости  от исполнения того или иного музыкального произведения, композитора, исполнителя и т.д.

       По жизни, однако, убеждаюсь и в другом. Как-то давно услышал фразу, очень врезавшуюся мне в память и поразившую меня своей грубой законченностью и лаконичностью – «Чтобы считать себя культурным человеком, необходимо насиловать себя на культуру». Тут масса путей и дорог – и принудительное приобщение собственных детей к музыке с детства (я сам с восьмого по десятый классы занимался в музыкальной школе и три года таскал тяжеленный аккордеон из одного конца города в другой, давясь в переполненном автобусе), и многократное прослушивание одного и того же произведения, и углубленное изучение определенного направления музыки, да и просто регулярное посещение концертов – не «попсы», а именно серьезной классической музыки.

       Увы! Зачастую своё нежелание заняться этим всерьёз мы оправдываем занятостью и отсутствием времени.

       Но есть и другая музыка – та, которая сопровождает тебя с «младых ногтей» словно незримый, но неотъемлемый член семьи, которую пели за столом твои близкие в ту пору, когда ты ещё «ходил под стол пешком», которую ты позже дружно распевал со своими сверстниками во дворах, под гитару в походах, у пионерских костров, на студенческих посиделках «на картошке», или и в стройотрядах. Это и дворовые песни, с зачастую не очень нормативной, но такой точно попадающей в сердце и душу, лексикой, и, выражаясь современным языком, «бардовская» песня… Очень жаль, но мне кажется, что в последние годы, где всё чаще мерилом человеческого счастья становится не душа, а звон монет, этот жанр дворовой песни потихоньку сходит  на «нет».

       И потому мы с женой, как, впрочем, наверно и многие наши сверстники, набредая неожиданно в эфире на подобную музыку, с большим наслаждением, комом в горле и ностальгией слушаем этих постаревших, но таких родных седых романтиков из теле- и радиопередач «Встреча с песней», «Песни нашего века» и «В нашу гавань заходили корабли…».

       В этот раз «Гавань…» была построена не традиционно, на ней не было обычно приглашаемых самодеятельных исполнителей либо каких-нибудь известных людей, вроде бы далеких от исполнительского искусства, но в процессе общения с которыми ведущие, словно ненароком, выявляли их музыкальные пристрастия, а затем, «зажигая» их исполнительским искусством других исполнителей в разных жанрах, провоцировали их на собственное исполнение той или иной песни.

       «Гаванские…» песни исполняла только ведущая – Элеонора Филина (увы, совсем недавно она ушла из этого славного тандема: Успенский-Филина), и исполняла, как всегда, проникновенно и задушевно. Я как раз попал на одну из тех коронных, что называется, беспроигрышных песен, которые ей очень хорошо удаются – «Черный ворон»:

               «А, ну-ка, парень, подними повыше ворот,
                Подними повыше ворот и держи.
               «Чёрный ворон», «чёрный ворон», «чёрный ворон»
                Переехал мою маленькую жизнь…».


       И меня словно захлестнуло потоком тяжелых мыслей и неразрешимых вопросов.  Сколько же можно держать поднятым ворот собственной жизни, заслонивши им свои грустные раздумья от чужого взора? Кто он – этот «чёрный ворон»? И почему ему дозволено столько лет, безжалостно и безнаказанно, топтать не только мою «маленькую», но и другие – большие и малые - жизни и судьбы? Эта песня удивительным образом, на все «сто», легла в русло моего настроения, как бы ставя своей проникновенностью жирную точку на безысходности бытия, на всех горестных раздумьях, на всех неудачах последних лет, в целом, и прошедшего дня, в частности.


Продолжение:http://www.proza.ru/2015/03/07/567