***

_________________2007г.н.э 01...2006г.н.э               
Я не вернусь никогда (история одного ушедшего)                Автор -  http://vk.com/samadhishanti
Посвящяется Малофеенко А.С.
  Пять часов утра. Я выползаю из глубин хардкора. Медленно вливаюсь в своё больноё, тяжёлое, измученное тело. Вживаюсь в образ человека, ощущая мрак и сырость своей комнаты.
  Встаю с кровати.
  Иду на кухню.
  Беру нож. Его холодное лезвие касается моей груди. Разрезаю себя на две половинки.
  Начинается новый день.



  Было трудно ,по тому что был
 
гордый и слишком любил себя, но смог принять, точнее  даже понять, то что Я такой же мудак, как и вы все!
  Когда я писал вступление, ещё надеялся, что я какая - то особенная тварь. Но не х... подобного, такой же мудак, как и вы!
Со всеми вашими болезнями и слабостями, со всеми предрассудками ,недостатками и ненавистью. Ненавистью ко всему окружающему, Ко всему. Со всей вашей ленью и бес сердечностью.
  Жалкое подобие людей боящихся выделиться из общего стада. Думают что они вместе, что их много ... инвалиды ...
  При первой же возможности они кидают тебя..., или используют, а чаще всего смеются.
  И вот тогда понимаешь, что ты один.
  Полшестого утра как хочется вырваться отсюда. Убежать, улететь неважно куда, но подальше от этой гнили. Гниль везде. Под подушкой ... Лежат мои мысли и гниют, и одеяло и простыня тоже, и люди на улицы прогнившие до костей, и вся страна - одна большая кость, которую перетягивают друг на друга несколько вонючих псов. Так надо чего-то нового. Необъяснимо надо. Была бы возможность, были - бы деньги, уехал отсюда куда-нибудь, может быть совсем в другую сторону, где живётся в радость, где люди добрее, где море ,солнце...
  Наверное наши пруды и Море – это как гниющие раны прокажённого и слеза младенца,  когда его душа ещё совершенно чиста и не вина, но ум хранит великие тайны истории веков, или чего-то в этом роде.
  Но нет ни денег ни возможности. Я поменял немыслимое количество мест работы, и каждый раз терял их из-за частых прогулов, или просто переставал ходить  на работу.
  Нет работа-это не для меня. Когда зависишь от кого-то, или чего-то(например от работы ,начальства) теряешь ощущение собственной значимости, свободы и непосредственности, теряешь острое ощущение жизни, появляется жёсткий распорядок дня, недели, года, вообще жизни, и ты уже не живёшь, а существуешь. Вся твоя жизнь расписана по часам и минутам, ты понимаешь, что больше ждать нечего, с тобой ничего не может произойти. Ты - робот...
  Нет, работа - это не для меня, это как кактус в заднице. Она мешает мне жить, и тратить своё время на то, что на самом деле важно, или на то чем я хочу заниматься, на то, что я хочу тратить своё время. Например, на девушек, к ним у меня особое отношение.
Я их обожаю.
Я их ненавижу. Они всё и всегда портят. Если у тебя хорошее настроение, они говорят, что ты алкоголик. Если ты чувствуешь себя плохо - "значит вчера ,надо было меньше пить". Даже  если и встречается вам девушка, влюблённая в мужчину, то это лишь потому, что она наивная дурочка с дьяволом внутри.
  Может быть, они просто завидуют тому, что мужики могут себе позволить так себя вести, сразу же, не разыгрывая из себя невинных барашков.
  Постоянной подруги у меня нет. Мне совершенно не хочется быть козлом (отпущения) и (вынужденным) пьяницей. Хотя я люблю одну девушку, но она дура.
  Моя любовь - это любовь Волка к Луне, это состояние вечной тревоги снаружи и умиротворённости внутри. Она огромная как Море. Я бы мог многое рассказать, но не хочу говорить о любви, потому что я люблю Дуру.
  Но как бы оно не было, женщины моя слабость. Я люблю их нежные глаза льдинки, бархатную кожу этих змей, их тела. Я люблю менять женщин два, три раза в день. Тогда жить становиться  не так уж скучно и однообразно.
  Ещё я люблю без дела слоняться по улицам города, ходить по магазинам, всматриваться в дорогие витрины, когда видишь там своё отражение, можно помечтать, что ты как-то причастен к этим вещам, к этому роскошному миру... Люблю изучать людей на улице. Люблю представлять себе их жизненный путь, критиковать их. Люблю рассматривать свои галлюцинации и искать в них ответы на многое происходящее вокруг, но нахожу лишь новые загадки.
  Сегодня Волк внутри меня опять будет выть на свою Луну. И опять лезвие дня раскроит мою старую рану. И сегодня тоже не найду покоя...



  "В этом городе уж чего не найти - так это забвения, Милый" - так говорит Эльза, моя знакомая шлюха. Я всегда восхищался ею. Она сильная и умная женщина. Может быть когда она умрет   от своих венерических гадостей про неё напишут, что-то вроде "так говорила Эльза", типа    Заратустра. Нет, я серьёзно. Она мой сансней по жизни, если хотите. Если мне плохо, если меня    что-то мучает, я прихожу к ней. Не говорю не слова, она и так всё знает, понимает и чувствует.               
  Учит меня справляться с любыми проблемами происходящими внутри меня. У неё не хрена не получается, но мне становиться легче от того, как она искренни, говорит со мной. Может быть это и абсурд, ведь она же всего лишь проститутка, но по крайней мере, как - бы это банально не звучало проституткам можно доверять.
  Каждый раз, когда они раздвигают перед тобой ноги, они как - бы раскрывают перед тобой свою душу: - На, прочти меня изнутри, я грязная шлюха, и я признаю это. А твоя жена знает, где ты сейчас? А какое твоё настоящее имя?
  Если честно, я не люблю проституток, и мне не нравиться, даже противен их образ жизни. Всё время укоряю в этом Эльзу, на что она, гордо вскинув голову всегда отвечает:" Каждый сам в праве выбирать свой путь, Малыш, каков бы он не оказался." Я смеюсь: "Как это гордо звучит - путь шлюхи" Эльза постоянно обижается на меня за этот мой глупый юмор, но обида быстро проходит и мы с ней снова друзья. Два человека не воспринимающие этот мир всерьёз(только когда мы рядом друг с другом).
  Иногда я задумываюсь над тем: "А каков - же мой путь? Что мне выбрать? Да и из чего вообще выбирать?"


  Я иду по алее Роуз вдоль высоких стволов сказочных деревьев, вдоль скамеек с облупившейся краской, с сидящими на них парочками, иду мимо двух облизывающих друг друга лесбиянок, иду мимо снашивающихся в воздухе стрекоз, иду мимо старушки и её собачки, срущей около клумбы с тюльпанами. Я остановливаюсь  и сажусь на одну из скамеек на алее.
  Вокруг меня летают насекомые, поют какие-то птицы, воздух пропитан запахом собачьего дерьма. Жизнь прекрасна.
  Иногда, вот в такие минуты ,бывает так, что тоска съедающая меня изнутри, вдруг резко отступает, рассевается, будто её никогда и не было, будто - бы никогда в моей голове не было никаких мыслей. Как будто я никогда не появлялся на свет и не видел всей мерзости этой жизни. Это как глоток свежего воздуха, а затем опять этот жизненный запах собачьего дерьма...и всё...Хороших новостей не жди.



  Эльза подошла во время, она никогда не опаздывала в отличии от меня.
- Здорова Эльза, как дела? Как клиенты?
- Как сам? Работу нашёл?
- Забей.
- Как скажете папочка, поесть хочешь?
- Да.
- Давай тогда забежим на Эридос, там у меня кое-какие дела. Это быстро, а затем в кафе, я плачу, ок?
- Кто работает - тот и платит! Это истина, милая. Ок!
  Через пять минут мы уже сидим в такси, двигаясь по направлению к Эридос. Что такое Эридос? О! Квартал Эридос - это центр вселенной. Это начало смерти. Только там всё и происходит, там ты найдёшь ответ на вопрос - кто ты есть. Если ты выбираешь путь раненых - путь на Эридос, значит ты безнадёжный романтик и труп.
  Здесь в потоках грязи и блевотины плавают дешовые презервативы и окурки дорогих сигар , здесь плавают грязные шлюхи и их сутенёры, здесь сбывают краденое, здесь приобретают крадено, здесь всегда всё есть, здесь сбываются все мечты, все самые тайные желания...
  ...и знакомые лица барыг, и знакомые лица торчков, и меня узнают, и меня приветствует Эридос, и предлагает мне новую жизнь: и аморфен, и кодеин, и деморфин, и циклозин, и тенозепам,  нитрозепам, фенобармитал, метал натрия, и петедин, и дистропропексифен, и нобофеин, и купреморфин или сладенький метадон.
  Здесь можно купить всё: любовь, друзей, новую жизнь... И некому не важно кем ты был за стенами этого мирка, этого псевдо рая на земле. Сюда ходят все: и депутаты, и бомжи, и олигархи, и несчастные наркоманы, и бизнесмены, и школьные преподаватели - для них для всех есть эксклюзивное утешение(эксклюзивная смерть), последние, может быть утешение.
  Всю дорогу пока мы ехали, моя подруга с кем-то ругалась по мобильнику, что она там кричала в трубку, я не понимал, потому что ругалась Эльза на Польском - своём родном языке.


  ...машина остановилась , из неё вышли двое: молодой парень высокий стройный брюнет и женщина брюнетка в легком платье цвета осени. К брюнетке подошли два Турка огромные и страшные как ночь. Один схватил женщину сзади и вонзил нож ей в спину, второй свернул ей шею.
  Мир на секунду затих...


  В голову опять ударил острый запах жизни, и я очнулся. Я сидел в парке на скамейке и ждал Эльзу. Она подошла вовремя. Эльза никогда не опаздывала в отличии от меня.
- Привет, милая! Как дела?
- Я влюбилась!
- В кого? Ой, то - есть, здорово, и чего?
- Глупый ты...
Эльза присела рядом со мной, обняла меня, нежно поцеловала в губы и исчезла.
  Ещё немного  посидев, я встал и пошёл с Роуз на улицу сен Монтеньяс. Я не думал о Эльзе. Я просто шёл. Я думал о салате из морской капусты, и маринованного бамбука, о нежном тофу, и французских булочках.
  В кармане запищал тамогочи, Пикачу проголодался. Я покормил его, дал ему суп с гренками, украинский борщ, французские холодный суп и щи. Наевшись, Пикачу заговорил:
- Почему ты кормишь меня только одними супами?
- Потому что ты их любишь.
- Я такого тебе никогда не говорила.
- Потому что я не хочу убирать за тобой говно.
- А-а! Ну тогда ладно. Я люблю супы, а ещё, люблю тебя.
- Ты уже говорила.
- Я могу повторять это бесконечно!
- Только давай без этого: могу, бесконечно. Ладно?
- Как скажешь, папочка!
- И перестань меня так называть!
- ...
- Как ты думаешь, Пика, что такое судьба?
- Ничего!
- То - есть как ничего?
- Судьба - это то, чем люди привыкли прикрывать свою безответственность и лень! Судьба - это слово придуманное людьми для того, что бы умереть, так и не начав жить.
- Чего?
- Ну вот смотри: ты вот думаешь о будущем?
- Ну да, иногда.
-  И...?
- Думаю, что валить отсюда надо бы. Надоело всё. Хочу жить лучше. Вообще, хочу жить!
- Вот видишь, и что ты делаешь для того, что бы жить лучше? Болтаешься целыми днями по городу, убиваешь своё время и надеешься, что однажды тебе повезёт, если вообще должно повезти! Так и умрёшь, подохнешь в этом вонючем городишке, даже не попробовав жизнь на вкус. И утешая себя, ты говоришь: "такова судьба". Нет никакой судьбы!
- По - моему я тебя понимаю.
- Если бы! Поиграй со мной.
- Что?
- Ну ты должен играть со всем покимоном.
- А-а. А во что?
- В любовь.
- Для тебя любовь - это игра?
- Не более. Есть чувство сильнее и чище любви. Только не спрашивай меня, что это за чувство.
- Ну ладно, а как играть в любовь?
- Не корми меня неделю.


                *  *  *
  На Сен Монтеньяс много народу, голубей и нищих, памятник Бернару Керну и небольшой фонтан возле него, около фонтана играют дети с собаками. Я иду в кафе, сажусь за столик у окна. Официант с доброй улыбкой и мокрыми глазами, блондин.
   Я заказываю пару блинчиков и чай с мятой. За окном кафе начался несильный дождь, мне стало немного грустно. Я начал вспоминать прошлое лето, сезон карнавалов. Казалось, что в эти дни город будто пробуждался от зимней спячки, на лицах людей - улыбки, в глазах радость и огонь. На улицы города выходят сотни Арлекино и Пьеро, здесь легко можно увить Пантолоне и Колонтина, мушкетёров и Баутто. Шествие берёт своё начало от самого дворца Святого Петра и продолжается до площади святого Марка. В день парада люди настолько возбуждены ощущением праздника и любви, что властям города каждый год приходиться раздавать до двухсот тысяч презервативов. Конечно, ни кто не будет тратиться на дорогие контрацептивы в нашем городе, особенно наши власти. Потому в дни праздника количество людей заражённых разной венерической дрянью вырастает в десятки раз, а через семь - девять - или десять месяцев приюты города пополняются новыми отверженцами. У врачей абортников-оборотней (вспоминаю клятву Гиппократа) появляется много работы и лишние деньги.  Лечение болезней половых дел стоит не мало денег. Детдомовские малыши обречены точно, в этом городе стать бедняками и неудачниками, аборты тоже стоят денег, и милые, горячие студентки голодают, так как отдают всю свою стипендию на убийство своего чада.
  А такие как я..., такие как я просто не должны здесь выжить.
  Иногда, вдруг совершенно неожиданно наступает 21. Обернувшись назад ,понимаешь, что там ничего нет. А впереди только твоя последняя весна. И последний раз, но уже и не для тебя расцветает сакура, и в саду камней сидит женщина с алой лентой в волосах, и плачет по твоей несбывшейся мечте.


                *  *  *
  11 часов дня. Июль. Я уже здесь. В своей комнате, в своей постели. Открываю глаза. В окно светит солнце. Его лучи попадают мне на грудь. Я беру маленькое зеркальце из женской сумочки на полу и кладу его себе возле сердца. Лучи солнца отражаются от него солнечными зайчиками на потолке, скачущим в такт биения моего сердца. Сегодня мой волк сожрёт этого зайца. Он не успокоится пока не сожрёт весь свет во мне.
  Эльза лежала рядом со мной на кровати. Она спала, как ребёнок, от неё пахло апельсинами и сексом. Я тихонько поднялся с постели, что - бы не будить её, пошёл в ванную комнату, включил холодную воду, ополоснул лицо, стал всматриваться в зеркало, изучая свой заспанный вид. Вдруг я увидел, что за моей спиной что-то проскользнуло, выключив воду поспешил в свою комнату. Эльзы там не было, а кровать была убрана. Мало того Эльзы вообще не было в квартире, а с кухни доносился запах жжёного кофе и яичницы с беконом. «Как банально» - подумал я . Это в её стиле – ночь, безумная ночь, и сверкающие глаза двух хищников во тьме, безумная ночь и тела бьющиеся в конвульсиях от множественных оргазмов. Ночь и её огнь, её ароматы.
  Утро и запах жжёного чёрного кофе, и…пустота…
  Но я знаю, что днём или вечером мы ещё встретимся с ней. Она вернётся ко мне. Она не может долго без меня. Она питается мной…, а я ею…

                *  *  *

 Кто она такая , эта Эльза? Что ей от меня надо? Я  же всё о ней знаю, и не знаю её со всем. Я не помню, даже, как и когда она появилась в моей жизни. Что со мной происходит?
  Я вышел на улицу, глубоко вдохнув, наполнил лёгкие пыльным воздухом. Люди на улице с измученными лицами, медленно двигались, кашляли и улыбались. Напротив моего дома через дорогу возвышался отель Мариос. Обшарпанные тёмно бордовые стены его осыпались, с каждым днём оставляя кучки краски и штукатурки на асфальте, которые господин дворник заметал каждое утро, будто – бы он заметал следы старости…
  Господина дворника многое связывало с этим отелем, тут он познакомился с Элизабет, со своей первой и последней любовью. Она работала здесь горничной, здесь она и умерла, упав в шахту лифта. Как это произошло, никто не знает, её смерть так и осталась тайной для всех. Для всех, но не для господина Марвина, того самого несчастного дворника, по его поведению было точно ясно, что он знает о гибели Элизабет больше, чем говорил на показании в суде по этому делу. Он хоть и был подавлен горем, но вёл себя слишком спокойно, знал сто говорить, как отвечать, да и вообще, смерть Элизабет не удивила его, хоть и свела с ума.
  А ещё что связывало его с отелем Мариос, то, что его хозяином был отец Марвина , сумасшедший старикан, семидесяти летний пьяница. Он воспитал Марвина так, что бы тот выполнял беспрекословно все его приказы. Его отец хотел сделать из него своего раба, и добился этого. Кроме того, он запретил, в своё время видеться Марвину с Элизабет, объяснив ему это тем, что она грязная девка, он сам нашёл ему женщину, какую – то старую вонючую пьяницу, которой проиграл в карты – его (своего сына). А сам хотел завладеть Элизабет, в то время ещё её молодым, и горячим телом. Марвин и Элизабет очень любили друг – друга. Она уговорила своего избранника покинуть отель, бросить своего отца, вообще уехать из города, куда – ни будь подальше от этого тирана, но они опоздали. Как только было принято решение убежать от всего этого, Марвин и Элизабет стали собирать чемоданы, что – бы ночью незаметно уйти из отеля в гостиницу Корсар, подождать там до утра, а с рассветом уехать на поезде с План – Фоянс в сторону Моря…
  Марвин тогда рассказывал судье, что ночью, перед тем как уйти из отеля, Элизабет куда – то выходила из своего номера. Вроде – бы как в столь поздний час она зачем –  то понадобилась хозяину отеля, а потом она пропала.
  Марвин ждал её всю ночь. Всю ночь бродил в её поисках по отелю, чувствуя безполезность своего занятия.
  А утром её молодое и бездыханное тело нашли в шахте лифта отеля…


  На первом этаже отеля Мариос располагался парфюмерный магазин, в котором работала моя любовь. Моя любовь и моя боль, моя страсть и ненависть, Софии. Дурочка Софии. Хорошо владея несколькими языками, она отлично ладила с иностранными клиентами магазина. Кокетничала с ними, вертела перед ними задом. А по ночам, я не без боли в своём рваном сердце наблюдал за специально не зашторенными окном гостиницы, которое находилось напротив окна моей комнаты, как Софии развлекалась с этими многочисленными говнюками.
   Я стоял на крыльце своего дома и смотрел прямо на парфюмерный магазинчик. Софии уже была на своём рабочем месте, в своей рабочей одежде: в жёлтой мини юбке и в синей блузке с глубоким декольте. Она взглянула на меня с призрением и мерзко улыбнувшись отвела свой взгляд. Вот су…а!
  Я решил зайти в кафе находившиеся неподалёку от дома. Заказал там чашечку кофе, выпив её решил заказать ещё одну, а затем направился в ближайший паб. Начал с аперитива, а после бутылки белого перешёл на русскую водку со льдом.
  Настроение у меня стало прекрасное, вышел из паба на улицу. Перед глазами всё плыло. Я поднял руку и ко мне тут – же подплыло такси. Залез в машину, упав на задние сиденье, я произнёс всего одно слово: «Эридос» . Таксист вышел из машины, что бы захлопнуть за мной дверь.
  Ехали мы, как мне показалось совсем не долго, и я не успел выспаться.  Накричав на таксиста заплатил ему и отправился искать публичный дом.
  Найти его было совсем не трудно, так – как здесь каждое здание являлось таким местом. Я захожу в ближайшее, поднимаюсь по крыльцу, его ступеньки все в птичьем помёте и засыпаны мелочью.
  Меня встречают два нигера. Один такой коричневый, а другой тёмный, тёмный, как ночь. Они ведут меня по грязному заблёванному коридору в холл. В холле мы ждём, когда один из них даст команду девочкам выходить для меня. Из двери в холе вышли, по одной, восемь проституток. Они все были ужасными уродками. Непричёсанные волосы, разлохмаченные работой, лезли или в глаза и рот, по лицу были размазаны  тушь и губная помада. От них пахло табачным дымом, перегаром и потом. Одежда на некоторых была разорвана. Одну шлюху стошнило в сторону охранника, тот больно ударил её в живот, от чего она согнулась и застонала, и поставил её обратно к охранникам.
  Посмотрев на всё это безобразие, я развернулся и пошёл было обратно, но тут нигеры резко двинулись в мою сторону и схватили меня за руки:
- Ты что пед…с, тебе чем – то не угодили наши красотки? Или тебе вообще неинтересны женщины, а?
- Пошли в жопу су…и, е…ти сами своих красоток, а я пойду лучше поищу места по приличней!
- Никуда ты не пойдёшь пид…р…
За этими словами последовали сильные удары мне в живот и в голову. Я упал на пол и сразу почувствовал солённый вкус крови во рту. Я со свеем не ощущал боли, просто видел их ботинки и кулак летающий у моей головы.
  Вдруг, я услышал знакомый женский голос. Бить перестали. Я лежал на полу в лужи собственной крови и пытался вспомнить, кому принадлежал этот голос. Потом, по-видимому, потерял сознание.


                *  *  *
  Очнувшись, я открыл глаза и увидел, что лежу в чьей – то постели. В комнате было светло, и приятно пахло какими – то цветами, стоящими на столе возле окна.Там-же стояли фотографии в рамках. На них я рассмотрел Эльзу, стоявшую в обнимку с незнакомыми мне людьми; видимо эти люди были её семьёй. Она рассказывала мне, что её отца и мать застрелили, когда Эльзе было ещё девять лет, а её четырёхлетний брат Томми, куда – то исчез после смерти родителей.
  Дверь в комнате была не заперта, с кухни доносилось звяканье посуды и запах курицы. Я попытался привстать, голова закружилась. Я присел на кровать и крикнул Эльзу.
-Эльза, это ты там?
-Да, милый, ты уже пришёл в себя? Я сейчас иду. – Эльза зашла в комнату.
-Привет…
-Привет, любимый. Ну, ты как? Вот я приготовила тебе бульон. Тебе необходимо сейчас чем – ни будь подкрепись, на попей.
И она протянула мне кружку. Эльза села со мной рядом. Так бережно укутала маня покрывалом и заглянула в мои глаза. Сколько же любви и нежности, ласки и тревоги разглядел я в глазах этой необыкновенной женщины.
-Спасибо Эльза. Спасибо большое. Я очень тебе благодарен. И…и ты прости меня… за Эридос.
-Ты ведь ничем не обязан мне, всё в порядке, милый.
-А что случилось? Как ты остановила этих двух чёрных?
-Я сказала им что – бы они прекратили, что ты мой друг.
-И…и что они вот – так взяли и послушали тебя? Эльза…
-Они должны были. Должны мне были много…
-Ну хорошо, хорошо. Извини солнце. Спасибо тебе ведь ты спасла меня, но мне к сожалению пара возвращаться… домой.
-Я знаю. Давай, я тебе помогу
  Эльза помогла мне встать и одеться. Вызвала такси и я поехал домой.


                *  *  *
  Пока я отлёживался дома, всё время думал о Софи. Я всё пытался понять, почему мы расстались с ней. Почему она сказала мне тогда, после моего дня рождения, что не может быть со мной, что не готова к серьёзным отношениям? Не сказала что до меня у неё был парень, с которым она продолжала встречаться и во время нашей с ней дружбы. Но почему она скрывала это от меня? А может быть мне это только кажется. Может моя любовь – это всего лишь одна большая, затянувшаяся игра, под названием «испытай своё сердце»?, в которой я сам себе тупо доказываю, что  ещё могу любить, и быть одиноким, проверяю себя, насколько меня хватит. В этом по-моему есть доля эгоизма и самовлюблённости.
  Вообще, один вопрос приходил за другим, а ответов всё не было.
  Так я пролежал в постели три дня думал о нас с Софи, и начал понимать, что всё – это чушь собачья, нет никакой любви. Но согласится даже с самим собой, было очень трудно.
  На самом деле, если моё сердце ещё не очерствело совсем, И я ещё способен любить, так – это только мою дорогую Эльзу. Но Эльза – это вымышленный персонаж в моей жизни, хоть я и на сто процентов уверен, что она реально существует, но существует лишь в моей голове. Потому – то я и не могу ответить ей взаимностью.


                *  *  *
  Одиннадцать часов. Погода на улице стояла пасмурная. Город за окном гудел. И голова тоже. Я встал с постели и закрыл окно. В квартире было немного прохладно. Закутавшись в тёплый махровый халат, я пошёл на кухню. Присев на табуретку принялся читать газету. Точнее не читать, а рассматривать её. Я нашёл там одну фотографию, которая мне сразу чем – то очень понравилась и стал её разглядывать. На ней была запечатлена маленькая девочка в белой майке, бегущая по песчаному берегу. Волны врезались ей в ноги, орошая её морской водой. Девочка посмотрела на меня с газеты, улыбнулась и убежала за рамки фото. Заголовок к статье с этой фотографией был рекламой какой – то тур фирмы, предлагающей за не большую плату посетить лучшие морские побережья.
  Ещё не много мечтательным взглядом я смотрел на фото, затем отложил газету и налил себе чай.
  Вдруг, в голове что – то хрустнуло и из носа полилась кровь. Я побежал в ванную. Промыл нос под холодной водой, но кровь так и не остановил. Потом в глазах всё резко потемнело, и я упал без сознания на кафельный пол ванной комнаты.
  Очнувшись уже в больнице, привязанный к кровати смирительной рубашкой. Я начал кричать, звать медсестру. Дверь в палате открылась и в неё тут же вбежали врачи. Ко мне подошёл один из них, приветливый такой. Он улыбнулся, и я увидел его ровный ряд белых зубов.
-Ну что, очнулся? Будешь себя хорошо вести, мы сможем тебя развязать. Если ты конечно не начнёшь опять параноить своим морем и кидаться на нас.
-Что? Какое море? Сколько я уже здесь валяюсь?
-Часов? Хм, дай-ка подумать. Сейчас одиннадцать дня, значит приблизительно около 50-ти и того два дня, то есть двое суток будет как вас сюда привезли молодой человек. А вы что, ничего не помните?
-Помню, как я стоял у себя в ванной, мне стало плохо… …А как я сюда попал?
-Твоя подруга вызвала скорую.
-А вы сами видели её?
-К сожалению нет. Ей нужно было срочно на работу, как она сказала нам по телефону. Оставила дверь твоей квартиры открытой. Не совсем вежливо с её стороны вот – так бросать тебя. Но она клялась, что как только освободится, то непременно придёт к тебе.
-А что со мной случилось? Почему я привязан к кровати?
-Ну, молодой человек, разве вы совсем ничего не помните? Вы вели себя очень агрессивно. Я бы сказал даже немного бесновато. И утверждали нам, что живёте на берегу моря в маленькой хижине, что вам срочно нужно обратно, туда, где якобы ваш дом, что не помните, как сюда попали… и что ещё пару часов назад, были, как вы утверждали нам, там у себя на море. Ещё к тому же вы разговаривали сами с собой. Мы сделали кое – какие тесты и взяли пару анализов у вас, если вы этого не помните, и они к сожалению показали, что у вас присутствуют параноидальные синдромы, и что самое неприятное у вас последняя стадия шизофрении. Вот такие дела, молодой человек.
-И что теперь?
-Теперь? Теперь покой и интенсивная терапия. А дальше, будем смотреть на ваше состояние. Это ведь всё не шутки. У вас серьёзное нарушение психики. Мы будем выяснять, что повлияло на развитие вашей болезни. Вот сейчас, вы вроде – бы совершенно одекватно воспринимаете ситуацию, а что будет с вами скажем через минуту мы даже не предполагаем. Вы здорово пугали нас за эти двое суток своими приступами. Приступами параноидальной шизофрении.
-А как – же травма головы? Вы, что её не учли, что ли? Меня ведь побили.
-Ну вот, кажется, опять начинается. Вкатим ему ещё один…


  Чёрные и белые пятна плыли по всюду, занимая всё больше пространства моего подсознания, сливаясь друг с другом пока не превратились в одно месиво, в котором иногда кое – где вспыхивали коричневые звёзды, именно вспыхивали, а когда угасали, оставляли после себя красно – зеленый дымок, который постепенно превращался в очень мелкие знаки Дао.
  Затем краски рассеялись и остались лишь только эти знаки, но в них что –  то изменилось.  Когда присмотрелся, то увидел на каждом из них старинных монахов в белых одеждах. На головах у них были короны из восьми зубцов, жёлтые и цвета индиго.
  Потом, где – то в глубине всего этого видения я заметил что – то маленькое, но стремительно приближающееся ко мне. Когда – же оно выросло до больших размеров, я понял, что это мой мозг.
  Из середины его торчал кухонный нож. Из левого и правого полушария ко мне потянулись два растения алое. Когда они были уже совсем близко, стало понятно, что это не два, а одно растения. Оно распустилось цветком тюльпана, от цветка запахло апельсином. Вдруг я услышал будто все монахи, сидящие вокруг мозга на знаках Дао, заговорили голосом Эльзы:
-Не позволяй им колоть тебя этой дрянью, если ты хочешь ещё раз увидеть меня, не допускай этого.
Они повторили это несколько раз, с каждым разом всё тише и дальше как эхо, слышался её голос.
  Затем картинка начала расплываться и удаляться от меня, и я проснулся.
  Я всё ещё здесь, в палате с зелёными стенами и потолками, но к кровати привязан уже не был. Встав с постели подошёл к окну с решётками. Кружилась голова. Укол со снотворным только начал заканчивать своё действие, но я уже был полностью в сознании. Посмотрев в окно, обнаружил, что нахожусь на четвёртом этаже. Я почувствовал, что в кармане моего больничного халата, что – то лежало. Засунув в него руку нашёл там какой – то ключ и клочок бумаги. Это оказалась записка. В ней аккуратно ровным почерком было написано следующее:
«Здравствуй, мой любимый! Сейчас у тебя очень мало времени. Ключом, который ты нашёл в кармане, открой дверь у себя в палате и беги на второй этаж в ординаторскую, ключ подойдет и к её двери. Там есть окно без решётки. Милый тебе придётся выпрыгнуть из него на улицу. Другого выхода нет.
Р.S.: Поверь мне, это не обходимо для нас обоих.
Удачи тебе!»
  Не раздумывая ни минуты открыв ключом дверь направился по коридору, освещённому тусклотлеющими лампами, к лестничному пролёту. Спустился на второй этаж. Вдруг, в коридоре послышались чьи – то голоса. Это разговаривали, по-видимому, ночные дежурные:
-Ты слыхал про завтрашнюю операцию того психа из 403 палаты?
-Да, не повезло парню, хотя не знаю, говорят сам Савельев приедет.
-Трепанацию будут делать, там что то по серьёзней чем наши шизики…
Потом голоса стали удаляться. Когда их стало со всем не слышно, я побрёл искать нужный мне кабинет ординаторской.
  Подойдя к нему, открыл дверь и сразу же почувствовал свежий воздух, который шёл из открытого окна.
  Подошёл к окну, взобрался на подоконник. Досчитав до Восьми спрыгнул вниз.
  Упал в сырую траву, подвернув правую ногу. Тихонько вскрикнул, но меня никто не услышал. Затем, спеша зашагал в сторону леса. Перелез через забор ограждающий территорию лечебницы от лесопарка и захромал прочь, от этого места. Я понимал, что отсюда до дома не дойду пешком, слишком далеко нахожусь. Выйдя из лесопарка, наткнулся на автобусную остановку. Там решил подождать до утра. На мне были одеты только халат и тапочки. Ночь была довольно прохладной, шёл мелкий, моросящий, но затянувшийся, видимо до утра дождь. Я попытался уснуть.
  В голову лезли всякие неприятные мысли про врачей, уколы и трепанации мозга.


                *  *  *
  Я проснулся от того, что почувствовал, как что – то упералось мне в бок, под рёбра. Открыв глаза увидел старушку, тыкающую меня своей тростью.
-Ты жив, сынок?
-Что, уже утро?
-Ой, ты как тут оказался? Может, тебе нужна помощь, а сынок?
-Да нет бабушка, всё в порядке.
-Не из больницы ли ты, сбежал, а?
-Нет, нет, не из больницы.
-А это что, за халат на тебе?
И тут как раз вовремя подъехал автобус, я с облегчением вздохнув, забрался в него, а старушка осталась снаружи. Правая нога сильно ныла, одежда моя была вся мокрая и в грязи, за ночь я весь испростыл, но за то чувствовал, что наконец – то свободен.
 Ко мне подошёл кондуктор. Оглядев меня суровым взглядом, спросил:
-Платить за проезд будешь?
И только тут я вспомнил, что у меня совсем нет денег. Да и быть их не могло.
-Я…
-Я за него заплачу, позвольте. Не понятно откуда вынырнула моя вечная спасительница.
-Эльза, я так рад тебя видеть. Что всё это было? Эльза, что всё это значит?
-Выбрось из головы. Забудь всё, что с тобой было и лечебницу и Эридос.
-Нет Эльза, я не могу вот так просто взять и…
-Пожалуйста, любимый, ради нас…
Я не мог противоречить, этой нежности глаз.
-Ну, хорошо, и что теперь. Чего ещё ожидать мне от тебя?
-Увидишь…


  Над городом нависли грозные чёрные тучи. Был всего час дня, но казалось, что сейчас  уже вечер.
  Дождь всё ещё моросил, по тротуару текли ручьи грязной воды. Лужи покрылись крупными болотными пузырями. Я подошёл к дому, поднялся на второй этаж и зашёл к себе в квартиру.
  Эльза была со мной. Мы сняли мокрые вещи, сели рядом друг с другом и закутались в плед.
  Минут десять мы сидели молча. Эльза смотрел куда – то далеко, далеко, в бесконечность. Она о чём – то глубоко задумалась. А потом вдруг повернулась ко мне и спросила:
-Ты любишь меня?
Не зная, что ей на это отвечать я просто промолчал.
-Говори, не молчи пожалуйста. Ты любишь меня? – чуть ли не криком со слезами на глазах она повторила вопрос.
-Я не знаю, Эльза. Я не знаю кто ты такая, я не знаю откуда ты вообще появилась, не знаю люблю ли тебя, не знаю и не понимаю, что происходит вокруг меня…
  Неожиданно для меня Эльза резко откинула плед и встала с дивана передомной на колени. Что – то сверкнула в её глазах и она начала исчезать. Но не так как раньше, а как – бы растворяясь медленно в воздухе.
-Эльза, Эльза. Ты куда?- кричал я, но она не обращала на мои слова никакого внимания. Просто смотрела на меня и растворялась.
  Я пытался схватить и обнять её, но мои руки проходили сквозь неё словно через дым. Я плакал и звал её. Плакал и звал…
                000

  Я живу насыщенным одиночеством. Мне так нравится, иначе я не могу.
  Проживая жизнь мы можем получать удовольствие от занятия спортом, музыкой, астрологией, биологией, изучая останки древних народов, от жратвы, алкоголя и секса, но только не от самой жизни.
  Я же получаю полный кайф именно от самой жизни. Несмотря на спорт, музыку, астрологию, биологию, жратву и секс.
  Мне нужен хороший секс. Но это не самоцель.
  Я нахожу женщину. Хочу её всем своим существом. Возвышаю её до статуса богини. Я изнемогаю от желания овладеть ею. Она для меня становиться главной целью в жизни. Я ухаживаю за ней, хочу ей понравиться. Привожу её в гостиницу, или мы идём к ней домой. Там развожу её на секс…, после,  я превращаю её в пустое место, в ноль. Теперь она для меня пустое место. Мне нет до неё дела.
  Между мной и машиной для секса нет ничего общего. Я и есть та самая машина.
  Таким образом я всегда остаюсь один. Остаюсь всегда свободным и получаю Кайф от самой жизни. Хотя, жизнь ли это? Ведь сам мир уже давно подох, просто его забыли похоронить, а то, что мы называем жизнью – это лишь конвульсии мёртвого мира.


  Дождь, Дождь, Дождь, Дождь. Всю неделю этот дождь. Везде вода. Даже в голове, а Эльзы всё нет.
  «I’m gonna find you all in all! *» повторяю в тысячный раз я эту фразу. «I’m gonna find you Elsa all in all!»
  Но её нигде нет.
  Ни под пледом, ни на кухне, не во мне. Я закрываю глаза. Хочу попытаться уснуть. Не спал уже шесть дней. Не спал и не ел, и ничего не делал. Похудел и стал похож на кость, обтянутую кожей младенца.
  Только задремав, сразу услышал стук в дверь. Посмотрев в глазок почему то сразу открыл замок. На пороге стоял  почтальон. Он был одет во всё черное. Чёрный и страшный как ночь. Протянул мне конверт и пошёл прочь от моих дверей. Я хотел, было остановить его, но потом одумался.
   Сев на край дивана, открыл конверт. Бумага была немного запачкана каким – то песком. От неё пахло апельсинами. Развернув перед собой письмо начал читать:
               
                Моему дьяволу
…и я крикну в пустоту, я закричу как раненый ангел. Я заору во всё горло о любви своей. Но ты не услышишь моих воплей. Ни ты, никто другой, никогда ничего не узнают. Лишь только ветер подхватит  слова мои и унесёт их в океан бесполезных надежд и бросит плескаться в волны отчаянья и вечной тоски. …А ты…, а ты живи. Я дарю тебе вечную жизнь. Я дарю тебе своё Имя…
  Я же ухожу искать покой моей больной души и никогда тебя больше не потревожу.


Прощай, навечно моя Боль…
Я не вернусь никогда…
EL.



    Я найду тебя всё равно.
               
Я найду тебя всё равно.


     ______________ 2
  Море. Бескрайнее море. Его не измерить ни одной человеческой мыслью, даже самой великой. Его не сравнить ни с одной человеческой душой, даже с самой красивой.
  Море. Его не изменить, даже самым значимым событием во вселенной.
  Море – это блаженная тишина. Это тихая, задумчивая вечность. Это бешеные вопли сумасшедшего. Это крик дьявола, это песнь ангела.
  Оно бывает разным: иногда море злиться, и все 12 баллов, и его руки – волны пытаются разнести на куски все мои мечты. Выбросить на берег под сознания, все мои страхи и мою боль.
  А иногда Море любит меня. Будит своими песнями, ласкает меня своим шёлком, смотрит на меня чарующе, глазами (кораблями) и зовёт. Зовёт и чарует.
  Вот и сегодня я слышал его прозрачную сладкую песню.
  Каждое утро с рассветом солнца я выхожу из своего рыбацкого домика к Морю. И захожу по плечи в воду, что – бы набраться сил у этого исполинского нескончаемого источника энергии.
  Море даёт мне силы что – бы жить дальше, даёт пищу телесную и пищу разума, ощущения вечности. Учит меня любить и терпеть, ждать и верить. И молчать. Молчать да – бы не расстратить сокровища лежащие в глубинах души человека.


                *  *  *
  День за днём (философия волны)

  Бархатные тени волн исчезали одна за другой, превращаясь в сырой след на песке. С моря дул прохладный ветер. Соленый ветер, как слеза Аримана. Я вдыхал его. Я вдыхал ветер, наполняя лёгкие и душу, утреней прохладой, новым днём. Предвкушая опыт новых ощущений, новых эмоций и знаний.
  Я зашёл по плечи в воду. Стоял и смотрел в даль. Откуда – то плыли волны.
  Интересно где они берут своё начало? Волны – это самые большие вибрации на земле, видимые невооружённым глазом. Стоит только научиться их читать и понимать, и человек будет получать огромные, когда – то потерянные им знания о мире. От одной только этой мысли…
  Сколько – же времени нужно одной волне, для того что – бы пройти свой путь от рождения до берега? О чём она может думать в пути своём? И кто её встретит, там, на берегу?
  Если говорить о человеческой жизни, то наверное неважно, сколько определённому человеку отведено лет жизни, или его дата смерти. На самом деле важно то, как близко он находится к той или иной стороне берега. То есть дата рождения возможно определяет…
  Волны – это морщины мудрого моря. Волна за волной, так будет всегда. Море вечно. А след на песке исчезнет уже через пару часов. День за днём, год за годом, минута за минутой, белое за чёрным. Рыбацкий домик за оградкой, оградка за тысячи миль и миллиарды мыслей от меня. От того меня который оставил 5 лет назад тот, так называемый реальный мир. Мир со своими мечтами, со своею любовью и болью, гнилой мир. И его свинцовое небо, и его людей.
  Я простоял в воде минуты три и вышел на берег потому – что начался дождь. Не знаю, что может вызвать более сильные чувства и так тревожить память как дождь.
  Дождливая погода – наилучшая среда обитания моих мыслей. Эмоции плещутся в лужах  вместе с каплями дождя. Каждая капля отражает свет солнечных лучей. Каждая капелька. В них отражение моих мыслей…
…и в эти минуты бывает так больно вспоминать о старых потерях…
  Я зашёл в домик и развёл огонь в камине. Поставил жариться рыбу. Домик заполнили соблазнительные ароматы фарели . За окном резко потемнело, ветер усилиться, поднимал высокие гребни волн. Дождь,сменил сильный ливень. На море начался шторм. Может быть, сегодня Оно закроет несколько своих глаз.
  Я плотно закрыл входную дверь и зажёг свечу. Начал всматриваться в ликующий, беснующийся мир за окном.
  Флигель рвало во все стороны. Стучала калитка. В домике слышалось монотонное тиканье часов.
  Переодев мокрые вещи и поев я достал из стола Кадзуо Исигуро и начал читать.


                *  *  *
  Писк рации местной волны прервал моё чтение. Меня вызвали с маяка. Эта была Элизабет.


                *  *  *
-О, Элизабет! Привет! Что - то случилось?
-Здравствуй, Томми утром поплыл с маяка к тебе. Он уже у тебя?
-Нет, он не заходил.
-О, Боже! Я боюсь, что его мог застать шторм, пока он плыл до берега. Я дала ему свою шлюпку. Утром он помог мне протереть прожектора и линзы на маяке и сказал, что поплывёт до берега. А как только доберется, сразу направится к тебе. Он хотел сообщить тебе что – то очень важное. Ну ты ведь знаешь малыша Томми.
Я очень волнуюсь за него.
-Элизабет, успокойся. С Томми ничего не случиться. Да, я его знаю, поверь, с ним всё…
-Каин, Каин!... открой, это я – услышал я писклявый голос за дверью.
  Весь мокрый Томми в бежал на середину комнаты. Вода стекала с его одежды, с его длинных рыжих волос. Капала с его подбородка.
-Элизабет, Томми пришёл.
-Точнее приплыл - крикнул в рацию мокрый Томми.
-Малыш, с тобой всё в порядке.
-Да, мадам.
Томми всегда называл Элизабет Мадам. Он относился к ней с уважением. Он потерял своих родителей и очень любил её.
-Элизабет я с вами ещё свяжусь, но позже.
-Хорошо, Каин. До связи. Позаботься о Томми.
Я переодел Томми. Некоторые из его вещей лежали у меня в шкафу. Он часто оставался у меня на ночь, особенно в грозы. Томми очень сильно боялся грозы, но всё равно любил смотреть на молнии, на бешенное море, на Эль…
На это всё сидя у меня в домике перед окном.
-Каин послушай меня. Только поверь мне. Я знаю ты поверишь. Вчера ночью я помогал на маяке. Она очень устала и легла спать. А я следил за радио. Для того, что – бы в случаи вызова разбудить её. И знаешь, что я увидел из окна маяка?
-Нет, Томми, даже не представляю.
-Каин, я увидел корабль. Небольшой, но всё – же, Каин…
-Томми, мальчик, к нам не заплывают корабли, ты ведь знаешь это. И прекрасно понимаешь, что дежурство Элизабет… бессмысленно. Просто маяк похож на… шахту лифта. Ты понял, о чём я?
-Конечно, но Каин…
-Томми, ты просто устал ночью. Тебе нужно поспать. Давай поешь и я расстелю тебе кровать, а ближе к вечеру разбужу.
-Ты не веришь мне. Ладно. Вот это я нашё на берегу - и он протянул мне в руки пластмассовую зеленую штуковину.
  Это была электронная игра. Там жил маленький зверёк, не настоящий конечно, которого нужно было кормить, убирать за ним и играть с ним. Я узнал эту игру. Покимон был мёртв…
…доигрался я…
-Томми, где ты это…, Томми, я верю тебе.
-Слушай, скажи мне малыш, как выглядел тот корабль?
-Ну я не знаю. А как он должен выглядеть?
-Не так как другие.
-Он был очень красив, маленький такой, но очень красивый. А почему ты спрашиваешь, Каин?
-Ты думаешь о сестре…?
- Ненадо пожалуйста…
  Я покормил Томми. Он успокоился и захотел поспать. Уложив его в свою постель, я расположился на половике у камина и задремал.
  Мне снился сон. Я стою на краю скалы. Вокруг меня летают птицы. Они пытаются столкнуть меня вниз. Подомной бездонная пропасть. Я не боюсь свалиться туда. Я очень боюсь того, что если я всё – же упаду вниз, то достигну дна. Дно – это самое страшное  сейчас для меня.


                *  *  *
-Ка…а…аин. Проснись. Пришёл господин Совиньон. Уже вечер. Вставай. Господин Совиньон пришёл!
  Я поднялся с пола. Жгло левую щёку, я лежал близко к камину, и огонь сильно нагрел моё лицо.
-Каин, Здравствуй! Что с тобой?
-Со мной всё в порядке. Здравствуйте Совиньи.
-Я принёс вина. Ставьте котелок на огонь мой друг. Глинтвейн в такую погоду просто великолепен. Не так ли?
-Да Совиньи.
- А как поживает наш малыш Томми?
-Спасибо мистер Савиньон, у меня всё хорошо.
-Элизабет в порядке, Томми?
-О, мадам в порядке, просто иногда она очень устаёт, и я помогаю ей дежурить.
-Молодец мальчик. Передавай мадам Элизабет большой привет от нас с Каином.
-Хорошо мистер Савиньон.
  Дождь всё ещё за окном. Ветер немного поутих. Море дрожало всё меньше.
  Мы сидем за столом вдвоём. Томми играл с кошкой Кетти возле камина. Савиньи говорил о книгах и женщинах. Он любил говорить о них в прохладные дождливые вечера.
-Я так люблю их, Каин. Послушайте, я не представляю себе жизни без них. Особенно мне нравятся стройные француженки. Они такие элегантные в этих, своих вечерних платьях. Но и от пухленьких мексиканок я не в силах отказаться. Вы понимаете меня?
-Да, Совиньи, я вас понимаю.
-Каин, а какие женщины нравятся вам?
-Мне? Мне нравятся скромные женщины…э-э-э-э, которые делают мне комплименты.
-Н-е-е-е-т. Тогда это получаются уже не скромные женщины.
-Ну, тогда вот – так: мне нравятся женщины, которые делают мне скромные комплименты.
-Ну вот. В этом уже по больше логики.
-А как вам скромница Татьяна?
-Вы это о какой такой Татьяне?
-Вы что не читали Евгения Онегина?
-Слыхал, но не читал.
-А почему, Каин?
-Я читаю только книги.
-То – есть?
-То – есть, Пушкин не писатель книг. Может быть он и великий, но не писатель. Великим сделала его – его же смерть. А книгу способны написать только сумасшедшие. Пушкин просто писатель того времени.
-Это как?
-А так, что только в голове психа может родиться книга. Я имею в виду настоящую книгу. Возьмём, хотя – бы Пелевина или Миллера. Такое как они разве напишет нормальный человек? Конечно, нет.
Родить в голове книгу и убить её.
-Каин, но разве книги умирают? Литература вечна, как и искусство!
-Нет Совиньи –это слово вечно. А слово – это Бог. Ну, помнишь: «С начало было слово, Был Бог – начало всех начал». Книга, как и жизнь человека – у неё есть и начало и конец.
  Существует только одна книга, которой не будет конца. И её пишет Бог. Когда придумал он слово, начал её писать. И появились мы и всё остальное…
А бог вечен, и всё то – что он делает, должно быть, тоже вечно. Теперь понятно?
-Да, а поэзия?
-А что поэзия, Совиньи? Поэзия просто способ запудрить мозги спинтриями слов со случайно вложенным в их сочетания смыслом. Которого, как такового нет.
-Ты так считаешь?
-Я сам раньше делал это. Пока поэзия не стала мне слишком легко даваться, и пока я сам не запутался в ней.
-И она то же не вечна? Вот у бога всё вроде – бы складно получается.
-Складно? Складно? Совеньи, ты доволен положением вещей в «общем» мире?
-Э-э-э…
-Она,- поэзия, стихи, всё это может жить только в этот самый момент, когда мы верим в своё понимание написанного…


                *  *  *
  Наступила ночь. Совиньи сидел на крыльце под крышей и курил трубку, задумчиво глядя в даль на мерцание молнии. Где – то далеко ещё были слышны раскаты грома. Дождь уже почти не капал. Ночную тишину нарушала лишь приятная песня моря, свет далёких звёзд и яркий голубоватый месяц, который стал виден, когда расступились тучи.
  Томми спал на кровати, закутавшись с головой в одеяло.
  Я сидел в кресле у камина и слушал как треская сгорают дрова. А потом задремал.


                *  *  *
   Первые лучи солнца просачивались сквозь запотевшие окна, согревая моё лицо. Я открыл глаза и встал с кресла. В домике я был один. В камине всё ещё тлели головёшки. На столе у окна сидела и мурлыкала Кетти. Там – же на столе лежала записка:

             Доброе утро, друг!
Прости, что не разбудили тебя. Мы с Томми побоялись тебя потревожить, ты так сладко спал, пригревшись возле камина у себя в кресле.
  Каин, братишка, у нас радостная новость… сегодня вечером, не знаю как это случилось, но послушай Каин, сегодня вечером…
  Вообщем, Марвин вернулся! И вечером Мы все увидим его у Элизабет!
PS: Просто приходи и поверь…


МЫ

Несколько секунд я смотрел надоумленным взглядом на кошку, она мяукнула, как буд – то говоря: «А я то тут причём?», и спрыгнув со стола, выбежала на улицу.
  Ещё раз перечитав и осмыслив написанное, я с радостным настроением вышел из домика на улицу и побежал по ещё прохладному песку, к воде.
   Я был так искренне рад за Элизабет…и Марвина.


                *  *  *
  Дом Бернара одиноко возвышался на широкой поляне расположившейся между гор Габриел.
  Старый, полуразвалившийся из красного кирпича, он гордо смотрел в сторону моря своей башней.
  Бернар увидел меня ещё из далека и стал махать мне рукой.
  Я подошёл к дому, поднялся на крыльцо и шагнул во внутрь. В доме пахло сыростью и старостью. Доски на полу скрипели подомной. С потолка в коридоре капала вода в медный таз, стоявший в дверном проеме, ведущем на кухню. Все комнаты, включая кухню, были заставлены разными железяками, измерительными приборами и прочим хламом, что было характерно для таких людей, как Бернар.
  Бернар Керн был изобретателем. Однажды он изобрел музыкальный инструмент, на котором можно было играть, совершенно не прикасаясь к нему. А звучал он примерно так, как звучит орган, только звучание чуточку по мягче.
  Бернар  спеша спустился со смотровой башни ко мне. Поздоровавшись, мы прошли на кухню. Он приготовил нам чай из ромашкового отвара и сел за стол, напротив меня.
-Я так рад видеть тебя, Каин!
-Взаимно Бернар, мы давно с тобой не виделись, ты всё время пропадаешь у себя в доме.
-Да. Я всё вожусь с одной вещицей…
-И что это?
-Понимаешь, я хочу создать такой прибор, который измерял бы на расстоянии количество воды, на которое увеличивается море во время прилива и на которое уменьшается во время отлива.
-А зачем тебе это?
-Не знаю, мне просто интересно.
-Знаешь Бернар, не хочу расстраивать, но в море всегда остаётся столько воды, сколько и было в нём, оно не увеличивается и не уменьшается. Никогда. Просто два раза в сутки солнце и луна притягивают к себе воду, от этого и происходят такие явления, как отливы и приливы. Так что тебе лучше бросить затею с этим прибором.
  Бернар сразу же сделался угрюмым.
-Нет, Каин, ты не понял. Я знаю про солнце и луну, в том то и дело. Я хочу узнать, сколько воды они могут притягивать…
-Ну, раз так, то это твоё дело. Желаю тебе успехов в нём.
-О, спасибо дружище!
-Ну так что, Берни, ты уже слыхал про Элизабет?
-Ты имеешь в виду Марвина?
-Его самого. Старину Марвина. Я так рад за них.
-Да, я то же. Наконец – то они вместе. Вот только не понятно, а кто будет дежурить на маяке?
-Берни, разве ты не понимаешь, что это дежурство, лишь напоминало Элизабет о… вообщем, она просто ждала Марвина, верила и ждала. И наконец появился этот корабль. И всё, Бернард. Теперь нет необходимости в маяке.
-А разве ты, Кай, никого не ждёшь?


                *  *  *
 Я сидел у себя на крыльце и чинил рыболовную сеть, как вдруг увидел бегущего ко мне Томми.
-Каин, Ка-а-аин! Приве-е-ет! – Томми побежал ко мне, еле отдышавшись, присел на лестницу рядом со мной.
-Эй, Томми!
-Каин, Элизабет уже ждёт, собирайся. Я поплыву с тобой.


                *  * *
  Моя старенькая деревянная лодка стояла на берегу. Собрав кое – какие продукты и надев брезентовые костюмы на себя и Томми, мы отправились на маяк.
  Погода была спокойная. Ветра не было. На море стоял полный штиль.
  Подплывая к маяку, я заметил вокруг него несколько пришвартованных лодок.
  Мы вышли из лодки и привязали её, поднялись на первый этаж. На верху были слышны голоса. Поднявшись на пятый этаж, я зашёл на кухню. Вокруг стола сидел Бернар, Совиньи, Мари и Бун, а рядом в кресле обнявшись, с сияющими от счастья лицами Элизабет и Марвин.
  Марвин встал с кресла, мы обменялись с ними крепкими дружескими рукопожатиями. Затем он поднял и обнял малыша Томми.
-Ну вот, кажется, теперь мы все собрались - сказала Эльзабет.
-Ещё раз скажу, что безумно рад вас всех видеть. И я безгранично счастлив, что снова встретил свою Элизабет! Я её так сильно люблю! Но послушайте, что я вам скажу: когда я потерял Элиз, я начал сходить с ума. Я стал видеть разные галлюцинации, мёртвых людей. Однажды увидел одну девушку. Она кое – что объяснила мне. Попытаюсь вам рассказать то, что поведала она. Так, что бы вам было понятно.
  То – что мы видим сейчас, всё это, то где мы сейчас находимся – всего лишь пустота, наполненная нашими мыслями, эмоциями и переживаниями, которые перешли грани реального мира.
  Выплеск таких эмоций происходит при чрезвычайных стрессах. К примеру – потеря очень близкого человека. Каин…
  В процессе этих стрессов и душевных переживаний человек выделяет огромное колличество энергии образующей тёмную массу негативной,- отрицательной энергии - Марвин взял лист бумаги и карандаш и нарисовал, следующее:


Пустота  = 0 \  реальный мир

 мир разума и души одного человека.



  Тёмная масса  = нулевой энергии пустоты. Энергия 0 генерируется мозгом человека.
Тёмная масса = -1
0 = стабильность двух миров.
+1 = степень возвращения.


Пустота
Заполняется отрицательной
Энергией тёмной
массы

      - 1
                -2
          -3

 реальный мир

Возможность ~
                Минус бесконечность
Смерти           ~
                реальный мир

Марвин продолжил:
-Что бы не умереть необходимо, держаться, за что - то в реальном мире. Например – воспоминания, память любовь и т.д. Д ля того что – бы набрать необходимую степень возвращения, нужно определённое влияние людей, находящихся в реальном мире. Я сам не помню, умирал ли я. И если нет, то возможно я снова потеряю свою любовь…
  По щеке Марвина потекла слеза. Он нежным и печальным взглядом посмотрел на Элизабет. Она ответила ему тем-же взглядом и крепче сжала его руку.
-Я то же не помню своей смерти – сказал я.
-И я. – беспокойно сказал Томми.
-Томми, мальчик, про тебя мне ничего не известно. А вот ты Каин… помнишь ту лечебницу? Ты сейчас там.
-И что, это всё галлюцинация?
-Выходит так.
-И ты?
-Да, Каин. И я, и мы все. Почему мы друг – друга видим? Наверно потому что нас что – то связывает в этой общей галлюцинации. Этот мир…
-Марвин, а кто эта девушка, которая рассказала тебе всё это?
-Не знаю.
-И ты ей веришь?
-Марвин, милый, скажи ему. Робко проговорила Элизабет.
-Сказать мне что? Поинтерисовался я.
-Каин, она говорила твоим голосом…
  Все молчали. Молчало море. И я молчал, а потом подошёл к Марвину и обнял его:
-Спасибо Марвин! Я желаю тебе счастья…

                *  *  *
  Утро предвещало тёплый, солнечный день. Лучи солнца согревали моё лицо.
Кетти нежилась, под ними на столе у окна, и тихонько мурлыкала.
  Я вышел из домика прогуляться по пляжу. Просто, прошёлся босиком по песку, окунулся в воду и направился к северным  валунам, потому что заметил там Буна и Савиньи. Кетти бежала позади меня.
-Доброе утро, Кай.
-Здравствуй Каин.
-Доброе утро и вам. А что вы здесь делает в такую рань?
-Понимаешь, после вчерашнего рассказа Марвина, сразу же как ты поплыл на берег, мы стали расходиться по домам. Томми остался на маяке с Марвином и Элиз.
-И…?
-И мы с Буном решили…
-Ну, вообщем мы решили напиться с Савиньи. – закончил Бун.
-Ночь была тёплой и спокойной.
-И мы, взяв у Савиньи несколько бутылок анжуйского и кернов, просидели на пирсе до утра.
-Ну, вы даёте.
-Спать не хочется. Не желаешь нас поддержать? Поинтересовался Савиньи. У нас ещё остался один Кёрн. Бун, достань бутылку, она в рюкзаке.
-Ну, Каин, будь здоров.

                *  *  *
  Я решил, что если мой план удастся, то может быть я увижу её…
  Достав из стола лист бумаги и перо начал писать:


                Моему Ангелу.
  Здравствуй, мой нежный посланник Бога. В последние дни жизни я всё чаще думаю о тебе. О тебе, как о вечности, которая всегда со мной рядом.
  Я не вижу тебя, но постоянно чувствую. Ты никогда не оставляла меня. Ты всегда была рядом. Я полюбил тебя. Но умеешь ли ты любить по настоящему. Когда я погибну, куда ты отправишься? К кому тебя «прикрепят»?
  Будешь ли ты нежна и ласкова с ним, так – же как со мной?
  Будешь ли будить его каждое  утро,наполняя его  мысли и оптимизмом и энергией на весь день? Будешь ли оберегать его от всех напастей?
  Будешь ли ты всю ночь стоять у его постели, смотря неотрывно в белые глаза дьявола, который всегда рядом (я чувствую его (иногда даже вижу(он очень страшный. Я немею. Всё моё тело немеет, когда я вижу эту огромную, чёрную, мохнатую волчью, или скользкую тварь, с горящими белыми глазами.)))
  Но ты – мой бесстрашный рыцарь Неба, ты – мой личный воин Света, не убоишься его взгляда, увернёшься от его искушений.
  Ведь он такой - же как и Ты, только падший. И ты знаешь его мысли. И каждую ночь ты побеждаешь его. Я сплю, и просыпаюсь утром. И благодарю Бога и Тебя за новый день, за что, что я не умер, когда был бессилен…

KAY
  Свернув послание в трубочку, я засунул его в пустую бутылку из под недавно распитого Кёрна, хорошо закупорив её пошёл к Морю и размахнувшись закинул как можно дальше от берега своё письмо.
  Вернувшись в домик начал собирать свои вещи.
  Я решил переехать на Маяк. Пришло моё время дежурить.


                *  *  *
  Элизабет без лишних вопросов отдала мне свой пост и согласилась переехать с Марвином в мой дом.
  Показав, где на Маяке находится  пресная вода, генератор и топливо, как нужно пользоваться оборудованием в диспетчерской, Элизабет собрала все свои вещи и отправилась с Марви на пляж.

                *  *  *
  В спальне я нашёл старый виниловый проигрыватель, но, к сожалению пластинок, кроме одной переломанной пополам с надписью «Тиас», я не нашёл. Я прилёг на кровать и стал вслушиваться в шум работы генератора. Потом глаза постепенно начали смыкаться, и я заснул.

                *  *  *
  Проснулся уже вечером. Спустившись на кухню, я приготовил себе поесть из привезённых с собой с берега продуктов.
  После того, поднялся на самый верх, к прожектору.
  Я кое – что прихватил с берега, что – бы не скучать. Савиньи дал мне с собой бутылку Кёрна. Постояв не много и сделав первый глоток начал детально изучать комнату. Уже побывав здесь десятки раз, только сейчас заметил то, что не видел раньше. Во всех углах и на многих приборах диспетчерской стояли разные фигурки и статуэтки изображавшие Ормузда. Мне это показалось не много странным и отдалённо знакомым. Такое,… - Рандеву…  Они все чем – то напоминали Даосов, в каких – то желто фиолетовых коронах.
  Сделав ещё пару глотков, я перестал обращать на них внимание.
  На часах было пол – второго ночи. Радио молчало. Радар, бесполезно изображал миксер, скучая в отсутствии содержимого. Кетти спала у меня на коленях.
  Допив Кёрн, поставил бутылку на стол и накинув на себя тёплую куртку снова поднялся к прожектору. Снаружи похолодало. Дул лёгкий прохладный ветер. Я загородил курткой яркие лучи прожектора  и начал всматриваться в ночное небо.
  На небе стало видно настолько много звёзд, что в некоторых местах их скопления были заметны белые пятна.
  Я увидел, как упала звезда, но не успел загадать желание. Потом упала ещё одна.
  «Когда ты видишь, что гаснет звезда» - говорила мне в детстве моя бабушка-«это значит, на этой земле стало одним человеком меньше».
  Я так и не понял одного: если ли разница – звезда гаснет или падает. Никогда в своей жизни не видел что – бы гасли на небе звёзды. Но ведь они и не падают…
  Я помню смерть моей бабушки. Она угасала на моих глазах. Я держал её руку и чувствовал, как перестаёт пульсировать жизнь в её венах. Я слышал её последний вздох…, Я чувствовал что – то непонятное, что буквально оглушило меня, какую – то великую скорбь, которая шла от моей мамы, стоящей рядом…
  И люди, и звёзды, и птицы, и всё, что нас окружает, следует одному правилу:- Born to die*
И когда – ни будь исчезнет всё , останется лишь огромное море, у которого не будет ни берега, ни дна. И даже волн, потому, что всё исчезнет, и ветер, и солнце, и всё, что когда – либо имело смысл в жизни, и жизнь. Лишь вот только этот Маячок будет бессмысленно светить куда – то вдаль. В нём нет смысла сейчас, не будет и потом.
  …Может быть только, если Бог даст жизни ещё один шанс и на свет Маячка приплывут новые корабли…

                *  *  *
  Я не слышал, как к Маяку пришвартовалась лодка. И потому для меня было неожиданностью, когда Бун поднялся к прожектору и стал меня будить.
-Каин, ты что пролежал здесь всю ночь? Я же говорил Совиньи, что тебя нельзя оставлять здесь одного с выпивкой.
умереть


-Эй, Бун! – я закашлялся – Привет! Да всё в порядке.  Только кажется…
-Кажется, ты сильно простыл, за ночь.
Я попытался, было возразить, но опять закашлялся. Мы спустились на кухню.
-Каин, сиди тут, а я помогу Мари.
Она приплыла со мной.
-А где она?
-Мари пошла вниз за пресной водой.
Трубопровод на Маяке был сломан, и приходилось спускаться вниз, к пресной воде, где она хранилась.
  Когда Мари увидела меня, не говоря ни слова, принесла плед из спальни, укутав в него моё холодное тело, усадила меня в кресло и приготовила горячий чай.
-Тебе нужно отправиться на берег. – сказал Бун.
-Ты посмотри на себя, глаза красные, насморк, кашель,– Бун прикоснулся к моему лбу тыльной стороной своей ладони – у тебя ещё и температура.
Тогда я встал и произнёс, указав на аптечку стоявшую возле умывальника.
-Бун я остаюсь здесь, тут есть всё необходимые лекарства.
-Нет, Каин…
-Да!
-Тогда я останусь здесь с тобой. Я присмотрю за ним Бун. Как ты думаешь? – спросила Мари.
-Ты уверена…?
-Да, всё будет в порядке. У меня есть кое какой опыт в лечении больных. Я раньше подрабатывал помощницей медсестры в госпитале…
-Ну ладно, я буду вас навещать, время от времени. А сейчас нужно возвращаться на берег, Бернар просил меня помочь ему с какой – то его штуковиной. Он ждёт меня.
-Передавай ему привет.
-Всё я пошёл, Мари, смотри за ним не выпускай его больше на холод, пока не выздоровит. Всем пока… - и Бун вышел с кухни.

                *  *  *
-Мари, спасибо тебе. Но ты ведь не обязана…
-Да всё нормально милый, я не…
-Милый?
-Каин, я согрею тебе чаю.
-Мари…
-А знаешь, у меня есть кое – что погорячее.
  Мари помогла мне встать с кресла (Я был уже жутко болен, и мне было трудно двигаться, тело ослабло, кружилась голова) и повела меня в комнату отдыха. В спальню.
-Смотри, мил… Каин, что я с собой прехватила.
Она достала из своего рюкзака бутылку «Калибре» и пластинку с красной надписью, написанной поперёк чёрного футляра:
«Life is like a web*»
   Музыка оказалась очень жёсткой, и грустной. Но в ней всё – же присутствовали мягкие,
элегантные нотки, так – же как и в вине.
-Где ты достала «Калибре»?
-Я знала, что тебя нельзя оставлять одного на Маяке, видела, как Совиньи давал тебе алкоголь. Знала, что у меня появиться возможность остаться здесь с тобой. Наедине. Ты меня понимаешь?
Мы отложили свои бокалы. Всё было ясно без лишних объяснений. Я помню как пересекались наши взгляды при встречи, как чуть заметно розовела кожа на лице Мари, при виде меня. Я помню, своё дыхание при близости Мари. Я целую её влажные холодные губы, врезаюсь пальцами рук в её шелковистые волосы. Слышу биение её сердца…
...и чувствую, что кто – то ещё кроме нас двоих присутствует в комнате. Я открываю глаза и понимаю, что этот кто – то стоит возле лестницы и смотрит своими глазами залитыми кровью,
на нас. И с ужасом понимаю что – это я.
________________________________________________ ________________________
Жизнь – как паутина
-Нет, Мари, я не могу. Хватит.
-Что, что такое Каин?
-Я боюсь…
-Мы оба знаем Каин…
-Нет, ты ничего не знаешь. Ты даже не представляешь… Извини Мари, я ложусь спать. Спокойной ночи.
Я расправил постель и лёг укрывшись тёплым одеялом. Мари поцеловала меня в губы и поднялась в диспетчерскую. А я с кровавыми глазами улёгся на полу, возле моей постели. Мне было очень страшно и трудно уснуть. Потому – что он всё время смотрел мне в глаза. Он даже не моргнул ни разу.



                * * * *
  ________________22 июня 2005 г. до н. э
  Марвин и Элизабет приплыли днём. Томми очень просился с ними, но его не взяли,побоялись, что он может заразиться от меня. Мы с Мари сидели на кухне, Услышав звонок она побежала вниз открывать двери.
  Я присел за столом на место Мари, напротив меня. Со дня первой нашей встречи его глаза поменялись в цвети. Они стали полностью белыми. (Радужная оболочка слилась с белком). Лишь только два маленьких чёрных зрачка были видны в его всё ещё яростных глазах. Он не произнёс ни слова за всю свою жизнь. Об этом Я написал мне на листке бумаги, для растопки камина.


-Каин, друг, Здравствуй. Прости,  мы ни как не могли приплыть раньше, но очень сильно переживали за твоё здоровье. - выпалил Марвин, как только зашёл в кухню.
-Здравствуй Марвин, Элизабет. За мной ухаживает Мари. Она прекрасная сиделка, скажу я вам, а я послушный больной. Шучу. – Элизабет и Мари улыбнулись.
-Каин, Мари сказала, что вы хотели кое – что сообщить нам.
-Садитесь, - предложила Мари – у нас с Каином будет ребёнок….


                * * * *
            
  _____________________Апрель 2005 г.до н. э
  Ещё тогда, как мы обнаружили с Мари её беременность, я уже был очень
привязан к ней.
  Теперь, когда у нас появились маленький Даймон, так мы назвали своего ребёнка. Я уже не мог себе представить ни одного дня своей жизни без Мари.
  Во время её беременности мы переехали с Маяка к Бернару. Он предложил нам комнату в своём доме, и мы с благодарностью приняли его предложение. 
  Спустя неделю после рождения Даймона, Мари была ещё не много слаба и в основном лежала в постели с ребёнком, а я заботился о них. Бернар помогал нам всем, чем мог. Элизабет, Марвин, малыш Томми и Совиньи с Буном почти каждый день приходили навещать Мари с Даймоном. Томми очень полюбил Даймона.
  Все, казалось бы, складывалось самым наилучшим образом.
  Я с Мари и ребёнком, Элизабет, Марвин и Томми, мы все очень счастливы. Наши сердца были наполнены любовью.


               
                * * * *
  Бернар, Совиньи и Бун закончили вместе прибор Берни и пошли на берег проводить первые испытания.
  Вечером, все собрались в доме Керна. Попивая горячий ромашковый отвар, приготовленный Элизабет, мы с большим интересом слушали рассказ о том, как прошли испытания изобретения Берни.
-Сначала мы измерили линию отлива и прилива, взяв определённый, выбранный нами участок пляжа. – начал Бернар – Конечно, измерения мы проводили во время отлива. Так же мы учли расстояние солнца и луны, от данной точки земли в момент нашего опыта. Затем, продолжил Совиньи, стали дожидаться прилива и включили таймер на приборе Берни…
  Совиньи не закончил свой рассказ, потому что в комнате, где лежал Даймон раздался пронзительный крик Кетти. Все бросились туда. Первой в комнату вбежала Мари и сразу же закричала от увиденного – малыш и вся его кроватка была забрызганна кровью Кетти.  Сама кашка, мёртвая лежала рядом с Даймоном. Её язык вывалился и свисал из пасти. Изорта и носа кошки текла кровь. Мари испуганно схватила ребёнка и понесла его в ванную.
  Я принялся убирать грязную кровавую постель Даймона и свою любимую кошку.


               
                * * * *
  Даймон рос  необыкновенно быстро. Никто не мог объяснить того, что он стал ходить спустя всего три месяца. Тело его крепло с каждым днём. Казалось, что это не ребёнок, а уже полностью сформировавшийся человек, только маленький его взгляд становился злобным, глаза наливались кровью, когда он видел меня. Он никогда не плакал, вообще не произносил не единого звука.
  Мари очень опасалась за него, за его здоровье. А я начал боятся этого «злобного карлика». Я понимал, что это уже не мой сын. Не знаю, как, но я просто чувствовал это. И не знаю за что, но он  ненавидел меня больше всех.
  Я попытался говорить с Мари, а она не хотела даже слушать меня. Мы очень любили друг друга и всегда находили с ней общий язык, вот только когда заходили разговоры о Даймоне, Мари закрывалась для меня.

 

                1 августа 2005г. до. н.э.
  Утром шёл дождь, воздух был свежим и теплым. Брызги капель дождя орошали наши обнажённые тела, разбиваясь о подоконник в приоткрытом окне. Прекрасное утро. Мы с Мари нежились в постели, ещё в полусонном состоянии.
  Мари встала первой. Приготовила мне завтрак и принесла в постель. Нежно поцеловала меня, прикусив соблазнительно губу, и вышла из комнаты. Затем она снова зашла со спрятанными за спину руками.
-С днём рождения любимый!-
Произнесла она, протянув мне букет тюльпанов и маленькую коробочку, завёрнутую в подарочную упаковку. Потом она достала из шкафа бутылку красного вина и два бокала, и легла в постель рядом со мной.
  Не успел я распаковать свой подарок, в комнату без стука ворвался бешенный Совиньи.
-Каин, послушай, Берни мёртв! И Бун то же. Буна нашли сегодня утром с ножом в голове на пляже, в дюнах, а Берни лежит задушенный на кухне. Каин, что произошло? Вы что ничего не слышали? Не молчи Каин.
  Мари выпрыгнула с постели и побежала к кровати Даймона.
-О нет, Каин, Даймон пропал.
-Я здесь, мама.
  В комнату зашёл «злобный карлик» глазами багрового цвета. В его руках был нож. С ножа и рук Даймона стекала кровь.
  Даймон заговорил на языке напоминающий мне Польский, а затем произнёс уже на понятном мне языке:
-Эльза любила тебя, а ты предал её. Она уходит от тебя. Знай, этот мир – это всего лишь одно из её проявлений. Прощайся с ним…
-Эльза, это ты? Испуганно произнёс я дрожащим голосом.
-Даймон, ты умеешь гово…, Что происходит? – у Мари началась истерика.
-Заткнись! – потребовал Даймон и вонзил свой нож в сердце Мари.
  Я выбежал из комнаты, а потом и из дома и побежал в сторону берега к своей лодке. Хотел доплыть до Маяка и закрыться там. Мне было шокирующее страшно.
  Вдруг небо затянуло чёрной пеленой и мгновенно утро превратилось  в ночь. Я слышал шаги Даймона идущего по пирсу к моей лодке.
  В этой темноте единственным, что я мог видеть был лишь свет Маяка.
  Я смотрел на него с великой надеждой. Открыв по шире глаза, стал понимать, что эта не прожектор Маяка, а обыкновенная лампа накаливания.
  Шаги приближались. Они были слышны уже совсем близко и вдруг затихли. Я услышал звук открывающегося ключом замка. Дверь распахнулась и в палату зашёл человек в длинном белом халате…


                +3
               
               

      
  Once born to live forever die in despair exist looking for the oblivion.
Never find it but to be searching for it to live for…*
 
               

-Ну что молодой человек, как мы чувствуем себя сегодня?
-Нормально. Ответил я доктору.
-Очень хорошо. По-моему мы добились грандиозных успехов с вами. Ваше состояние стало 
настолько стабильным, что через неделю другую, я думаю, мы вас можем выписать, и вы сможете отправиться домой. Кстати, звонила ваша подруга, приносила свои поздравления. Я то же хотел бы к ним присоединиться: С днём рожденья! Хочу пожелать вам…
-Звонила Эльза…?
- Нет. Какая Эльза? Звонила девушка, представилась Софи. А что вы так…э – э – э, я думал…
-Да нет доктор, всё в порядке.
-Ну, раз всё в порядке, тогда удачного вам дня. Если что, вы знаете, где меня искать, я весь день буду в отделении.
  Я не мог поверить во всё это. Пять с половиной лет я провёл, там, на море, и это всего лишь какое-то мгновение, всего лишь галлюцинация? Моё воображение?
  Лорен мой сосед по палате, рассказал о том, что я нахожусь здесь всего четырнадцать дней, ни с кем не разговариваю. Лишь только иногда с врачами.И сним.
-А вчера прибегал мальчик, тот молчун из тридцать второй, который потерял семью, просил тебе передать тебе вот это: Лоран протянул мне лист бумаги.


  Каин, я спрятался на Маяке, когда узнал о Буне. Я то же был там, на том Море, Каин, я видел то же что и ты.
  Но меня вырвали оттуда врачи…, Ты понимаешь? Я думаю, мы набрали свою степень возвращения, о которой говорила Сестра господину Марвину. Мы вернулись Каин.
  Я видел, как за тобой гналась Сестра. Ты побежал к лодке, а потом исчез. И я понял, что ты здесь, где находишься сейчас.
PS: Каин, я уверен, что после всего этого мы имеем право на смерть.

– то рождённый, что бы жить вечно. Умереть в отчаянии. Существовать ища забвения, никогда не найти его, но в поисках его Жить. Искать для того, что бы жить.

     Тоmmy


               
                * * * *
Возле палаты №32 собралась большая толпа врачей и медсестёр. Больным не разрешалось подходить близко.
  Из палаты два человека в синих халатах выносили на носилках труп маленького мальчика. Его лицо было всё умазано кровью.
  Лоран, мой сосед по палате, сказал что будто – бы он слышал разговор двух врачей, и они говорили о мальчике Томми, который наглотался битого стекла от разбитой лампы и умер от внутреннего кровоизлияния.
  Единственное на что я сейчас мог решиться, это была смерть, но я решил повременить.


                * * * *
  Спустя две недели искренности Лорана.
…Сегодня днём Лоран опять разговаривал с космонавтами.
-Они говорили о том, что инопланетян не существует – сказал Лоран – мои космонавты видели их и поняли, что их просто не существу-ет.
-А как – же тогда они могли видеть их? – удивился я.
-Они мне что – то объясняли, но я не смог расслышать их, ведь они очень высоко и далеко находятся от нас.


               
 
                * * * *
 _________________2006г.н.э.16 августа
-Сегодня меня выписывают, Лоран. Ты был хорошим товарищем, я тебя никогда не забуду. И ты меня помни. Ведь память – это единственное, что у нас осталось. И не позволяй им забрать это.
 Договорив, я повернулся к нему спиной и пошёл к выходу вниз в сопровождении двух врачей.
  Я не мог повернуться, и посмотреть в глаза Лорана. Но я чувствовал у себя за спиной взгляд его печальных глаз.
  Я знаю, что Лоран стоял тогда и плакал, глядя мне вслед. Может быть, он надеялся, что я развернусь и пойду к нему, останусь с ним в лечебнице. Я был единственный, с кем он разговаривал и кому доверял. А теперь у него осталась только память обо мне. Может быть, он чувствовал не ненависть и предательство. Не знаю.


               
                * * * *
_________________2007г.н.э. 1 сентября
  Первое и последнее письмо от Лорана:
« Здравствуй! Надеюсь, ты не в обиде за то – что я не отвечал на твои письма.
  Вообще – то ты не имеешь права обижаться на меня. Сам знаешь почему.  Но я тебя прощаю, Друг. Ведь когда прощаешься с жизнью, нужно всех простить. А у меня и прощать то некого. Кроме тебя. Так – что поминай меня хорошим словом. Память это всё что у нас осталось, ты ведь помнишь? И всё что останется у нас в том загробном мире, возможно и будет только лишь память.
  Сегодня среда 29 августа 2007 года и сегодня я закончу своё существование, а ты, прошу, ты подыши за нас двоих.


Loran»

                * * * *
_________________2007 г. н. э 2 сентября


  На алее Роуз много народу. На улице жара и люди приходили сюда, что – бы прогуляться по алее под тенью многочисленных деревьев. Я присел на скамейку, закрыл глаза и глубоко вздохнув, попытался забыть и выбросить из головы всё, что со мной произошло за эти два года. Память не давала мне покоя. Она являлась ко мне, в своём обличии- как всегда в своём летнем платье цвета осени. Да, выглядела она как обычно, эта, моя память. Я разглядел её проходящей в толпе людей.  Она шла в обнимку с Совиньи.
- Эльза… - крикнул я – Совиньи су…а.
Но они прошли мимо меня, сделав вид, что мы не знакомы.
  Я хотел, было побежать за ними, но вдруг почувствовал, как всё моё тело оцепенело. Совиньи, обнимавший её за талию левой рукой, завернул правую себе заспину и показал мне средний палец. Эльза развернула голову в мою сторону и подмигнула мне. А потом они растворились в толпе.


                * * * *
________________2007 г.н. э 25 сенятбря.
                Я не вернусь никогда.
  Я был на Эридос, На Сен Мартеньяс, на Куршевилье, на Мон Сенс, её нигде не было. Она нигде не попадалась мне на глаза. Я искал Эльзу две недели, но всё было напрасно.
  Вы спросите: « Как же Софии?»
  А я скажу вам, что Софии – это лишь моя выдумка. Я просто хотел кого – то любить. Так сильно,  чтобы жить ради него. И наполнять своей любовью каждый прожитый мною день.
  Совсем не замечая того – как любила меня Эльза, я пользовался ею.  Её любовью, добротой, её дружбой. А теперь, всё осознав, я понимал что моё время упущено.


                * * * *
_________________15
  Ночь. Город спал. А я не спал.

                * * * *
________________ 15

«… я  хотел просто пожить, но у меня нечего не получилось. Я такой – же мудак, как и вы. У меня тоже были мечты, свои желания. Я так сильно хотел любить и дарить свою любовь и нежность вам. Но вы отказались от неё. Моя звезда угасает.  И след на песке после моей волны исчезнет уже через пару часов. А море – море оно вечно. Теперь я ухожу, ухожу искать покой моей покалеченной души. Ухожу, что – бы не вернуться. Прощайте навсегда. Я не вернусь никогда…

Кау »

  Положив записку в правый карман, Джинс, я встал на табуретку, стоявшую в дверном проёме между моей комнатой и коридором.  Накинул на шею петлю, верёвки прикрепленной вверху, над дверью. Посмотрел наверх, но не увидел там потолка. Я увидел небо и тысячи звёзд были рассыпаны по нему Рукой Всемогущего. И увидел я фонтан в ночном небе. А на фонтане том, сидели три космонавта и махали мне рукой.
  По моей щеке прокатилась слеза, я вытер её ладонью, размазав по губам, почувствовав солёный вкус морской воды.
-«Прости меня Господи»!
  Спрыгнул с табуретки. Верёвка натянулась и скрипнула. А потом меня не стало…               
Tоо be continuum…

Автор -  http://vk.com/samadhishanti