Как повяжешь галстук...

На Ильзе был брючный костюм, но другой, серовато такой серебристый и с длинными рукавами. И еще у нее появился галстук, причем - на шее, и - короткий, явно неправильный, не мужской, цвета такого светло-изумрудного. Боря сразу на него покосился - тоже отметил это чудачество («бутылочная расцветочка, да?»). Впрочем, со стороны все вместе было очень даже ничего, приятно любому глазу.
Ильза зашла за ними в комнату забытых предметков точно в шесть: минутная и часовая стрелки на настенных часах вытянулись в ее честь навытяжку. За прошедшие три часа она не только поруководила отелем, но и взяла адрес уволенного рубщика мяса.
- Надо установить с точностью до минуты весь его последний день, – разведя руки, Городецкий пригласил коллег к прениям под своим руководством.
- Ночь. Последнюю его ночь. Ты все тут посмотрел? – Боря оглядел этажерку.
- Посмотрел. Ночь – день: неважно. Собаки метят территорию, и если хорошенько принюхаться... – Сан Саныч запнулся, - то можно установить…Просто я курю и запахи не чувствую, а вы…
- Я не могу! - решительно отказал в помощи Боря. – У меня это – у меня аллергия на собачье дерьмо, вот. А у Ильзы насморк, она вообще ничего не чувствует, да Ильза Генриховна? Саня, ты под этот шкаф заглядывал?
- Я везде смотрел, отстань. Ильза, а нет кого-то, - Сан Саныч покрутил кистью, - ну, кто вам говорит все.
- Что «взё»?
- Что там в коллективе делается, - Сан Саныч показал, как шепчут на ушко.
- Здукач?
- Ну, да, такой – информатор такой.
- Мы одна земья, – отрезала Ильза.
- Хорошо, семья – так семья. А как сюда попадают вещи, Ильза?
- Взё незут на резепшн. Каждый класть там звою находку. Потом Вазилий берет их зебе, - Ильза повернулась к Боре. - Звонила Юджиния. Она зказала: Михаэл взял за вызтупление лоу фии - низкий гонорар. Ошень низкий.
- Фи! Работал за собачью еду? Вот, Саня, а ты его не вписал в свою тетрадку! - упрекнул Боря. - А бесплатный жир бывает только в мясорубке.
- А он застрахован у Михаэля был? Ну, наш погорелец?
- Да сто процентов, Саня! Наверное, один хвостик – на миллион!
- Надо проверить. Ты проверишь, Боря? – пометил в тетрадке Сан Саныч.
- Яволь, босс! – двумя пальцами отдал честь Борис. - Ну что, в пультовую? Ты же тут все хорошо посмотрел, да? – он вдруг упал на руки и опустился на пол. – А это что? Под шкафом?
- Давай сюда. Черт! Черт! Медвежонок! - закричал Городецкий.
- Вот так ты смотрел? Вот чем ты смотрел? Медвежонка под шкафом не заметил!
- Там больше ничего нет? Вставай. Боря. Так, Боря, надо выяснить – кто нашел этого медвежонка.
- Есть, капитан! – Боря пружинисто отжался от пола.
- Это ты капитан. Я – всего лишь твой босс. А за медвежонка - тебе благодарность от командования.
- Ты смотри, какой бантик хитренький. Я еще тогда вечером, на выступлении этого шпица -  подумал, помню: на собачке - и с медвежонком бантик. Чудно. Да еще желтенький, - покрутил Боря находку. - А ты босс – ротозей невнимательный, вот ты кто.
- Боря, так у этого зверя - там берлога под стеллажом скрытная, лежбище. А может – его специально туда запроторили. Может - сам смотритель музея.
- Рассеянный с улицы бассейной, однозначно.
- Вазилий внимательный и позледовательный. Он никогда не ронял медведей, - вступилась за стоящего коллегу Ильза.
- Значит, кто-то специально его уронил в зимнюю спячку, – не согласился Сан Саныч. - Значит кому-то это нужно.
- Враг не спит, - кивнул Боря.

- Сколько охранник этот получает, Ильза Генриховна? Сколько? В месяц? На руки? Рядовой? Да за такие деньги воробья в поле загонять можно!
Они остановились у дверей пультовой и Боря решительно развернул к себе Ильзу:
- Так, Генриховна, давай договоримся: говорить с вохрой буду я, - Боря надавил кнопку замызганного звонка.
«Единственный грязный тут предмет» - подумал Сан Саныч и спросил:
- Ильза, а почему у швейцара - такая хватка? – он потер до сих пор ноющую руку.
- Вазилий? Он жмет эзпандер. День и ночь, много лет. Зтоит и жмет, зтоит и жмет.

Двенадцать мониторов в два ряда давали полную картину жизни этого мироздания. Население «алых парусов» беззвучно мельтешило в барах, поднималось по ступенькам, махало руками на рецепции - негромко жжужали лишь синеватые лампы дневного света.
- Подожди, военный, давай еще раз, - Боря глубоко вздохнул. - Почему нет утренней записи с кухни?
- Потому что была перезагрузка системы.
- Почему была перезагрузка системы?
- Потому что она каждый день утром.
- Почему она каждый день утром?
- Потому что она начинается в шесть ноль-ноль, – стрижку круглолицый охранник носил короткую, но небольшой чубчик у него все же был и сейчас он слипся от напряжения в три скользких, присосавшуюся ко лбу пиявочки.
- Почему в шесть ноль-ноль? – Боря постучал ногтем по одному из мониторов.
- По расписанию.
- О, блин: на чем рация? – на бронепоезде! – Боря всплеснул руками.
- Вы уже десять раз одно и то же спрашиваете, - начальник охраны, все это время сидевший с каменным лицом в углу пультового помещения, наконец разжал челюсти.
- Слушай, дружище, - Боря крутнулся к нему на стуле, - сто процентов ты прав! Вот сто процентов! А знаешь почему я десять раз спрашиваю? Потому что твой молодой - спит на тумбочке. Потому что он мне десять раз подряд херню отвечает!
- А вы не напирайте на сотрудника. Он и так – на пределе, сутки через двое, - Сергей Кузмич исподлобья уперся взглядом в собеседника.
- Послушай, старлей, ты же с нами - в одной лодке, да? Пиджачок вот серенький, - Боря поправил лацкан начальнику охраны. - Туфли вижу новые, наверняка чистые. Давай помогай нам, дружище, давай. А то быстро алый парус на одно место натянем и моргать заставим. Сечешь, секьюрити?
- А не надо нас тут на тряпки рвать из-за каждой собаки, - сменив тезаурус, подвигал выдвинутой челюстью из стороны в сторону начальник охраны. - Тут дешевый зехер не канает, понял? - наклонившись, добавил он тихо для Бори.

Они поднялись из подвала, прошли через служебный коридор и вышли на ступеньки непарадного хода. Они стояли под лампой козырька, а дальше, за границей лимонного света - дальше была ночь, южная густая ночь, сквозь черноту которой пробивались в душу лишь миллиарды звездных огней да тысячи цикадных иголок. Ильза стояла перед Борей неподвижно – она должна была уходить, но Боря все никак не мог подвести итоги этого дня.
- Нет, это "жжж" неспроста. Там должен быть мёд. Салабон этот явно тупит не по чину, - Боря прикусил губу. - Всё настолько глупо и непрофессионально, что работать практически совершенно невозможно.
- Невозмошно понять логику непро-феззи-онала.
- Ильза, правильно! Вы - смотрели?- Боря от удивления схватил ее за руки.
- Взе земнадцадь мгновений.
- Ильза, да! – Боря встряхнул ее руки. - Ильза?
- Зоветзкий звязной в отеле «Горные лыжники». Паул Паулович, – бледная кожа на щеках Ильзы заметно порозовела.
- Кто он? – Боря опять встряхнул ее руки.
- Близкий друг май мазе, - тихо ответила Ильза.
- Ильза? - Боря потянул ее руки к себе.
- Не думай о зекундах звызо ка-а, - неожиданно звонко и чисто, закрыв глаза, затянула Ильза, - наз-дупит время зам ..ах-х поймёш наверноее-е ..ах-х, - она хватала воздух, как раненый боец-подводник, которому осталось уже недолго до борта вражеского линкора, - звистят они как - ах-х дули у визка…
- Ильза! Ильза-Ильза, вас надо согреть, у вас нос заложен, Ильза!
- Мгновение - ах-х – мгнове-ние мгновее-ение…
- Вас надо согреть!


....продолжение следует.