Екатерина идет ва-банк 3

               
    Екатерина в кабинете одна. Григорий Орлов* входит.

Е к а т е р и н а. Князь, три года тому представлял ты мне приятеля своего... Потемкина, кажется... Сказывают, он опять в Петербурге. Не мог бы ты снова его привести сюда?
Г р и г о р и й. Что за церемонии? Отряди курьера, и дело с концом, не велика птица.
Е к а т е р и н а. Боевой генерал всё-таки, я обязана оказать  уважение.
Г р и г о р и й. Смотаюсь туда и сюда, не трудно. Благо карета у меня ох, быстрая!.. Но ежели праду сказать, на кой он тебе? 
Е к а т е р и н а. Императрице не пристало отчеты  давать, а достаточно и того, что такова воля моя.
                Уязвленный Григорий Орлов уходит.  Появляется  П а н и н.**

         Е к а т е р и н а. Никита Иванович, слышать хотим совета вашего касательно Пугачевского бунта. Что, действительно этот разбойник, какой моим покойным мужем всем представляется, так уж опасен нам?
П а н и н. Сам Пугачев вам не опасен, ваше величество. Чего вам  его опасаться, простолюдина темного? Меня беспокоит другое.  То, с какой легкостью пристают к нему мужики. Шайку его уж не раз разбивали, а она возникает вновь. Ее разбивают, а она возраждается! Восстает как из пепла, прости Господи!
Е к а т е р и н а. С чего бы такому волшебству взяться?
П а н и н. После смерти супруга вашего Петра III  в народе поползли слухи, будто бы его насильственно умертвили. А некоторые стали утверждать, что нет! не умертвили его, а он сбежал и остался жив.  Вот самозванец и пользуется этим невежеством. Темный народ наш, ваше величество, невежественный до крайности... Что же касается военных вопросов, то тут я вам плохой советчик.
Е к а т е р и н а. Плохих советов отродясь я от вас не слышала, Никита Иванович.
П а н и н. И всё-таки, ваше величество, я не военный, как брат мой... генерал-аншеф Петр Иванович Панин. 
Е к а т е р и н а. О брате вашем мы поговорим... после. Сейчас же я желаю знать от вас лично, какие меры надлежит принять мне супротив самозванца.
П а н и н. Необходимо усилить командование войсками. Войска, которые сейчас действуствуют против бунтовщиков, не имеют должного руководства.
Е к а т е р и н а. Генерал Потемкин годится для этой роли?***
П а н и н. Петр Панин, герой Бендер, более других достоин этой должности.
Е к а т е р и н а. Военный талант и храбрость вашего брата известны. Но как на это посмотрят братья Орловы и глава военной коллегии Чернышов?
П а н и н. Остерегайтесь вы этой  шайки, матушка. Погубят они вас.
Е к а т е р и н а. Допустим, я поставлю вашего брата во главе войска. Сможете ли вы мне обещать тогда, что вы поддержите смещение Чернышова и утверждение Потемкина на его место? 
П а н и н. Здесь надо подумать. Смещение Чернышова я, конечно, поддержу,  в этом не должно быть сомнения. Что же касается Потемкина... Тут всё будет зависить от него самого. Сможет ли он справиться с новой ролью главы военного ведомства?
Е к а т е р и н а. Ваши слова показывают, что мы с вами на полпути к согласию в этом деле. Не так ли?
П а н и н. Выходит, что так.
Е к ат е р и н а. Благодарю, Никита Иванович, за беседу.

                Панин откланивается и уходит.
               
                *Бывший фаворит Екатерины.                ** Влиятельный сановник, глава иностранного ведомства.                *** Екатерина блефует. Она добивается для Потемкина другой должности, самой высшей военной должности главы военной коллегии, и как опытный дипломат начинает торг с влятельным царедворцем.

               
                П р о д о л ж е н и е  з а в т р а