Король Хеймеров

Высокая, более чем в два человеческих роста фигура медленно и угрюмо шла по улице, не обращая внимания на изумлённые взгляды простых прохожих. Кто-то при виде этой фигуры восклицал “боги!”, кто-то – “мать моя!”, а кто-то – и вовсе “чёрт бы тебя подрал!”. Но дальше слов взаимодействие с гигантом не заходило – прохожие скорее спешили убраться с его пути.

Находившийся в одной конторе писарь выглянул в окно и раздражённо проговорил:
- Кто же его в город-то пустил?
На это сидевший напротив седой вокулярий ответил:
- А ты попробуй не пусти.

Через какое-то время городские стражники начали ненавязчиво, с колеблющейся, но всё-таки уверенностью устремляться за высоким гостем. Они шли за ним, не осмеливаясь достать оружие, как это полагается при аресте, нервно перешучиваясь и безуспешно пытаясь окрикнуть его.
Но тут нечаянную процессию заметил проходивший мимо капитан стражи. Такого он ещё не видел, но за свою службу повидал всё же достаточно, чтобы сориентироваться. Он встал прямо на середину улицы, поднял обе руки вверх под определённым углом в локте, раскрыл ладони тыльной стороной от гиганта и громогласно произнёс: “Кахэге Рэйн!”.
Фигура медленно остановилась, городская стража – остановилась даже раньше, от изумления. Гигант направил взор зелёных глаз на капитана, давая понять, что предоставляет ему слово.
- Скажи мне, какое дело у хеймера в нашем городе?
Гигант вдохнул воздуха, чтобы ответить, но стража, расценив это как однозначную угрозу жизни, всё равно кинулась наутёк.
- Я хочу вернуть моё.
Капитан помедлил.
- У тебя что-то украли?
Хеймер сделал чуть меньший вдох.
- Да. Моё.
Капитан вновь помедлил. Хеймерам очень неудобно говорить на языках вроде его, а посему ему нужно быть максимально лаконичным.
- Что именно?
Не утруждаясь словами, гигант протянул полутораметровую руку в сторону статуи чуть дальше, на площади, и указал пальцем на золотую корону, венчавшую голову изображённого в камне монарха.
Этому монументу было изрядно лет. Его поставил пращур нынешнего правителя в честь своего пращура. Громадная корона, что точь-в-точь приходилась к масштабам статуи, была найдена чуть позже, уже благодаря нынешнему венценосцу. Он приказал выплавить такую корону одному известному мастеру, однако тот, не имея под рукой достаточно золота, обратился к услугам известного в городе вора, который и раздобыл уже готовый экземпляр, – умолчав, разумеется, о том, где именно тот был раздобыт. Мастер, в свою очередь, ничего об этом не сказал монарху, и таким образом украденная корона вот уже четверть века озаряла своим блеском центральную площадь города. И никто об этом, разумеется, не знал.
Невзирая на весь свой опыт, капитан был в абсолютной растерянности. Если он позволит какому-то хеймеру снять голову статуи, то лишится своей. Если же не позволит – изменится только то, что голову ему оторвёт сам же хеймер. Его собеседник к этому времени уже продолжил свой небыстрый путь.
- Неужели ничего нельзя сделать? – продолжил капитан, но гигант его, казалось, не слышал.
Ещё раз прикинув ситуацию и припомнив особенности мысли хеймеров, он выкрикнул:
- Эй! Эй! Ты меня слышишь? Так нельзя!
Гигант вновь остановился и поглядел на капитана. В его зелёных глазах виднелся огонёк ярости. Этот вдох был гораздо сильнее предыдущих, и то, что последовало за ним, было слышно везде в городе и даже за его пределами.
- ТОГДА ДАЙ МНЕ ВОРА!
Встав с мостовой и заглушив звон в ушах, капитан неуверенно посмотрел на высокий дом монарха, что был чуть далее. Крик хеймера разбил большую часть окон в округе, однако это здание не пострадало, ибо было построено по замыслу великого иноземного гения. Даже звука до его обитателя не дошло – только если легкая встряска, которые обычны для этих мест ввиду соседствующего вулкана. А посему монарх теперь, вероятно, был одним из немногих в городе, кто всё ещё не знал о присутствии диковинного чужака.
- Жди здесь! – неоправданно громко выкрикнул капитан, ещё не совсем вернувший свой слух. – Я… Я дам тебе вора!
Хеймер еле заметно кивнул и начал вдыхать воздух носом и выдыхать ртом.

Тем временем монарх топил свои печали в вине. Не так давно он выдал свою единственную дочь за сына правителя соседнего города, после чего его чертог почти опустел: она, вместе со всеми своими служками и служанками, что своим присутствием развеивали тоску мрачного места, уехала к новоиспечённому мужу, который, к слову сказать, отнюдь не пользовался хорошей славой – ни у народа, ни у знати. С самим же королём остались лишь самые старые и знающие советники, из которых только один придворный летописец умел шутить. Но он был беззуб и носил отвратительную деревянную челюсть, из-за чего каждая его шутка по звучанию мало чем отличалась от всех остальных.

Большие двери монарших хором отворились, и полуоглохший капитан стражи, вбежав, выкрикнул: “Ваше Величество!”. Летописец, от неожиданности уронив свои бумаги, тут же одёрнул его и знаком показал, что монарху требуется тишина. Венценосец, в свою очередь, беспомощно барахтался на ступенях у своего трона. Он упал с него от крика, ибо ещё не успел полностью опохмелиться после вчерашнего. Сурового вида лысый воин в латах водрузил монарха обратно на трон, после чего тот мучительно изрёк:
- Ты пришёл рано! Солнце только на четверть на востоке!
Летописец беспомощно пожал плечами. Все знали, что солнце сейчас в зените, а не на четверть на востоке, кроме, видимо, короля.
- Но я милостив и приму тебя, друг! – неожиданно благосклонно продолжил он. – Только, молю, дай мне один момент…
После этого венценосец подозвал старого монаха в тёмной робе, тихо проговорил ему что-то и указал перстом на стоявшую поодаль бутыль вина. Когда тот поднес бутыль, дабы наполнить кубок короля, тот выхватил её из его рук и опорожнил одним большим залпом.
- Говори, – с новоприобретённым спокойным величием позволил правитель.
- Ваше Величество, молю… – начал капитан уже нормальным голосом, ибо слух успел вернуться к нему. - …Выгляните в окно!
Оценив ситуацию, монарх не стал мешкать. Он уверенно поднялся с трона, пошатнувшись, но устояв, с истинным монаршим величием спустился по ступеням, почти ни разу не оступившись, и подошёл к ближайшему более-менее прозрачному витражу. Увиденное тут же согнало с него остатки винной дрёмы.

- Что произошло? – грозно спросил он. – Отвечай!
- Чаких щильных жемлечрящений у наш никогжа не было… – заметил летописец.
- Хеймер, Ваше Величество, – коротко объяснил капитан.

Король не стал мешкать. Кличем он подозвал к себе телохранителей во главе с лысым латником и приказал каждому взять по длинному копью. Последний, к слову, улыбался впервые за много лет – он увидел, как в увядавшем монархе вновь воспылал огонь истинного короля.
Взглянув на высохший цветок в рамке на стене у трона – память о покойной королеве – король, не медля ни секунды, вооружился сам.
- Гигант отнял тебя у меня. И за это я истреблю всех гигантов!
Летописец нервно сглотнул и уже подошёл к монарху, дабы сказать, что не стоит недооценивать хеймера, но тот одёрнул его одним взглядом. Ведь король и без него знал, на что способны хеймеры. И даже капитан, зная, что всё куда проще, не осмелился перечить владыке.
Двери королевского дома были распахнуты настежь, и десяток бронированных человек с копьями быстро вышли оттуда, возглавляемые яростно-торжествующим владыкой, что забыл даже о всякой защите тела и из вооружения имел лишь надорванный камзол, круглый щит и пику. Летописец благоразумно принял у монарха его корону на тот случай, “ешли предприячие вщё-чаки не удашчщя и нужно будеч выбрачь пжеемника”.

Хеймер был весьма зорок, а посему заметил подозрительную процессию ещё на спуске с холма, на котором стоял королевский дом.
- Как смеешь ты осквернять память моего предка, отродье вулкана? – вопросил монарх, когда молчаливую четырёхметровую фигуру окружили остриями копий.
Гигант сделал глубокий вдох.
- Он украл моё.
- Как смеешь ты! – в крике повторил король. – Здесь нет твоего! Всё в этом городе – сделано людьми из того, что людьми же добыто!
Великан начал вдыхать, чтобы ответить, но монарх перебил его.
- Увековеченный в этом камне носит то же имя, что ношу я! Оскорбив его память, ты оскорбишь мою честь! Будь проклят ты! Проклят! Я насажу тебя на пики и подвешу…
Хеймер раздражённо выдохнул, и это перебило короля. В следующий момент гигант схватил ближайшее копьё, поднял его вместе с облачённым в доспех обладателем и с силой метнул в статую. От большинства последовавших ударов пиками он сумел увернуться, кроме одного, который пришёлся ему в бок живота и был болезненен, хотя и неглубок – удар, нанесённый безволосым командиром гвардейцев. Следующим пинком ноги хеймер отбросил двоих телохранителей, и те более не вставали. Окружившие его люди разорвали кольцо и рассредоточились.
Тут до чуткого слуха великана донёсся панически быстрый стук дорогой обуви о камни мостовой. Это венценосец безмолвно нёсся на него с копьём, целясь в самое горло. Щит он отбросил, глаза его горели безумным огнём, а изо рта стекала слюна. “Вот и конец гиганту”, - почему-то сразу подумалось капитану.
Однако хеймер отшатнулся, и копьё попало ему не в горло, но в плечо. Повисла неожиданная тишина, которую быстро прервал вдох гиганта.
- ВОР! – с гневом и болью возопил он.
Крик этот тоже наверняка услышало более половины города. В следующее мгновение хеймер схватил короля и поднял на уровень своих глаз. Последовал очередной вздох.
- Двинетесь – раздавлю.
Телохранители замерли, испуганно созерцая, как монарх в слепой ярости, давясь пеной и кровью, ибо укусил язык, осыпает проклятьями неотвратимую громаду, будто не замечая своего положения.

“Кахэге Рэйн!”, - вдруг послышалось со стороны наполовину развалившегося монумента. Копьё, что метнул хеймер, ударило метко, и статуя треснула по всей длине. За время боя голова её успела отвалиться, и короны на ней уже не было. С досады великан уже почти сдавил короля до смерти, когда вдруг взор его заметил тихого капитана стражи, несущего корону ему.
- Предатель! – из последних сил выкрикнул венценосец. – Смутьян…! Раздавлю… раскрою… обезглавлю…
Хеймер аккуратно положил бессознательного монарха на стоявший поодаль стог сена, после чего принял из рук капитана свою корону, что была тому в размер щита. Гигант тяжело, но довольно искривил рот, изобразив человеческую улыбку, после чего выдернул королевское копьё из своего плеча. Потом он подошёл к какому-то настилу, сорвал материю, что прикрывала бочонки от солнца, разорвал её на лоскуты и перевязал свои раны. Корону же обернул остатками материи и засунул за пояс.
Телохранителям, что ещё стояли на ногах, уже не было никакого дела до хеймера – они несли своего короля в его дом, и лишь лысый латник задумчиво оглянулся на уходившую громаду.

Тем временем, находившийся в одной конторе писарь задумчиво перебирал осколки окна, в которое смотрел этим утром, а сидевший напротив седой вокулярий прикладывал к раненому лбу каменный лёд.
- Ну и денёк! – воскликнул первый. – О таком и написать не грех!
- Только попробуй не напиши, – ответствовал ему второй.

Хеймер вышел за главные врата с долгожданной короной в руках. Его зелёный взор встретили разноцветные взоры десятков других хеймеров, что стояли несколькими рядами без движения. Он велел им стоять так от этого зенитного солнца и до следующего, а потом, если он не вернётся или если вернётся без короны, – уничтожить город. Теперь же, когда корона была у него в руках, он отозвал свой приказ. Когда он водрузил её на свою поседевшую голову, остальные хеймеры преклонились перед своим властелином. Молчаливая сцена продолжалась, как сказал бы местный времявед, около трёх градусов светооборота, за время которых стражи на стенах успели изумиться тому, как проглядели целый отряд гигантов, хотя не раз и не два обходили этот участок стены. После этого громады, все как один, беззвучно поднялись на ноги и, возглавляемые своим седым зеленоглазым королём, так же беззвучно направились на север от людского города, в сторону вулкана. И более тот никогда не тряс землю в округе, хотя и видно было порой стекающую из жерла его лаву, и дважды потом круговые волны ветра исходили от него, сметая хилые кустарники и вырывая юные деревца.

Если же говорить о короле, то он выжил. В историю он вошёл под прозвищем “Железный Монарх”, ибо даже гиганту не удалось раздавить его. Капитана стражи он разжаловал, но статую всё же убрал, ибо та всё равно изображала отчаянного тирана, которого никто не любил. Вторжения повелителя хеймеров он так и не смог простить. И не раз потом объявлял он охоту на всевозможных гигантских существ, и призвал себе на помощь великие умы со всего мира, и создал с помощью этой умственной силы множество орудий убиения. Он укрепил врата и стены города, расширил рвы и поставил на башни диковинные орудия, что могли пронзать, жечь, морозить и даже просто лишать дыхания. И по сей день город его считается самым защищённым среди людских поселений этих земель.