Олень, Паук и Тигр

Олень, Паук и Тигр

Ирнэн осторожно вошёл в большой зал. В руках он сжимал затупившийся, но всё ещё смертельно опасный полуторный меч с запёкшейся кровью на лезвии.
- Я одолел всех твоих стражей, что ты поставил передо мной! – выкрикнул он в видимую пустоту залы. – Теперь твой черёд, Тройной Демон!
Пыль, витавшая в воздухе, начала сгущаться и формировать нечто человекообразное в свете солнечных лучей из единственного окна зала, что падали непосредственно в его центр.
“…ИЗ ПРАХА ДА ЯВИТСЯ ЛЕКАРЬ…”, – донеслось до Ирнэна. Дрожь пробежала по его телу, но от неё он лишь крепче взялся за рукоять меча.
- Ты не лекарь! – прокричал он. – Не тебе лечить меня, исчадие теней!
Пыль окончательно приняла форму, и лучи света придали ей человеческие цвета.
- Исчадие теней, стало быть? – рассудительно проговорил Тройной. – Не в том ты видишь тени, Ирнэн. Отнюдь не в том.
Воитель сжал зубы.
- Хватит! – отрезал он. – Тебе не запутать меня, как ты запутал моего учителя! Я пришёл сразиться с тобой – и победить.
В руке Тройного появился меч точь-в-точь как у Ирнэна.
- И ты победишь, – ответил тот.

Раздался лязг меча о меч. Какой бы изобретательный и изворотливый удар не использовал воитель, его сопернику всегда удавалось идеально его отразить. Удары же самого Тройного отлично парировались Ирнэном. Воитель кружил вокруг своего врага, стоящего на месте в свете Светила, и вскоре начал выдыхаться. Внезапно Тройной нанёс один точный удар, которого его противник не видел ни разу в жизни – и повалил его им на землю.
- Что это за чёрная магия? – тяжело дыша, вопросил Ирнэн.
- Это твоя собственная чернота, Ирнэн. И она мучит тебя.
Тут воитель вдруг схватился за сердце. Невиданная ноющая боль начала разноситься по всему его телу откуда-то из груди.
- Зачем ты пришёл ко мне с мечом наголо?
- Ты убиваешь и запутываешь всех людей… – превозмогая боль, проговорил воитель. – Я должен остановить это…
Ирнэн попытался дотянуться до своего верного меча, но даже он, казалось, предал своего хозяина – ибо лежал в другом конце зала, в совершенной недосягаемости.
- Вот, значит, как… – проговорил Тройной.
В следующий миг боль ослабла, и воин бросился к своему оружию. Однако ему не суждено было добраться до меча – стоило его руке прикоснуться к стали, как та со звоном лопнула, разлетевшись на десятки осколков, и три из них угодили Ирнэну в грудь.
- Я не Тройной Демон, Ирнэн. Я Тройной Дух.
- Ты лжёшь… – истекая кровью, шептал воин. – Ложь – это в твоей природе, так говорил мой учитель…
- Твой учитель ошибался. Я показал ему истину.
- Ты лжёшь… Ты всегда лжёшь…
Вскоре воитель упал на землю без сил, ощущая, как наливается тяжестью его тело. Боль в груди вновь усилилась, а мир вокруг перестал ощущаться. Лишь тяжесть, боль и смятение.

- Нет, Ирнэн. Ты ещё не победил.

Неожиданно для самого себя воитель начал дышать. Всё сильнее и сильнее, яростнее и яростнее он вдыхал воздух и выдыхал боль – или же так ему казалось.
- Есть места, в которых все смертны. А есть – те, что подобны этому. Здесь ты умрёшь, только если весь мир погибнет вместе с тобой.
- Где я?
- Это Комната Трансформации. Ты не сможешь уйти отсюда, покуда не исцелишься полностью. А ты весьма болен, Ирнэн.
Какая-то неведомая воля в синергии с собственной волей воителя подняла его на ноги и направила в сторону Тройного.
- Я помогу тебе.
Комнату Трансформации залил яркий свет. Когда зрение Ирнэна немного приспособилось, он увидел, что Тройной Дух исчез, а место его занял лесной олень.
- Я помню тебя! – неожиданно для себя самого проговорил Ирнэн, и на его лице появилась улыбка.
"Да, Ирнэн. Это животное сопровождало тебя всё твоё детство. Что ты помнишь о нём?"
Воин по-детски рассмеялся и уселся на пол зала, почёсывая животное за ухом.
- Он был ручной, это я помню. И имя у него было… Не помню, какое. И хозяин был. Кто-то очень знакомый и родной…
"Кто?"
- Не помню, – ошарашено ответил воин, и слеза покатилась по его щеке. – Надо же… Не помню!
Тут свет сменился кромешной тьмой, и олень пропал из-под руки воителя. Сам он почувствовал резкий укол в груди – это выпал один из осколков меча.
"Ты вспомнишь. Ты победишь..."
Глаза его никак не привыкали к темноте. Ему казалось, что он ослеп, пока краем взгляда он не задел шесть симметричных тускло блестящих огоньков.
- Я знаю тебя. Знаю! – он попытался выхватить меч из ножен, но оружия у него не оказалось. – Это ты убило их всех, чудовище! И ты убило… Его…
"Кого?"
- Его… – медленно повторил Ирнэн. – Его… Его…
Тусклые огоньки накинулись на воителя. Что бы ими ни обладало, оно было сравнительно небольшого веса, мускулистой и эластичной структуры и весьма неопределённой спутанной формы, а также явно имело множество твёрдых и острых шипов.
- Я сразил тебя в первый раз, тварь… – с дрожью в голосе говорил воин. – Сражу и во второй!…
Он вслепую схватился за какое-то сочленение таинственного существа – и с силой потянул его от основной колеблющейся рычащей массы. Раздался неприятный рвущийся звук, истерическое рычание стихло, и что-то липкое залило руки Ирнэна. В следующий миг его грудь вновь кольнула – из самого сердца вышел второй осколок меча, со звоном упав на пол.
- Брат мой! – возопил он.
"Да, Ирнэн. Ты забыл своего старшего брата, Ирбена".
В Комнату Трансформации вновь стал поступать свет из одного-единственного окна у самых её сводов. Теперь воителю дышалось легко, и видел он всё ровно так же, как когда заходил в неё.
- Чем чернее ночь, тем краше рассвет, правда? – вопросил некто до боли знакомый воину.
Да и сами слова поразили его своей знакомостью – лишь один человек говорил так. Воитель машинально повернулся и поклонился.
- Я рад, что вы целы, учитель!

Произошла некоторая пауза.

- ДУРЕНЬ! – воскликнул Ирнэгард, его наставник и отец, влепив своему ученику пару крепких оплеух. – Родню забыл! Честь забыл! Совесть с моралью забыл! Только ходит по миру да мечом машет… Ну не идиот ли?
Ирнэн осел на пол со стеклянным взглядом и покрасневшим от стыда лицом. Небольшого роста старец с медного отлива кожей и длинной седой косой всё ещё сильно, но небольно бил его по лбу деревянной палкой.
- Прости, отец… Я так долго тебя искал…
- …Да ещё и полруки мне оторвал, засранец! Меня, конечно, не просто так называют Большим Восточным Полосатым Котом, и я не просто так могу принимать любую угодную мне форму, но… – бодрый старец с гневной досадой помахал культёй. – Чёрт тебя дери, сын, отращивать новую руку – это небыстро! К тому же, я не представляю, кто предоставит мне необходимые препараты. Аль-Ганаш все повымирали, а последний известный мне человеческий алхимик данной специальности превратил себя в гриб уже двадцать лет назад. Двадцать!
Ирнэн ужал голову в плечи и замямлил:
- Я думал, что ты Тройной Демон…
- Я Тройной, но не Демон же! Я ведь дал тебе очевиднейшую подсказку, дурак!
- И… Долго ты тут… Работаешь?...
- Веками, сынок. Я тут наставлял всевозможных людей ещё задолго до рождения твоей матери.
Воитель по-детски расплакался, схватив старца за полу его одеяния.
- Прости меня! Прости!
- Было бы за что прощать, балбес… Звёзды, знаешь ли, говорили мне, что ты придёшь сюда именно в таком состоянии.
- Звёзды?...
- Ну, и ещё твоя мать. Я говорил с ней после того, как ты испугался того монстра в пещере и убежал в другое королевство, бросив своего брата ему на съедение.
Воин расплакался с новой силой.
- Удивительную геройскую историю ты сочинил себе, чтобы оправдаться. “Я сразил тебя в первый раз!”… Тьфу! Брат твой, кстати, раздавил паучка и вернулся домой слегка покусанный. Мать вывела яды, и всё с ним хорошо.
Отец подсел к окоченевшему от чувств сыну и похлопал его по плечу. После этого он оставшейся рукой достал из сумки шкуры тигра резную трубку, раскурил её и начал пускать одно кольцо розоватого дыма за другим. Через некоторое время он предложил трубку сыну.
- Один учёный из Академии Духов говорил, что от курения умирает тело и усыхает ум…
- Диментар, что ли? – усмехнулся Ирнэгард. – У него-то – вполне может быть, учитывая, что я из его курительных смесей делаю смертельные яды для гигантов на продажу ассассинам и охотникам.
- Он… – начал было говорить сын, но тут отец воткнул ему в рот курительную трубку. Из ушей и ноздрей его пошёл розовый ароматический дым.
- Не глотай дым! – закричал на него наставник, выдернув трубку и обтерев её насухо полой своего одеяния. – И не жуй его, как идиот! Даже курить не умеют, молодёжь…

Тёплая встреча отца с сыном продолжалась до утра следующего дня – а далее Ирнэна, сонного, покрытого ссадинами и синяками, наставник пинками выгнал из своей обители на склон холма.
- И чтоб больше моих учеников при Комнате не резал! Они еле дышат из-за тебя.
- А… А что случилось с Бамионом? – заплетающимся языком вопросил сын.
- С оленёнком-то? Всё у него нормально. Сейчас вожак стада, насколько я знаю.
- Так куда мне идти?
- Домой, идиотик ты мой. Домочадцы тебя ждут не дождутся, уж поверь мне!
Ирнэн сглотнул.
- Может, ты пойдёшь со мной?
Ирнэгард тяжело вздохнул.
- Был бы рад, да вот только завтра в Комнату Трансформации ещё кое-какой гость прибудет. Как разберусь с ним – буду свободен лет, эдак, на семь. Может, и к вам загляну, оленеводы мои…

Ирнэн хотел было попросить что-то поприличнее деревянной палки, которую отец вручил ему взамен сломанного меча, но тот уже скрылся за монолитными вратами Комнаты Трансформации. Третий осколок выскочил из самого его солнечного сплетения, когда наставник с досады от непутёвого ученика показал ему на нём же приём, которым когда-то победил ужасного великана-людоеда южных земель.
- Вот повезло же… – проговорил Ирнэн и рухнул в сон, а на следующий день направился домой, по пути извиняясь и заглаживая свою вину перед всеми, кого успел обидеть за годы бегства от себя.