Красавица

Глядя на нее, все любовались.

Мужчины останавливались и подолгу молча сопровождали ее взглядом.... Уж так она была хороша. Ее фигура, походка, прическа..., а лицо? Чистое, свежее, цвета спелой пшеницы от загара, словно выточенное - всегда светилось.

Недавно окончилась война.

Мужчины возвращались домой после долгого ратного труда.. Не все вернулись целыми и невредимыми, а многие и вообще - канули в Лету...

Видимо - «каждому свое».

А сколько было радости в семьях, у которых возвращались мужья, отцы, братья, дети...

Ирина Михайловна, так звали эту женщину. Она тоже недавно приехала из Германии, куда ее угнали на работы. Но возвратившись, в свои тридцать лет, она не потеряла былого блеска: также оставалась прекрасной, как и прежде, до войны. А до войны, у нее было всякое: разные мужчины, разные города... О той жизни только ее мать частично кое-что знала..., но форму Ирина Михайловна всегда поддерживала и всегда следила за собой. Умела подать себя.

А вскоре выйдя замуж за вдовца с ребенком, семилетним сыном, очень удивила соседей, так как супруг на ее фоне смотрелся... не очень-то, как говорят.

«Такая красивая, ухоженная...., а вышла-то за кого? Черт знает за кого! Хоть и поредели ряды мужиков, но для нее - это не вопрос... Нет, не пара он ей, не пара..., - судачили бабы. Муж и действительно - «так себе...». Небольшого роста, лысоват, с простым, невыразительным лицом... Одет всегда скромно, неброско... Непрочь выпить. Работал он по сантехнике и отоплению в АХЧ, административно- хозяйственной части, военного гарнизона города.

Ирина Михайловна сразу невзлюбила мальчика.

Молчаливый и вечно какой-то угрюмый, что для ребенка его возраста было неестественно. Смотрел он всегда из-подлобья, когда общался с мачехой, и неуловимо печально.

Не нравился он ей - ну и все тут...

Никогда не скажет: «Спасибо мама», «Благодарю мама»..., да и просто слово «мама» - не выдавит из себя..., на чем всегда настаивал отец мальчика, награждая сына подзатыльниками за упорное нежелание называть мачеху дорогим и божественным словом... А она не вмешивалась в эти непристойности, но, как супруга, не останавливала мужа при таких унизительных сценах. А тот однажды разойдясь, как-то, в пылу невоздержанности, бросил, обращаясь к ней: ты, мать, ему жрать не давай - мигом понятливым станет...». И не давали.

Однажды, придя домой, Ирина Михайловна застала мальчика тихо сидящим на полу, в углу комнаты, отгороженным стулом, и лежащим на боку... Бесшумно подойдя и заглянув через плечо ребенка, увидела, что он рассматривает две фотографии...

Почувствовав ее присутствие, он вздрогнул и повернулся лицом к ней. Оно было искажено гримасой и мокрым от слез..., а его ладони машинально накрыли фото, прижав их к полу. Хрупкая фигурка напряглась... Молодая и здоровая женщина отодрала ладони мальчика от фотокарточек, применив силу, и завладела ими.

С фото ей улыбалась молодая и красивая женщина - его родная мама...

Мальчик не закричал, а только сник, уступив силе... Ирина Михайловна резко выпрямилась и быстро отошла, унося фотографии.

Рассматривая эти фото, она горячо и часто задышала, покрылась красными пятнами и, в сердцах, разорвала их на мелкие части... Однако что-то заставило ее успокоится и задуматься, а затем явив однобокую улыбку - оскал зверя, спрятала клочки фотографий в шкафу.

Много еще случалось мрачных и безрадостных дней в жизни мальчика.,А по улице, как обычно, шла наша красавица. Она раскланивалась со встречными знакомыми и те дарили ей улыбки в ответ. А поздним вечером, когда все уже спали, мальчик лежа на ветхом одеяле, постеляннном на полу, в темноте беззвучно плакал, шепча: «Мамочка, где ты? Забери меня к себе..., на небо..., родненькая моя...» - и его пальчики нежно и бережно перебирали осколки фотокарточек, словно жемчужные горошины самой высокой пробы.