На два голоса. Родник. Арахна. Из книги Солнце зол

                НА ДВА ГОЛОСА
– Рассказать тебе, милая, сказку?
– Расскажи, милый мой, расскажи,
Милый мой, и обиду, и ласку,
Всё одним узелком завяжи...
– Ты прислушайся, милая, – звон золотой,
То родник наш студёный из юности бьёт...
Пересохла река, тёмен берег пустой,
А душа – родниковая жилка – поёт.
– Милый мой, за какую утрату
Подарили нам юность души?
– Рассказать тебе, милая, правду?
– Расскажи, милый мой, расскажи.
– Оглянись, оглянись, вот он, путь наш былой,
Наша жизнь почернела от бед и невзгод,
Всё, что пело в крови, прогорело золой...
А душа – родниковая жилка – поёт.
– Милый мой, очарованной вестью
Как бывало, печаль заглуши!..
– Рассказать тебе, милая, песню?
– Расскажи, милый мой, расскажи!
– Как по круче студёной водичка текла,
Как царапалась жизнь сквозь бездушье и лёд?
Вся изранена плоть, вся в разломах скала,
А душа – родниковая жилка – поёт...
         

       РОДНИК

Не зря тянуло сеном сладко:
В кругу воронки ветровой
Шла воздуха
Слоями
Кладка
Со свежескошенной травой.

И здесь, в сухом кольце настоя,
В спиральной точке ветерка,
Травой затянута густою,
Сияла чаша Родника.

Сюда ползли слепые твари,
Антенны строя по волне,
А им светили, точно фары,
Жуки железные на дне.

Сюда от стога золотого
Косцы сходились босиком,
И жала белые литовок
Сверкали тонко под валком.

Ломило зубы. Ключевые
Столбы шатались и росли –
Подземных вен толчки живые
Пред чёрной розою Земли.
 


     ***
     Волны кружево ткали без гнева,
     Без тоски – на рассветном песке...
     О Арахна, лидийская дева,
     Что ты смотришь на берег в тоске?
    
     Почему за клонящимся диском
     Устремился твой алчущий взор?
     Там, на западе малоазийском
     Солнце вьёт свой закатный узор.
    
     Ты лидийских, афинских и прочих
     Славных жён превзошла мастерством,
     В паутинных твоих узорочьях
     Гордость тайным сквозит торжеством.
    
     Ты всех жён превзошла! Только море,
     Только солнце и звёзды тебе
     Причиняют обиду и горе,
     Безучастны к ревнивой мольбе:
    
     «Нет, ни моря, ни звезд не суметь мне
     Превзойти, как узор не извей!..
     Но Афина… хотя и бессмертна,
     Чем не женщина – в сути своей?..»
    
     И вся Греция ахнула, вызнав
     От пророчиц – «Афине самой
     Дщерь безумная бросила вызов,
     И грозит разореньем и тьмой!..»
    
     Только разве пристало богине
     Мстить всем смертным за скорбную дщерь?
     «Ты горда? Я воздам по гордыне.
     Не покажется мало, поверь.
    
     Спору нет, хороши твои ткани.
     Но не краше ли ткут пауки?
     Так и быть, поселяйся в их стане!
     Мало пряхе всего две руки...»
               
     И с тех пор многорукая тянет
     Из себя свою долгую нить,
     И ни жаждать, ни ткать не устанет,
     И не может тоски объяснить.