2-й Дагестанский конный полк

Обстоятельная и интересная статья из газеты «Новое время» за 1904 г. -"Газават дагестанцев: первые дни жизни 2 Дагестанского конного полка"- о формировании и первых месяцах службы 2-го Дагестанского конного полка из состава Кавказской конной бригады в окрестностях г. Петровска (ныне г. Махачкала). Формирование полка началось в начале 1904 г. после начала Русско-японской войны 1904-1905 гг. Набор всадников вёлся на добровольных началах, офицеры и урядники поступили из Дагестанского конного полка и казачьих частей армии. Костяком полка стали добровольцы, представители народов Дагестана, таких как: аварцы, даргинцы, андийцы и кумыки. Фото из этого же номера газеты. На нём изображен значок 6-й сотни полка. В годы Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. оно было значком князя А. Чавчавадзе, командира 3-го Дагестанского полка, а его сын служил в 6-й сотне сформированного тогда (в 1904 г.) 2-го Дагестанского конного полка, поэтому знамя видимо и было передано сотне. Впервые публикуется в Интернете:

«Газават дагестанцев: первые дни жизни 2 Дагестанского конного полка.

«Газават» - это священная война мусульман, война против язычников и неверных. Поход сынов Дагестана, встреченный в горах восторженным воодушевлением, объявлен местными кадиями, т.е. мулами «газаватом» против Японии.
Сформирование отдельной Кавказской конной бригады, по примеру прошлых войн, было Высочайше повелено ещё два месяца назад, и немедленно закипела работа по извещению и призыву добровольцев, но лишь с 25 марта начался фактический сбор горцев. Мирные аулы оживились, и забилась новая жизнь в орлиных гнёздах. Гуниб, Ботлих, Леваши, Шура, стали центрами формирования сотен. Разные племена Дагестана прислали своих сынов в ряды полка. Аварцы, бедное, но воинственное племя, самолюбивое и гордое, составили половину полка. Даргинцы, андийцы и шуринцы – другую. Последние как более состоятельные, целыми обществами отдельных селений жертвовали на снаряжение, оружие и коней для отправленных ими всадников.
Соединёнными усилиями окружных начальников, а с 25 марта и прибывших в аулы командиров будущих сотен, было выбрано из множества желающих необходимое количество людей, и уже к 15 апреля, т.-е. через три недели, сотни выступили в поход на сборный пункт полка – г. Петровск. Некоторым сотням пришлось при этом сделать сразу поход в 200 и более вёрст (одна верста - 1066 метров) по горным дорогам и тропам, местами ещё занесёнными снегом. Первой прибыла шестая сотня, затем каждый день стали подходить остальные, и к 22 апреля весь полк стоял биваком у Петровска.
Сотни прибывали обыкновенно вечером; их встречал командир и уже собравшиеся офицеры. Необычное зрелище представляли эти встречи. Кругом высокие горы, покрытие свежей зеленью лесов и молодой травы, и лепящиеся по склонам их аулы; подальше широкая равнина, отделяющая вершины Кавказа от вод зелёного Каспия, а на ней весь разовый в лучах вечерней зари город.
Звенит издалека зурна, будто плачет, прощаясь с родными горами, глухо и тревожно гремит барабан и, чёрной змеёй извиваясь по скалам, в облаке золотой в лучах заката пыли плавно спускается на равнину сотня. Впереди её на высоком древке значок, на котором вышитые золотом, горят священные слова Корана… Сухие, крепкие горные кони, сдвинутые на бритые затылки папахи всадников, чёрные как смоль бороды, горящие как угли глаза и ярко блестящие оправы кинжалов и шашек, - вот что, надвигаясь всё ближе и ближе, замирает вдруг в ожидании приветствия.
«Здорово, джигиты!» - «Саул, Саул! Ура!! – и косматые папахи летят вверх и долго ещё несётся привет сынов Дагестана тем, кто поведёт их в бой.
Снова запела зурна, загремел барабан, сотня двинулась дальше и вздрагивают и взвиваются на дыбы лихие кони под ударами нагаек.
Какой народ! Какие все недюжинные, энергичные лица! Вот впереди со значком сотни в руке старик. Три Георгия (Георгиевских креста) и медали за три похода видны на его груди. Борода старика выкрашена в красный цвет, - седина по обычаю не допускается, - а глаза горят. Совсем молодые, зоркие и грозные глаза… Вот ещё старики кавалеры минувших войн, вот заслуженные юнкера Кавказской милиции, вот кадий, старик мулла, идущий в поход простым всадником, увлекая за собой правоверных. Среди них много людей зрелого возраста, но все соперничают с молодыми удалью, силою и здоровьем.
Воинственный, славный и смелый народ, какого не знают на Западе! У этих людей, выросших в горных аулах, в виду снежных вершин Кавказа, свои понятия обо всём, но в основе всего рыцарское самолюбие и честь племени. На днях среди них разыгралась драма, по которой можно судить о духе этих людей. Одного из всадников, скучавшего по жене, товарищ назвал «трусливой бабой». Выхватить кинжал и броситься на обидчика было для обиженного делом одной секунды, но грозный окрик стариков, что «в походе убивают только врага!» - мгновенно оставил уже занесённую для удара руку. Однако обида была слишком тяжела и для дагестанца нестерпима: «Вот какая я баба!» - удар кинжалом в грудь и – мёртвый – он падает на траву…
Сбор полка под Петровском, конечно, весь посвящён строю и обучению. Поразительна понятливость и внимание этих людей. Несколько учений, и сотни пойдут, как опытная, съезженная часть.
С утра по всему полку около бивака видны разбросанные кучками взводы и сотни то пешие, то конные; на днях началась учебная стрельба, а затем 24 мая в далёкий путь через Тихорецкую и Пензу к великому Сибирскому пути, путь к славе грядущих боёв, для многих последнему пути!..
Весь день кипит работа, учатся и снаряжаются в тяжёлый поход, а придёт вечер, скроется за горами горячее солнце, повеет прохладой после жаркого, душного дня – и запоёт, и зальётся по сотням зурна и в таинственной мгле быстро набегающей звёздной ночи замелькают у костров быстрые тени горцев. То лезгинка, утеха сынов Кавказа. Один плясун сменяет другого, глаза зрителей горят от удовольствия, хлопают ладоши а зурнач, закрыв глаза, звонкой, бешенной трелью зовёт и манит всё новых и новых плясунов… Вот вдали за биваком послышалась стройная песня кадровых казаков-урядников… Но время бежит, строгая дисциплина разводит всех по палаткам.
Всё тихо, лагерь засыпает, лишь изредка тишину ночи нарушает конское ржание или окрик дневальных у коновязей…
Что ждёт их впереди, в далёкой гористой Корее, - про то ведает Бог, но они будут так же храбро биться там, как бились на родном Кавказе их отцы и деды.

Статья подписана: Б.А.Г.».