День тридцать пятый. 2

2

Вечерело. Солнце клонилось к закату. Ещё немного, и оно станет тонуть в синем море, удлиняя и разряжая при этом земные тени.
Григорий курил на балконе. Его взор блуждал по морю, по длинному почти пустому пляжу, переходил на стройные сосны близко подступившего леса и возвращался в море. Тихо было на душе.
В номере зазвонил телефон. На пятом звонке, поняв, что звонящий не отстанет, он оставил дымящеюся сигарету в пепельнице и направился к телефону.
– Алле.
– Здравствуйте. Администрация гостиницы. С вами хочет говорить Ленинград. Соединять?
Это была селившая Григория и Светлану девушка-администратор. Она говорила с заметным акцентом.
– Вы уверены, девушка?
– Да, конечно. Назвали вашу фамилию и имя. Соединять?
– Соединяйте.
В трубки раздались щелчки, потом что-то заскрежетало, словно слияние абонентов происходило с преодолением трудностей, и:
– Алло, Григорий Иванович?
– Лёха! Ты, что ли?
– Привет, Гриня! – в голосе Жилова слышались радость и облегчение, слышалось радостное облегчение.
– Привет, привет. Как ты меня нашёл? Мы сами не знали, где остановимся.
– Обзвонил все гостиница, так и нашёл.
– Что-то случилось? – Гриша сел на кровать.
– Ничего не случилось. С Карловичем совещались, к свадьбе готовлюсь.
– Ну.
Григорий не торопил Лёху, зная, что тот не любит сообщать неприятные новости.
– Гриня, – кажется, Лёха решился, – Гольдман просит тебя приехать на один день.
– Всё-таки что-то случилось.
– Это не телефонный разговор. В общем, крыша наехала. Карлович говорит, что ты поймёшь.
– Я понял. Когда?
– Завтра в обед мы тебя ждём.
– Буду.
– Может тебе машину выслать?
– Не надо. Эта колымага сломается на полдороги, что я потом буду делать. Найду я машину.
– Извини, Гриня, что так вышло. До завтра.
– Пустяки. Пока.
Разговор с Лёхой не поколебал созерцательное настроение. Григорий сидел на кровати, внимая щебету птиц за окном, с наслаждением вдыхая свежий воздух, настоянный на сосновой смоле и солёной воде.
Из ванной комнаты, тихонько напевая песенку львёнка и черепахи, вышла Света. Она села на низкий табурет у зеркала, склонила голову набок и принялась водить щёткой по волосам. Григорий залюбовался влажной волной светлых волос, стройной фигурой, прикрытой лёгким розовым халатом. Светлана улыбнулась ему из зеркала. Он улыбнулся отражению в ответ.
Григорий встал, подошёл к Светлане, погладил её по плечам, поцеловал в макушку.
– Я тебе говорил, Света, что я тебя люблю?
– Говорил, Гриша, – отражение Светланы снова улыбнулось ему, – и я тебя тоже.
– Звонил Алексей. Просит приехать завтра.
– Вот как хорошо, – обрадовалась Светлана, – что я чемодан не распаковывала.
– Ещё чего. Смело распаковывай. Я на один день. Утром уеду, вечером приеду. А сейчас мы пойдём гулять на берег и зайдём где-нибудь перекусить.
– Хороший план. Я готова, только волосы немного просохнут.

Море лениво лизала мелкой волной жёлтый песок. Волна набегала, шуршала, пузырилась пеной и отползала. В этом процессе море старательно стирала следы на песке. Они шли по самой кромке прибоя. Частенько расшалившаяся волна забегала дальше своих товарок, и тогда Светлана с визгом убегала от неё. Григорий, смеясь, удерживал, но не настойчиво, всякий раз давая ей возможность спастись от холодной воды. Кроссовки его насквозь промокли, но он не обращал ни это внимание. Ему было хорошо.
Наконец, они оставили волны и берег в их вечной борьбе и единстве. Они шли к заходящему в море солнцу. Он обнял её за плечи, она доверчиво прижалась к нему.
– Надо бы нам машину купить, – сказал Григорий, глядя на солнце.
– У Арнольда Семёновича была машина, – сказала Света, вздохнув.
– Ну и?
– Он разбился.
– Извини, Света, я не знал.
– Ничего. Стыдно признаться, но если бы не это печальное событие, мы никогда бы не встретились. А так, – она остановилась, положила ему голову на плечо, – мы вмести и нам хорошо.
– Нам хорошо, – согласился Григорий.
– Как это у тебя получилось, Гриша, – они двинулись дальше, – раз, два и ты уже большой начальник.
– Скажешь тоже, большой.
– А Лёша говорит, что ты главный.
– Много он понимает, твой Лёша.
– Лёша не мой, – засмеялась Светлана, – он твой. Шашлыками пахнет, – мечтательно сказала она.
– Во! – обрадовался Григорий, – это то, что нам надо. Побежали!
– Побежали. Только, чур водку не пить.
– Коньяк, Светик, только коньяк.
И они побежали к открытому кафе, где под навесом молодой человек делал шашлыки.