Глава 1. Париж

Данное произведение создавалось в соавторстве с ROXY STARK.
...

…И что такое, это странная Любовь?
О Ней все говорят, о Ней мечтают!
Но сразу текут слезы, бурлит кровь,
Как только чувства в сердце оживают…

Глава 1. Париж
Тем утром небо над Парижем было багряным, так что многие жители, выглядывая из окон, начинали причитать: что-то недоброе предзнаменовал этот цвет запекшейся крови. В последнее время новости и вправду не радовали: недавняя болезнь дофина, напряженные отношения с Испанией и внутренние распри, вызванные противостоянием капитана де Тревиля, командующего ротой мушкетеров, и графа Марка, занявшего должность первого министра… В народе перешептывались, угрюмо кивая и признавая неизбежность грядущих несчастий.
Однако едва ли хоть что-то могло повлиять на те впечатления, что испытывает путник, проделавший трехдневную дорогу, при въезде в этот город, завоевавший славу в Европе и ставший желанной целью для всех, кто отваживается мечтать. Небольшие, переплетающиеся улочки образовывали лабиринт; на окраинах жил простой люд, не претендующий на красоту, но и здесь запах свежей выпечки, терпкого кофе и застиранные занавески на окнах создавали уютную атмосферу. Что и говорить о том, как менялся Париж при приближении к Лувру: на домах появлялись лепнина, барельефы, на балконах стояли глиняные горшки с цветами. Стоило увидеть церковь с арочными перекрытиями и мощными стенами, Собор Парижской Богоматери с его величественной архитектурой и сторожами-гаргулиями, Лувр, и вы понимали, почему Париж - жемчужина Европы.
Так и одинокий уставший ездок, прибывший на едва переставляющей копыта лошади, ощутил прилив сил, когда его взору предстал еще тихий, спящий город. Спрыгнув с животного, нуждающегося в отдыхе, девушка встала на каменную мостовую, и улыбка озарила ее изможденное лицо: детская мечта, над которой смеялись сверстники и которую не принимали взрослые, сбылась. Однако опишем счастливую путницу, достигшую своей цели, ведь внешность ее была довольно необычна. Начнем с того, что, в отличие от общепринятых норм и правил, она одевалась в мужскую одежду, на поясе носила шпагу, своим эфесом указывающую на принадлежность знатной особе, а волосы прятала под широкополую шляпу. Ее серо-зеленые глаза излучали самоуверенность, наглость и дерзость; каждое движение выдавало вспыльчивый характер. Что и не удивительно, если вспомнить, что родилась она в Гаскони – провинции, откуда прибыл капитан де Тревиль, а впоследствии и д’Артаньян. Ее имя было Натали.
Зайдя в трактир, девушка, убедившись, что утренним гостям не рады и ничего кроме сухого куска хлеба и вина ей не предложат, попыталась разузнать, где отыскать гарнизон мушкетеров. Хоть ее клонило в сон после двух ночей бодрствования, а ноги болели, она перебарывала отяжелевшие веки и настойчиво шла к цели: увидеть Гастона, - и потому отказалась от предложения гостеприимной хозяйки снять комнату и отдохнуть. Памятуя о неприятном инциденте в таверне прошлым вечером, когда шпага отца и тугой кошелек едва не покинули ее, Натали проявляла осторожность.
- Простите, мадемуазель, мой нескромный вопрос, вы не парижанка? – осведомился трактирщик, заглядывая в лицо девушки. – Но это не мое дело, - поспешил он отступить, когда ее рука легла на эфес шпаги. – Пипин проводит вас, если пожелаете, - трактирщик свистнул мальчика-слугу.
Натали неторопливо шла по улице, оглядываясь по сторонам так, словно ей устроили экскурсию. Господа, облаченные в дорогие одежды и соревнующиеся в богатстве камзолов, цепей, ножен; дамы, скромно опустившие взгляды и слегка придерживающие подолы тяжелых платьев; оборванцы, беззаботно резвящиеся и путающиеся под ногами. Изредка раздавался цокот копыт, и тогда дорога освобождалась для кареты, шторки которой плотно закрывались, чтоб простые смертные не беспокоили важную особу. На лицах прохожих читались предостережения и недовольство – к этому гостье из Гаскони предстояло привыкнуть. В месте, где бурлили интриги, плели сети вранья и устраивали перевороты, руша судьбы и никого не щадя, доброжелательность и простота не ценились: здесь правили хитрость и лицемерие.
Пипин нырял в подворотни и вскоре обходными путями вывел Натали к гарнизону, за что и получил щедрую награду. Девушка зашла под арку, издали заслышав веселый звон шпаг, многочисленные проклятья и заливистый смех. За широким столом возле лестницы, ведущей к кабинету капитана, она увидела его, Гастона, в окружении друзей. Мушкетеры, завершив утреннюю тренировку, обсуждали последние известия: конфликт между Испанией и Францией едва ли сдержал бы брак Короля Людовика XIII и Анны Австрийской: даже рождение сына не укрепило их династический союз. Среди Парижан образовывались группы добровольцев, нападающих на испанцев и жестоко расправляющихся с ними, что не способствовало снятию напряжения в отношениях между могущественными державами.
Гастон был немного отвлеченным и задумчивым, впрочем, именно таким его и запомнила Натали: мечтательный и романтичный, тонко чувствующий настроение собеседника и умеющий заглянуть в самые темные закоулки души. Испанская и французская кровь породили очаровательного дон Жуана, способного завладеть мыслями любой красавицы. Аристократическое лицо, смелый взгляд карих глаз, сила и нежность… да, он подходил под определение Казановы, но не пользовался своей властью над слабым полом, не разбивал женских сердец.
Засмотревшись на него, Натали не заметила, как ее лошадь оказалась предметом для насмешек и мушкетеры, отвлекшись от дел, стали толпиться вокруг, недоверчиво поглядывая на незнакомца в пыльной смятой одежде, так бестактно заявившегося в их владения. Впрочем, и друг Гастона - тот, кому девушка отвела прилагательные «мрачный» и «угрюмый», - не оставил ее присутствие без внимания.
- Сударь, прошу вас, назовитесь, - потребовал один из мужчин, выходя вперед. Его профессиональный взгляд быстро определил, что незнакомец хрупок, и имеет при себе только шпагу.
- Я пришла к Гастону!
Однако он не узнал ее: прошло слишком много времени и, если Гастон покидал поместье мадам Беар сформировавшимся мужчиной, то Натали тогда только начинала расти, и никто не мог с уверенностью сказать, кем станет спустя четыре года девчонка, всегда растрепанная, с царапинами и порванным подолом платья. Гастон не покинул Элизабет, мать Натали, раньше с гордостью носившую звание первой фрейлины, а теперь проживающую в Гаскони, и то и дело навещал ее, принося новости из высшего света и не давая скучать.
Так и завязалась дружба между мушкетером, любящим отдохнуть на лоне природы, и ребенком, с восхищением наблюдающим за его грациозной ездой на лошади, завидной меткостью во время охоты и легкостью в фехтовании. Натали помнила, как, садясь с гувернанткой за книги, лелеяла мысль, что полученными знаниями сможет поделиться с «месье Гастоном» и добиться его очаровательной улыбки.
- Боюсь, вам пора, - кто-то схватил девушку за ворот камзола.
- Мы знакомы? – Гастон встал, предотвратив неизбежное: Натали схватилась за шпагу. – Это гарнизон мушкетеров, а вы… не мушкетер.
- И дуэли запрещены, будьте добры, спрячьте оружие в ножны, - мягким, но поучительным тоном заговорил его «мрачный» друг.
- Я мадемуазель мушкетер, вы забыли? – она вспомнила о шляпе и сорвала ее с головы, позволяя русым локонам рассыпаться по плечам.
- Натали! – Гастон бросился к ней, подхватил ее и закружил в воздухе. – Та маленькая девочка, что предпочитала платьям штаны, а цветам – шпагу! Не может быть! – он отступил на шаг, вглядываясь в нее. – Ты превратилась в настоящую герцогиню! Но к чему этот маскарад?
- Я приехала, чтобы стать мушкетером. И я часто ношу мужскую одежду, так что не удивляйся, - наступило гробовое молчание, сменившееся смехом. Мужчины на разные голоса заливались, хлопая, пытаясь что-то выговорить, краснея. Гастон, крепко обняв подругу, принял ее слова за шутку. Она почувствовала, как его плечи дрожали от смеха, и ощутила горечь во рту, но, встретившись с взглядом «мрачного» мушкетера, не стала выступать и пытаться что-то объяснить: он смотрел на нее серьезно, без тени улыбки.
Вскоре Натали познакомилась с Каспаром – здоровяком, способным сломать стол ударом кулака, и весельчаком, не умеющим грустить, Этьеном – «мрачным» мушкетером, более серьезным, хладнокровным и сдержанным, нежели другие. И убедилась, что Гастон нашел свой дом – хватило и пары минут, чтоб понять, что значит «душа в двух телах», впрочем, в данном случае в трех.
- Как поживает твоя матушка? – не унимался Гастон. – Не могу поверить, что Элизабет отпустила тебя так далеко, одну! – Натали почувствовала, что, рассказав о побеге из дома, обречет себя на неминуемое возвращение под конвоем, и потому, пожав плечами, солгала:
- Я лишь попросила дать мне шанс… в память об отце, - прошло уже больше десяти лет, а девушка по-прежнему чувствовала ком в горле, когда разговор касался запрещенного имени: Жак Беар. Она не помнила ни его голоса, ни его лица. Единственное, что ей полагалось знать: Жак был отважным мушкетером, бесстрашным, и погиб. Его шпага порой обжигала руку, и однажды Натали чуть не избавилась от столь болезненного напоминания о родителе, которого у нее забрали Небеса, но после минутной слабости поклялась, что никогда не опозорит эфес, на котором красовалась гравировка «Н», и отныне всегда носила ее при себе.
- Как долго вы намерены пробыть в Париже? Вам требуется кров… - задумчиво проговорил Этьен. – Ваша несчастная лошадь измучена, но вы пришли вместе с ней. Значит, вы еще нигде не остановились?
- Я хотела скорее увидеть Гастона, - Натали сжала его руку, улыбаясь. – Деньги у меня есть, и я не думаю, что кто-то откажет мне в предоставлении жилья…
- Нет, он прав, - мушкетеры переглянулись. – Тебе требуется найти дом.
- Уверен, я могу в этом помочь, - Этьен взял шляпу со стола. – И с удовольствием немедленно провожу Натали, чтобы она могла отдохнуть после долгой дороги, - его взгляд красноречивее слов давал понять, что ему не требуются лишние сопровождающие.
- Спасибо! Гастон, я была рада встрече, - он галантно поцеловал ее руку. – Каспар, я счастлива познакомиться! - они обменялись поклонами.
- Скажите по чести, у вас достаточно денег на пропитание, мадемуазель? – спросил Этьен, как только они вышли из гарнизона.
- Да, сударь. Я не испытываю никакого стеснения в средствах… по крайней мере в ближайшее время.
- Тогда комната у мадам Сюзанны вам понравится. Это мой давний друг, а потому вы можете доверять ей. К тому же она никогда не выставит вас на улицу.
- Благодарю, сударь, вы так добры ко мне, - Натали испытала волну смущения: этот холодный мужчина, словно выброшенный из жизни и вынужденный наблюдать за бурлящими страстями из-за ледяной стены печали, вовсе не был высокомерным или пафосным, каким она посчитала его вначале.
- Позвольте тогда спросить, мадемуазель, отчего вы жаждите стать мушкетером? Поверьте, я не считаю это возможным и ничуть не поощряю… но я не встречал женщин с подобными мыслями.
- Это детская мечта, которую едва ли можно объяснить, - она и сама задавалась вопросом, почему ей скучно сидеть за вышиванием и слушать концерты, часто устраиваемые матерью, отчего, проведя день дома, она не может удержаться и не выбежать на улицу, вдохнуть свежего воздуха и… свободы. Ее склонность к фехтованию и метанию кинжалов, забавляющая знатных дам, вскоре стала причиной для споров: Элизабет пыталась отучить дочь от дурной привычки, но плащ и шпага стали неотъемлемыми частями жизни Натали. И потому, пока сверстницы искали достойную партию и сплетничали, она тренировалась в старом сарае, боясь признаться самой себе в мечте стать мушкетером. Как ее отец. Словно это звание могло оживить его…
- Надеюсь, вы одумаетесь прежде, чем совершите непоправимую ошибку. Как бы то ни было, я дам вам совет: сейчас не лучшее время, - девушка заметила, как на лицо Этьена легла тень раздумий.
- Вас что-то беспокоит, сударь?
- Кто-то… да, меня беспокоит граф Марк. Первый министр Франции и советчик Короля. Шпион или патриот? Француз или испанец? Его цели неясны, мотивы туманны, но пока что он делает все, чтобы… наш полк распустили.