Глава 2. Во дворце

«Главное в доме – его хозяйка, - убеждала себя Натали, - а Сюзанна – прекрасная женщина». Когда девушка зашла в комнату, она без сил повалилась на постель, а потому только на следующий день ее глазам предстало унылое зрелище: жесткая кровать, на которой едва ли удастся выспаться той, кто привыкла к воздушным перинам, покосившаяся тумбочка, готовая развалиться от чего-то тяжелее подсвечника, стол и стул, проведя рукой по которым ничего не стоило получить занозу. Распахнув окно, Натали выглянула на улицу и с непонятной грустью вспомнила поместье матери, которое так стремилась покинуть: там ей принадлежала огромная спальня, а тихая лужайка с фонтаном и вовсе не шла в сравнение с потоком дам и кавалеров, криками скоморох, приглашающих на площадь, и запахом подгорелого завтрака. Поморщившись и поспешив отогнать неприятные мысли, девушка спустилась и, убедившись, что верная лошадь накормлена и вполне довольна, в отличие от своей хозяйки, отправилась гулять. Вечером ей предстояло вновь встретиться с мушкетерами в трактире, но днем их беспокоить не следовало: у них хватало забот, да и Натали не хотела становиться обузой.
Она бессмысленно шаталась по городу, постепенно сознавая, какая пропасть лежит между ней и обычной парижанкой: здесь жизнь была быстрее, веселее и… опаснее. Натали видела, как юные сплетницы, перешептываясь, бросали взгляды-кинжалы в прохожих, как безобидные дети, пользуясь столпотворением, проверяли карманы богатых, как попрошайки, завидев стражников, судорожно прятались в подворотни, как мужчины поглаживали эфесы шпаг, готовые разобраться с обидчиком немедля. Девушка, выросшая в провинции и привыкшая к соседям-друзьям, со временем становящимся членами семьи, бескрайним просторам полей и относительной защищенности, не избежала бы неприятной истории в городе лгунов и интриганов, с нескончаемыми стенами и узкими проходами, в которые редко заглядывало солнце. Но Натали спас случай: из общего гамма ее слух выделил заветное имя: «Марк». Встрепенувшись, она поспешила оглядеться и успела увидеть, как проехала карета, которую сопровождали гвардейцы, а впереди… едва ли можно судить о человеке по спине, но необычные для француза светлые волосы, горделивая осанка, мощные руки и ледяное спокойствие – это девушка отметила для себя. Но врага надо знать в лицо.
Марк… устроившись в таверне и заказав вина, Натали произносила это имя на разные лады, словно в нем был ключ к мужчине. Кто он? Шпион? Побег из ревностно охраняемой испанской тюрьмы и мгновенное занятие высокой должности при Его Величестве наводили на мысль о том, что без посторонней поддержки граф не справился бы. Но его прошлое было покрыто мраком, и потому приходилось довольствоваться крайне лестной характеристикой, которую король воздал первому министру: умен, проницателен, дипломатичен. Каковы его цели? Править страной. Устранение мушкетеров позволяло взять всю полноту власти в свои руки. Тем более что королева благоволила своему соотечественнику. Так он француз или испанец? Натали покачала головой: вопросы оставались без ответов. Единственное, в чем девушка не сомневалась, так это в методах Марка: беспринципность, жестокость, сила.
…
- Что-то не дает тебе покоя, не так ли? – поинтересовался Гастон, провожая Натали домой. Они до поздней ночи просидели в трактире, не заметив, как пролетело время.
- Кажется, и вы чем-то встревожены.
- Это дела мушкетеров, не забивай свою очаровательную головку, - попытался отшутиться Гастон, но девушка заметила в его взгляде покорность судьбе, безысходность, и это пугало.
- Расскажи! Пожалуйста, я… приехала, чтобы стать мушкетером, но что-то происходит, я это вижу. Чувствую. Ты можешь… довериться мне, - она коснулась его щеки, но тут же отдернула руку: Натали и сама хранила достаточно секретов, которые не раскрыла бы и на эшафоте. – Впрочем…
- Нет, я… хочу, - мужчина давно испытывал необходимость поделиться с кем-то тем кошмаром, в который превратилась его жизнь, страшной тайной, связывающей его и великую женщину, которую он не смел поведать даже ближайшим друзьям, ведь тогда они бы стали соучастниками. Но теперь, после болезни дофина, его сына, когда Гастон чуть не совершил непоправимую ошибку и, рискуя всем, дважды подходил к покоям ребенка так близко, чтобы слышать его сбивчивое дыхание…
Натали не перебивала. Они встали в закутке, и ей удалось прислониться к стене, чтобы не упасть: Гастон и Анна. Мушкетер и Королева. Обреченная любовь и страсть, которая могла погубить будущее Франции, отправить его на эшафот, а ее в изгнание... Самое сложное в дружбе – выслушать, понять и подставить плечо для опоры, какой бы ужасной ситуация ни казалась. Но едва ли Натали могла поступить так, как ее отец: без сомнений встать на сторону Гастона и защищать его. Здесь речь шла не о простых смертных… о короле.
- Значит, Марк никому не нравится? – произнесла девушка первое, что смогла. Ее разум судорожно цеплялся за что-то, не касающееся Их Величеств.
- Теперь тебе надо уехать. В поместье матери, - Гастон взял ее за подбородок и заглянул в глаза. – Я благодарен, что ты рядом… но больше ни одной ночи ты не должна провести в Париже. Это опасно. Для жизни, - в его взгляде отражались забота и беспокойство, но это раздражило Натали, и она оттолкнула его руку.
- Я не боюсь. Я приехала, чтобы стать мушкетером!
- Это невозможно, - он беспомощно развел руками, словно говорил с непослушным ребенком. – Капитан де Тревиль никогда не возьмет в роту девушку. Не надо, - Гастон приложил палец к ее губам. – Как бы ты ни фехтовала, это не имеет значения: служба для мужчины…
- А для женщины кухня? Так?
- Капитан не примет тебя. Извини. Уезжай, прошу, потому что, если с тобой хоть что-то случится… я никогда не прощу себе! Пожалуйста… - Натали почувствовала, как на глаза набегают слезы: не на такой прием она рассчитывала от друга, особенно вспоминая, как они расставались в последний раз. Тогда, в поместье, сидя у фонтана, он играл ее локонами и шептал: «я сам похищу тебя, если потребуется. И ты будешь мушкетером, как и я».
- Да, ты прав. Никто не захочет видеть меня в полку, - Гастон уже готовился к утомительному спору – он помнил о ее непреклонности – и удивился, что девушка так легко сдалась. Но радость от мысли, что новая проблема не добавилась к числу тех, что еще только предстоит разрешить, не позволила ему трезво оценить ее слова: Натали не обещала покинуть город, напротив, в ее глазах загорелся недобрый огонек.
…
Слова короля повторялись на каждом углу: недавнее известие об очередном провале мушкетеров потрясло город. «Полк, возглавляемый капитаном де Тревилем, долгое время был на высоте. Сейчас, как ни прискорбно, мы переживаем момент падения. Но вера в мушкетеров, в их преданность не угасла во мне».
Натали стояла у портного, когда одна из дам пересказывала речь Людовика, произнесенную перед народом. Никому не удалось бы определить, рады кокетки тому, что у синих плащей еще есть шанс оправдать себя, или же, напротив, ждут трагического исхода, чтобы еще долго обсуждать фиаско де Тревиля. А ведь полк допустил непоправимую ошибку: тайное послание короля в Англию с целью заключения мирного договора попало к испанцам, и, как утверждали знатоки: «бочки набиты порохом до отказа и хватит искры, чтобы Европа взорвалась». Спичку вручили королеве: один неверный шаг, и развяжется война. Безразличие кокеток и готовность встать на сторону победителя вынудили Натали поморщиться.
- Простите, мадемуазель, я уколол вас? – засуетился вежливый портной, уже больше часа пытающийся угодить требованиям придирчивой клиентки.
- Нет, отнюдь, - девушка всмотрелась в зеркало: ей очень шли платья, быть может, потому, что она так сильно не любила их носить. Особенно красный цвет. Ее любимый.
Промучившись с расческой и не испугавшись ледяной воды, Натали привела себя в порядок, а, приодевшись, и вовсе не отличалась от фрейлин во дворце. Подойдя к Лувру, она убедилась, что через главные ворота пройти не получится: стража не позволяла даже стоять возле них. Однако вскоре девушка отыскала черный ход, охраняемый гвардейцами, легко подкупными и не слишком строгими. Всего за пару монет Натали добилась желаемого: перед ней раскрылись двери в другой мир.
Внешняя красота дворца едва ли сравнилась бы с тем, что скрывал он внутри. Широкие белокаменные лестницы с бардовыми коврами, экзотические цветы в вазах, стоящие у огромных дверей, картины, увешивающие стены, люстры, на которых всеми цветами радуги сияли драгоценные камни, зеркала, превращающие и без того огромные помещения в гигантские. Натали замерла, созерцая блеск, роскошь и золото. И ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удержаться на задрожавших коленках, когда до нее донеслись отдаленные шаги и властный голос. Она не сомневалась, что это идет король.
Людовик XIII, король Франции… представляя знатных особ, мы часто создаем в воображении образ кого-то, словно рожденного не на Земле, непременно прекрасного и не имеющего ни единого изъяна. Король поразил Натали, но, вспоминая о встрече впоследствии, она не могла не признать, что многие мужчины, получив деньги и власть, лучше бы смотрелись на троне. Его нежная кожа, густые темные волосы, глаза, в которых читается сознание собственного могущества… однако человек беспристрастный скорее отметил бы крупный перстень, сверкающий на мизинце, толстую золотую цепь и баснословно стоящую одежду из лучших тканей. Невысокий, с излишне подвижным лицом, нервностью в движениях и высокомерием – рядом с Людовиком любой начинал испытывать жуткое чувство, сбивающее с мыслей, - страх. Слухи о его необузданности и резкой смене настроений – радость превращалась в ярость, любовь – в ненависть – вынуждали придворных становиться тенями, как только правитель грозно проходил мимо.
Впрочем, удача благоволила Натали: ей довелось встретить Луи в хорошем расположении духа и к тому же желающему отвлечься от государственных дел. Его небольшой эскорт растворился в недрах дворца, стоило ему взмахнуть рукой.
- Доброго вечера, сир, - Натали с трудом вернула голос, прокашлявшись. Ей показалось, что она упадет в обморок от волнения: могла ли подумать простая девушка, что ей предстоит увидеть Его Величество? -  Не посмею отнять вашего времени: хочу лишь выразить свое почтение и уверить вас, что мушкетеры заслужат ваше снисхождение и вернут вашу любовь, - на этом заготовленная фраза обрывалась, а потому Натали, склонившись в реверансе, замерла, ожидая реакции.
- Я очень надеюсь на это, мадемуазель, - Людовик с интересом посмотрел на девушку. Прежде ему не доводилось встречать ее и, хоть он не запоминал даже тех, кого удостаивал чести посещения своих покоев, король понимал, что не прошел бы мимо столь необычной дамы: жгучая самонадеянность, дерзость и сила сквозили во взгляде, который она решилась подарить ему.
- Ваше счастье - основная задача мушкетеров, - попыталась поддержать беседу Натали, удивляясь, как ее язык не отказывается служить. - Но сейчас возле вашего трона появились те, кто пытается оттолкнуть вас от ваших истинных друзей, - внезапно ей вспомнился Марк. Сколько раз она уже думала об этом человеке? Он не давал ей покоя… а ведь они еще не встречались.
- И на кого вы намекаете? – Людовик тут же потерял всякий интерес. Он довольно выслушивал доносов и наговоров, чтоб убедиться: никому нельзя верить, особенно женщинам.
- Я не смею давать советы, потому что мне не сравниться с вами умом, я не сужу, потому что вы проницательнее, но позвольте заметить, что Марк говорит меньше, чем думает, а делает не то, что говорит, - она чувствовала, как румянец заливает ее щеки, а ладони потеют.
- Довольно! – девушка вздрогнула, когда голос короля разнесся эхом над ней, как приговор.
- Как скажете. Но "слепая преданность" - худший враг. Больше я не заговорю о графе. Простите мою дерзость, я задаюсь… - протараторила Натали как скороговорку, боясь, что, если помедлит, Его Величество развернется и уйдет.
- Скорее забываетесь. Сегодня прощаю вас, - девушка, не дрожащая, не бледнеющая и не теряющая способность ясно изъясняться… Луи был заинтригован. - Но мушкетеры подвергли мою жизнь опасности! Что может быть хуже? При этом чуть не разрушили дружеские отношения между Испанией и Францией. Теперь ответьте мне, мадемуазель, это не ошибки?
- Сир, я верна мушкетерам, хоть и не могу не признать, что они поступили опрометчиво, поставив вашу жизнь под угрозу, - тот случай с покушением, когда карета Их Величеств была задержана на улице и обезумевшие от голода люди кидались на шпаги, пытаясь добраться до правителя, запомнился Людовику. В какой-то миг чьи-то грязные пальцы вцепились в его рукав, и мужчина ощутил, как замирает сердце: ведь его отец был убит.
- Помимо прочих добродетелей я ценю верность. Вы мудрая девушка, и честно скажу, ваше место не в полку. Девушка… служит. Я удивлен. Приятно удивлен, пожалуй.
- Благодарю вас, сир, за лестный комплимент, но, позвольте, вы не видели меня со шпагой. Я управляю ей не хуже, чем языком. И, к сожалению, это еще только мечта. Мне предстоит заслужить звание мушкетера.
- Признаться, теперь я удивлен еще сильнее. Все это время вы так яро защищали их, даже не состоя в полку? Но я как король и как мужчина настаиваю, что не женское это дело. Однако кто вы? Я не встречал вас при дворе, – Людовик вновь окинул незнакомку пытливым взглядом: воспитание и хорошие манеры все же не могли скрыть незнания этикета; прическа не являлась попыткой подражания красивейшим представительницам свиты Ее Величества, да и манера говорить отличалась от той, которой придерживались фрейлины.
- Меня зовут Натали Беар. Мой отец был дворянин, а мать более знатной фамилии, от того я едва ли смею говорить о своем происхождении, - воспоминания о тех недобрых словах, что люди отпускали в адрес незаконнорожденного ребенка, омрачили лицо Натали.
- Вам нравится охота? – поспешил король отвлечь девушку: ему не хотелось становиться свидетелем женских слез. - Приглашаю вас. И предлагаю пари.
- С удовольствием! Что до пари... я готова заключить его, заранее зная о поражении. Мой отец погиб, и от него мне досталась шпага, но не мушкет, и потому, хорошо фехтуя, я оказываюсь слаба в стрельбе. Но мне будет приятно проиграть вам. Пари заключено, каковы его условия?
- Я щедр и потому ставлю две тысячи ливров. Так же я прикажу капитану де Тревилю обратить на вас свое внимание, - девушка встрепенулась, услышав заветные слова. - Надеюсь, к тому времени я не распущу полк…
- Прошу вас! – Натали растерялась: ей показалось, кто-то обухом ударил ее по голове или гром разразился за ее спиной. - Это моя мечта. Дайте им время и мне шанс!
- Я терпелив, - устало, вальяжно растягивая слова, ответил король. - Пока мне не до внутренних реформ. Я жду их исправления.
- Благодарю! Они не разочаруют вас, я готова обещать это!
- Вы готовы поручиться передо мной? За тех, кто будет против вашего вступления в полк?
- Да, готова. Потому что они - неотъемлемая часть моей жизни. И, если они подведут вас, то считайте, и я подвела.
- Ну что же… Если что-то произойдет, перед всеми предстанет де Тревиль. Но после передо мной предстанете вы, - Людовик ухмыльнулся. Так игрок за карточным столом, собрав все козыри и потеряв интерес, оживляется, когда в игру вступает джокер.
- Пусть будет так, сир. Но уже поздний час. Мне не стоит больше тревожить вас, - усталость все чаще отражалась во взгляде Его Величества, да и продолжать разговаривать о мушкетерах едва ли был смысл.
- Право, я надеюсь, что мне еще доведется увидеть вас, Натали, - король легко пожал руку девушки. – Во дворце вам рады.