Первая женщина

В десятом классе у нас, сверстников, живущих в одном большом дворе, сложилась теплая компания, человек десять — пятнадцать. Входили в нее как девочки, так и мальчики. Были мы все разные, но нам, как воздух, было необходимо общение между собой, которое ни родители, ни школа не могли заменить. Нас словно магнитом тянуло друг к другу и наша компания  почти каждый день  собиралась в парке, который примыкал к нашему двору. Это был небольшой и уютный городской парк, хорошо освещенный фонарями, с аллеями и  редкими прохожими. Собирались обычно вечерами в большой деревянной беседке, которая укрывала нас солнца, дождя или снега. Она  и стала для нас прибежищем. Мы не хулиганили, не пили спиртные напитки. Нам просто было интересно общаться друг с другом — шутили, спорили, делились планами на будущее, рассуждали о смысле жизни и пели песни под гитару.               
        Пришла весна, а вместе с ней наступило время  выпускных экзаменов в школе, а затем и вступительных экзаменов в институт. Наши сборища временно прекратились. Однако после окончания вступительных экзаменов, мы снова начали собираться, хотя уже не так часто, как раньше.  Хотелось поделиться с друзьями своими успехами, узнать как у них обстоят дела.  Выяснилось, что практически все из нашей компании поступили в учебные заведения – кто в техникум, кто в институт.  Я с Игорем Румянцевым поступили в Уральский политехнический институт (УПИ),  Рите  Байнова поступила в Строительный техникум, кстати я помог ей, выступив в роли репетитора по математике и физике, Надя Кузьминых поступила в Свердловский институт народного хозяйства (СИНХ), Сережа Моисеев поступил в Горно-металлургический техникум, Лариса Егоричева тоже  поступила в какой-то институт. На короткий период наша компания возродилась. Но что-то в общении неуловимо изменилось. Мы повзрослели. Поступив в тот или иной институт, каждый из нас выбрал свой жизненный путь и мы осознавали , что надо приложить еще не мало усилий, чтобы добиться цели. Будущее пока  оставалось тайной, но уже более прогнозируемой. Первый шаг в познании тайны был сделан...                Началась учеба в институтах и времени на общение было совсем немного. Но все же, хоть и редко, осенью мы собирались. Мы действительно повзрослели - в нашей компании начали возникать симпатии между ребятами и девочками и создаваться пары. Сережа стал ухаживать за Надей, но без особого успеха. Было видно, что он серьезно увлечен ей, а ей с ним было не интересно. Они постоянно ссорились. В начале декабря 1971 года они поссорились в очередной раз и Сережа попросил меня отнести ей записку с объяснениями, сам он стеснялся. Я согласился передать записку, не предполагая, чем все это закончится.  Позвонив в квартиру, где Надя жила с родителями, вызвал ее и отдал записку. Она даже не стала ее читать и, скомкав, выбросила. А затем мы с ней два часа проговорили на лестничной площадке. О чем говорили, не помню, но видимо обо всем. Ушел я  ошеломленный. Почему она со мной так долго общалась? Зачем она поделилась со мной своими мыслями и переживаниями.  Из нашего разговора стало понятно, что Надя абсолютна равнодушна к Сергею и я уловил ее нескрываемую симпатию ко мне. Однако Сергею об этом разговоре я не рассказал — мало ли, что мне показалось.  Пусть сами разбираются в своих отношениях. 23 декабря 1971 года  Надежде исполнялось  восемнадцать лет, и я, выкроив деньги из стипендии,  подарил ей мягкую игрушку – большого желтого плюшевого медвежонка.  Она с радостью приняла подарок.               
    Было холодно в том далеком году  и зимой наша компания практически не собиралась, не где было. Не виделся я ни с Сережей, ни с Надей. Они выпали из моего поля зрения на полгода. Я считал, что у них все наладилось. Весной 1972 года мне передали, что наша компания решила собраться  1 июня отмечать День защиты детей на квартире у сестер Егоричевых.  Я не хотел идти, сессия на носу и времени совсем нет, все таки первый курс института. Но девочки предупредили, что меня очень хочет видеть на вечеринке Надя Кузьминых. И, что если я не пойду, то и она не пойдет и вечеринка не состоится. Я спросил про Сергея. Мне сказали, что они расстались и уже полгода не встречаются, поэтому его не будет. Тут я ощутил волнение в груди. Второй раз в жизни мной заинтересовалась девочка, второй раз в жизни я кому-то нравился. Мне хотелось понять, почему она выбрала именно меня и я согласился. Ведь я сам в себе еще не мог разобраться — кто я, что из себя представляю, а тут девочке понравился... На вечеринке Сергея действительно не было. Надя была в нарядном розовом платье, прическа с «завлекалочкой». Она не смотрела на меня, даже не взглянула и мне показалось, что это розыгрыш со стороны сестер.  Кто-то включил радиолу и заиграла музыка. Начались танцы. Я застеснялся, и вместо того чтобы самому пригласить Надю, спрятался в темном углу комнаты, наблюдая за танцующими. Внезапно  Надя сама подошла и пригласила на танец. Была она очень привлекательной в своем наряде, хотя и не была красавицей. Я слегка обнял ее в танце, а  она  доверчиво прижалась ко мне. Я не помню о чем мы говорили, наверное больше молчали. У меня кружилась голова – в моих руках молодая девушка, которая интересуется мной. Я чувствовал себя королем, ощущая под платьем ее трепетное тело и вдыхая запах ее волос. Я как бы невзначай прижал Надежду к себе и почувствовал ее грудь.  Думал Надежда отстранится, но она  восприняла это спокойно. Так мы и закончили этот танец, прижавшись дуг к другу. Конечно нас это возбуждало. Мне было семнадцать лет, моей партнерше — восемнадцать и этим все сказано.  Потом был следующий танец, потом еще и еще. Весь вечер мы с ней танцевали, не отрываясь друг от друга. С этого вечера  начались наши отношения. 6 июня  родители Нади  куда-то уехали на несколько дней, оставив дочь на попечение бабушки и бабушка  отпустила ее гулять со мной на всю ночь. Мы вышли из ее дома часов в десять вечера и пошли не спеша по ночной улице.  Надежда доверчиво протянула мне свою руку, и я, счастливый, держал ее в своей, ощущая тепло, которое от нее шло. Пришли мы в парк «Зеленая роща». Нашли там лавочку в уединенном месте и стали целоваться. Первый поцелуй, второй, третий... Надежда не сопротивлялась. Тут у меня съехала крыша. Погасли фонари и я уже без стыда я обнимал ее, и в первый раз в жизни моя рука коснулась девичьей груди. Я привыкал к запаху ее волос, к ее губам, рукам, к ее телу. С каждым поцелуем она становилась все роднее, все ближе, все желаннее. Сердце заполыхало огнем, губы горели от поцелуев.  По телу пробегали судороги от острого мужского  желания.  Ночь пролетела незаметно. Процеловавшись до утра, мы пошли в центр Свердловска на Площадь 1905 года и случайно попали на похороны Первого секретаря Свердловского обкома КПСС Николаева. Он лежал в красивом гробу в груде венков в зале Дома политпросвещения. Постояв несколько минут, мы ушли. Вот так с похорон известного партийного деятеля началась наша любовь. Это был дурной знак, но мы тогда об этом не думали. Нам казалось, что даже если рухнет мир, наша любовь сохранится, потому что она всесильна и бессмертна.  Расстались мы уже около десяти утра, мечтая о новой встрече.         
            Я был совершенно не воспитан с точки зрения секса. Отца не было и не кому было подсказать, как себя вести с девушкой, что допустимо, что нет. Все мои знания об этом были получены от знакомых пацанов и друзей, и совершенно не могли помочь.   Надя тоже была в аналогичном положении.  С мамой она такие вопросы не обсуждала, та ей ничего об этом не рассказывала в силу своего пуританского воспитания. Хотя, на мой взгляд, мама обязана была объяснить дочери, достигшей восемнадцатилетнего возраста, как себя вести в общении с мужчиной, чтобы  не попасть в «нехорошую ситуацию». Так что мы с Надеждой познавали тайны  любви с «чистого листа». Прикоснувшись к ее груди, я решил, что  обесчестил Надежду и должен на ней непременно жениться.  После этой ночи мы стали встречаться каждый день. Нас тянуло друг к другу. Днем мы ездили загорать на озеро Шарташ, а с обеда отправлялись ко мне, на улицу Ясную. И, пользуясь тем, что дома никого не было, сводили друг друга с ума ласками, поцелуями. Я стал потихонечку раздевать Надежду. С каждым днем все больше, и больше. Сначала она позволила снять с себя кофточку, потом лифчик, потом юбку. Наконец наступил день, когда я раздел ее полностью и разделся сам.  Я умирал от желания, но еще несколько дней ничего не происходило. Надя боялась. А я не знал, как "это" делается. Если бы ее родители знали, чем мы занимаемся, они конечно же запретили бы нам встречаться.               
          Я умолял Надю, чтобы она согласилась на близость, клялся ей в вечной любви и, в конце-концов, она сдалась. 28 июля 1972 года она стала моей первой женщиной, а я ее первым мужчиной. Этот путь мы прошли вместе. В первую близость  я мало, что понял.  Физического удовольствия не получил, а ей к тому же было больно. Но ощущение, что я теперь мужчина поселилось во мне с этого дня. Надя была целомудренной девушкой и окровавленную простынь я утром выкинул в мусоропровод, чтобы мама  не поняла откуда кровь. Это вместо того, чтобы просто застирать простынь и высушить.                Мужчина, который с той ночи поселился во мне, с каждым днем все больше и больше требовал секса. Я сошел с ума. Мы целыми днями напролет занимались любовью. Вечером я добросовестно провожал ее домой и сдавал с рук на руки  родителям. Как-то возвращаясь домой после проводов Нади на маршрутном автобусе №18, я стоял на задней площадке и смотрел в окно: шел сильный дождь, по стеклу сбегали дождевые  капли, туманно горели фонари. Голова кружилась от поцелуев и ласк  и тут мне внезапно в голову пришла мелодия, которую я назвал «Дождик». Придя домой, я записал ее.  Как говорят мои друзья, это самая красивая мелодия из сочиненных мною. 
           Надежда вскоре заговорила о свадьбе. Надо признаться, что все-таки  я не любил ее. Она была не красавица, а мужики любят глазами. Я шел с Надей, но постоянно оглядывался на красивых девушек. Я понимал, что наш брак не будет вечным и меня обязательно потянет к красивой женщине. Но, в тоже время, я  был благодарен Наде за то, что она сделала меня мужчиной, за то, что подарила мне себя, такую чистую и наивную, за то, что верила мне и за то, что мы вместе прошли этот сказочный путь влюбленности от начала до конца.  Я твердо решил жениться  на ней и  не только из чувства  благодарности. Она мне стала еще нужна, как женщина. Я открыл для себя новый мир сексуальных отношений отношений и потребность в сексе стала такой же, как потребность в еде.  Против физиологии не попрешь. Также необходимо сказать, что я был воспитан на книгах того времени, в которых воспевалось благородное и возвышенное отношение к женщине и  считал, что если ты «обесчестил» девушку, то просто обязан на ней жениться.  Это сейчас  современная молодежь говорит: «Секс не повод для знакомства». И конечно мне очень хотелось иметь свою семью, полную и счастливую. Мне казалось, что со временем все проблемы в семье можно решить, появятся дети, общие интересы и заботы скрепят семью, придут взаимоуважение, понимание и дружба. Я был молод и принимал решения сам, посоветоваться с отцом не мог, т.к. его не было. А мама не возражала, против моей женитьбы, потому что видела счастье, написанное на моем лице.   Тогда я не знал, что этот брак ошибка. Но сейчас я знаю, что есть такие ошибки, которые надо сделать только самому.  В таких случаях никто не поможет тебе в постижении истины, только ты сам. Только собственный опыт и его анализ. И поэтому я ни о чем не жалею. Это было прекрасное время. Я познавал ЖЕНЩИНУ и ее МИР.               
Единственное в чем я не разобрался в то время  — нравился Надежде секс или нет?  В молодости мне казалось, что если секс нравится мужчине, значит нравится и женщине. Сейчас то я знаю, что это совсем не обязательно. Женщина может получать удовольствие от того, что мужчина любит ее, жаждет ее и сходит с ума от ее прелестей. И реже бывает, когда женщина получает огромное удовольствие непосредственно от секса. Но тогда я этого не знал и думал, что Надежде также хорошо, как и мне. Во всяком случае, как мужчина, я чувствовал себя на вершине блаженства.
        Я сделал свой выбор. Но  мне в то время не было  восемнадцати лет. И мы с Надеждой ждали  моего совершеннолетия. Ведь только после 7 октября, дня моего рождения, мы могли идти в ЗАГС подавать заявление на регистрацию брака. Надя сказала, что прежде мне необходимо идти к ее отцу и просить руки дочери. В этот момент я просто оробел. Все происходило в моей жизни  в первый раз, и я не знал, что так делается. Но и отступать было некуда. Набрался смелости и пришел к ней домой.  На душе было очень не хорошо. Ее отец - Владимир Яковлевич, здоровый мужик, с крупными чертами лица и бритой головой походил на Фантомаса. Я ожидал от него бурной реакции на наш разговор и не ошибся. Сначала мы поболтали в присутствии Надежды с  ним о пустяках. Потом он дал понять, что разговор окончен, т.к. ему некогда,  надо было собираться в командировку. Надежда вышла  в соседнюю комнату и я, заикаясь от страха,  сказал ему, что люблю его дочь и прошу ее руки. Он рассвирепел от моей наглости, стал кричать, что я идиот, что надо сначала закончить институт, а потом уже жениться, если к тому времени эта блажь не пройдет. Позвал Надежду, та подтвердила наше желание. Затем он  долго пытал нас – не спим ли мы с ней. Мы оба добросовестно, как и договаривались, все отрицали. Это его немного успокоило, но все равно он категорически отказал мне. Надежда заплакала навзрыд. Я ушел домой. В глубине души я был с ним согласен. Ну какой я муж, что я мог дать невесте, кроме любви и секса. Но, в тоже время, я понимал и Надежду. Она мне полностью доверилась и я не мог ее обмануть. Недели две после этого  мы не виделись. Я уже подумал, что отец ее заставил передумать и в глубине души даже радовался, что возникло такое непреодолимое препятствие и супружество откладывается на неопределенный срок не по моей вине. Но Надя приехала ко мне и сказала, чтобы я снова ехал к Владимиру Яковлевичу просить ее руки, что вроде он согласен на наш брак.  Оказывается она две недели не выходила из дома и все это время рыдала. Мама ее знала, что мы спим (Надежда ей рассказала), и она вместе с дочерью обрабатывала мужа. Через две недели осады он сдался. Я приехал к нему и состоялся уже другой разговор. Он попытался меня уже спокойно убедить, что рано жениться плохо, рассчитывая на мое благоразумие, но я решительно стоял на своем. Ему конечно хотелось зятя из нормальной семьи, самостоятельного и материально обеспеченного. А тут пацан из бедной семьи. Но деваться  было не куда, и он дал согласие.               
              Мы съездили с Надеждой в ЗАГС, подали заявление на регистрацию брака и стали готовиться к свадьбе. Регистрацию брака назначили на 9 февраля 1973 года.  Жить нам предстояло в  частном деревянном доме, принадлежавшем нашей семье. Дому  в то время было более 150 лет и он был достаточно ветхий. Мы с Надеждой занялись ремонтом комнат: замазывали щели, перекрашивали окна, белили стены, красили полы. А потом, каждую свободную минутку занимались любовью. Время пролетело незаметно, но ремонт сделать до свадьбы мы успели. Две комнаты и кухня были готовы к приему молодой  семьи и свежо пахли  краской.  Наступило 9 февраля 1973 года.  Мы оба волновались, но все прошло  как-то буднично. На свадьбу мы пригласили только родственников и несколько близких друзей, всего набралось около двадцати человек. Свадьба была скромная, но нам это казалось не важным, лишь бы побыстрее все  закончилось. Отмечали свадьбу в доме. Вечером гости разошлись, и мы остались с женой  вдвоем. Не надо было куда-то идти, провожать Надежду. Теперь мы всецело принадлежали друг другу. Так в восемнадцать лет началась моя супружеская жизнь. Но это уже другая история...   

                09.03.2015г.