Храм любви. гл. 30. Шоковое коварство

              ГЛАВА 30. ШОКОВОЕ КОВАРСТВО

                Все хорошо, что хорошо кончается.
                Автор
249
Оставшись наедине, жена стала обдумывать, как можно бы-
ло бы ее соперницу, а скорее коварную и алчную интриганку,
каковой она считала Надежду, отлучить от влияния на мужа. То,
что нянечка может устроить скандал и даже драку, не значило,
что она навсегда будет лишена возможности влиять на него.
Охраны в больнице практически не было, и в нее мог зайти
и выйти любой без особых препятствий. Естественно, про-
мелькнула мысль подсунуть ей наркотики и обвинить в связи
с ними, но мысль, что она из этой ситуации может выкрутиться,
не покидала ее. Неожиданно для себя она вспомнила про свою
родственницу, которая рассказала ей, что устроилась главным
бухгалтером в психиатрическую лечебницу. Ее осенила мысль
воспользоваться ее возможностями.
Через несколько часов она уже сидела у нее за столом.
— Риск есть, но возможность проучить твою стерву имеет-
ся, — ответила родственница, выслушав ее историю. — У нас
есть производственные мастерские, где больные занимаются
трудотерапией. Еще одни рабочие руки не помешают.
Жена Арабеса была в целом довольна собой. Нельзя сказать,
что ее волновала судьба мужа. Скорее всего, в ней бушевало
оскорбленное самолюбие. Для гарантии успеха она еще обгово-
рила содействие с лечащим врачом Арабеса.
Развитие этой затеи не заставило себя долго ждать и вскоре
превратилось в историю с неожиданным концом, предсказать
который не мог никто.
* * *
Уже дальнейшее продолжение этой затеи началось со встре-
чи Надежды с нянечкой в коридоре больницы, когда она выхо-
дила из его палаты.
Пытаясь впопыхах пройти в туалет, она наткнулась на нянеч-
ку, которая проходила мимо, неся ведро крови с разодранными
кусками тел, напоминающими части детей. Одним словом, в вед-
ре находилось все то, что необходимо было ликвидировать
из кабинета, где делали аборты. При столкновении с ведром
250
кровь плеснулась на нее и разлилась по ногам, по подолу юбки
и полу.
— Это что у вас? — спросила не задумываясь нянечку На-
дежда.
— Миленькая, это все то, с чем такие, как ты, сюда приходят.
Мы чистим их и после вам масло из этого добра давим. Что ты
на меня смотришь, как будто я тебя начала скоблить? Не дергай-
ся, я тебя не скоблю.
— Да вы меня… — почти визжа, закричала Надежда.
Увидев испуганное лицо девушки, нянечка усмехнулась сво-
ей иронической шутке. Надежда посмотрела еще раз на ее вед-
ро, на себя, и ей стало совсем плохо. Она в злобе толкнула ня-
нечку, а сама прислонилась к стене.
— Избивают, избивают! — кричала нянечка. На крик из ор-
динаторской вышел лечащий Арабеса врач.
Прислонившись к стене, Надежда почувствовала, что у нее
закружилась голова. Что было дальше, она вспомнить не мог-
ла, а когда стала приходить в себя, то увидела возникшую пе-
ред ней жену Арабеса. Она стояла возле нее и что-то говори-
ла ей.
— Ты, шалава, опять здесь?! Ну, приходи, приходи в себя. Ко-
гда же оставишь мужа в покое? Добить хочешь? Ему твоя пиз…
а сейчас ни к чему. Так что нечего сюда шастать. Ты ему теперь
не нужна.
— А я как раз наоборот думаю, — ответила ей она, отходя
от обморочного состояния. — Я его к жизни возвращаю. Да я
не такая серьезная… Ты же не можешь опуститься до секса за уг-
лом, и тем более в больничной койке. Ты ему и в кровати-то
не могла ничего дать. Зато мне все прилично, что приносит ощу-
щение жизни. Я могу мужику и пиз… у, и сиську в одну руку дать,
чтобы радость ощущать, а для тебя радость только в чужих шта-
нах, где член толще.
— Хамка. Я похоронила все твои фотографии в могилу одно-
го убийцы, и его дух, выйдя из могилы, заберет тебя с собой, об-
ратно в нее.
251
— Колдуешь надо мной, черная колдунья, а сама спишь и ви-
дишь, когда он умрет. Я его не брошу и таким. Он тебе сейчас
обуза, а мне нет. Я не допущу его смерти и духа твоего, убийцу,
соблазню.
— Ну ты и стерва, каких мир не знал, — процедила жена ей,
и с этими словами она вцепилась в кофточку своей соперницы.
Удара по голове. Надежда не ожидала, но собралась и с силой
толкнула ее. Однако она не отпустила ее, и они свалились
на пол и покатились по коридору.
Нянечка, по-прежнему стоящая рядом, бросилась их разни-
мать. В этой свалке кто-то из них опять зацепил ведро с отходом
из абортного кабинета. Кровь окончательно пролилась, а разо-
рванные части детских тел разлетелись по коридору, напоминая
кровавое побоище. Увидев это кошмарное, кровавое зрелище,
Надежда, как в чеченском детстве при виде раненого козла,
опять потеряла сознание. Через некоторое время она пришла
в себя, но уже в какой-то другой обстановке и другой больнице.
Однако то, что она уже в другой больнице, она сразу не по-
няла.
Кроме незнакомой ей сестры, вокруг никого не было. Мед-
работница потирала ей виски нашатырным спиртом.
— Вот напасть, — говорила она себе, — спит и спит. Что же это
выходит: бабы, как сучки, одного кобеля не поделили. Было бы
что делить, а то ж, говорят, и неходячий. Помнится мне, когда моя
сучка гуляла, так она так же свою соперницу чуть не загрызла,
и пока ее кавалеры не удовлетворили, она ее за глотку под собой
держала, чтоб та ни одного увести не смогла.
Надежда, немного оклемавшись, трудно соображая, что про-
изошло, ответила:
— Сестричка, да о чем вы говорите? Это я окочурилась от то-
го, что у той санитарки из ведра выплеснулось, иначе она у меня
вылетела бы в окно, как ободранная кошка.
Сестра, не обращая внимания на ее бред, посетовала на что-
то и, слегка успокоив ее, стала ее поднимать с постели, чтоб от-
править в палату.
252
— Куда вы меня пытаетесь увести? — возмутилась Надеж-
да. — И почему я в каком-то халате? Где моя одежда?
— Успокойся, больная. Ты в психиатрической больнице. Тебя
привезли на скорой помощи.
Надежда схватилась за голову.
— Как я здесь оказалась? За что? Почему я ничего не помню?
Тут она, осознав свое положение, бросилась к дверям, пыта-
ясь открыть и выскочить.
Две массивные дамы в белых халатах схватили ее за руки
и оттащили в какую-то палату. Буквально бросили на койку,
привязав ее руки и ноги к ее краям. Она кричала то какие-то
проклятья, то кого-то моля о спасении и помощи, но к ней под-
ходили какие-то странные женщины и только смеялись. Потом
пришла сестра сделала укол, и она опять уснула.
* * *
Тем временем, убедившись, что любовницу мужа гарантиро-
ванно поместили в психбольницу, жена Арабеса решила подстра-
ховать ситуацию, в которой себя бы чувствовала полностью удо-
влетворенной. Она полагала, что между Рушави, Арабесом и этой
стервой мог быть скрытый треугольник. «Если он существовал, —
размышляла она, — тогда известие, что Надежда ходила к Арабе-
су и занималась сексом в больнице, его не обрадует и он может
стать моим союзником». Она действительно не знала, в чем кон-
кретно ей был нужен союзник, но, скорее всего, ее устраивала бы
борьба против того и другого. С одной стороны, она боялась, что
муж может потратить заработанные деньги на пустую затею
с этой девкой, с другой стороны, ссора Рушави с мужем тоже мог-
ла дать ей какие-то преимущества в ее игре за семейные ценно-
сти. О том, что порой надо остановиться и задуматься, к чему мо-
гут привести те или иные дела, поступки, думать не хотела.
Как бы ни было жаль, но факт сексуальных встреч Надежды
и Арабеса, с определенным домыслом, она сообщила Рушави
довольно быстро, при личной встрече. Предвкушение его реши-
тельных действий ее как-то радовало.
253
Рушави, узнав о продолжении любовных встреч Надежды
и Арабеса, пришел в отчаянье.
«Что она со мной делает? Я ее накажу», — говорил он сам
себе.
Ходя из угла в угол по комнате, он своими воспоминаниями
еще больше подогревал свою ярость.
— Какое ей придумать наказание, чтоб не пудрила мозги
двум мужикам? А может, убрать ее? Чего она добивается. Я ее
прибью. Нет, я ее обстригу наголо, и она будет работать по моей
воле на панели.
— Возненавидит тебя еще больше, — заметила гостья, напо-
минающая жену Арабеса.
— Плевать, я ее заставлю, панель ей будет в радость.
Перебирая все эти варианты возможного наказания, он
вдруг заметил, что его гостья только усмехается.
— Чего вы смеетесь? Ничего смешного нет.
— Не надо ничего делать, — сказала собеседница, — ее за-
крыли в психушку. Она устроила драку в больнице с нянечкой,
которая ей мешала заниматься любовью.
Рушави задумался и не знал, что ей ответить. Собеседница,
поняв, что его надо оставить наедине с собой, удалилась, оста-
вив адрес больницы. Напоследок пообещала, что если он ей по-
надобится, она с ним свяжется.
Оставшись наедине, Рушави налил себе стакан водки и вы-
пил, закусив рукавом. После некоторых размышлений он стал
понимать, что ни одну из своих угроз он осуществить не в силах,
так как любит эту заразу и поделать ничего с собой не может.
Попугать все-таки решил. «Посмотрю, как она будет реагировать
на страх, — сказал себе он, — но надо встретиться с ней и выта-
щить ее из больницы». Собрав продуктовую передачку, напра-
вился в больницу.
254
* * *
Когда она вышла из палаты навстречу ему, он ее не узнал.
Взгляд был испуганным и отрешенным. Она обрадовалась пере-
даче и просила спасти ее.
— Ты не взял с собой пистолет? — сразу спросила она его.
— Зачем? — в ответ испуганно вопросил он.
— Меня отсюда не выпустят; это все, я думаю, подстроила
жена Арабеса. Ты должен выкрасть меня отсюда и увезти, но это
можно сделать только со страхом и под угрозой смерти.
— Даже если я тебе устрою побег, тебя будут искать по всей
стране. Ты этого хочешь?
— У нас в стране тысячи людей ищут и ищут везде, но не мо-
гут найти, да и никому это не нужно. Куплю другой паспорт и бу-
ду жить в другом месте или даже за границей.
— Хорошо, я подумаю, как сделать тебе побег. Вся сложность
в том, что если ты станешь известной, то скрыться тебе будет
очень тяжело.
— Устрой побег, а дальше будем думать, как жить.
Он стал успокаивать ее как мог и, уже уходя, посмотрел
на замки. Ему стало понятно, что они закрывались специаль-
ным треугольным ключом. Выйдя на улицу, он обошел корпус,
в котором содержали Надежду, а потом еще обошел все корпу-
са, находящиеся на территории этой огромной больницы, ого-
роженной большим кирпичным забором. Со стороны поселка,
примыкающего к этой больнице, он заметил, что забор разло-
ман и проем давал выход на дорогу, ведущую в город. Узнав
расписание смены медицинского персонала, он понял, что по-
бег можно устроить только после вечерней смены персонала.
Когда они будут заняты осмотром принятых документов
и больных, тогда внимание гостям будет ослабленным, и это
самый подходящий момент.
В этот же день он поехал на вокзал и у одного из отдыхаю-
щих в вагонах проводников купил пару ключей, которыми они
закрывают вагонные двери. Осмотрев ключи, понял, что они
255
вполне могут подойти и к дверям психбольницы. Поздно вече-
ром он вернулся на территорию больницы.
Оказался на ней через проем в заборе, который приглядел
до этого. Территория больницы была хорошо освещена, и между
корпусами в белых халатах периодически перемещались со-
трудники. То, что на выезде с территории больницы находилась
вооруженная охрана и стояли экраны видеонаблюдения, еще
не означало, что просматривалось все, так как вся территория
была заросшей кустарниками и большими деревьями. Уже после
двенадцати часов ночи, когда все движение по территории
больницы прекратилось, он подошел к корпусу, где находилась
Надежда, и попытался войти в коридор. Открыв ключом дверь
и войдя в коридор, он заметил, что лампочки, освещавшие его,
замигали. Поняв, что двигаться дальше небезопасно и может да-
же включиться звуковая сигнализация, он покинул территорию
больницы.
Появился он на территории больницы только на следующий
день, в период пересменки обслуживающего персонала, около
шести часов вечера. Пройдя через открытую дверь коридора,
поднялся на второй этаж, к ее палате. Позвонив в дверь, до-
ждался, когда ее откроют. Навстречу вышла сестра, только при-
нявшая смену. Понимая, что пришел невовремя, он, как и в пер-
вый приход, подал сестре две коробки шоколадных конфет.
— Это вам и врачу, — сказал он и попросил свидания с На-
деждой, сославшись на то, что он опаздывает на поезд. Посмот-
рев на презент, сестра, вздохнув, согласилась, но лишь на корот-
кое время.
Уходя в свой кабинет, она попросила вывести больную, а са-
ма села за какие-то журналы и стала что-то писать. Из ее каби-
нета через открытую дверь можно было увидеть только кончик
стола, за коим обычно предоставлялись свидания.
Надежда вышла и, обняв его, села так, чтоб из кабинета, где
сидела сестра, ее нельзя было увидеть. Рушави, перебросившись
несколькими словами с ней, дал ей понять, чтоб она следовала
за ним. После этого подошел к двери и, открыв ее своим клю-
256
чом, вышел в коридор, поманив ее за собой. Надежда тихо вы-
скользнула за ним, но автоматически хлопнула дверью, и они
побежали вниз по лестнице. Сестра, услышав звук захлопнув-
шейся двери, выскочила из кабинета. Увидев, что больной и ее
посетителя нет, она бросилась за ними, бессмысленно крича
с требованием вернуться. Поняв, что это бессмысленно, верну-
лась поднять тревогу.
Надежда бежала, еле успевая за Рушави. На этом пути под
усиленным наблюдением находилась только центральная аллея,
по которой прохаживались больные свободного передвижения.
От этой аллеи до пролома в заборе оставалось бежать по тропке
еще метров триста.
Задыхаясь от быстрого бега, они выскочили за забор
и подбежали к ожидающей их машине — такси. Рушави открыл
дверцу и, взяв кулек с одеждой, подал Надежде, чтоб она пе-
реоделась. Таксист, увидев эту картину и поняв, что он стано-
вится соучастником какого-то преступления, закричал им, чтоб
они не садились. Набрав какой-то номер, он, говоря по нему,
завел машину и скрылся со стоянки.
Пока Надежда переодевалась в кустах, Рушави стал ловить
попутную машину. Он боялся только одного — что спецотряд
быстрого реагирования, под охраной которого находилась боль-
ница, может появиться на дороге и перекрыть все пути выезда
из города. Машину поймал не сразу. Надежда, выйдя из кустов,
села в машину первой, за ней сел он, и через час они были уже
далеко за чертой этого городка.
257

                * * *